Владимиро-Суздальская земля

Северо-Восточная Русь была окраиной Киевского государства, далеким Залесским краем. Славяне появились здесь относительно поздно, столкнувшись с финно-угорским населением. С северо-запада в волжско-окское междуречье в IX - X вв. пришли ильменские словене, с запада - кривичи, с юго-запада - вятичи. Отдаленность и изолированность предопределили более медленные темпы развития и христианизации здешних районов. Автор "Повести временных лет" писал о "звериных обычаях" вятичей. Киевским князьям приходилось долго "примучивать" племена к державе Рюриковичей, и даже Владимир Мономах счел нужным среди своих ратных подвигов упомянуть поход "сквозе вятичи".

На северо-востоке было мало городов. Первоначально столицей земли стат Ростов - племенной центр вятичей. По-видимому, родоплеменными традициями можно объяснить устойчивую оппозиционность ростовского боярства пришлым князьям.

Северо-восточные земли уступали по плодородию черноземам юга. Но славяне нашли здесь и свои преимущества: богатые заливные луга, широкое ополье - подзолистые поля близ лесов, сами леса, озера и реки. Несмотря на более суровый климат, в Залесском крае удавалось получать урожаи зерновых, которые вместе с рыболовством, скотоводством, лесными промыслами обеспечивали существование.

Протянувшиеся через северо-восток торговые пути способствовав росту городов. В XI в. рядом с Ростовом появляются Суздаль, Ярославль, Муром, Рязань. Колонизационные потоки окрепли по мере того, как возросла угроза на юге со стороны кочевников. Прежние "недостатки" края - его отдаленность и дикость - обратились в неоспоримые преимущества. Расстояния и густые леса стали непреодолимой преградой для половцев. Северо-Восточная Русь заселялась выходцами с юга, о чем напоминали названия оставленных мест: Переяславль-Залесский - Переславль-Русский, Владимир-Залесский (Владимир-на-Клязьме) - Владимир-Волынский и т. п.

Сами князья довольно поздно обратили внимание на Залесский край - престолы в здешних городах были малопрестижные, предназначенные для младших в роду. Лишь при Владимире Мономахе, на излете единства Киевской Руси, началось постепенное возвышение Северо-Восточной Руси.

Исторически сложилось так, что Владимиро-Суздальская Русь стала наследственной "отчиной" Мономаховичей. Здесь раньше, чем в других землях, привыкли воспринимать внуков и правнуков Мономаха как своих князей.

Более позднее освоение края имело свои последствия. Многие города своим возникновением были обязаны деятельности князя. В них еще не успели сложиться крепкие вечевые порядки и традиции. Окняжение земли опережало миграционные потоки и ставило переселенцев в большую зависимость от князя. Местное боярство, выросшее из племенной знати, не отличалось силой. Дружинники же, появлявшиеся вместе с Мономаховичами, получали землю из их рук. Эти обстоятельства в совокупности способствовали возникновению сильной княжеской власти, которая станет характерной для этой части Древней Руси. Но и сами владимиро-суздальские князья, оказавшиеся как на подбор людьми честолюбивыми, жестокими и властными, приложили для этого немало сил.

Первым самостоятельным ростово-суздальским князем считается Юрий Владимирович (1 125-1 157). Сын Владимира Мономаха, он долгие годы стремился к вокняжению в стольном Киеве и в этом смысле был типичным князем эпохи Киевской Руси. Но он не только мечтал - он много для этого делал, протягивая свои длинные руки к чужим землям.

При Юрии Долгоруком Ростово-Суздальское княжество превратилось в обширное и независимое княжество. Князь уже не отправляет свои дружины на юг бороться с половцами, для него куда важнее была борьба с Волжской Булгарией, которая пыталась контролировать торговлю на Волге. Юрий Владимирович ходил походами на булгар, воевал с Новгородом за важные в стратегическом и торговом отношении пограничные земли. Это и была независимая, без оглядки на дряхлеющий Киев, политика, которая превращала Долгорукого в глазах жителей Ростова, Суздаля и Владимира в своего князя.

С именем князя связано и основание в крае новых городов - Дмитрова, Звенигорода, Юрьева-Польского, и первое летописное упоминание о Москве под 1147 г. (тогда Юрий Владимирович пироват со своим союзником, черниговским князем Святославом Ольговичем). Юрию Долгорукому удавалось дважды занимать киевский престол. Первый раз он не удержатся и был изгнан. Наконец, незадолго до смерти, в 1155 г., он исполнил заветную мечту и стал киевским князем.

Расцвет Северо-Восточной Руси пришелся на время правления сыновей Юрия Долгорукого - Андрея и Всеволода Юрьевичей. Разница в возрасте между сводными братьями составляла более сорока лет, и когда имя Андрея гремело по Руси, Всеволод делал на княжеском поприще лишь первые шаги.

Андрей Боголюбский был уже князем эпохи феодальной раздробленности. Всеми помыслами он был с Северо-Восточной землей, где вырос и которую почитал за свою родину. Дряхлеющий Юрий Долгорукий, нуждавшийся в поддержке старшего сына, держат его рядом с собой, в Вышгороде близ Киева. Однако Андрей попытался самовольно вернуться на Север.

Став после смерти отца в 1157 г. киевским князем, Андрей Боголюбский недолго оставался в городе. В том же году жители Ростова, Суздатя и Владимира-на-Клязьме избрали его своим князем, и внук Мономаха, не мешкая, отправился в наследственную "отчину". В 1162 г. Андрей Боголюбский прогнал из Ростово-Суздальской земли своих братьев, племянников с мачехой и отцовскую дружину. Столица была перенесена в бывший пригород Суздаля Владимир. Таким образом, Андрей Боголюбский предпочел не Суздаль и Ростов, где были сильны местные боярские кланы, а Владимир, население которого, соперничавшее со старыми городами, охотнее поддерживаю его. Перенесение акцентов в политической жизни отражено историками в названии: Ростово-Суздальская Русь уступает место Владимиро-Суздальской Руси.

Еще одна опора князя - "милостники" (люди, зависевшие от милости князя), дворовые холопы князя. Права, прежде принадлежавшие только княжеским дружинникам, начали распространяться и на них. Однако, в отличие от дружинников, дворня, или дворяне, не могли считаться "ровней" князю. Он был для них господином, а не товарищем. Именно княжеские слуги станут опорой деспотической монархии. Так во второй половине XII в. в Северо-Восточной Руси начинают складываться отношения прямого подчинения подданных-холопов своему господину-князю. Эти новые общественные отношения подданства будут коренным образом отличаться от западноевропейских вассально-сюзеренных. Впоследствии они создадут основу деспотической системы правления во всех русских землях.

Согласно легенде, покидая киевскую землю, Андрей увез с собой икону Богородицы. Недалеко от Владимира лошади неожиданно встали. "Богородица", которую следовало везти в стольный град княжества, избрала местом своего пребывания Владимир, о чем Андрею ночью было видение. Икона "освятила" город (отсюда ее ныне всем известное название икона Владимирской Богоматери), предсказала его возвышение; на месте же, где она явила свою волю, была основана княжеская резиденция Боголюбово.

С легендой связаны и изменения в духовной жизни общества XII в. Утверждая свою самостоятельность, Андрей Боголюбский пытался добиться духовной "независимости". На северо-востоке приобретает особую силу богородичный культ - Богородица расстилает свой Покров над Северо-Восточной Русью, становится ее заступницей и защитницей. Конечно, Богородицу и до этого высоко почитали во всех уголках православной Руси. И все же культ Богородицы отражал известную противоположность Владимирской земли старым центрам.

Желая добиться церковной самостоятельности, Андрей Боголюбский обратился в Константинополь с просьбой возвести ростовского митрополита Федора в сан владимирского митрополита. Но разделение Киевской митрополии не отвечало интересам византийской церкви. Последовало запрещение. Единственное, чего добился князь Андрей, - переноса епископской епархии из Ростова во Владимир.

В своих многочисленных войнах Андрей Боголюбский знал и победы, и неудачи. Он подчинил своей ыасти Киев и Новгород, куда посадил своих "подручников", зависимых князей. В 1164 г. он разгромил Волжскую Булгарию. Пять лет спустя войска князя взяли Киев. Андрей даже не высказал желания утвердиться на престоле. Зато город был до основания разрушен, жители перебиты: победители действовали в полном соответствии с логикой удельных войн - победив, всеми способами ослабляли своего соперника.

Летопись называла Андрея Боголюбского за его стремление править единовластно "самовластцем". Тяжелую длань властолюбивого князя испытывали на себе родственники, бояре, жители Владимира, даже возвышенные им "милостники". Против князя был составлен заговор. В ночь с 29 на 30 июня 1174 г. он был убит.

В борьбе за власть даже близкие родственные связи не имели значения. Андрей Боголюбский смотрел на своих сводных братьев как на нежелательных соперников, и тем пришлось немало претерпеть от него. Со смертью владимирского князя ситуация изменилась. Всеволод Юрьевич получил возможность бороться за владимирский престол.

Ему не сразу удалось утвердиться на нем. Из-за опасения мести заговорщики предпочли увидеть во Владимире князя Ярополка Ростиславича. Но последний очень скоро дал почувствовать местным жителям отличие от прежних князей. На новое княжение он смотрел как на временное пристанище. Это привело к конфликту с владимирцами. Последние обратились за помощью к братьям Андрея, Михаилу и Всеволоду: "Мы приняли князей на всей нашей воле, они крест целовали, что не сделают ала нашему городу, а теперь они точно не в своей волости княжат, точно не хотят долго сидеть у нас, грабят не только всю волость, но и церкви". Послание заканчивалось недвусмысленным призывом: "Так промышляйте, братья!"

В этом эпизоде отчетливо видны перемены в сознании. Владимирцы готовы поддержать не просто князя, а князя, который бы смотрел на владимиро-суздальские земли как на наследственные. В их глазах такими князьями были дети Юрия Долгорукого - не случайно они тотчас откликнулись на призыв.

Ростиславич был изгнан. Михаил как старший сел во Владимире, но правил недолго - в 1176 г. он скончался и престол занял князь Всеволод Юрьевич по прозвищу Большое Гнездо.

Новый владимирский князь сильно отличался от Андрея Юрьевича. Возможно, горячая степная кровь, унаследованная Андреем Боголюбским от матери-половчанки, побуждала его к поступкам решительным, дерзким. Это был князь гордый и нетерпеливый. Всеволод не менее своего брата жаждал власти, но был осторожен и осмотрителен, предпочитая иногда добиваться своего не силой, а уговорами и угрозами. Это ему удавалось - противник пасовал перед многочисленной дружиной владимирского князя. Андрей и Всеволод Юрьевичи дополнили друг друга: один заложил, другой продолжил и упрочил традиции княжеского самовластия на северо-востоке Руси.

Всеволод, как некогда Андрей Боголюбский, укрепил свою власть изгнанием родственников. В зависимость были поставлены киевские и рязанские земли. Новгород, предпочитавший поддерживать дружеские отношения с самыми могущественными князьями, стал приглашать владимирского князя на княжение.

Всеволод заботился о процветании своей столицы и княжества. При нем шло активное строительство, жители Владимиро-Суздальского княжества стали отвыкать от межкняжеских распрей. Боярство, поднявшее было голову после смерти Андрея Боголюбского, вновь было приведено к покорности. Всеволод продолжал приближать к себе младшую дружину, опираться на "милостииков". Всецело зависевшие от княжеской милости, они были рьяными и покорными исполнителями его воли.

Во время долгого княжения Всеволода маю кто осмеливался бросать ему вызов. Автор "Слова о полку Игореве...", желая подчеркнуть силу Всеволода, писал, что воины его могут шлемами вычерпать Дон, а Волгу раскропить веслами. Именно при Всеволоде Юрьевиче появился титул великого князя Владимирского.

В начале XIII в. оспорить права Всеволода в Новгороде попытался князь Мстислав Удалой, выходец из Смоленского княжеского дома. На Руси Мстислав рано приобрел репутацию искусного воителя, удалого воина. Имея поддержку среди части новгородского боярства, он стал претендовать на новгородское княжение. Всеволод тотчас ответил мерами решительными и действенными: он призван новгородцев "любить только тех, кто им добр" и казнить "кто зол". Новгородцы разбирались в княжеских интонациях - сторонники Мстислава Удалого вынуждены были на время отказаться от своих замыслов. Тогда же Всеволод постарался упрочить мысль, что обладание Новгородом означает "старейшинство иметь княженью во всей Русской земли".

Смерь Всеволода Юрьевича в 1212 г. показала, сколь непрочны были государственные образования удельного периода. Своим единством Владимиро-Суздальское княжество во многом было обязано незаурядности князя. Но Всеволод умер, и началась борьба за первенство между его шестью сыновьями.

Владимир должен был перейти старшему Всеволодовичу, князю Константину. Последний попытался сохранить за собой также Ростовское княжество, в котором он сидел в последние годы жизни отца. Объединение Владимира и Ростова давало заметное преимущество над остальными братьями и возможность предотвратить деление обширного отцовского наследия. Константин не случайно получил прозвище Мудрого. Он понимал, что подлинное старейшинство при существующем наследственном праве невозможно - оно должно быть подкреплено мощными материальными ресурсами. Но даже Всеволод Юрьевич, успевший познакомиться с планами старшего сына, не решился нарушить обычай. Напротив, за ослушание он решил посадить во Владимире своего второго сына Юрия. С этим уже трудно было согласиться Константину. Владимиро-Суздальская земля оказалась обреченной на дальнейшее дробление и междоусобную борьбу, причем в условиях примерного равенства сил последняя грозила затянуться надолго.

Соперничество Константина и Юрия складывалось для первого неудачно. Но в борьбу Всеволодовичей вмешался Мстислав Удалой. Он поддержал Константина. Юрий, обосновавшийся во Владимире, взял в союзники брата Ярослава. Обе стороны строили обширные планы передела древнерусского наследия. Юрий Всеволодович собирался сохранить за собой Владимир и Ростов, Ярославу отдать Новгород, брату Святославу - Смоленск, Киев передать союзным черниговским князьям.

Мстислав перекраивал карту на иной лад. Новгород, Смоленск и Галич он и без того держат в своих руках; на Киевщине и Черниговщине собирался посадить своих союзников, а Суздальскую землю передать старшему Всеволодовичу. Нетрудно заметить, что с распадом тех или иных образований каждый раз начинался новый тур борьбы: вновь появлялся князь, претендующий на первенство, а в перспективе, когда сформируются объективные условия для преодоления феодальной раздробленности, - и на роль создателя единого государства. Такой сценарий характерен для большинства европейских стран. Первые страницы его перелистали и русские князья, но "дочитать" не успели - вмешалась сторонняя сила, нашествие Батыя.

Весной 1216 г. князья сошлись на р. Липице. Несмотря на численное превосходство полков Юрия и Ярослава, они не устояли перед воинским мастерством и отвагой Мстислава Удалого и его ратников. Как повествует летопись, Мстислав вламывался в ряды противников, повергая их в ужас сокрушительными ударами топора. Победа новгородских, смоленских и союзных с ними дружин была полной. Их противники бежали, бросая оружие и доспехи. Потомкам на память о Липицкой битве достался княжеский шлем, найденный в XIX в. на месте сражения.

Однако надежды Мстислава Удалого стать общерусским лидером также потерпели крах. Утвердившийся во Владимире и Ростове Константин не собирался уступать первенство Мстиславу. Союз распался. Сам Мстислав Удалой вскоре оставил Новгород и перебрался в Галич, чтобы помочь своему зятю Даниилу в его борьбе с боярством и враждебными соседями - Венгрией и Польшей. В 1219 г. он станет галицким князем, а четыре года спустя вместе с другими южнорусскими князьями первый столкнется с отрядами Чингисхана.

Константин Всеволодович, утвердившись во Владимире, должен был примириться с уделами братьев. Центробежные силы брали верх, дробя некогда единое княжество Северо-Восточной Руси. Процесс продолжился после смерти Константина в 1219 г., когда владимирский престол по праву старшинства перешел к Юрию. Этому последнему суверенному великому князю Владимирскому была уготована печальная участь - пасть под ударами татарских сабель, защищая родную землю.