Темперамент и характер
И. Кант в своих произведениях часто обращается к проблеме различия темперамента и характера. В работе 1797 г. "Антропология с прагматической точки зрения" философ называет "характером" способность "быть господином самому себе". Вводя это понятие, Кант сразу подчеркивает связь человека с проблемой общественных ожиданий (с тем, что сегодня именуется "достоинством предсказуемости"). Человек с принципами, о которых достоверно известно, чего можно ожидать не от его инстинкта, а от его воли, имеет "характер". В отличие от темперамента, который указывает на то, "что можно сделать из человека", характер говорит о том, что человек "сам из себя сделал и еще готов сделать". Иметь характер, как разъясняет Кант, "значит обладать тем свойством воли, благодаря которому субъект делает для себя обязательным определенные практические принципы, которые он собственным разумом предписывает себе как жизненные". Поэтому констатировать, что человек имеет характер, уже значит "сказать нечто в похвалу ему"[1].
Разумеется, понятие "характер" здесь существенно отличается от той трактовки, которая содержится в нашей книге. Оно наделяется лишь позитивным смыслом как выражение волевых черт человека, и в этом известная уязвимость такой трактовки, на которую обратил внимание Э. Ю. Соловьев: "В самом деле сказать, что человек, имеющий хоть какой- нибудь (а значит, и дурной) характер, лучше бесхарактерных людей, значит одобрительно похлопать но плечу опасного упрямца. Или – то же самое, но до конца определенно: сказать, что человек с любыми (пусть ложными, пусть неуверсализируемыми) принципами лучше человека без всяких принципов, т.е. флюгера и циничного конъюнктурщика, значит приветствовать рыцаря любой идеи, если он готов идти за нее на смерть. Трудно представить себе, что бы делал Кант со своими похвалами но адресу любой твердой своехарактерности, если бы ему на суд представили, скажем, современного террориста-камикадзе"[2].
В то же время противопоставление характера и темперамента представляется нам у Канта правомочным. "Рассудок, остроумие и способность суждения, – писал он, – и как бы иначе не назывались дарования духа; или храбрость, решительность, настойчивость в исполнении намерения как свойства темперамента в известных отношениях, без сомнения, хороши и желательны"[3]. Однако они могут быть в высшей степени злыми и вредными, если отсутствует добрая воля. Ее самобытное свойство, по Канту, и называется характером.
Следует также отметить, что понятие "темперамента" в точном смысле не имеет положительного или отрицательного смысла. И. Кант связывает темперамент с инстинктом, отделяя его от воли. Но это не означает, что обладать конкретным темпераментом – это значит получить негативную характеристику. Между тем, по справедливому замечанию
Э. Фромма, в обиходе, повседневном употреблении неправомерно часто упоминают только отрицательные признаки темперамента: так, для нас холерик означает вспыльчивый, меланхолик – депрессивный, сангвиник – чрезмерно оптимистичный, флегматик – чересчур замедленный. Такая типизация темперамента была общеупотребительна вплоть до В. Вундта. Однако в современной психологии эта односторонность устранена.
К наиболее значительным современным концепциям типов темпераментов относятся концепции К. Юнга, Э. Кречмера и У. Шелдона[4].
У. Шелдон начал разрабатывать свою типологию в 1940-х гг. Он воспользовался данными эмбриологии и сравнил три выделенных им типа анатомической конституции с тремя зародышевыми листками, из которых развиваются все ткани и органы высших позвоночных, в том числе человека: эндодермой (от греч. endon – внутри и derma – кожа), мезодермой (от греч. mesos – средний, промежуточный) и экзодермой (от греч. ektos – снаружи, вне). Нередко проводится также сопоставление с тремя отделами нервной системы: вегетативной, соматической и центральной[5].
Первый из названных "соматотипов" Шелдон назвал эндоморфным. Из эндодермы формируются внутренние органы и жировая ткань. Вот почему при преобладании в развитии организма "внутреннего листка" человеку свойственно тучное телосложение, аналогичное пикникам по типологии Кречмера. Пикник – плотный, синтонный. Второй тип – мезаморфный. Он сходен с атлетическим сложением, поскольку из мезодермы формируются скелет и мышечная ткань. Третий тип – эктоморфный. Из эктодермы развивается нервная система. Для этого телесного типа характерны анатомические показатели, аналогичные астеническому тину по системе Кречмера.
У. Шелдон использовал статистический материал. В результате обработки данных по 50 чертам личности на выборке сначала было 40 человек, а позже 200. Ученый из корреляционной матрицы выделил три комплекса признаков, характеризующих три типа темперамента: висцеротоник (от лат. viscera – внутренности) с набором таких свойств, как мышечная расслабленность, любовь к комфорту, чревоугодие, душевная теплота, жажда взаимоуважения; соматоник, которому свойственна энергичность и уверенность в движениях и позах, безразличие к боли; целеброник, обладающий сдержанностью, общей заторможенностью, скрытностью в проявлении чувств, пугливостью, тягой к одиночеству, повышенной болевой чувствительностью.
Общий недостаток данной классификации в попытке включить в теорию темперамента все психологическое знание, которое по определению выстраивается но разным основаниям. В результате у многих исследователей возникли сомнения в достоверности данной классификации, и интерес к ней стал угасать.
Относительно важности дальнейших исследований в этой области, особенно связи темперамента с соматическими процессами, не может быть никаких сомнений. Однако совершенно необходимо проводить четкие различия между характером и темпераментом, ибо путаница с этими понятиями только тормозит как развитие характерологии, так и процесс изучения темпераментов.
Темперамент относится к способу, стилю реагирования, он конституционен и неизменяем. Характер же формируется на основе жизненного опыта человека, особенно в раннем детстве, и способен претерпевать определенные изменения под влиянием нового жизненного опыта и интуиции. Если человек, например, имеет холерический темперамент, то его стиль реагирования будет "быстрым и сильным". Но ситуации, в которых он проявляет подобную реакцию, или то, на что он реагирует подобным образом, зависят от его характера. Если это продуктивная, справедливая, любящая личность, то реакции будут быстрыми и сильными, когда он любит, когда задет несправедливостью или когда находится под впечатлением какой-нибудь новой идеи. Если же он по характеру склонен к разрушениям и садизму, то его реакции тоже будут быстрыми и сильными, но либо в деструктивной деятельности, либо при проявлении жестокости.
Путаница с понятиями темперамента и характера имела серьезные последствия для теории этики. Если предпочтения относительно различий темпераментов преимущественно дело вкуса, то различия характеров, с точки зрения этики, имеют чрезвычайно важное, фундаментальное значение. Вот пример, который приводит Фромм. Геринг и Гиммлер были людьми разного темперамента (циклотимический и шизотимический соответственно). Следовательно, с точки зрения субъективных предпочтений тому, кому импонирует циклотимический темперамент, должен "нравиться" Геринг, а другому – Гиммлер. Однако с точки зрения характеров обоим была присуща одна общая черта: они были честолюбивыми садистами. Тем самым, с точки зрения этики, и Геринг, и Гиммлер были в одинаковой мере воплощением зла. И, наоборот, среди продуктивных характеров одному может импонировать холерический, а другому сангвинический темперамент; но подобные суждения и предпочтения не являются оценочными суждениями относительно той или иной личности.
Свидетельством смешения понятий "темперамент" и "характер" может служить книга Кречмера, которую он озаглавил "Строение тела и характер", хотя постоянно пользовался понятием темперамента. Данную работу следовало бы назвать "Темперамент и строение тела". У. Шелдон, чья книга названа "Виды темпераментов", тоже неверно употребляет понятие темперамента при описании своей клинической практики. У него смешиваются как черты собственно темперамента, так и черты характера, как они проявляются у людей с определенным темпераментом. Если люди не достигают полной эмоциональной зрелости, то определенным видам темперамента свойственно обнаружение тех черт характера, которые роднят последний с этим темпераментом. У Шелдона такой чертой оказывается неразборчивая общительность, которую он рассматривает как одну из черт висцерального темперамента. По неразборчивая общительность свойственна лишь незрелому, непродуктивному типу висцеротонической личности. Для продуктивной висцеронотической личности характерна избирательная общительность. Таким образом, то, что Шелдон рассматривает как признаки темперамента, на самом деле является чертами характера, которые ассоциируются с определенным темпераментом и физической конституцией и обусловлены той или иной степенью зрелости личности. Поскольку метод Шелдона опирается на статистическую корреляцию "черт" с физической конституцией без какой-либо попытки теоретического анализа этих "черт", его ошибка практически неизбежна.
При использовании понятия темперамента Юнга, а именно интровертивной и экстравертивиой личности, мы часто видим то же самое смешение понятий. Те, кто предпочитают экстравертивный тип, стремятся описывать интровертов как заторможенных невротиков, и, напротив, те, кто предпочитает интровертов, описывают экстравертов как поверхностных, неустойчивых и неглубоких. Ошибка заключается в том, что один вид темперамента соотносится с "хорошей" личностью, а другой – с "плохой", и это противопоставление оценок однозначно закрепляется за разными типами темпераментов.
Совершенно очевидно, какое значение для этики имеет такое смешение понятий темперамента и характера. В свое время это привело к подавлению целых рас, которые отличались по темпераменту. Кроме того, это способствовало упрочению релятивистской точки зрения, согласно которой различия в характерах, так же, как и различия в темпераментах, – дело личного вкуса.
Для того чтобы далее обсуждать проблемы этики, следует рассмотреть понятие характера, который одновременно является и предметом этического суждения, и объектом нравственного развития человека.