Этнические проблемы и трибализм

Этнические проблемы в Тропической Африке были всегда. Достаточно вспомнить о той легкости, с какой воины одной, своей, деревни пленили и продавали в рабство первым европейским колонизаторам соседей из расположенной неподалеку от них какой-либо другой, чужой, деревни. Но еще более эти проблемы обострились после обретения государственности новыми странами.

o Этнические проблемы и нагнетание в связи с ними напряженности, а также все их проявления, имеющие в современной политологической лексике сводное наименование трибализма (от англ. tribe - племя), - это стремление наших противопоставить себя чужим. И не только противопоставить, но и добиться в чем-то лучших позиций и вообще жизненных условий, чем имеют другие.

Иными словами, этнические проблемы сродни сепаратистским устремлениям, что при благоприятных условиях может вылиться в политический сепаратизм, как то случалось с Биафрой в Нигерии, с Катангой (Шабой) в Заире, с Эритреей и особенно с развалившимся на части Сомали. Иногда этнические противопоставления усугублялись религиозным антагонизмом, однако в Африке южнее Сахары все конфессиональные конфликты, подчас, как в Нигерии или в Судане, весьма существенные и кровавые, явно отступают на задний план перед этническими. Быть может, это происходит здесь из-за недостаточной эффективности христианства и даже ислама во многих африканских странах.

Де-факто господствующая в этих странах (даже если формально люди числятся христианами или мусульманами) местная религиозная система, обычно за неимением альтернативы именуемая анимизмом (от лат. anima, animus - душа, дух), этнически нейтральна и потому не накладывает своего отпечатка на национальные конфликты.

Всего в Африке, по данным специалистов, насчитывается от 300 до 500 (иногда приводят еще большие цифры, упоминают о тысячах) этнических групп различного размера, от многомиллионных до весьма малочисленных. Каждая группа имеет свой язык, по языку они и классифицируются. Логично и понятно, что каждому этносу дорог свой язык, и это одна из важных причин, хотя и не единственная, того, что государственным языком в молодых государствах обычно становился не язык какого-либо из этносов, хотя бы численно преобладающего, но язык колониальной метрополии. Образованные люди, прежде всего городское население, которое численно в процентном отношении очень быстро растет (в 1996 г.- 35%, к 2030 г. ожидается 55%), говорят чаще всего по-английски, по-французски, реже по-португальски, строго в зависимости от того, чьей колонией была та или иная страна в прошлом. Впрочем, столь немаловажное обстоятельство никак не мешает тому, что вне пределов города и в домашних условиях в городах те же люди, как правило, говорят преимущественно на родном языке, который следует считать важнейшим этноидентифицирующим признаком.

Нормой едва ли не для всех молодых независимых африканских государств является то, что деревня остается этнически цельной, населенной данной социоэтнической общностью, представителями какого-либо племени, тогда как город, напротив, полиэтничен. Это, впрочем, никак не исключает того, что и в городе, особенно большом, приходящие из деревень новопоселенцы стремятся селиться земляческо-племенными коллективами, образуя соответствующие районы, микрорайоны или кварталы. В такой ситуации неудивительно, что трибализм и этноцентризм сильнее и жестче проявляет себя не в деревне, а в городе. В глубинке соседние поселки, населенные разными этническими группами, в принципе, если это не обостряется еще и конфессиональной рознью, особенно с участием мусульман с их непримиримостью, вполне могут длительно и бесконфликтно сосуществовать. Им, собственно, чаще всего нечего делить - у каждого своя земля, а то и своя природная ниша. Не то в городе, где этнические процессы и проблемы тесно переплетаются с разного рода другими процессами и проблемами, от политических и экономических до тесно связанных с ними расовых.

Еще более очевидно этническая основа проявляет себя в тех случаях, когда в государстве разгорается внутренний конфликт. О сепаратистских конфликтах в этой связи уже упоминалось. Но ими одними дело отнюдь не ограничивается.

пример

Вспомним Анголу, где полтора десятилетия существования этого одного из наиболее молодых независимых государств Африки шла острая борьба между двумя политическими группировками, ориентировавшимися соответственно на социализм и СССР либо капитализм и помощь со стороны ЮАР и США. Если изменить уровень наблюдения и, оставив в стороне верхние эшелоны власти и высшие политические задачи, обратить внимание на тех, кто воевал, то окажется, что за МПЛА и ее руководителями шли одни племенные группы, а за Савимби другие, этнически близкие именно ему. И так в основном везде. Кровавый Иди Амин в Уганде опирался на поддержку своего племени и был изгнан из страны тогда, когда лидеры иных этнических групп той же Уганды сумели с помощью соседей одолеть его и его сподвижников. О том же свидетельствуют трагедия Руанды с населяющими ее хуту и тутси, а также расчленение Сомали и нечто другое в том же роде.

Трибализм - своего рода знамя, символ современной Африки. Гордиться им не приходится, но и обойтись без него пока никто не может. В дни вооруженных конфликтов он выходит на передний план в своей наиболее резкой форме, генетически восходящей к классическому и всем понятному членению на наших и чужих. Но и в дни относительной стабильности он незримо присутствует в каждой из стран, накладывая свой весомый и очень заметный отпечаток на ее жизнь. Совсем обойтись без него они не в состоянии - на кого еще им опереться в трудную минуту, как не на своих? Ведь сколько-нибудь развитой и устоявшейся социально-стратифицированной системы ни в одном из молодых африканских государств, о которых идет речь, пока нет. Эта система в лучшем случае еще только формируется, да и то далеко не везде. В то же время политические лидеры молодых государств хорошо осознавали, что ради достижения желанной стабильности необходимо твердо держать трибализм и все связанные с ним племенные и иные предпочтения в определенных рамках. Как конкретно это достигалось и в чем проявлялось?