Лекция 12. ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА САМОДЕРЖАВИЯ В 1907-1914 ГОДАХ

В результате государственного переворота 3 июня 1907 г. в России установилась так называемая третьеиюньская политическая система, или "третьеиюньская монархия".

Обнародованный 3 июня 1907 г. новый избирательный закон настолько ограничивал представительство в Государственной думе для основной массы населения России (рабочих, крестьян и жителей национальных окраин), что даже творцы этого закона цинично называли его "бесстыжим". Новый порядок выборов вдвое сокращал представительство от крестьян, в два с половиной раза — от рабочих, в три раза — от Польши, Кавказа и Закавказья, а нерусские народы Средней Азии, Сибири и Забайкалья совсем лишались своих представителей в Думе.

Ставка была сделана на резкое увеличение депутатских мест для помещиков и крупной буржуазии, рассматриваемых как надежная социальная опора самодержавия. Помещики и крупная буржуазия, составлявшие в общей сложности менее 1% населения страны, отныне получали более 2/3 мест в Государственной думе.

Число депутатов сокращалось с 524 до 448. Крайне правые имели в Думе 50 мест, националисты — 26, умеренно правые — 70, октябристы и примыкавшие к ним — 154, кадеты — 56, польское коло — 18, прогрессисты -23, трудовики — 13, мусульманская группа — 8 и социал-демократы — 20 (данные конца 1907 г.). К окончанию срока полномочий III Думы численный состав ее фракций несколько изменился, однако это не сказалось на расстановке сил в Думе. Фракция октябристов оказалась наиболее значительной. Хотя она и не составляла большинства в Думе, но от нее зависел исход голосований: если октябристы голосовали вместе с другими правыми фракциями, то в Думе создавалось правооктябристское большинство, если вместе с кадетами и примыкавшими к ним, то — октябристско-кадетское. Эти два блока в Думе позволяли правительству проводить политику лавирования: при необходимости проведения реформ оно могло рассчитывать на поддержку октябристско-кадетского большинства, а принятие консервативных законов обеспечивалось голосами правооктябристского большинства.

Председателями III Государственной думы были: до марта 1910 г. Н. А. Хомяков (сын известного славянофила А. С. Хомякова), возглавлявший объединение правых группировок в Думе, а затем лидеры партии октябристов — А. И. Гучков (март 1910 — март 1911 гг.) и М. В. Родзянко (март 1911 г. — до конца полномочий Думы).

III Государственная дума, состоявшая преимущественно из депутатов от помещиков и крупной буржуазии (они имели свыше 300 депутатских мест), была самой "угодной" для самодержавия и просуществовала весь отведенный ей по закону пятилетний срок, проведя 621 заседание (первое состоялось 1 ноября 1907 г., последнее — 9 июня 1912 г.). За это время она обсудила и приняла 2432 законодательных акта. Подавляющее их большинство представляли собой второстепенного характера законы о сметах различных ведомств и учреждений, о тарифных и таможенных сборах, жалованье разного рода чиновникам и т.п. Обильно принимаемые Думой мелкие законы метко окрестили тогда "законодательной вермишелью". Вместе с тем III Дума занималась и рядом важных вопросов, поставленных в ходе революции 1905—1907 гг.: рабочим, национальным и особенно аграрным.

Политика "третьеиюньской монархии" в целом расценивается как реакционная. Однако это было и время преобразований. Самодержавие не могло не учитывать "уроков" революции 1905—1907 гг., поэтому для его политического курса 1907—1914 гг. характерны сочетание реакционных мер с проведением реформ, лавирование между реакционными дворянскими кругами и либеральной буржуазией. Проводником такого курса стал председатель Совета министров (1906-1911) Петр Аркадьевич Столыпин (1862-1911). Он происходил из старинной и состоятельной дворянской семьи, владевшей крупными поместьями в разных губерниях России, получил блестящее образование. По отзывам современников, Столыпин обладал твердым, властным характером, был беспощаден в достижении поставленной им цели, но мог пойти и на компромисс. Столыпин неоднократно выступал с речами в Государственном совете и в Государственной думе, где решительно и весьма аргументировано отстаивал свою программу. Как свидетельствуют те, кто слышал его речи, "это был прирожденный оратор, высокий, статный, с красивым мужественным лицом, сущий барин по осанке, манерам и интонациям, говорил вдохновенно, сжато и дельно, развивая мастерски и ярко руководящие положения излагаемого им проекта и давая ответы и объяснения по разного рода запросам". Современники отмечали также, что речи Столыпина, исполненные силы, темперамента, образности, с обилием красивых оборотов и метких слов, производили сильное впечатление на "правых" и "левых" депутатов, звучали твердо и убедительно.

Свою карьеру П. А. Столыпин начал на посту ковенского губернского предводителя дворянства, затем гродненского гражданского губернатора. В 1903 г. по рекомендации министра внутренних дел В. К. Плеве Столыпин был назначен губернатором в наиболее "беспокойную" Саратовскую губернию, где беспрестанно вспыхивали крестьянские бунты и особенно активно вела себя революционная пропаганда. Плеве надеялся, что умный и энергичный Столыпин сможет навести в этой губернии должный "порядок".

Столыпин прибыл в Саратовскую губернию в тот момент, когда крестьянские бунты охватили Балашовский уезд и стали распространяться на соседние. Он сурово расправился с бунтовщиками, а в обращении к сельскому населению губернии предупредил, что при повторении беспорядков "полиция и войска будут действовать решительно и беспощадно". Подобную твердость Столыпин умело сочетал с выдержкой и хладнокровием: где необходимо, лавировал, шел на уступки, как, например, в отношениях с местной земской оппозицией, стремясь привлечь ее на свою сторону.

Твердость и решительность Столыпина были оценены в "верхах" и обеспечили ему путь к министерскому посту. 26 апреля 1906 г. он был поставлен во главе Министерства внутренних дел, а после разгона 8 июля того же года I Государственной думы назначен председателем Совета министров, с сохранением за ним портфеля министра внутренних дел. Придворные круги встретили это назначение Столыпина сдержанно и настороженно. Несмотря на свое старинное дворянское происхождение, он не принадлежал к высшей аристократии и даже был ей чужд по своим взглядам и интересам.

Сразу же по вступлении на пост председателя Совета министров П. А. Столыпин разослал губернаторам два циркуляра, в которых говорилось, что "правительство прониклось твердым намерением отменить устаревшие законы", но "до введения новых" губернаторам предписывалось следить за неукоснительным исполнением действующих, "строго следить за населением, не разрешать собраний и митингов, применять меры предосторожности для пресечения беспорядков", а именно — "высылки, аресты и ссылки в отдаленные места губернии". Вместе с тем губернаторы предостерегались от применения "огульных" репрессий; им рекомендовалось проводить гибкую политику.

Террористические левые организации еще в 1905 г. приговорили Столыпина "к смертной казни". На него было совершено одиннадцать покушений. Среди них большой резонанс имел взрыв на даче Столыпина на Аптекарском острове в Петербурге 12 августа 1906 г., произведенный террористами из организации эсеров-максималистов. От взрыва погибли 27 человек (в том числе и террористы), 32 были ранены. Среди раненых оказались четырнадцатилетняя дочь и трехлетний сын Столыпина. Сам Столыпин не пострадал.

В ответ на этот акт террористов последовал указ от 19 августа 1906 г. о введении военно-полевых судов в губерниях, объявленных на чрезвычайном положении. В течение последующих 6 месяцев по заключениям военно-полевых судов было вынесено I 102 смертных приговора террористам (686 из них были казнены). Расстрелы и виселицы (их, по образному определению депутата Думы кадета Ф. И. Родичева, окрестили "столыпинскими галстуками") применялись и после подавления революции.

Убежденный монархист, последовательный сторонник и активный защитник "твердой власти", Столыпин выступал за проведение социальных и политических реформ, направленных на "модернизацию" России, развитие ее экономики и культуры, что в конечном счете позволило бы ей занять достойное место среди наиболее развитых держав мира.

16 ноября 1907 г. П. А. Столыпин выступил в Государственной думе со своей политической декларацией. Излагая программу расширения и переустройства местного самоуправления, развития просвещения, обеспечения неприкосновенности личности, он ставил проведение в жизнь этой программы в зависимость от принятия Думой его аграрной реформы. В его декларации четко отстаивалась защита самодержавия, которое "одно призвано в минуты потрясений и опасности для государства к спасению России па пути порядка и исторической правды". "Нынешний государственный строй России, — заявлял Столыпин, — есть строй представительный, дарованный самодержавием сверху". Поэтому, доказывал он, все "представительные учреждения" (имелись в виду Государственная дума и Государственный совет), как дарованные монархом, должны быть подчинены воле монарха.

Столыпин ратовал за превращение России в "государство правовое", но под эгидой самодержавия, которое и призвано создать такую "обновленную" Россию. "Осуждая всемерно произвол и самовластие, — говорил Столыпин, — нельзя не считать опасным и безвластие; бездействие власти ведет к анархии; правительство не может быть аппаратом бессилия". На нем "лежит святая обязанность ограждать спокойствие и законность", применяя и "жесткие" меры для подавления "беспорядков". Для предотвращения

"повторения событий 1905 года" Столыпин предлагал расширить прерогативы власти губернаторов, на местах уездных предводителей дворянства заменить уездными начальниками, назначаемыми Министерством внутренних дел из дворян. Он выступал за коренную реорганизацию местной администрации, усиление полиции путем расширения ее штатов, за увеличение жалованья чиновникам.

Применение жестких мер, по утверждению Столыпина, — "не реакция, а порядок, необходимый для проведения широких реформ; только то правительство имеет право на существование, которое обладает зрелой государственной мыслью и твердой государственной властью". Провести успешно реформы может лишь "твердая власть", причем нельзя проводить реформы в нестабильной обстановке. Отсюда и выдвинутое им требование — "сначала успокоение, а затем реформы". В обстановке социальной опасности, доказывал Столыпин, государство "обязано принимать самые строгие, самые исключительные законы, дабы оградить себя от распада". Он допускал, что "государственная необходимость может довести до диктатуры", и в условиях "социальной смуты" диктатура может стать "выше права", но тут "надлежит выбирать между целостью теорий и целостью отечества". "Вам, господа, нужны великие потрясения, а нам нужна великая Россия", — заявил Столыпин депутатам левых фракций Государственной думы, будучи глубоко убежден, что избранный им политический курс как раз и ведет к укреплению "великой России".

Для проведения в жизнь своей программы реформ Столыпин стремился отвести не только социальную опасность изнутри, но и избежать военной извне. Вынося на обсуждение Государственной думы и Государственного совета правительственные программы укрепления обороноспособности страны, он постоянно подчеркивал необходимость избегать втягивания России в какой-либо военный конфликт.