Текстология и источниковедение

Текстология занимается изучением повествовательного (нарративного) текста. При этом объектом текстологического исследования становится не ОГЛАВЛЕНИЕ текста, а его структура. Исследователь исходит из положения, что нарративный текст имеет уникальную структуру, поскольку в ней отражается творческая неповторимость автора. Такой текст в большинстве случаев свободен от формуляра: автор произвольно выбирает слова, устанавливает их порядок в предложении, т.е. конструирует текст на свое усмотрение. Если на эту же тему пишет другой автор, то у него получается текст с другой структурой. Если согласиться с этим положением, необходимо признать, что два (или более) текста, имеющих родственную структуру, обязательно находятся в родстве: или один восходит к другому, или оба восходят к некоему третьему. Таким образом, текстология занимается выяснением истории текста произведения от его первоначального варианта до позднейших версий, а также установлением авторства, времени, места и обстоятельств создания текста.

Поскольку для большинства текстов Нового и Новейшего времени эти позиции известны, для них текстологический анализ, как правило, не является основным методом исследования. Иная ситуация наблюдается с текстами древней традиции, средневековыми или античными. Здесь часто неизвестными являются и имя автора, и дата создания текста, и первоначальный авторский вариант текста. В качестве примера можно привести большинство древнерусских летописей. В связи с этим для источниковедения, в частности, древнерусской истории, текстология является одним из важнейших инструментов. При исследовании истории текста используются следующие понятия.

1. Список – рукопись, содержащая изучаемый текст.

2. Протограф – рукопись, с которой сделан изучаемый список.

3. Архетип – 1) первоначальный текст произведения; 2) общий протограф всех дошедших списков. Казалось бы, два значения представляют собой одно и то же. Действительно, чаще всего реконструируемый протограф всех протографов оказывается первоначальным авторским вариантом текста. Однако в отдельных случаях ситуация может быть иной: все дошедшие списки восходят к одному общему протографу, который все же не является первоначальным вариантом текста. Это маловероятно, но априори исключать такую текстологическую ситуацию нельзя.

4. Редакция – сознательное изменение текста.

5. Извод – случайное, непроизвольное изменение текста. Так, лакуна (утрата листа или тетради с текстом) в протографе в восходящих к этому протографу списках может привести к появлению краткого варианта текста. Это сокращение текста носит случайный характер и поэтому не может быть расценено как редакция. Другой пример: текст, попавший в несколько отличающуюся языковую среду (из России на Украину, из Сербии в Россию и т.п.) и продолжительное время переписывавшийся там. В процессе переписки неизменно происходит частичная языковая адаптация текста, часто в несколько этапов. Такое изменение текста, не являясь целенаправленным и осмысленным, также характеризуется как извод.

В XIX в. произошел прорыв в методике текстологического исследования. Исследователей стала интересовать вся история текста произведения, а не только ее начальный этап. Правда, прежним оставалось восприятие ее как процесса постепенной порчи текста переписчиками.

Важнейшими в этом направлении стали работы немецкого филолога Карла Лахмана (1793–1851), который анализировал испорченные чтения, общие для нескольких списков, и рассуждал так: если какое-либо испорченное чтение присутствует в двух или более списках, значит они восходят к общему протографу, где это испорченное чтение появилось. Таким образом, оказалось возможным реконструировать протографы сохранившихся списков вплоть до архетипа произведения, где никаких испорченных чтений не должно быть. Для реконструкции истории любого текста необходимо лишь выявить все общие испорченные чтения всех сохранившихся списков, а далее можно действовать методом простых подсчетов. Так в текстологии появились стеммы, т.е. схемы восхождения одного списка к другому, или филяции (от лат .filius – сын).

Метод, предложенный К. Лахманом, получил большое распространение в историко-филологических исследованиях, но со временем стал вызывать вопросы и недоумения. Пиком антилахмановского движения явилась монография французского литературоведа Шарля Бедье (1864– 1938), названная весьма экстравагантно: "Закон дерева". Ш. Бедье писал о системной ошибке в методе К. Лахмана: отделяя ошибочные чтения от правильных, исследователь систематизирует списки изучаемого текста по альтернативному признаку. На каждом этапе систематизации получается, что часть списков восходит к некоему протографу, а другая часть к нему не восходит. Стемма неизменно получается дихтомной. Так, большинство стемм-деревьев, созданных по методике К. Лахмана, имеют раздваивающиеся ветви. В этой дихтомности отражается метод, а не реальная история текста, ибо даже в природе, как писал Ш. Бедье, нет дихтомных деревьев.

На критике метода, предложенного К. Лахманом, и на его неприятии сформировалась новая традиция текстологических исследований. В России текстологический метод был блестяще применен А. А. Шахматовым при изучении древнерусских летописей, В. Н. Перетцем – при исследовании памятников древнерусской литературы. Школа В. Н. Перетца получила развитие в многолетней деятельности Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинского Дома) Российской академии наук. Глава этой школы Д. С. Лихачев подробно и обстоятельно описал разработанный его учителями, коллегами и им самим метод современной текстологии древнерусской литературы в своем классическом учебнике.

Современная текстология сформировалась на критике метода К. Лах- мана, слабым местом которого было механистическое отношение к текстологии. Так, считалось, что одинаково испорченное чтение не может появиться в двух разных списках независимо. В действительности это не так. В настоящее время для каждого разночтения определяется такое качество, как его обратимость. Так, обратимые разночтения, с одной стороны, могут возникнуть в двух списках независимо, например, вследствие ошибки писца. С другой стороны, присутствующее в протографе обратимое разночтение при создании очередного списка может быть исправлено без обращения к третьему списку. Такие обратимые разночтения чаще всего являются простыми описками, которые нельзя принимать во внимание при реконструкции истории текста.

Другое дело, когда разночтения необратимые. Для восстановления первичного чтения здесь необходимо обратиться к списку с неиспорченным чтением, поэтому присутствие в двух или более списках общих необратимых разночтений свидетельствует о восхождении этих списков к общему протографу. Однако отсутствие в некоем списке таких разночтений вовсе не говорит о большей близости этого списка к архетипу, ибо ошибочные чтения, возможно, возникли еще в архетипе, а в позднейшей традиции их могли исправить.

Кроме того, в средневековой письменности наряду с закрытой текстологической традицией существовала и открытая. Закрытая традиция более свойственна памятникам литературы или историографии. Здесь список создавался с одного протографа. Открытая же традиция применялась при переписке текстов сакральных (Священного Писания и др.), где было важно унифицировать текст, т.е. искоренить разночтения. При создании списка привлекали по два, а иногда более протографов. В такой ситуации составление стеммы не имеет смысла, поскольку в большинстве случаев нет возможности установить степень участия каждого из протографов. Для такой текстологической ситуации вводится термин антиграф, т.е. непосредственный протограф, поскольку более отдаленные звенья истории текста реконструировать невозможно.

Текстологическое исследование начинается с выявления всех списков изучаемого текста. Рекомендуется сначала обратиться к историографии и выявить все списки, упоминаемые в научной литературе. Здесь важно установить современное место хранения и шифр по возможности для всех выявленных рукописей.

Этот процесс часто весьма затруднен, потому что многие рукописи со временем меняли владельцев. К сожалению, ни один исследователь не застрахован от ошибки, при которой одна и та же рукопись, упомянутая в литературе XVIII или XIX в. и поступившая в государственное архивохранилище в XX в., воспринимается как две разных рукописи. Поиск списков какого-либо произведения по фондам архивохранилищ называется археографическим поиском. Его следует проводить, опираясь на путеводители и опубликованные обзоры фондов архивохранилищ, но неизменно обращаясь к описям фондов. Археографический поиск затягивается на долгие годы, он продолжается параллельно с другими этапами текстологического изучения памятника, но прежде чем приступить к следующему этапу, необходимо изыскать по возможности больше списков. Следует иметь в виду, что список, обнаруженный после завершения текстологического исследования, может содержать чтения, противоречащие сделанным выводам. В таком случае необходимо весь процесс повторить с учетом вновь найденного списка. Чтобы не проводить работу несколько раз, имеет смысл внимательно отнестись к археографическому поиску и уже на первом этапе исследования выявить как можно больше (по возможности все сохранившиеся) списков.

После выявления списков исследуемого текста нужно их датировать и описать. Это необходимо для первичной группировки списков. Конечно, если текст невелик по объему и дошел в нескольких списках, то привлекать к сверке следует все списки. Однако часто ситуация иная: или текст объемен, или списков много (иногда имеет место и то и другое). В таких случаях для сверки выбирают несколько наиболее значимых списков, для выбора которых нужно произвести предварительную систематизацию всех выявленных списков. Ее рекомендуется производить по двум признакам: хронологическому и тематическому.

Для этого все выявленные рукописи датируют и описывают их состав. Составление хронологического ряда рукописей позволяет выявить наиболее ранние списки изучаемого произведения, которые привлекаются к исследованию в первую очередь. Описание состава рукописей дает возможность выявить группы родственных списков. На родство рукописей указывают общие лакуны в их тексте, а также общий конвой, под которым понимается присутствие в разных списках одних и тех же произведений, окружающих текст исследуемого памятника, т.е. расположенных до и после него. Здесь нужно обращать внимание на конволюты – рукописные сборники, составленные из самостоятельно бытовавших рукописей. Если в группе списков с общим конвоем один список является конволютом, в котором статьи конвоя представляют собой отдельные рукописи, механически соединенные под одним переплетом, этот список следует считать протографом остальных и именно его привлекать к дальнейшему исследованию. Предварительная систематизация списков имеет целью выделить те списки, которые отражают наиболее важные этапы истории текста изучаемого произведения, для их дальнейшего текстологического исследования.

Следующий этап – сличение текстов. Для этого нужно выбрать основной список и подводить к нему разночтения.

Примерно так же поступают и при подготовке критического издания. Однако выбирать самый ранний список не обязательно. Гораздо важнее в основу исследования положить текст наиболее пространный и не содержащий лакун. В противном случае "излишки" текста в списках, используемых для разночтений, окажутся не сверенными. Итак, к основному списку подводятся разночтения по всем остальным спискам, привлеченным к сверке.

На этом этапе может возникнуть необходимость для удобства дать спискам сокращенные наименования. Не рекомендуется обозначать списки цифрами или буквами (1, 2, 3... или А, Б, В... или А, В, С...), поскольку такие обозначения не несут информации о самом списке. Несколько более информативны условные обозначения по наименованию архивохранилища: так, списки памятника из собрания Российской национальной библиотеки можно назвать Библиотечным I, Библиотечным II и т.д., а списки из собрания РГАДА – Архивским I, Архивским II и т.д. Однако если таких списков много, информативность подобного наименования уменьшается. Имеет смысл называть списки по хранилищам лишь в тех случаях, когда они хранятся в небольших собраниях, где нет вероятности обнаружения дополнительных списков исследуемого текста. Оптимальным представляется наименование списка по его шифру путем сокращения последнего. Например, полный шифр рукописи выглядит так: РГАДА. Ф. 181 (библиотека МГАМИД). Ед. хр. 812, – а сокращенный так: МГАМИД 812. Присвоив такое наименование списку, можно не сомневаться в его уникальности, к тому же оно сообщает полную информацию о месте хранения рукописи.

Итак, при подведении разночтений важно сверить все привлекаемые списки слово в слово. Для этого можно действовать старым способом: расчертить тетрадь на вертикальные графы, в первой графе пословно (на каждой строке слово) записать текст основного списка, а в каждой последующей графе к основному списку подводить текст других списков, обозначая вверху графы на каждой странице название списка, чтобы не запутаться. При большом количестве списков страницы тетради подклеивают листами бумаги, увеличивая их ширину. Получаются полотнища, расчерченные графами. При всей наглядности этот метод неудобен в работе и трудоемок. Предпочтительнее набрать основной текст на компьютере в текстовом редакторе Word, а разночтения подводить в режиме сносок. Получается своеобразное критическое издание текста, где общие разночтения нескольких списков оказываются уже сгруппированными в одной сноске, что облегчает процесс их выявления. Однако в таком методе есть и свой недостаток, поскольку здесь необходимо изначально определить значимые для данного текста разночтения.

Разночтения, т.е. отличия текста в разных списках, могут быть нескольких типов. Выделим основные группы: разночтения графические (отличие в использовании выносных букв, обозначение одного звука разными буквами и пр.), орфографические, стилистические и содержательные.

Разумеется, содержательные и отдельные стилистические разночтения, а также текстологические приметы при сверке текста следует учитывать. Возникает вопрос о том, как быть с малоинформативными орфографическими и некоторыми стилистическими разночтениями (например, с инверсиями слов типа "святой князь"/"князь святой"). Здесь нужно учитывать такое качество текста, как его стабильность. Чем стабильнее текст, тем меньше разночтений. Так, наибольшей стабильностью отличаются сакральные тексты, где на странице могут встретиться лишь орфографические и графические разночтения. Для такого текста и они будут значимыми, потому что разночтения должны быть распределены по всему тексту по возможности равномерно. Таким образом, уже в начале сверки необходимо определить порог значимости разночтений, т.е. решить, какие разночтения будут учитываться: только содержательные либо содержательные вкупе с отдельными стилистическими, а возможно, что все содержательные, стилистические и некоторые орфографические (здесь рассматривается историческое, а не лингвистическое исследование, поэтому разночтения, свидетельствующие об истории языка, в расчет не принимаются).

После того, как разночтения подведены, следует их систематизировать. Имеет смысл группировать их по приведенной выше системе, разделяя на содержательные, стилистические и орфографические (если они учитывались при сверке). Особо нужно выделить и рассмотреть так называемые текстологические приметы.

Чтения, которые дают возможность реконструировать протограф или процесс создания списка, получить какую-либо информацию об истории текста изучаемого произведения называются текстологическими приметами.

К текстологическим приметам относятся писцовые ошибки. Считается, что процесс работы писца состоит из четырех стадий: прочтение текста, его запоминание, воспроизведение посредством внутреннего диктанта и письма. Это означает, что писец сначала читает фрагмент текста в протографе, далее его запоминает и, наконец, пишет его в создаваемой рукописи, в процессе письма диктуя текст по памяти вслух или (чаще) про себя. На каждой из этих стадий, разумеется, могут возникнуть свои ошибки. Среди них к текстологическим приметам могут относиться часто встречаемые ошибки прочтения: гаплография (пропуск текста) или диттография (повторение текста). Как правило, гаплографические и диттографические ошибки возникают в том случае, если на соседних строках стоят два одинаковых слова, одно под другим или даже не так близко. Глаз писца останавливается на нужном слове, но строкой выше или ниже, и в результате получается пропуск или повторение текста. Классические гаплографию и диттографию, фланкированные одинаковыми словами, едва ли следует относить к текстологическим приметам, поскольку они могут появиться при любом расположении текста. Даже если одинаковые слова на соседних строках расположены не строго одно под другим, как показывает практика, ошибка все равно возможна.

К текстологическим приметам необходимо относить те случаи гаплографических и диттографических ошибок, в которых нет одинаковых слов или слогов до и после пропущенного или повторенного текста. В этой ситуации факт ошибки может быть объяснен особым расположением текста в протографе. Как правило, при таких нетипичных условиях пропускается или повторяется строка протографа, часто (но не всегда) первая или последняя строка на странице – при переходе с одной страницы протографа на другую писец делал наибольшее количество ошибок. Таким образом, нетипичная гаплографическая или диттографическая ошибка может указывать на расположение текста в протографе. Если же обнаруживается некий список с именно таким расположением текста, то в нем можно предположить тот самый протограф.

К текстологическим приметам относятся также различные маргиналии – элементы текста от одной буквы до нескольких строк, расположенные вне основного текста: на полях или между строк. Маргиналии, вставленные специальным знаком (крестик в круге, узор из точек, черточек и пр.) в основной текст, называются глоссами. Глоссы, ставшие частью основного текста (например, в позднейших списках), именуются интерполяциями.

Подобные случаи достойны самого пристального внимания, однако нужно учитывать, что исправленная гаплографическая ошибка также имеет вид глоссы: пропущенный фрагмент, как правило, записывался на иоле и знаком вставлялся в основной текст.

Анализ разночтений и текстологических примет представляет собой наиболее трудную и ответственную часть текстологического исследования. Все выделенные разночтения следует оценить но принципу "первичное чтение/вторичное чтение". Для этого, как правило, привлекают текст-индикатор, которым может стать некое произведение, послужившее источником изучаемого текста и, таким образом, содержащее гарантированно первичные чтения.

Конечно, нельзя исключать и выверку текста по его источникам на каком-либо позднем этапе бытования. В таком случае традиционная методика текстологического исследования неэффективна. Однако, как правило, такого нс случается: первичные чтения содержатся в ранних списках, а вторичные – в поздних. Бывают случаи присутствия первичных чтений в каком-либо позднем списке. Это вполне объяснимо, поскольку поздний список может быть копией несохранившегося раннего. Однако если первичные чтения содержатся в поздней традиции, а вторичные – в ранних списках, то такая ситуация указывает на какую-либо необычность в истории текста и требует объяснения. Во всяком случае, столкнувшись с такой ситуацией, нельзя продолжать исследование по обычной схеме: оно приведет к неверным результатам.

Выстроив ряды разночтений по принципу "первичное чтение/вторичное чтение", можно перейти к определению филяции списков и построению стеммы. При этом будут выделены значимые этапы в истории изучаемого текста (редакции и изводы) и, наконец, реконструирован архетип произведения. Архетип всего текста или его редакции является авторским текстом. Следует установить время и место его создания, личность автора, а также по возможности реконструировать его творческую лабораторию.

Датирование авторского текста осуществляется исходя из двух дат: самой ранней – terminus post quem (т.е. дата, после которой был написан текст) и самой поздней – terminus ante quem (т.е. дата, до которой был написан текст).

Первоначально имеет смысл определить эти два рубежа с наибольшей надежностью. Так, terminus post quem безупречно определяется исходя из последних по времени событий, упоминаемых в тексте. Действительно, раньше, чем произошли упоминаемые в тексте события, данный текст не мог быть составлен. Для определения надежного terminus ante quem используют датировку ранних списков, исходя из того очевидного факта, что текст не мог быть создан позже, чем появились его списки. Если вычисленные таким образом даты отстоят одна от другой незначительно, то текст можно считать надежно датированным. Однако в большинстве случаев при изучении памятника средневековой письменности последнее упоминаемое событие и датировка самого раннего списка отстоят на десятки или сотни лет. В таком случае пытаются сузить датировку. Для этого, например, изыскивают в тексте упоминание более поздних реалий, обращаются к результатам кодикологического исследования ранних списков изучаемого произведения. В каждом случае приемы более точного датирования индивидуальны и зависят от особенностей исследуемого текста и его рукописной традиции.

Определение автора текста, его идентификация называется атрибуцией. Иногда это невозможно сделать точно, но можно опровергнуть факт принадлежности некоему автору, что именуется аттетезой. Если автор был установлен в предыдущих исследованиях, но затем в его атрибуции усомнились и привели серьезные аргументы, текст переходит в разряд дубиальных (от лат. dubitare – сомневаться) текстов.

Помимо произведений, автор которых известен, потому что указан в самом тексте, существует большое количество анонимных произведений, которых особенно много среди памятников средневековой письменности, где авторское начало вообще слабо выражено. Кроме того, есть тексты, подписанные псевдонимами, криптонимами, а есть и такие, автор которых указан неверно.

Методика атрибуции в последнее время деятельно разрабатывается с привлечением математических методов, при помощи которых исследователи пытаются установить индивидуальность литературного стиля, присущую каждому автору. При исследовании текстов Нового и Новейшего времени такие приемы оказываются результативными, но они пока беспомощны в отношении средневековых памятников: слишком велико в последних влияние жанра и источников текста на его стилистику. Несомненно, однако, что в будущем разработают методики, позволяющие атрибутировать анонимные произведения средневековой традиции.

Конечной целью текстологического исследования является реконструкция творческой лаборатории автора. Для этого привлекают как воссозданный авторский текст произведения, так и его источники, а также разного рода черновые материалы, если они сохранились и обнаружены. Имея перед собой источники, которыми пользовался автор, первоначальные варианты его работы, исследователь поэтапно реконструирует процесс создания произведения, попутно отвечая на вопросы о мотивах и обстоятельствах его написания. В результате становится ясным, какие цели ставил перед собой автор и как он их достигал.

Теперь текст можно использовать в качестве исторического источника.