Власть и управление в "эпоху Л. И. Брежнева": от стагнации общества к системному кризису

Отставка Н. С. Хрущева в октябре 1964 г. и последовавшая за этим смена партийно-государственного руководства открывали новый этап в развитии советского общества, который традиционно принято называть "годами застоя" (в официальной пропаганде он именовался эпохой "развитого социализма"). Главной особенностью этого периода был отказ нового руководства от политики глубокого реформирования общества и связанная с этим дальнейшая консервация политического режима, обусловившая в конечном счете после короткой хрущевской "оттепели" наступление застоя во всех сферах жизни. Вместе с тем после проведенных в середине 1950-х гг. преобразований новая власть уже не могла без риска потери доверия населения вернуться в полном объеме к прежней системе директивного управления и отказаться от проводимой Хрущевым линии на повышение уровня жизни. Логика развития страны требовала проведения назревших экономических реформ. Именно эта попытка сочетания политического и идеологического консерватизма, последовательно проводившегося пришедшей к власти группой руководителей, с экономическими реформами, сопровождавшимися неизбежным укреплением технократических ценностей, составляла одну из характерных черт первых лет брежневского правления.

Смена руководства в стране в середине 1960-х гг., означавшая победу консервативных сил в верхних эшелонах власти, привела к дальнейшему усилению позиций партийно-государственной номенклатуры. Реформы Хрущева вольно или невольно вели к значительному ослаблению руководящей роли партии в различных сферах управления, что вызывало раздражение и законный протест партноменклатуры. Поэтому партаппарат энергично настаивал на прекращении экспериментов, в том числе и в первую очередь на отмене задевавших его интересы хрущевских реорганизаций в области партийно-государственного управления. Его основными требованиями стали устойчивость и "стабильность кадров", возвращение к коллективному руководству. Оригинальность ситуации состояла в том, что именно реформы Хрущева, сопровождавшиеся десталинизацией и некоторой демократизацией общества, во многом способствовали, если быть объективными, превращению партаппарата из слепого орудия личной власти, каким он был при Сталине, в самостоятельный субъект политики, уже не боявшийся повторения репрессий 1930-1940-х гг.

Как бы то ни было, уже первые решения нового руководства свидетельствовали о его намерении восстановить в полном объеме руководящую роль партии, усилить влияние партаппарата во всех сферах жизни общества. Первым шагом в этом направлении стала отмена тех новации Хрущева, которые были приняты им в области партийно-государственного строительства. Через месяц после смещения Хрущева на состоявшемся в ноябре 1964 г. Пленуме ЦК КПСС было принято решение о ликвидации деления партийных организаций на "сельские" и "промышленные" и перестройке их работы на основе прежнего территориально-производственного принципа. Тем самым восстанавливалась в полном объеме вертикаль партийного руководства: ЦК -обком - райком. Позже, на XXVI съезде КПСС (1966), был отменен введенный Хрущевым принцип ротации партийной номенклатуры, столь ненавистный партаппарату.

Одновременно с перестройкой партийных органов были реорганизованы па привычных для аппарата организационных основах советские, комсомольские и профсоюзные организации и учреждения. Вместе с усилением роли "партийной вертикали" восстанавливался контроль партии над экономикой. В сентябре 1965 г. решением Пленума ЦК были упразднены совнархозы и восстановлены отраслевые министерства. Наконец, был преобразован созданный в конце 1962 г. Комитет партийно-государственного контроля ЦК КПСС и Совета министров СССР. Он был превращен в Комитет народного контроля, фактически лишенный властных полномочий.

Параллельно с реорганизацией партийного и советского аппарата брежневское руководство попыталось провести экономические реформы, в известном смысле позволяющие говорить о наличии в этот период в руководстве страны временного консенсуса между консерваторами и технократами. Этот консенсус был продиктован обнаружившимся еще в начале 1960-х гг. кризисным положением экономики страны, требовавшим перехода к новым методам управления народным хозяйством. В его основе лежало осознание частью политического руководства назревшей необходимости ограничения административного диктата в сфере экономических отношений и усиления экономического стимулирования производства, что предполагало внедрение механизмов внутренней саморегуляции, материальной заинтересованности производителя в результатах труда. Все это не означало отказа от директивной модели экономики и лежащего в ее основе централизованного планирования. Более того, с упразднением совнархозов и восстановлением центральных отраслевых министерств усилился процесс административной централизации. Был создан целый ряд центральных органов и комитетов: Госкомцен, Госснаб, Государственный комитет по науке и технике и др.

В марте 1965 г. было объявлено о начале реформы в сельским хозяйстве. В докладе Л. И. Брежнева "О неотложных мерах по дальнейшему развитию сельского хозяйства в СССР", сделанном на мартовском Пленуме ЦК КПСС, в качестве основных причин отставания сельского хозяйства назывались волюнтаристские методы управления на селе, игнорирование экономического стимулирования развития отрасли, отсутствие необходимой ценовой политики, низкий уровень культуры земледелия. В связи с этим в целях облегчения условий хозяйствования устанавливался твердый план (на шесть лет) государственных закупок зерна, были значительно повышены закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию, вводилась 50%-ная надбавка за сверхплановую продажу продуктов. Одновременно с этим снимались ограничения для развития личных подсобных хозяйств колхозников, рабочих и служащих. Впервые за всю историю советской деревни вводились стабильные денежные оклады для колхозников.

Несмотря па ряд принятых правительством мер, призванных оживить хозяйственную деятельность колхозов, методы управления сельским хозяйством в целом не претерпели серьезных изменений. Сама экономическая реформа на селе проводилась с помощью традиционных средств, опиралась исключительно на административные рычаги. Основной акцент власти делали на повышение роли Министерства сельского хозяйства, списание долгов колхозов, увеличение капиталовложений в аграрный сектор экономики, сумма которых только за 15 лет после начала реформы составила около 400 млрд руб.

В сентябре 1965 г. очередной Пленум ЦК КПСС объявил о начале реформы в промышленности, которую но праву считают наиболее радикальной из всех реформ, проводимых в советский период. Основные ее положения были сформулированы в докладе Председателя Совета Министров СССР А. Н. Косыгина "Об улучшении управления промышленностью, совершенствовании планирования и экономического стимулирования промышленных предприятий". В нем наряду с необходимостью сохранения централизованного планирования, восстановления управления промышленностью через отраслевые министерства, которые должны были заменить прежние совнархозы, делался акцент на расширение оперативно-хозяйственной самостоятельности промышленных предприятий. С этой целью сокращалось до минимума число директивно устанавливаемых плановых показателей. Основными показателями в деятельности промышленных предприятий должны были стать объем выпускаемой продукции, се качественные характеристики и стоимость. Впервые вводилось понятие прибыли, делался акцент на эффективности капитальных вложений, самоокупаемости и самофинансирования предприятий (хозрасчет).

Для экономического стимулирования производителей разрешалось оставлять в распоряжении предприятий часть полученных доходов, из которых на каждом предприятии создавались три фонда: фонд материального поощрения (для поощрения работников предприятия), расходование которого должно было контролироваться общим собранием трудового коллектива, фонд социально-культурного и бытового развития (строительство жилья, клубов, пансионатов и т.д.), фонд развития производства (самофинансирование предприятий). Предусматривалось также сочетание единого государственного планирования с правом предприятий корректировать устанавливаемые сверху планы.

В отлично от происходивших в те годы аналогичных преобразовании в странах Восточной Европы, принадлежащих к "социалистическому лагерю", косыгинская экономическая реформа, предусматривавшая перевод промышленных предприятий на условия хозрасчета, отнюдь не означала реабилитацию рыночных отношений или перехода к "социалистическому рынку", отстаиваемому чешскими и венгерскими экономистами. По-прежнему устанавливались жесткие нормативы по валовому объему продукции, за государством сохранялась монополия в установлении цен на произведенную продукцию. Расширение нрав министерств также не способствовало провозглашенному курсу на развитие "самостоятельности" предприятий. Большую проблему, сохранявшую свое значение вплоть до середины 1980-х гг., составляла возникшая еще в 1930-е гг. "ведомственность" как результат утверждения принципа вертикального подчинения и связанное с ней отсутствие горизонтальных связей в системе управления экономикой.

Несмотря на все это, экономическая реформа 1965 г. дала заметный экономический результат, сдвинув народное хозяйство с мертвой точки. Только за годы восьмой пятилетки (1966- 1970) объем промышленного производства вырос в 1,5 раза, было построено около 1900 крупных предприятий, темпы роста товаров народного потребления впервые сравнялись с темпами роста средств производства. Значительные успехи были достигнуты и в сельском хозяйстве, где также давала о себе знать установка на стимулирование производства.

Однако уже к концу 1960-х гг. наиболее дальновидным политикам было ясно, что дальше этого экономические реформы не пойдут. Наметившиеся в ходе проведения реформ технократические тенденции в управлении экономикой и государством, во-первых, с самого начала были ограничены логикой планового хозяйства, во-вторых, они неизбежно должны были столкнуться с господствующей в верхах идеологической доктриной "партийности" государственного управления. Это явилось главной причиной того, что экономические реформы так и не были доведены до конца.

Л. И. Брежнев и его консервативное окружение, опасавшиеся серьезных перемен, не были заинтересованы в развитии хозяйственной реформы. С самого начала реформаторские процессы тормозились бюрократическими, консервативными силами, усматривавшими в экономических реформах угрозу политической стабильности. События в Чехословакии, вошедшие в историю под названием "пражской весны" 1968 г., а также набиравшие размах реформаторские тенденции в других социалистических странах (Польше, Румынии, Венгрии) усилили консервативные настроения в верхнем эшелоне советского руководства, заставили отказаться даже от тех робких и непоследовательных шагов по демократизации управления, которые предпринимались до этого.

К середине 1970-х гг. экономические реформы были окончательно свернуты. Консервативные тенденции взяли верх над "реформаторским либерализмом". Представленный в середине 1960-х гг. небольшой группой объединившихся вокруг Косыгина экономистов-технократов, он оказался, что называется, "не ко двору" набиравшей силу власти партократии.

Результаты такой политики не замедлили сказаться во всех сферах жизни общества. Среднегодовые темпы прироста национального дохода с 7,7% в годы восьмой пятилетки упали до 3,5% в годы одиннадцатой пятилетки (1981-1985), темпы роста производительности труда за этот же период снизились с 6,8 до 3%. Другим следствием отказа от преимущественно экономических методов управления народным хозяйством и возврата к командно-административной системе стал стремительный рост управленческого аппарата. Только за 1976-1983 гг. его численность увеличилась на 3 млн и достигла 18 млн человек. Па ОГЛАВЛЕНИЕ такой армии чиновников ежегодно затрачивалось до 40 млрд руб. Но даже в этих условиях партийное руководство продолжало развивать и совершенствовать созданную еще в 1930-е гг. систему льгот и привилегий, призванную обеспечить материальное благосостояние партийно-государственного аппарата.

На этом фоне наблюдается процесс вырождения правящей элиты. Развенчание хрущевской партийной реформы, ставившей целью обновление и омоложение руководящего состава партии, и замена ее лозунгом "стабильности кадров", в действительности означавшем пожизненность номенклатурных постов, в итоге обернулись старением кадров. Достаточно сказать, что средний возраст членов Политбюро в 1980 г. составлял 71 год, а средний возраст местных руководящих партийных кадров в том же году достиг 59 лет по сравнению с 49 годами в 1971 г.

Параллельно с отказом от экономических реформ усиливался идеологический контроль в политической жизни страны, набирала обороты политика преследования инакомыслия, значительно усилилась роль Комитета государственной безопасности. На фоне укрепления позиций партийно-государственной бюрократии происходит постепенный отказ от критики культа личности, становившейся опасной для властвующей элиты, что позволяет ряду ученых говорить о начавшемся периоде "неосталинизма". В официальной пропаганде, литературе и искусстве начинается незаметная реабилитация имени Сталина. Из учебников по истории убираются разделы, содержавшие критику культа личности Сталина и его преступлений. Одновременно с этим наблюдается тенденция персонификации власти правящей элиты, что находит свое выражение в начавшейся уже с конца 1960-х гг. кампании по возвеличиванию самого Брежнева. Насаждаются отношения личной преданности, семейственность и плановость в подборе и расстановке кадров, в результате чего на все важные посты в государстве назначались не наиболее способные, а наиболее удобные брежневскому окружению люди или родственники (сын и зять Брежнева были введены в состав ЦК КПСС).

В 1977 г. была принята новая, четвертая по счету Конституция СССР. Идея быстрого перехода к коммунизму была заменена новыми формулировками, обосновывавшими построение в СССР "развитого социалистического общества" и "общенародного государства". Эти новые понятия призваны были уменьшить разрыв между теорией и жизнью, в известном смысле девальвируя идею об отмирании государства. Одновременно делался акцент на идее достижения социальной и национальной однородности общества, декларировалось положение о том, что в СССР сформирована "новая социальная и интернациональная общность" - советский народ.

В Конституции были закреплены новые формы "непосредственной демократии: всенародные обсуждения и референдумы. Вводился ряд новых гражданских прав, в том числе право на обжалование действия должностных лиц, на судебную защиту от посягательств на честь и достоинство личности. Впервые закреплялись права на охрану здоровья, жилище, бесплатное образование, пенсионное обеспечение, свободу творчества. Ряд положений Конституции был посвящен расширению прав общественных организаций (в частности, права на законодательную инициативу, выдвижения кандидатов в депутаты и др.).

В то же время в новой Конституции СССР больше, чем во всех предыдущих, подчеркивалась ведущая роль Коммунистической партии в советском обществе. Статья 6 Конституции официально узаконивала особое положение КПСС как руководящей и направляющей силы советского общества, ядра его политической системы, что уже само по себе свидетельствовало о намерении руководства сохранить в неизменном виде практику дублирования системы государственного управления партийным аппаратом. Законодательно закреплялось прямое вмешательство партийного аппарата в деятельность всех органов и ветвей государственной власти.

Государственное устройство СССР по новой Конституции осталось без каких-либо изменении. Существенным образом расширялись права Верховного Совета СССР, который наделялся нравом высшего контроля за деятельностью государственного аппарата. В 1978 г. был принят новый Закон о выборах в Верховный Совет СССР па основе новой Конституции, который в апреле 1979 г. был дополнен новым Законом "О порядке отзыва депутатов Верховного Совета СССР" и Законом "О статусе народных депутатов СССР". В 1970-е гг. значительно возросла роль Президиума Верховного Совета СССР. С 1977 г. генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев стал одновременно Председателем Президиума Верховного совета, сменив находившегося на этом посту с 1965 г. Н. В. Подгорного. Пост Председателя Совмина СССР продолжал занимать А. Н. Косыгин, пост председателя КГБ с 1967 по 1982 г. занимал Ю. В. Андропов.

В конце 1970-х - начале 1980-х гг., несмотря на громкие заявления правительства и новые лозунги ("Пятилетке эффективности и качества - ударный труд", "Экономика должна быть экономной"), ставшие вскоре в обществе предметом насмешек, экономика продолжала топтаться на месте. Ухудшалось международное положение страны. В декабре 1979 г. были введены советские войска в Афганистан (решение было принято на даче у Брежнева узким кругом высокопоставленных лиц), что привело к дальнейшему нарастанию кризисных явлений в советском обществе.

Не удалось изменить ситуацию и пришедшему на смену Брежневу после его смерти в конце 1982 г. бывшему шефу КГБ Ю. В. Андропову, пытавшемуся найти выход в сочетании жесткой борьбы против коррумпированности бюрократического аппарата и наведения порядка в трудовых коллективах с рядом мер экономического характера, предполагавших некоторое ослабление централизованного управления и распределения.

Усиливавшаяся в конце 1970-х - начале 1980-х гг. консервация политических и государственных структур делала очевидной неспособность руководства страны вывести общество из кризиса, который приобретал системный характер. Негативные явления во всех сферах жизни общества сопровождались нарастанием равнодушия, социальной апатии граждан. Одной из главных причин растущего политического отчуждения являлся утвердившийся в эпоху Сталина и реанимированный в годы застоя командно-административный стиль руководства. В этой ситуации настоятельной становилась смена отжившего свой век хозяйственного механизма, самих методов управления страной и обществом. В то же время все меньше людей верили в истинность декларируемых властью коммунистических ценностей. Таким образом, налицо был идейно-политический кризис советского коммунизма. О кризисном состоянии общества свидетельствовали зарождение и развитие диссидентского движения во всех регионах СССР, по сути, представлявшего начало формирования элементов "антисистемы" в рамках существующей политической системы.