Внутренняя перестройка теории

Важным, но пока почти неисследованным способом обоснования теоретического утверждения является внутренняя перестройка теории, в рамках которой оно выдвинуто. Эта перестройка, или переформулировка, предполагает введение новых образцов, норм, правил, оценок, принципов и т.п., меняющих внутреннюю структуру, как самой теории, так и постулируемого ею "теоретического мира".

Новое научное, теоретическое положение складывается не в вакууме, а в определенном теоретическом контексте. Контекст теории определяет конкретную форму выдвигаемого положения и основные перипетии его последующего обоснования. Если научное предположение берется в изоляции от той теоретической среды, в которой оно появляется и существует, остается неясным, как ему удается, в конце концов, стать элементом достоверного знания.

Выдвижение предположений диктуется динамикой развития теории, к которой они относятся, стремлением ее охватить и объяснить новые факты, устранить внутреннюю несогласованность и противоречивость и т.д. Во многом поддержка, получаемая новым положением от теории, связана с внутренней перестройкой этой теории. Она может заключаться во введении номинальных определений (определений-требований) вместо реальных (определений-описаний), в принятии дополнительных соглашений относительно изучаемых объектов, уточнении основополагающих принципов теории, изменении иерархии этих принципов и т.д.

Теория придает входящим в нее положениям определенную силу. Эта поддержка во многом зависит от положения утверждения в теории, в иерархии составляющих ее утверждений. Перестройка теории, обеспечивающая перемещение какого-то утверждения от ее "периферии" к ее "ядру", сообщает этому утверждению большую системную поддержку. Поясним эту сторону дела на нескольких простых примерах.

Хорошо известно, что жидкость есть такое состояние вещества, при котором давление передается во все стороны равномерно. Иногда эту особенность жидкости кладут в основу самого ее определения. Если бы вдруг обнаружилось такое состояние вещества, которое во всем напоминало бы жидкость, но не обладало бы свойством равномерной передачи давления, мы не могли бы считать это вещество жидкостью.

Однако не всегда жидкость определялась так. В течение довольно долгого времени утверждение, что жидкость передает давление во все стороны равномерно, было только предположением. Оно проверялось для многих жидкостей, но его приложимость ко всем иным, еще не исследованным жидкостям оставалась проблематичной. С углублением представлений о жидкости это утверждение превратилось в эмпирическую истину, а затем и в определение жидкости как особого состояния вещества и стало, таким образом, тавтологией.

Этот переход от предположения к тавтологии осуществился за счет двух взаимосвязанных факторов. С одной стороны, привлекался новый опытный материал, относившийся к разным жидкостям и подтверждавший рассматриваемое утверждение, а с другой – углублялась и перестраивалась сама теория жидкости, включившая в конце концов это утверждение в свое ядро.

Химический закон кратных отношений первоначально был простой эмпирической гипотезой, имевшей к тому же случайное и сомнительное подтверждение. Работы английского химика В. Дальтона привели к радикальной перестройке химии. Положение о кратных отношениях превратилось в составную часть определения химического состава, и его стало невозможно ни проверить, ни опровергнуть экспериментально. Атомы могут комбинироваться только в отношении один к одному или в некоторой другой простой, целочисленной пропорции – сейчас это конструктивный принцип современной химической теории.

Подобного рода внутреннюю перестройку теории можно проиллюстрировать на упрощенном примере. Допустим, надо установить, что объединяет между собой следующие города: Вадуц, Валенсия, Валлетта, Ванкувер, Вена,

Вьентьян. Сразу можно выдвинуть предположение, что это – города, являющиеся столицами. Действительно, Вьентьян – столица Лаоса, Вена – Австрии, Валлетта – Мальты, Вадуц – Лихтенштейна. Но Валенсия – не столица Испании, а Ванкувер – не столица Канады. Вместе с тем Валенсия – главный город одноименной испанской провинции, Ванкувер – одноименной канадской провинции. Чтобы сохранить исходную гипотезу, следует соответствующим образом уточнить определение понятия столицы. Будем понимать под "столицей" главный город государства или его территориальной части – провинции, области и т.п. В таком случае Валенсия – столица провинции Валенсия, а Ванкувер – столица провинции Ванкувер. Благодаря перестройке "мира столиц" мы добились того, что наше исходное предположение стало истинным.