Типы рациональности. Научная и философская рациональность

Помимо научной, можно выделить другие типы рациональности (философская, религиозная, художественная), соответствующие иным видам знания. Различные модели рациональности частично пересекаются, но при этом сохраняют свои особенности. Отождествление рациональности с научностью, а научности, в свою очередь, со строгими логическими процедурами приводит к противоречивому пониманию самой науки. Поскольку ни контекст открытия научной теории, ни контекст ее оправдания никогда не осуществляются в соответствии только с формально-логическими схемами. Попытка связать научность и рациональность с априорными, внеисторическими логическими критериями приводит к выводу о полной релятивности критериев научности и иррациональности самой науки. Именно к такому выводу пришли постпозитивисты Т. Кун, И. Лакатос и П. Фейерабенд.

Таким образом, ошибочно сводить рациональность к автоматическому следованию логическим правилам. Логичность – лишь один из вариантов рациональной нормативности. Большая часть критериев рациональности имеет содержательный и исторически изменчивый характер. Выделяемые в современной философии нормы рациональности подразделяются на три большие группы.

• эпистемические: логические законы и правила, принципы научной онтологии, стандарты объяснения и решения задач;

• деятельностные: целесообразность, эффективность, оптимальность, экономичность и т.п.;

• нравственные: принятые в данном обществе представления о добре, красоте и т.п., устоявшиеся социокультурные детерминанты.

Предпосылками рациональности выступают не просто содержательные, но внерациональные факторы: исторические идеалы, мировоззренческие принципы, эмоциональноценностные пристрастия и т.п.

Однако отсутствие единого логического критерия рациональности, многообразие и историческая изменчивость типов рациональности не означают отсутствия самой рациональности как особого типа постижения мира и отношения к нему.

XX в. продемонстрировал, что некоторые представления и позиции, сохраняя все видимые признаки рациональности, оказываются формами авторитарного сознания, чуждого и даже враждебного критической мысли. Как считает один из исследователей проблемы рациональности Владимир Сергеевич Швырев, возможность догматизации заложена в самой природе рационального сознания. Дело в том, что рациональное сознание создает теоретический мир – мир идеальных конструкций, – который может отчуждаться от человека. Идеальные конструкции, претендуя на окончательность и безусловность, подменяют собой реальную действительность. Человек, попавший в плен такого рода абсолютизированных конструкций, оказывается неспособным сопротивляться догматическому давлению и критически относиться к предлагаемым ему теоретическим схемам, загоняя себя в рамки ограниченного представления о бытии. Подобные тотальные притязания рационального сознания способствуют его превращению в авторитарную догму.

Исходя из этого, В. С. Швырев предлагает различать открытую и закрытую рациональность, что соответствует традиционному для философии различению рассудка и разума. Как считал И. Кант, рассудок – это способность субъекта составлять суждения и действовать в рамках заданных правил. Деятельность рассудка нормативна. Пытаясь выйти за пределы правил и норм, рассудок впадает в противоречия (антиномии), которые собственными силами разрешить не может. Разум – это способность субъекта создавать правила и принципы познания. Разум ставит цели рассудку и представляет собой высшую творческую способность человека. Как считает И. Кант, нельзя судить о мире с помощью одного только рассудка, он бессилен в сфере свободы, хотя вполне адекватен в мире необходимости. Побуждаемый идеями разума, рассудок стремится выйти за пределы возможного опыта и впадает в иллюзии. Для того чтобы судить о "вещах-самих- по-себе", возможностей рассудка оказывается недостаточно. Различение рассудка и разума в философии И. Канта аналогично выделению калькулирующего и осмысляющего мышления философом-экзистенциалистом М. Хайдеггером.

Таким образом, идея различения разных интеллектуальных способностей субъекта сформулирована не только в рамках классической рационалистической философии и современной философии науки, но имеет более широкую историко- философскую основу и достаточно длительную историю.

Итак, рассудок, оперирующий в пределах уже сложившегося знания, и основанная на нем закрытая рациональность склонны к догматизму, поскольку представляют собой интеллектуальную деятельность внутри заданных правил без попыток изменения этих правил и даже рефлексии по их поводу. Рассудок – своего рода "духовный автомат", которому присуща тенденция к упрощению и схематизации. Позитивными функциями рассудка являются классификация, систематизация знаний и с помощью этого адаптация человека к привычным ситуациям. Разум же, соотносимый с открытой рациональностью, по природе антидогматичен, представляет собой творческую, конструктивную мысль, рефлексию по поводу заданных правил, формирование новых правил и норм. Разум с этой точки зрения выходит за пределы наличного опыта, его функцией является порождение новых знаний.

При таком понимании философия сопоставима с открытой рациональностью. Открытая рациональность предполагает самокритичность и плюрализм, равноправие различных позиций как внутри философии, так и в других сферах культуры. Диалог различных теоретических позиций является тем средством, которое препятствует замыканию сознания на себе, на своей личностной, профессиональной, национальной, религиозной и т.п. ограниченности.

В. С. Степин предлагает различать классическую, неклассическую и постнеклассическую формы рациональности. Классическая рациональность связана с такими способами постижения действительности, при которых субъект полностью исключается из системы познания. Классическая рациональность имеет установку на объективированное познание действительности, влияние человека на познавательный процесс не учитывается. Данная парадигма рассматривает науку как абсолютно истинное знание, существующее вне какого-либо социокультурного контекста.

Неклассическая рациональность характеризуется осознанием неустранимого влияния познавательных средств на объект и процесс исследования. Иначе говоря, неклассическая рационалистическая парадигма учитывает влияние человека на познавательный процесс, однако по-прежнему не осознается социокультурная, мировоззренческая обусловленность научного познания.

Постнеклассическая рациональность связана с осознанием неразрывной связи между ценностно-смысловыми структурами сознания познающего субъекта и характером его познавательной активности. Человек влияет на результаты познания в силу наличия у него специфических ценностных установок, которые формируются с опорой на вненаучный контекст. Таким образом, в рамках постнеклассической рационалистической парадигмы осознается связь познавательной деятельности, в том числе и научной, с социокультурным контекстом, в котором эта деятельность осуществляется. Требование учета и истолкования ценностей становится предпосылкой получения объективных знаний о мире. По мнению В. С. Степина, каждый следующий тип рациональности не отрицает предшествующего, он лишь обозначает его границы и проблемы. Можно также добавить, что на смену постнеклассической рациональности со временем придут иные ее формы.

Помимо выделения различных типов научной рациональности, современная философия говорит и о ее вненаучных формах. Существует целый спектр возможностей реализации принципа рациональности в науке, искусстве, философии. Поэтому следует говорить не столько о рациональности, сколько о творческой разумности человека как его сущностной особенности. Под творческой разумностью понимается способность к свободному практическому действию, к порождению нового в обыденной жизни, искусстве, науке и философии. Классическая научная рациональность – лишь одна из возможностей реализации разума. Вслед за И. Кантом вся постклассическая философия пыталась преодолеть узкорассудочные пределы сциентизированной философии и повернуть ее лицом к человеку. Постклассическая философия продемонстрировала, что разум покоится на не-разуме, логика на не-логике, что разум – лишь средство существования философии, но не ее единственная цель.