Лекция 13. Уилфред Бион

Все разладилось. Не хочется работать, встречаться с друзьями, жить, в конце концов. На все легла вязкая пелена меланхолии, усталости, психического истощения. Диагноз — депрессия. Она стала массовой. Среди разного рода расстройств постепенно выходит на первое место. Фиксируются также сезонные обострения депрессивных состояний, обозначаются кризисные симптомы. Человек, захваченный депрессией, испытывает прежде всего тяжелые, мучительные эмоции и переживания — подавленность, тоску, отчаяние. Ослабевают обычные влечения, устраняются обычные мотивы, определяющие поступки, снижается волевая активность.

Что делать? Выписать таблетки, повышающие жизненный тонус, улучшающий настроение? Не торопитесь. Прежде всего надо понять, что депрессия имеет разные истоки и разные варианты. Скорее всего, это общая вывеска для целого ряда различных состояний. Прежде чем заняться пациентом, следует разобраться в том, что именно случилось с этим человеком. Причем в широком диапазоне — от простой апатии до смыслоутраты.

Простая апатия в виде депрессии. Мы живем в мире, который требует огромных энергетических затрат. Мы постоянно напряжены. Может быть, это просто психологическая усталость, требующая энергетической подзарядки. А может быть, скука, тот самый английский сплин. Возникла замедленность реакций, тонус снижен, навалилась безынициативность. Не исключено, что депрессия наступила в виде движения маятника — после неоправданной эйфории, неслыханного всплеска чувств. Это уже другое состояние — и другая коррекция. Психиатры прошлого века выделяли даже "брюзжащую депрессию". Чаще всего депрессия вызывается отсутствием смысла, который буквально "вытек" из вашей деятельности, из ваших межличностных связей. Нередко депрессия является следствием биохимического разлада. В этом случае, пожалуй, возможна и таблетка.

Еще раз о проективной идентификации

Уилфред Бион (1897—1979) — английский психоаналитик, один из видных теоретиков глубинной психологии. Он расширил наше понимание психопатических процессов мышления. Он описал много нового, характеризуя нормальное мышление, а также целый ряд эмоциональных факторов, позволяющих отличить психотическое состояние от нормального.

Бион внес важный вклад в наше понимание патологии опыта пациента в отношении любой пары. Он подчеркивал склонность пациента разрушать связь между двумя объектами, прототипом которой является связь между ртом и грудью, пробуждающей в ребенке ненависть и зависть. Бион писал, что, даже когда ребенок является участником в творческом акте, разделяя вызывающий зависть эмоциональный опыт, он также идентифицирует себя с отторгнутым участвующим лицом, с вытекающими отсюда страданием, завистью и ревностью.

Бион описывал ситуацию, когда ребенок, столкнувшись с родительским образом, не способным воспринять или быть толерантным к проекциям ребенка, которые становились все более буйными и хаотичными, оказывался в безнадежном положении. Редко встречаются родители, которые способны содержать то, что на них проецируется, или разумная эдипальная пара, которая в творческом общении способна принимать проекционный образ и выдерживать его.

Таким образом, вслед за М. Кляйн Бион постулирует раннюю форму эдипова комплекса. Реакция ребенка на опыт или фантазию креативной связи — прежде всего между ртом и грудью, позже между сексуальными родителями — трансформируется во враждебную и деструктивную сексуальность, вызывающую в фантазии представление об идеальной (стерильной) паре. Понимание способа пробуждения зависти ребенка к родительской паре с яростной и разрушительной проекцией на нее, с тем чтобы разлучить родителей или сделать их стерильными, истолковывает многие патологические ситуации, с которыми сталкиваются психоаналитики.

Бион расширил концепцию проективной идентификации Кляйн, вводя в схему примитивную душевную коммуникацию и обмен. Младенец проецирует на грудь свою тревогу и зачаточные примитивные элементы реальности (бета-элементы). Мать, способная содержать (контейнировать) проективную идентификацию, бессознательно обрабатывает эти проекции и адекватно воспринимает потребности ребенка. Когда это происходит, младенец может реинтроектировать (т.е. "овнутрить") свои проекции, измененные пониманием, а также интроектировать грудь как емкость, которая в состоянии содержать в себе тревогу. Это формирует основу его личной способности управляться с тревогой. Такая модификация понимания трансформирует бета-элементы в альфа-элементы, под которыми подразумевается более высокий уровень душевного функционирования. По Биону, хорошее взаимоотношение между емкостью и содержимым есть базис для таких более поздних способностей, как введение символов и развитие ментальных навыков. Когда же взаимосвязь существенно нарушена неблагоприятной реакцией матери или завистью ребенка (обычно комбинацией обоих факторов), создается базис для будущих психотических расстройств.

Плохое взаимоотношение между емкостью и содержимым решительным образом воздействует на появление эдипова комплекса. Бион предположил, что при хорошем ("симбиотическом") взаимоотношении между емкостью и содержимым два объекта "делят третий к пользе всех трех". Скверное же ("паразитическое") взаимоотношение "продуцирует третий объект, деструктивный для всех трех".

У. Бион считал, что отсутствие у матери сдерживающего начала имеет для личности некоторых людей пагубные последствия, развивая у них губительно завистливое супер-эго, которое не позволяет им научиться поддерживать подобные связи с любыми объектами или научиться добиваться установления таких связей. Бион поясняет, что неспособность матери вникнуть в суть проекций своего ребенка переживается самим ребенком как разрушительная атака с ее стороны на связующее их звено и возможность коммуникации с ней как с хорошим объектом.

Идея хорошего материнского объекта может быть восстановлена только через такое нарушение герметичности, чтобы теперь уже ощущалось существование враждебной силы, которая наносит ущерб хорошей связи ребенка с собственной матерью. Материнская доброта теперь уже сомнительна, ненадежна и зависит от него, ограничивающего свое знание о ней. Расширение знания о матери как следствие развития ребенка и его любопытства воспринимается как угрожающие этой жизненно важной взаимосвязи. Любопытство также обнаруживает существование эдипальной ситуации. В развитии каждого ребенка это серьезное испытание веры в доброту собственной матери. Для ребенка нежелание принять данную ситуацию и иное представление о матери естественно. Ребенок, который пытался получить новое знание о матери, подвергся угрозе. Это порождает в его психике понимание ее статуса. А также рождается ощущение грядущей опасности из-за ее отношений с отцом ребенка.

Бешеная ярость и враждебность, которые поднялись бы от такого открытия, воспринимаются как опасные для его веры в мир, где могут существовать хорошие объекты. Грозная сила, которая угрожала его исконной связи с матерью, теперь уже отождествляется с эдипальным отцом, а связующее родителей звено воспринимается как грозная опасность. Невосприимчивая беспощадная мать отвлеклась от ребенка. Исконная связь ребенка с хорошим материнским объектом ощущается как источник жизни. Когда же этот объект оказывается под угрозой, то и сама жизнь воспринимается как находящаяся в опасности.

Вот почему в процессе психоаналитического лечения многие пациенты полное осознание родительской сексуальности воспринимают как угрозу жизни. Выявление при проекции полного эмоционального значения идеи первосцены сопровождается у них приступами смерти. Значительная осведомленность в эдипальной ситуации также оценивается как начало психической катастрофы.

М. Кляйн и У. Бион, столкнувшись со всем этим, отмечали, что психотик калечит собственную психику, только чтобы не допустить осознания этого момента. У пациентов-шизофреников психический аппарат расщеплен и мышление становится невозможным.