Пределы обвинительной власти и проблемы их установления

Решение названной проблемы следует искать в характере уголовного процесса России, сохранившего смешение розыскных и состязательных начал. Задача законодателя в этих условиях состоит в том, чтобы четко определить сферы реализации каждого из них, обеспечить как исторические традиции России, так и диктуемые временем настоятельные потребности в состязательной судебной процедуре. Поэтому далеко не случайно УПК четко делит наше уголовное судопроизводство на две части - досудебную и судебную (п. 9, 56 ст. 5), как бы подчеркивая этим определенную автономность, самостоятельность каждой. В первой - досудебной - части уголовного процесса власть (т.е. право и возможность принимать решения, определяющие направления движения уголовного дела) принадлежит органам уголовного преследования, во второй - суду. Основное различие между досудебным производством и производством в суде (применительно к предмету настоящего исследования) заключается в монофункциональности первого по сравнению со вторым.

Все производство по уголовному делу на досудебных стадиях сосредоточено в руках органов, осуществляющих уголовное преследование. Именно поэтому, как было отмечено, расследование совпадает с уголовным преследованием, сливается с ним, образуя единое целое. Функциональное назначение следователя, дознавателя определяется задачами досудебного производства. Эти задачи состоят в том, чтобы раскрыть (по возможности, быстро и полно) преступление, выявить лиц, его совершивших, собрать доказательства, достаточные для обоснования вывода о виновности этих лиц перед независимым (судебным) органом. Решение этих задач - исключительная прерогатива обвинительной власти.

Задачи судебных стадий уголовного процесса не совпадают с уголовным преследованием: уголовное преследование и правосудие (рассмотрение и разрешение дела) разделены между разными субъектами государственной власти. Задача государственного обвинителя состоит в том, чтобы убедить суд в наличии оснований применения уголовной ответственности. Задача же суда - обеспечить четкое соблюдение судебной процедуры, дающей сторонам равные возможности добиваться справедливого судебного решения. Прокурор, представляющий в суде обвинительную власть (пне зависимости от должности, занимаемой в структуре органов прокуратуры, - государственный обвинитель), здесь не более чем одна из равноправных сторон. Его власть ограничена суверенитетом судебной власти.

И дело не только в том, что государственный обвинитель подчиняется распоряжениям председательствующего и регламенту, подчеркивает свое уважение к суду, обращаясь к нему стоя, испрашивает согласие суда на совершение любого процессуального действия и т.п. Главная особенность процессуального положения прокурора в суде - ограниченность его власти над предметом обвинения. Прокурор сохраняет право распоряжаться обвинением, его объемом и квалификацией, лишь в пределах обвинительного заключения, обвинительного акта, иное нарушало бы права второй стороны, а значит, и баланс процессуальных возможностей сторон. Неограниченный в своем праве расширять или утяжелять предмет обвинения в досудебном производстве, обвинитель связан своим решением об утверждении обвинительного заключения, обвинительного акта и направлении уголовного дела на рассмотрение суда. Утверждение обвинительного заключения, обвинительного акта, предшествующее направлению уголовного дела в суд, в состязательном уголовном процессе должно быть окончательным решением, фиксирующим объем претензии государства к лицу, обвиненному в совершении преступления.

С этих позиций законодатель установил правило о пределах судебного разбирательства (ст. 252 УПК), исключил ранее существовавшую возможность возбуждения судом уголовного дела по новому обвинению, возможность восполнения пробелов предварительного расследования после направления уголовного дела в суд (ст. 237), установил пределы и ограничил условия отмены или изменения приговора, не вступившего в законную силу (ст. 360), закрепил недопустимость поворота к худшему после вступления обвинительного или оправдательного приговора в законную силу (ст. 405, п. 2 ч. 2 ст. 413 УПК). Момент перехода уголовного дела из досудебного производства в судебное, таким образом, служит границей, которая означает смену власти, а вместе с ней смену процессуального режима. Если в досудебном производстве преобладают розыскные начала, то производство в судебных стадиях - исключительно состязательное. Правила, естественные для досудебного производства, не должны, не могут переноситься в судебные стадии, и там, где это происходит, возникает угроза состязательности процесса и независимости судебной власти. Состязательность уголовного судопроизводства и независимость судебной власти, взаимозависимые и взаимообусловленные черты современного российского уголовного процесса, устанавливают пределы обвинительной власти. Любая попытка возвысить обвинительную власть над судебной разрушает состязательную конструкцию уголовного судопроизводства, ослабляет систему принципов уголовного судопроизводства и обусловленных этой системой процессуальных гарантий.

Попытки ослабить состязательность, пролоббированные ее противниками, уже привели к отказу от достигнутого уровня процессуальных гарантий - сняты ограничения на производство процессуальных действий по уголовному делу, возвращенному судом прокурору на основании ст. 237 УПК; отменен абсолютный запрет на недопустимость поворота к худшему после вступления приговора в законную силу (ст. 405 УПК); преодолены ограничения на установленное законом толкование новых обстоятельств, влекущих возобновление производства по уголовному делу, исключительно как устраняющих преступность и наказуемость деяния (п. 2 ч. 2 ст. 413 УПК). Тем самым открыты возможности для продолжения уголовного преследования не только после направления уголовного дела в суд, но и после вступления в законную силу окончательного решения, т.е. за пределами нормальных в состязательном процессе границ. Обвинительная власть получила существенные необоснованные преимущества. Состязательность уголовного процесс умерла, не успев родиться.