Внимание и практика: базовые и стратегические когнитивные процессы

Одна и та же задача может быть исключительно сложной или совсем простой на разных стадиях ее освоения. Для первоклассника, который только учится писать, задача написания всего нескольких слов может казаться чрезвычайно трудной. Взрослые, как правило, делают это легко. Аналогичным образом задача управления автомобилем требует многократных усилий на первом этапе ее освоения, но не представляет никаких проблем для опытного водителя, имеющего многолетний стаж вождения.

Обращаясь в связи с этим к фактам, полученным в психологических экспериментах по исследованию внимания, отметим в первую очередь работы Дж. Андервуда (Underwood, 1974). Среди участников его опытов был психолог Невил Морей, известный своими исследованиями процессов селективного внимания. Число экспериментов на дихотическое прослушивание, в которых Н. Морей принял участие в качестве испытуемого, достигает нескольких десятков.

В одном из экспериментов Дж. Андервуда (Underwood, 1974) испытуемые, и Н. Морей в том числе, должны были, повторяя буквы, предъявляемые по релевантному каналу, независимо от канала отмечать появление любых цифр. По сравнению с обычными испытуемыми Н. Морей лучше замечал цифры как по релевантному каналу – 88 против 77% обнаружений, так и по нерелевантному каналу, причем в этом случае преимущество Н. Морея перед другими испытуемыми было просто огромным: он был способен замечать 67% всех цифр, тогда как остальные, наивные испытуемые, – только 8%. Это говорит о том, что формирование когнитивных навыков может обеспечить довольно эффективное распределение внимания даже в ситуации, когда оно намеренно отвлекается на решение другой задачи.

Другим широко известным примером экспериментального исследования того, как формирование навыка может существенно расширить возможности полного распределения внимания, являются работы Спелке, Хёрста и Найссера (Spelke, Hirst & Neisser, 1976). В этих исследованиях приняли участие двое студентов-биологов – Диана и Джон. Они подвергались тренировкам в различных когнитивных задачах практически ежедневно по одному часу на протяжении 17 недель. Общая продолжительность эксперимента составила почти 90 часов. Прежде всего они должны были читать короткие тексты с задачей их понимания и одновременно записывать слова под диктовку. Понятно, что решение такой задачи предполагает серьезную структурную интерференцию на стадии обработки информации, так как действия, осуществляющие письмо и чтение, предполагают обращение к одним и тем же когнитивным структурам. Действительно, на первых этапах описанного исследования студенты испытывали серьезные трудности в реализации поставленных перед ними задач. Они были скорее склонны переключать внимание от одной задачи к другой, чем распределять внимание одновременно на решение задач письма и чтения. Однако уже спустя 30 часов тренировок скорость их чтения и степень понимания прочитанного текста достигла того уровня, который испытуемые могли демонстрировать в ситуации, когда им не нужно было одновременно решать задачу письма под диктовку. При этом качество записи диктуемых им слов у них также существенно улучшилось. Фактически 30 часов тренировки оказалось вполне достаточно для того, чтобы совместить эти два имеющихся у них навыка.

Следует отметить, что несмотря на то, что испытуемые успешно справлялись с поставленной им задачей, из тысяч слов, которые они записывали под диктовку, они могли вспомнить лишь незначительное число, и это заставляет думать, что, по-видимому, внимание испытуемых не было направлено на понимание значения предлагаемых им слов. Действительно, ни Диана, ни Джон не смогли отследить принадлежность 20 идущих друг за другом слов к одной категории ("мебель"). Однако последующие исследования показали, что такое распределение внимания также возможно. Была усложнена задача письма: нужно записывать не само услышанное слово, а категорию, к которой оно относилось. Так, например, услышав слово диван, испытуемые должны были записать мебель. Таким образом, испытуемые продемонстрировали возможность вполне осмысленной обработки читаемого текста и одновременно записываемых под диктовку слов, выполняя эти две задачи действительно одновременно.

Одно из возможных объяснений полученным фактам, вероятно, состоит в необходимости разделения двух видов процессов когнитивной обработки – базовых, автоматических, и стратегических, выполняющихся под контролем сознания.

Наиболее известная работа, положившая начало такому разделению, была осуществлена в 70-е гг. прошлого века американскими психологами У. Шнейдером и Р. Шиффрином (Schneider & Shiffrin, 1977; Shiffrin & Schneider, 1977). В серии экспериментов они использовали методику сложного поиска. Такой поиск включает в себя удержание в памяти целевого множества стимулов, которое сравнивается с предъявляемым на экране множеством стимулов. Вначале испытуемые запоминали набор символов, состоящий из 1, 2, 3 или 4 букв или цифр. Удерживая их в памяти, испытуемые должны были отследить наличие хотя бы одного символа из этого набора в предъявляемых им с довольно большой скоростью стимулах. Эти стимулы также представляли собой набор из 1, 2, 3 или 4 букв или цифр.

Использовалось два варианта организации поиска: 1) внутри категорий и 2) между категориями.

В случае поиска внутри категорий испытуемые осуществляли поиск букв среди букв или цифр среди цифр, т.е. среди символов одной категории. Оказалось, что в этом случае время поиска увеличивается по мере увеличения объема матрицы и положительного множества, сохраняющегося в памяти испытуемого.

При поиске между категориями испытуемые должны были находить символы одной категории, например буквы, среди символов другой категории – цифр и наоборот. Оказалось, что время поиска в этом случае не зависит от объема матрицы и положительного множества, которое сохраняется в памяти испытуемого.

Шиффрин и Шнейдер объясняют различия в результатах, касающихся поиска внутри категории и поиска между категориями, тем, что в первом случае нет готовых систем, которые обеспечивают выделение искомых букв среди других букв. Что касается поиска букв среди цифр или цифр среди букв, то такие системы складываются у нас благодаря длительной практике. Разделение букв и цифр осуществляется нами в автоматическом режиме и не требует от нас каких-либо специальных усилий. Более того, автоматический процесс, будучи запущенным, не может быть намеренно остановлен субъектом, т.е. не находится под контролем сознания. Ряд испытуемых, осуществлявших поиск цифр среди букв, к примеру, сообщали авторам описанного эксперимента, что в течение некоторого времени вообще не могли читать книг, видя в них лишь номера страниц и другие цифры, и остановить этот эффект было невозможно.

В другой серии экспериментов Р. Шиффрин и У. Шнейдер предприняли попытку исследовать влияние практики на эффективность сложного поиска непосредственно. Они предложили испытуемым задачу поиска внутри категории: искать буквы среди букв. Однако в качестве элементов положительного множества, которые испытуемые должны были удерживать в памяти, им даны были согласные буквы лишь одной половины алфавита, а в качестве дистракторов – буквы другой половины алфавита. Так, например, предложенные для запоминания от одной до четырех согласных буквы от В до L нужно было искать в наборе от одной до четырех согласных букв от Q до Z. Вначале результаты эксперимента не отличались от уже описанных результатов внутрикатегориального поиска. Тем не менее практика, включавшая в себя 2100 проб, существенно изменила итоги работы испытуемых, которые уже в значительной мере соответствовали результатам поиска между категориями, что, по-видимому, свидетельствовало о формировании новых стимульных категорий и переходе в связи с этим к автоматической обработке. После этого испытуемым были дополнительно предложены еще 2400 проб, в которых условия поиска были несколько изменены, так, что буквы положительного множества и дистракторы поменялись местами. Иными словами, если вначале испытуемые должны были искать буквы первой половины алфавита среди букв второй половины алфавита, то теперь они должны были искать буквы второй половины алфавита среди букв первой половины алфавита. Как и следовало ожидать, это существенно ухудшило результаты поиска, переведя его снова в режим сознательного контроля. При этом стоит отметить, что успешность поиска в этом случае уступала даже тому, что было в самом начале эксперимента. Понадобилось около 1000 проб, чтобы успешность сравнялась с первоначальной. Это говорит о том, что автоматические процессы с трудом могут быть остановлены даже в условиях, когда они препятствуют эффективной обработке сигнала.

Таким образом, преимущество автоматической обработки состоит в том, что такие процессы оказываются более быстрыми и могут осуществляться в параллельном режиме, не требуя внимания. С другой стороны, стратегическая обработка, основанная на сознательном контроле, включающая в себя тем самым процессы внимания, обладает большей гибкостью и адаптивностью к новым условиям. Следовательно, автоматическая обработка осуществляется всякий раз, когда имеется непосредственное соответствие между прошлым опытом и наличной ситуацией. Если такого соответствия не наблюдается, включаются процессы стратегической обработки, которые формируют новый способ реагирования на вновь заданные условия познавательной активности. Если такой способ реагирования оказывается успешным и адекватным, он сохраняется в памяти, обеспечивая в будущем автоматический ответ на те же условия (см. Logan, 1988; Lewicki, Hill & Bizot, 1988).