Третьи лица

Это – разд. 5.2 Принципов, включающий в себя шесть весьма кратких статей, главным образом, содержательно совпадающих со ст. 430 ГК РФ. Новация буквально одна – ст. 5.2.3, признающая за бенефициаром, в пользу которого возникло право из договора между другими лицами, возможность ссылаться на условие такого договора, исключающее или ограничивающее ответственность бенефициара. Судя по п. 3 ст. 308, п. 1 и 2 ст. 425, п. 1 ст. 430 и некоторым другим положениям нашего ГК договор в пользу третьего лица у нас вообще не предполагает какой-либо ответственности бенефициара, а значит, особых положений о ее исключении или ограничении можно просто не устанавливать.

Сингулярное правопреемство

Вопросам сингулярного правопреемства в обязательствах Принципы посвящают гл. 9, которую делят на три раздела – (1) об уступке требований (ст. 9.1.1–9.1.5); (2) о переводе долгов (ст. 9.2.1 –9.2.8) и (3) об уступке договоров (ст. 9.3.1–9.3.7). В целом характеризуя эти нормы, можно сказать, что они в основном соответствуют тем началам, которые утвердились в российском законодательстве и практике его применения, отличаясь от них не столько ОГЛАВЛЕНИЕм, сколько немножко более тонкими и правильно расставленными акцентами.

Так, при общей презумпции допустимости уступки всякого вообще требования (ст. 9.1.1) Принципы, однако, немедленно ограничивают уступку требований исполнения, иного, чем уплата денег (ст. 9.1.3, п. 2 ст. 9.1.4, п. 2 ст. 9.1.9), требований, в которых личность кредитора имеет существенное значение для должника (п. 2 ст. 9.1.7) и, кроме того, устанавливают, что они не применяются к уступке прав из ценных бумаг и других подобных документов, а также прав в составе действующих предприятий (ст. 9.1.2). Таким образом, практическое значение норм первого раздела гл. 9 ограничивается едва ли не одними денежными требованиями договорного происхождения. Но, с другой стороны, если уж все в порядке с предметом, то тут сфера применения раздела самая широкая – он применяется к уступкам как в порядке отчуждения, так и в целях обеспечения, т.е. в рамках факторинга (ст. 9.1.1), как полностью, так и частично (п. 1 ст. 9.1.4), как существующих, так и будущих (ст. 9.1.5), как определенных, так и определимых (ко времени перехода) (ст. 9.1.6) требований, в том числе уступкам, совершенным вопреки ограничивающему соглашению первоначального кредитора и должника (п. 1 ст. 9.1.9). Хорошо видно, что будь подобные правила в российском ГК, современная правоприменительная практика по цессии сформировалась бы куда быстрее и уж конечно без тех издержек, с которыми такое формирование происходило.

Из других норм, незнакомых нашему ГК, нужно отметить небольшие отступления от основополагающего принципа цессионного права, согласно которому уступка требования не может ухудшать положения должника. Может, и еще как. Одно из таких отступлений – то, как Принципы игнорируют соглашение, ограничивающее уступку – мы уже видели; другое содержится в ст. 9.1.8, которая предоставляет должнику право потребовать компенсации любых дополнительных расходов на исполнение, вызванных уступкой, с цедента или с цессионария (но не с того и другого вместе?), по своему выбору. Тем самым статья по сути обязывает должника принять на себя любые (кроме чрезмерно обременительных) расходы такого рода, по крайней мере, на некоторое время (вплоть до их компенсации).

Заслуживает внимания весьма подробная ст. 9.1.15 Принципов, расписывающая основания ответственности цедента перед цессионарием – ее рекомендуется изучить самостоятельно и сравнить со ст. 390 ГК РФ.

В области проблематики, связанной с заменой должника, обращает на себя внимание п. (b) ст. 9.2.1 Принципов, признающий возможным производство такой замены на основании соглашения не только о переводе долга, как это имеет место у пас (ст. 391, 392 ГК РФ), но и о его уступке. Отличительная черта его – в заключении между новым должником и кредитором, т.е. без какого бы то ни было участия (согласия) старого должника – только с его уведомлением. Напротив, соглашение о переводе долга заключается, как это известно, между должниками (старым и новым), а потому требует согласия кредитора (п. (а) ст. 9.2.1, ст. 9.2.3, 9.2.4 Принципов).

Далее, заслуживают внимания ст. 9.2.5 и 9.2.6 Принципов, трактующие об институтах, соседствующих (смежных) с заменой должника. Это – с одной стороны, (а) освобождение кредитором должника от обязательства, сделанное под условием вовлечения в него должника нового, и с другой – (b) вовлечение должником третьего лица в обязательство в качестве еще одного должника (содолжника). В последнем случае кредитор вправе предъявить требование к любому из содолжников по правилам о дебиторской солидарности; в первом же вправе вернуться к прежнему должнику только при условии нарушения обязательства должником новым. При этом обеспечение, утратившееся актом освобождения первоначального должника от долга (см. п. 2 ст. 9.2.8), актом такого возврата к нему, очевидно, не восстанавливается, а вот обеспечение, предоставленное новым должником, очевидно, утрачивается.

Раздел об уступке договоров соединяет в себе нормы, регламентирующие сингулярное правопреемство и в требованиях, и в долгах.