Венская конвенция 1980 г.

Полное наименование документа – Конвенция ООН (ЮНСИТРАЛ) о договорах международной купли-продажи товаров. Подписана она была, как само собою это понятно из ее общепризнанного сокращенного наименования, в столице Австрии 11 апреля 1980 г., но вступила в силу лишь с 1 января 1988 г.^[1] Хочу напомнить, что в предыдущей Лекции я уже говорил об изменении некоторых норм Венской конвенции по вопросам формы и технологии заключения договоров при помощи Конвенции ООН 2005 г. об использовании электронных сообщений (см. и. 1 ее ст. 20). Других актов, изменявших Венскую конвенцию, насколько я знаю, пока нет.

В Конвенции участвует 79 государств, включая Австралию, Бразилию, Германию, Испанию, Канаду, все Скандинавские страны, США, Францию, Швейцарию, Японию^[2]. Из числа развитых стран в ней не участвует разве только Великобритания – государство, сохраняющее приверженность Гаагским конвенциям 1964 г. Как я уже говорил, ее принятие как раз и имело целью заменить Гаагские конвенции 1964 г. идентичного предмета и аналогичных задач, а потому государства не могут стать участниками Венской конвенции, не денонсировав прежде конвенции Гаагские (см. и. 3 ст. 99 Венской конвенции); в этом смысле мне не очень понятно членство в ней Израиля – еще одной страны, параллельно участвующей и в Гаагских конвенциях.

СССР присоединился к Конвенции 1 сентября 1991 г., а вступила в силу она (уже для Российской Федерации) с 24 декабря 1994 г., став, по сути, первым "нормальным" (капиталистическим, рыночным) международным договором России с Западом, имеющим непосредственное применение в сфере коммерции. Это обстоятельство, а также то громадное практическое значение, которое Венская конвенция имела не только для российских предпринимателей, но и для нашего государства в целом, в частности – для создания новой кодификации нашего гражданского законодательства, предопределило появление воистину необъятного количества русскоязычной литературы, посвященной Конвенции и практике ее применения^[3].

Существо Венской конвенции кратко и, вместе с тем, весьма емко расписано в Пояснительной к ней записке, размещенной на сайте ЮНСИТРАЛ; та цитата из Записки, которой я хочу воспользоваться, будет весьма обширна, почему я разобью ее на несколько абзацев.

Венская конвенция "...регулирует договоры международной купли-продажи товаров между частными коммерческими предприятиями, за исключением розничных продаж потребителям и продажи услуг, а также продажи некоторых определенных видов товаров. Она применяется к договорам купли-продажи товаров между сторонами, коммерческие предприятия которых находятся в разных договаривающихся государствах, или когда нормы частного международного права указывают на применение права какого-либо договаривающегося государства [вспомним Венский протокол, уточнивший Конвенцию 1974 г. об исковой давности в договорах международной купли-продажи товаров]. Она также может применяться в силу выбора сторон. Некоторые вопросы, касающиеся международной купли-продажи товаров, например о действительности договора и его последствиях для права собственности на проданный товар, остаются вне сферы действия Конвенции". Это – первая часть Конвенции, состоящая из двух глав – (I) сфера применения (ст. 1–6) и (II) общие положения (ст. 7-13).

Вторая часть Конвенции [ст. 14–24, данная часть на главы не разбивается] "...посвящена вопросам, возникающим при заключении договоров путем направления сторонами оферты и акцепта".

Третья часть Конвенции [главы (I) общие положения (ст. 25–29), (II) обязательства продавца (ст. 30–52, сгруппированы в три раздела), (III) обязательства покупателя (ст. 53–65, тоже распределены между тремя разделами), (IV) переход риска (ст. 66–70) и (V) положения, общие для продавца и покупателя (ст. 71–88), разбита на шесть разделов] "...касается обязательств сторон договора. Обязательства продавцов включают поставку товара в соответствии с количеством и качеством, указанными в договоре, а также передачу относящихся к нему документов и передачу права собственности на товар. Обязательства покупателя заключаются в уплате цены за товар и принятии поставки товара. Кроме того, в этой части содержатся общие правила, касающиеся средств правовой защиты в случае нарушения договора. Потерпевшая сторона может потребовать исполнения обязательств другой стороной или возмещения убытков либо расторгнуть договор в случае существенного нарушения. Дополнительные правила регулируют переход риска, предвидимое нарушение договора, возмещение убытков и освобождение от исполнения договора".

Статьи 89–101 составляют часть четвертую – Заключительные положения – Конвенции и посвящены собственно участию в таковой, присоединению к ней, ее ратификации, вступлению в силу, денонсации и иным подобным – принадлежащим к сфере международного публичного права – вопросам.

Подавляющее большинство положений Венской конвенции оказались инкорпорированы в действующий ГК РФ, причем многие из них приобрели значение общих положений о заключении договоров. Есть в ней, однако, и такие нормы, которые в наше законодательство не попали; одни – из-за тех особенностей, которые органически присущи Конвенции международного значения (вроде, например, п. 1 ст. 7, подп, "а" ст. 10, ст. 28 и т.п.), а другие... – Бог знает, из-за чего. Вот перечень основных таких положений.

Толкование. "Для целей настоящей Конвенции заявления и иное поведение стороны толкуются в соответствии с ее намерением, если другая сторона знала или не могла не знать, каково было это намерение" (п. 1 ст. 8), а если предыдущий пункт неприменим, то "...заявления и иное поведение стороны толкуются в соответствии с тем пониманием, которое имело бы разумное лицо, действующее в том же качестве, что и другая сторона при аналогичных обстоятельствах" (п. 2). Выяснение действительной воли сторон – вот тот принцип, который лежит в основании этого предписания, так непохожего на ст. 431 нашего ГК с ее "буквальным значением... слов и выражений".

Свобода формы. Разработчики отмечают, что "...хотя Конвенция допускает заключение договора в свободной форме [см. ее ст. 11 и п. 2 ст. 29], государства вправе сделать заявление, требующее наличия в письменной форме" [ст. 12, 96]. Кстати, именно такое заявление было в свое время сделано СССР: понятно, что неоднократно прежде помянутый п. 3 ст. 162 ГК РФ имел основательные корни в законодательстве советском, а именно – в ч. 4 ст. 14, ст. 125 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г., ч. 2 ст. 45, ст. 565 ГК РСФСР 1964 г. и даже п. 2 ст. 30 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г.

Цена как существенное условие оферты (и, стало быть, договора). В полном соответствии с гаагским Единообразным законом п. 1 ст. 14 Конвенции предусматривает необходимость оговорить в оферте условия не только о наименовании и количестве товара, но и о его цене. Любопытно, что ст. 55 Конвенции допускает ситуации, в которых "...договор был юридически действительным образом заключен, по в нем прямо или косвенно не устанавливается цена или не предусматривается порядок ее определения" – выход из нее тот же, что описан в и. 3 ст. 424 ГК РФ. Как так, если без цены нет оферты? В нашем законодательстве – ни в общих положениях о договорах, ни в нормах о договоре купли-продажи – нормы, которая предъявляла бы подобное "ценовое" требование к оферте, нет и, следовательно, оно даже более логично.

Презумпция отзывного характера оферты. Она закреплена в п. 1 ст. 16 Конвенции и прямо противоречит ст. 436 нашего ГК, исходящей из противоположного правила.

Акцепт конклюдентными действиями. Возможность его применения ограничена только случаями, предусмотренными офертой, обычаем или практикой взаимных отношений сторон. В иных ситуациях прежде, чем совершать конклюдентное действие (в том числе отправку товара или уплату цены), об этом необходимо предупредить (п. 3 ст. 18 Конвенции). Нашему Кодексу такое ограничение незнакомо (п. 3 ст. 434, п. 3 ст. 438).

Акцепт на иных условиях. Согласно п. 2 ст. 19 Конвенции является акцептом даже такой ответ на оферту, который "...содержит дополнительные или отличные условия, не меняющие существенно условий оферты". Если оферент "без неоправданной задержки не возразит устно против этих расхождений или не направит уведомления об этом", то "...условиями договора будут являться условия оферты с изменениями, содержащимися в акцепте". Наше же законодательство (ст. 443 ГК РФ) ограничивается только правилом, аналогичным п. 1 ст. 19, по которому акцепт с изменениями является отказом от акцепта и, в то же время, новой офертой.

Течение срока для акцепта. Правила на этот счет установлены ст. 20 Конвенции и в общем совпадают с теми, что содержатся в Единообразном законе 1964 г. В нашем же Кодексе на этот счет нет совсем никаких правил.

Существенное нарушение договора. Понятие о нем установлено ст. 25 Конвенции и в целом совпадает с тем, что изложено в ч. 2 п. 2 ст. 450 российского ГК, за исключением одного момента: к критерию значительности ущерба от нарушения Конвенция добавляет критерий его предвидения как со стороны нарушителя договора, так и со стороны любого разумного лица (см. еще ст. 74 Конвенции). В нашем ГК этого нет.

Досрочное исполнение не исключает срочного. Проявление этого принципа можно увидеть в нормах ст. 34 и 37 Конвенции. Они позволяют продавцу, передавшему сам товар или документы на него досрочно, устранять до наступления срока передачи любые несоответствия в переданных товарах и документах, в том числе заменять то или другое, если только осуществление такого права не причиняет покупателю неразумных неудобств или расходов. При этом право покупателя на возмещение убытков, если таковые от всего этого у него произойдут, сохраняется. Норм, хоть сколько- нибудь напоминающих эти правила, в российском законодательстве нет. Видимо, за ненадобностью – нет у нас таких продавцов, которые передают товар досрочно, а потом еще и добровольно, без многократных напоминаний и требований, бросаются устранять замеченные недостатки.

Ограничения прав недобросовестного продавца. Статья 40 Конвенции запрещает продавцу ссылаться на пропуск покупателем гарантийного срока в отношении недостатков, о которых продавец в момент передачи товара знал или не мог не знать, но о которых покупателю не сообщил. Аналогичная норма находится в ст. 68 Конвенции, сохраняющей на продавце риск утраты или повреждения товара, находящегося в пути, о которых продавец в момент совершения акта передачи товара знал или должен был знать (но покупателю не сообщил). У нас ни одного из этих ограничений для недобросовестного продавца не устанавливается.

Эвикция из нрава интеллектуальной собственности. Статьи 41–43 Конвенции различают ответственность продавца за эвикцию, основанную па различных типах субъективных прав, особо выделяя ту, что базируется на правах интеллектуальной собственности. ОГЛАВЛЕНИЕ этих условий будет разбираться в следующей Лекции; здесь лишь отмечу, что наши нормы об ответственности за эвикцию (ст. 460–462 ГК РФ) такого различия не делают.

Неисключительный характер специальных средств защиты. В отличие от ст. 34 и 53 гаагского Единообразного закона, предусматривающего, что возможности, предоставляемые Законом покупателю для защиты от нарушений обязательств продавца, исключают возможность прибегнуть к любым другим видам удовлетворения, нормы ст. 45 и 46, 61 и 62, а также ст. 70 и 78 Конвенции исходят из противоположного принципа. Применение любого из специальных средств защиты не исключает ни требования о возмещении убытков, ни применения любого иного специального средства, разве только оно было бы несовместимым по своей сути с примененным ранее^[4]. Наш ГК не содержит на этот счет никаких правил; судебная практика склоняется к позиции Венской конвенции.

Предвидимые нарушения. Конвенция довольно широко пользуется этой категорией – см. п. 2 ст. 47, п. 2 ст. 63 и ст. 71–73 – нашему законодательству вовсе неизвестной, – связывая с ней весьма существенные последствия, в том числе возникновение права задержания исполнения и даже права одностороннего расторжения договора – такого же, какое было бы порождено актуальным нарушением.

Право продавца на исправление. Оно установлено п. 1 ст. 48 Конвенции, а условия и последствия его осуществления регулируется п. 2–4 ее ст. 48 и ст. 49. У нас право исправления имеет не всякий продавец, а только тот, чей договор подпадает под признаки поставки (ср. п. 1 ст. 518 – специальную норму о поставке – со ст. 475 ГК РФ – общим правилом). В Конвенции такой оговорки нет, но тут нужно иметь в виду изначальную ограниченность сферы ее применения по преимуществу договорами коммерческими (ст. 1, 2), т.е. если и не всегда относящимися к поставке, то примыкающими к ней^[5].

Пресечение права одностороннего расторжения договора. Раз возникнув вследствие существенного нарушения со стороны контрагента, данное право должно быть осуществлено в самое ближайшее время. Оно нс может быть дамокловым мечом, бесконечно долго висящим над шеей контрагента, по крайней мере того, кто однажды допустив нарушение, впоследствии исправился. Руководствуясь этим очевидным соображением п. 2 ст. 49 и п. 2 ст. 64 Конвенции пресекают существование такого права истечением определенных сроков (см.). Точно так же не может быть возможности одностороннего расторжения у покупателя, не имеющего возможности вернуть полученные товары (ст. 82 Конвенции). В нашем законодательстве подобных норм нет.

Переход рисков. По ст. 66 Конвенции переход рисков (в отношении товара с продавца на покупателя) означает принятие на себя покупателем не только риска наступления неблагоприятного события (утраты или повреждения товара), но и риска возникновения причин такого события. Поэтому риск утраты или повреждения товара, наступивший хотя бы и после передачи, но по причинам, возникшим до ее совершения, остается лежать на продавце, по крайней мере в том случае, когда такими причинами были его действия или упущения. Что же касается российского закона, то определенного вывода по рассматриваемому вопросу он сделать не позволяет.

Освобождение от ответственности при возложении исполнения на третье лицо. Условия такого освобождения должны иметь место как для самого контрагента, так и для привлеченного им к исполнению третьего лица (п. 2 ст. 79 Конвенции). В ГК РФ этот вопрос специально не урегулирован.

Автономность арбитражной оговорки. Она закреплена в п. 1 ст. 81 Конвенции. В нашем гражданском законодательстве подобной нормы нет.

Ответственное хранение товара. Довольно обширные и весьма детальные нормы – см. ст. 85–88 Конвенции – по этому вопросу резко контрастируют с чрезвычайно схематическими предписаниями ст. 514 ГК РФ (ср.).

***

Объем и длительность настоящей Лекции вполне оправдываются тем местом, которое освещенная тема – купля-продажа – занимает в общей системе коммерческого права, как и тем практическим значением, которое имеет одноименный договор.

Насколько хорошо Вы усвоили материал? (вопросы для самопроверки) В результате изучения Лекции 7 Вы должны уметь ответить на следующие вопросы: (1) сколько существует Гаагских конвенций 1 июля 1964 г., касающихся международной купли-продажи товаров? каковы назначение, сфера применения, круг участников, статус и основные положения каждой из них? (2) что такое Общие условия поставок стран-членов СЭВ? какова их юридическая природа? подлежат ли они применению в настоящее время и если да, то в отношениях с участием коммерсантов из каких стран? (3) каковы назначение, сфера применения, круг участников, статус и основные положения Общих условий поставок стран-членов СЭВ? что отличает их от смежных документов по тем же вопросам? (4) какие еще Общие условия, заключенные в свое время странами-членами СЭВ, Вам известны? (5) каковы назначение, сфера применения, круг участников, статус и основные положения Конвенции ООН об исковой давности 1974 г.? (6) каковы назначение, сфера применения, круг участников, статус и основные положения Конвенции ООН о международной купле-продаже товаров 1980 г. (Венской конвенции)?

Задания на дальнейшее углубление приобретенных знаний. По изучении Лекции 7 представлялось бы полезным, чтобы Вы выполнили следующее: письменно составили (пользуясь текстом Лекции, а также текстами соответствующих международных договоров) перечни основных сходств и различий между положениями (1) Гаагских конвенций, (2) Общих условий поставок стран-членов СЭВ, (3) Конвенции ООН об исковой давности 1974 г. и (4) Конвенции ООН о международной купле-продаже товаров 1980 г. (Венской конвенции) – с соответствующими положениями российского гражданского законодательства.