Употребление наркотических веществ и азартные игры

Одним из вопросов, требующих от общества определяться с пределами патерналистского вторжения в жизнь граждан, является вопрос об отношении к употреблению наркотических веществ и к обслуживающей его системе производства и торговли. Так как исходным положением для правовых систем XX в. было провозглашение употребления наркотиков преступлением или административным правонарушением, то в современных дискуссиях о статусе этой практики обсуждаются три варианта отношения к ней. Во-первых, сохранение уголовного (административного) преследования за употребление, хранение, изготовление, распространение наркотических веществ с возможным усилением или ослаблением ответственности за какой-то из элементов данного списка. Во-вторых, "декриминализация" употребления наркотиков, при которой преследование лиц, принимающих наркотические вещества в немедицинских целях, исключается. Изготовление таких веществ в личных целях и их хранение может подвергаться минимальным санкциям (или не подвергаться таковым), а производство с целью распространения, торговля и т.д. продолжают оставаться преступлением. В-третьих, "легализация" употребления наркотиков, предполагающая, что государство разрешает и начинает регулировать производство и оборот наркотических веществ, употребляемых в немедицинских целях.

Для дискуссии о юридическом статусе употребления наркотиков существенное значение имеет тот факт, что существует значительная неопределенность в понимании того, что такое наркотическое вещество. Очевидно, что это вещество, которое не является продуктом питания и потребление которого оказывает влияние на состояние психики человека, вызывая у него приятные переживания (эйфорическое состояние, состояние удовлетворенности и т.д.) Этот эффект может быть характерен только для начальных стадий потребления, но причиной начала потребления является именно его достижение. Очевидно также, что наркотик - это такое психоактивное вещество, которое вызывает привыкание и зависимость, ведущие к негативным последствиям для физического и психического здоровья человека. Наркотическая зависимость вызвана как стремлением получать приятные переживания, так и стремлением устранить дискомфорт и мучения, вызванные недостатком в организме породившего зависимость вещества. Однако любое ли вещество, обладающее этими свойствами должно называться наркотиком? Этот вопрос порождает постоянные споры. Если какие-то психоактивные вещества (например, табак и алкоголь) могут находиться за пределами этой категории, то каковы дополнительные критерии принадлежности к ней? Проблема дефиниции наркотиков не является сугубо терминологической, поскольку внесение какого-то вещества в категорию "наркотики", указывает на особую озабоченность общества его употреблением и a priori предполагает максимальный уровень ограничений.

Следует также иметь в виду, что предметом патерналистских ограничений (вплоть до уголовного наказания) является не просто потребление наркотических веществ, а их потребление с особой целью - ради развлечения. Под ограничения такого рода не попадает медицинское использование наркотиков, например в качестве обезболивающих, успокаивающих и тому подобных средств. Это еще одна тонкая грань проблемы, поскольку проведение патерналистской политики в этой сфере требует прозрачных критериев разграничения медицинского и немедицинского использования психоактивных веществ. Во всяком случае, противнику декриминализации употребления наркотических средств нужны ответы на вопросы, почему затруднения, решаемые наркоманом с помощью принятия наркотика (например, преодоление депрессии), не должны рассматриваться как заболевание, почему потребление наркотического вещества не может рассматриваться как паллиативное средство по отношению к такой уже сформировавшейся болезни, как наркотическая зависимость и т.д. и т.п.?

В авторитарно-моралистической перспективе необходимость криминализации потребления наркотических веществ является предрешенной. Аморальность этого действия сама по себе заслуживает воздаяния. Если в законодательстве отсутствует наказание за употребление наркотиков, граждане получают неверный сигнал о нравственном качестве действий наркомана. А такие действия представляют собой порок, состоящий в гедонистически мотивированном самопорабощении, в разрушении собственной разумной и свободной личности ради получения временного наслаждения. Именно поэтому в отличие от других развлекательных практик, увеличивающих риск потери здоровья и сокращения жизни, например экстремальных видов спорта, в отношении к употреблению наркотиков оправдано уголовное преследование или предельно жесткие неуголовные ограничения.

С прямолинейно нейтралистской позиции столь же предрешенными являются декриминализация и легализация. Прием наркотика является результатом свободного выбора, который учитывает известные всем последствия этого действий. Человек, принимающий наркотик, готов к сокращению срока жизни, к возможным страданиям, связанным с абстинентным синдромом, к потере или притуплению некоторых способностей, к потере возможности полноценно реализовать себя в некоторых социальных практиках в обмен на периодическое достижение эйфорического состояния. Или же, принимая во внимание отсутствие обязательной причинной связи между приемом наркотиков и такими последствиями, он готов подвергаться значительному риску ради получения "кайфа". Ограничение возможности такого выбора, особенно с помощью угрозы уголовного наказания, было бы недопустимым ограничением свободы. Прямой вред, причиняемый наркоманами, в виде покушений на жизнь, телесную неприкосновенность или собственность в достаточной мере сдерживается теми нормами права, которые определяют ответственность за убийство, телесные повреждения, грабеж, кражу и т.д.

Однако эти крайние позиции, не выдерживают критики. Конечно, отдельный акт употребления наркотического вещества не является аморальным поступком. Даже аддиктивное потребление сложно обосновать в этом качестве, поскольку в рамках современного понимания морали долг перед самим собой является самой неопределенной и сомнительной частью нравственного долженствования. И уж во всяком случае - такой частью морали, которая в наименьшей степени поддается переводу на язык требований справедливости и правовых запретов. Однако аддиктивное потребление наркотиков представляет собой практику, которая лишает потребителя некоторых благ и возможностей, делающих жизнь человека полной и процветающей. Прежде всего, ценность развлечения, получаемого в связи с наркотическим опьянением, невелика или сомнительна. При всей своей интенсивности наслаждение наркомана имеет очевидное сходство с переживаниями, возникающими от непосредственного раздражения центров удовольствия, и в этом смысле является искусственным, дистанцированным от полноценной человеческой деятельности (что, конечно, в разной степени характеризует разные типы наркотиков). Далее, формирующаяся зависимость заставляет индивида сосредотачиваться на данном виде развлечения в ущерб другим формам рекреативной и нерекреативной деятельности. Такое положение резко снижает убедительность аргументов от уважения к свободному выбору. Ведь начальный выбор в пользу аддиктивного образа жизни носит безвозвратный характер, он разрушает саму возможность выбирать и оценивать альтернативы в будущем. Он часто совершается в очень молодом возрасте и под воздействием компании сверстников. Наконец, выбор наркомана нельзя назвать устойчивым и рациональным. Человек, подверженный зависимости, часто принимает решение отказаться от дальнейшего употребления наркотика, но не в силах его исполнить. Одной из причин этого являются существенные сбои механизмов рациональной оценки будущих благ, которые приводят к тому, что принятые на долговременную перспективу решения о жизни без наркотиков, легко аннулируются при появлении возможности доступа к наркотическим веществам. Это та самая ситуация, которая соответствует предложенным Р. Гудином условиям оправданного патерналистского принуждения.

Необходимо также учитывать, что практика приема наркотических веществ только при очень негибком понимании принципа ущерба причиняет ущерб лишь самому наркоману. Каждый наркозависимый индивид включен в систему обязанностей и обязательств, возникших до его решения о начале приема наркотиков и сохраняющих свою силу после этого решения. Таким образом, существует значительный круг зависимых от него людей, которым его решение причиняет непосредственный ущерб. Кроме того, наркомания как социальное явление сопряжена с преступлениями против собственности, личности, жизни, а также с ухудшением эпидемологической обстановки по ряду инфекционных заболеваний.

Констатация высокой общественной цены свободного от наказания потребления наркотических веществ заостряет вопрос о так называемых "ответственных потребителях наркотических веществ". Под ними подразумеваются либо те, кто потребляют наркотики спорадически, без формирования зависимости, либо те, кто, находясь в состоянии зависимости, не представляют общественной опасности. По отношению к ним ограничения потребления, особенно его криминализация, выступают в качестве потенциальной несправедливости. Однако их потери могут рассматриваться и как морально оправданные. В тех случаях, когда не существует возможности блокировать негативную социальную тенденцию с помощью строго индивидуализированных мер воздействия, общество вынуждено применять меры неиндивидуализированного характера. Таковы ограничения потребления наркотиков, не учитывающие индивидуальную подверженность зависимости и индивидуальную склонность к связанному с ней общественно опасному поведению. Ответственные потребители наркотиков находятся в том же положении, что и водители, которые не теряют способности к ответственному вождению после принятия дозы алкоголя, превышающий установленный в законе максимум. Их потери от действия ограничений оказываются морально оправданными, поскольку они намного меньше, чем потери жертв дорожно-транспортных происшествий с участием пьяных водителей, имеющих среднестатистическую чувствительность к алкоголю.

Приведенная выше логика обосновывает возможность патерналистских ограничений в отношении употребления наркотиков, включая его криминализацию. Однако она не свидетельствует в пользу обязательного сохранения уголовного преследования этой практики в конкретной стране и в конкретный момент времени. Оправданность криминализации может быть доказана лишь на основе относительной оценки вреда от ее сохранения или отмены. Принимая то или иное решение, необходимо учитывать несколько факторов. Во-первых, то, что некоторые из негативных следствий существования слоя людей, употребляющих наркотики, возникают или усугубляются именно в связи с криминализованным, нелегальным статусом немедицинского потребления наркотических веществ, а также их производства и распространения. Во-вторых, то, что на популярность потребления наркотиков влияет притягательность всего запретного для некоторых возрастных категорий. В-третьих, то, что эпидемиологические эксцессы и смертность от некачественных субстанций и передозировки увеличиваются именно из-за подпольного характера потребления. В-четвертых, то, что масштабы неорганизованной преступности, связанной с наркоманией, зависят от масштаба цен на наркотические вещества, а их высокий уровень определяется именно криминализацией и нелегальностью потребления и обслуживающей его инфраструктуры. Наконец, то, что повышенный интерес организованной преступности к этой сфере формируется в связи с тем, что обеспечивать потребителей наркотиков необходимыми им веществами могут только незаконные структуры, и эта деятельность в условиях запрета приносит огромный доход. Конечно, эти взаимосвязи не предрешают положительного или отрицательного вывода в отношении декриминализации и легализации наркотиков, но делают их более приемлемыми для некоторых национальных сообществ.

В спорах об оправданности ограничений значительную роль играет вопрос о согласованности государственной патерналистской политики в этой сфере. В законодательстве отдельных стран и в международном праве существует дифференциация психоактивных веществ: некоторые из них криминализированы, некоторые декриминализованы, некоторые легализованы при сохранении ограничений, касающихся производства и продажи. Такой подход вызывает критику со стороны сторонников декриминализации и легализации тех веществ, которые остаются в списке наркотиков. В свете моральных оснований патерналистской политики критериями должны были бы быть исключительно степень аддиктивности и тяжесть последствий потребления вещества. Однако алкоголь и табак в сравнении с легкими наркотиками в этом отношении ничем не отличаются или отличаются в худшую сторону. В пользу сохранения статус кво в этом вопросе приводятся следующие аргументы: 1) алкоголь и табак являются традиционными средствами релаксации и развлечения; в культурах, имеющих традицию их употребления, сложились ритуальные механизмы минимизации негативных последствий; 2) потребление легких наркотиков имеет тенденцию к эскалации: их потребители легко переходят к тяжелым наркотикам. Однако первый аргумент имеет мало оснований ("культура застолья" выступает очень слабым барьером для алкоголизма), а второй является активно дискутируемым эмпирическим утверждением.

Схожий характер имеет социально-этическая аргументация по вопросу об оправданности ограничений, касающихся деятельности по организации азартных игр. Радикально перфекционистская этическая категоризация азартной игры представляет ее в качестве порока, поскольку при игре на деньги человек: 1) сосредоточен исключительно на материальном жизненном интересе; 2) стремится обогатиться без трудовых усилий и созидательных результатов; 3) пытается нажиться на страданиях проигравших игроков; 4) теряет контроль над собственным поведением. Однако все эти характеристики присутствуют и в тех видах деятельности, которые не вызывают подобной нравственной оценки, например в биржевой игре.

Нейтралистская категоризация представляет азартную игру как выражение права граждан самостоятельно избирать способы использования своего имущества и доходов. Если выбор свободных и компетентных людей, создающий спрос на услуги игорной индустрии, не может подвергаться этической критике и сопровождающим эту критику ограничениям, то от них должно быть избавлено и предложение таких услуг. Оно ничем не отличается от любой другой предпринимательской деятельности. Однако этот вывод совершенно не учитывает социальную цену данной практики.

Гораздо более приемлемой является этическая категоризация азартной игры как развлечения с невысоким потенциалом для увеличения качества жизни и довольно высокой способностью к формированию зависимости. Социальная цена широкого распространения азартных игр формируется за счет потерь ближайшего окружения игроманов (прежде всего, их семей), выпадения из общественно полезной деятельности самих лиц, подверженных игровой зависимости, влияния этого явления на уровень неорганизованной и организованной преступности. Однако в сравнении с наркоманией игромания имеет менее существенные социальные последствия, а сама азартная игра в меньшей степени способна порождать зависимость. Возражение относительно возможности ответственной азартной игры и соблюдения прав ответственных игроков более убедительно, чем в случае с потреблением наркотических веществ, особенно тяжелых. Наконец, важным аргументом в пользу сохранения легальных каналов проявления склонности к азартной игре служит довольно высокая способность игорной индустрии воспроизводиться в нелегальных условиях.

Совокупность этих обстоятельств не позволяет вести речь об оправданности криминализации самих азартных игр и даже деятельности по их проведению (игорной индустрии). В большинстве стран, ориентированных на либеральные ценности, предметом дискуссии является не полный запрет игорной индустрии, а степень жесткости иных ограничительных мер, которые касаются ее функционирования. Среди них - запрет на рекламу, особый режим налогообложения, установление зон законного размещения ее объектов. Оправданность какой-то конкретной совокупности таких мер зависит от включенности тех или иных азартных игр в культурную традицию региона и от социологически удостоверенной информации о количестве в нем проблемных и патологических игроков. Ограничительные меры, касающиеся отдельных лиц, распространяются прежде всего на проблемных и патологических игроков: они могут не допускаться в игорные заведения. Ко всем игрокам без учета проблемности могут относиться лишь самые мягкие ограничения, такие, например, как временное прерывание игры после нескольких игорных сессий.