Теории массового общества
Первая половина XX столетия вместила две мировые войны. Столь драматические события, естественно, привлекли внимание социологов. Необходимо было объяснить саму возможность катастрофических социальных явлений. В этой связи были развиты теории массового и тоталитарного общества. В данном параграфе будет рассмотрена теория массового общества.
Не только социологическую, но и философскую популярность теории массового общества обеспечила небольшая книга X. Ортега-и-Гассета "Восстание масс" (1930).
Из первоисточника
Ортега-и-Гассет о восстании масс. "Происходит явление, которое, к счастью или к несчастью, определяет современную европейскую жизнь. Этот феномен – полный захват массами общественной власти. Поскольку масса, по определению, не должна и не способна управлять собой, а тем более обществом, речь идет о серьезном кризисе европейских народов и культур, самом серьезном из возможных. В истории подобный кризис разражался не однажды. Его характер и последствия известны. Известно и его название. Он именуется восстанием масс"[1].
X. Ортега-и-Гассет относился резко отрицательно к духовной атмосфере, сложившейся в результате кризиса институтов демократии, а также бюрократизации общественных институтов, распространения денежно-меновых отношений на все формы межличностных контактов, формирования усредненных стандартов. "Суть такова: Европа утратила нравственность. Прежнюю массовый человек отверг не ради новой, а ради того, чтобы, согласно своему жизненному складу, не придерживаться никакой. Что бы ни твердила молодежь о “новой морали”, не верьте ни единому слову. Утверждаю, что на всем континенте ни у кого из знатоков нового ethos нет и подобия морали. И если кто-то заговорил о “новой” – значит, замыслил новую пакость и ищет контрабандных путей"[2]. Истоки кризиса масс X. Ортега- и-Гассет видел в культуре. Но способ преодоления кризиса ему не был известен. В его рассуждениях нетрудно заметить демонизацию масс. Показательно, что он, обсуждая проблемы массового общества, по сути, избегал обращения к методам социологии.
Американец Д. Рисмен приобрел в США широкую известность благодаря своей книге "Одинокая толпа" (1950)[3]. Она была написана в соавторстве, но ее основные идеи и стиль изложения принадлежали именно Д. Рисмену. Книга стала бестселлером. Многие американцы считали, что Д. Рисмену удалось удачно представить американский послевоенный характер. Он полагал, что для массового общества характерно возросшее материальное благосостояние среднего класса, широкая сфера потребления, ориентация на СМИ, стандартизация искусства, преимущественное внимание к сфере досуга. Такого рода констатация встречалась у многих авторов. Новация Д. Рисмена заключалась в том, что он связал принадлежность к массовому обществу с доминированием характера, ориентированного не внутренне, а внешне, т.е. на других. Внутренне ориентированный характер был присущ первым стадиям развития капитализма. Еще ранее наиболее распространенным был характер, ориентированный на традиции. И только общество потребления привело к доминации внешне ориентированного характера.
Критика позиции Д. Рисмена
Следует отдать должное Д. Рисмену. Ему действительно удалось подметить важное обстоятельство, а именно возросшую актуальность интерсубъективных отношений. Но, констатируя это обстоятельство, он не рассмотрел его в контексте социологической теории. Ее статус не был изменен существенным образом. Д. Рисмен ссылался на многих европейских авторов, в частности на М. Вебера, но по существу он оставался в рамках американского прагматизма, полагая, что сама жизнь позволит усовершенствовать внешне ориентированный характер. От каких-либо решающих рекомендаций на этот счет он воздерживался.
Ч. Р. Миллс объяснил возникновение массового общества результатом целенаправленной антидемократической политики правящих элит, экономической, военной, политической[4]. В массовом обществе попираются идеалы демократии. Господствующее мнение вырабатывается узкой группой лиц, а не абсолютным большинством населения, которое не получает право голоса. Нет возможности оперативно реагировать на негативные последствия действия элит. Действия людей находятся под контролем властей, которые в своих интересах широко используют методы запугивания и дезинформации. Господствующие институты обладают широкими возможностями манипулирования массами, но сами независимы от масс и не подотчетны им.
В 1960-е гг. градус критического настроя теорий массового общества существенно упал[5]. Исследователи стали ставить во главу угла само понимание этого общества, стараясь понять его как нормальное, закономерное, а не катастрофическое явление в истории развития человечества. По мнению Э. Шилза, массовое общество является реализацией традиций, заложенных в эпоху Просвещения, в частности принципа равенства, следование которому оказалось возможным в силу индустриализации общества, возникновения общего гражданства и языка[6]. Оно не отрицает различные возможности людей, а лишь вводит их во вполне определенное русло, которое нуждается в тщательном изучении. Именно эта тенденция стала определяющей в изучении массового общества на протяжении всех последующих лет, вплоть до наших дней. В этой связи показательны, например, следующие работы.
Р. Инглхарт и У. Бэйкер, рассматривая пути модернизации, избегают как позитивных, так и негативных оценок теории массового общества[7]. Они стараются отмежеваться от односторонних оценок. Указанные авторы стремятся зафиксировать как изменчивые, так и инвариантные черты общества. К. Маркс и Д. Белл в своем утверждении зависимости культурных различий от экономики были излишни категоричны. Экономическое развитие действительно приводит к нарушению традиционных связей, в частности к секуляризации. Тем не менее, многие из этих связей сохраняются. По мнению Р. Инглхарт и У. Бэйкера, современные цивилизации в религиозном отношении отличаются друг от друга меньше, чем, например, в экономическом. М. Вебер и С. Харрингтон, подчеркивая самостоятельность культурных факторов были правы, но они не учли зависимость этих факторов от экономики. Таким образом, массовое общество, являющееся результатом модернизации, не порывает с прошлым. Его односторонние оценки несостоятельны.
Дж. Масионис стремится учесть аргументы как сторонников, так и критиков массового общества[8]. Сторонники этого общества полагают, что утрата части культурного наследия компенсируется возрастанием прав людей, их большей свободой, более высоким уровнем жизни. Критики же массового общества отмечают эгоизм его членов, их моральную неопределенность, политическую апатию, подверженность влиянию консерваторов, безразличное отношение к социальным несправедливостям.
Выводы
1. Концепт массового общества потребовал от социологов неординарных теоретических усилий. С годами становится все более очевидно, что феномен массового общества не должен рассматриваться изолированно от других социологических феноменов.
2. Как апологетика, так и критика массового общества, не сопровождающиеся детальным вхождением в тонкости социологической теории, встречаются со значительными трудностями.
3. В связи с противоречивостью массового общества небывалой остроты достигает накал этически ориентированных споров. Он явно указывает на необходимость развития в рамках социологии этики.
4. Нет сомнений, что массовое общество не является окончательной стадией эволюции общества.