Судебное разбирательство и приговор

В Уставе Международного Военного Трибунала были сформулированы основные процессуальные и процедурные нормы осуществления судебного разбирательства. Он состоял из четырех членов и их заместителей, назначенных каждой из Подписавших Устав Сторон. При этом ни Трибунал, ни его члены не могли быть отведены обвинителем, подсудимым или защитой. Члены Трибунала до начала судебного процесса договаривались о выборе одного из их числа председателем. Судебные решения принимались трибуналом большинством голосов, а при разделении голосов голос председательствующего является решающим, однако признание виновности и определение наказания выносились всегда большинством голосов не менее трех членов Трибунала. Предусматривались процессуальные гарантии для подсудимых (например, подсудимый имел право защищаться на суде лично или при помощи защитника, подсудимый имел право лично или через защитника представлять на суде доказательства в свою защиту и подвергать перекрестному допросу любого свидетеля, вызванного обвинением). Предусматривались права и обязанности Трибунала.

Особую трудность представляла проблема согласования действий членов Трибунала и обвинителей. Это было вызвано тем, что в процессе были представлены страны не только с разными социально-политическими системами (социалистической и буржуазной), но и различными уголовно-процессуальными нормами. Фактически на процессе были представлены три системы права: социалистическая (СССР), англосаксонская (США и Великобритания) и континентальная (Франция). При этом для каждой из систем было характерно существование своих национальных особенностей. Так, для советской юридической системы в то время была характерна активная роль суда и, в первую очередь, председательствующего в судебном заседании. Для англосаксонской системы, где преобладает принцип состязательности сторон, роль суда является относительно пассивной. В советском процессе подсудимый не мог быть допрошен в качестве свидетеля по своему же делу, в американском – такое возможно. По советскому уголовно-процессуальному праву никакое доказательство не имело заранее предустановленной силы, так как все они (доказательства) оценивались в соответствии с внутренним судейским убеждением. В Англии на этот счет существовали и существуют иные правила. И таких, прямо скажем существенных, различий было немало.

Однако юристы четырех стран смогли преодолеть эти "системные" и национальные барьеры и нашли взаимоприемлемые решения. Можно сказать, что Трибунал воспринял все лучшее, что было в каждой из указанных правовых систем. Например, Трибунал имел право: вызывать свидетелей на суд, требовать их присутствия и показаний и задавать им вопросы, допрашивать подсудимого, требовать предъявления документов и других материалов, используемых в качестве доказательств (ст. 17 Устава). В этом случае трибунал широко использовал советский принцип активного суда. Вместе с тем Трибунал предоставил право обвинению и защите допрашивать и подвергать перекрестному допросу любого свидетеля и любого подсудимого, который дает показания, что характерно для англосаксонского права.

Из англосаксонского права Устав Международного Военного Трибунала заимствовал и концепцию ответственности организаций за совершение ими преступлений, не известную в то время для стран континентальной Европы (как известно, такая ответственность не предусматривается и сейчас российским уголовным законодательством). Так или иначе, но указанный правовой барьер был преодолен.

Трибунал проделал колоссальную по объему работу. Всего состоялось 403 открытых судебных заседания Трибунала. Он рассмотрел более трех тысяч подлинных документов, допросил около 200 свидетелей (еще несколько сот были допрошены особыми комиссиями по его поручению), принял 300 тыс. письменных показаний^[1].

При этом нельзя не отметить выдающуюся роль обвинителей по исследованию доказательств вины военных преступников. Забегая вперед, можно сказать, что в значительной мере именно благодаря им, их неутомимой деятельности, гражданской позиции и юридическому мастерству Трибунал смог вынести суровый приговор. При этом следует отметить их слаженность в этом нелегком процессе, что обусловливалось тем, что обвинительное заключение явилось выражением их общей позиции. Немаловажно и то, что каждый из обвинителей отстаивал перед Трибуналом не только интересы своей страны, но и интересы других стран и народов, пострадавших от фашистской агрессии. Особенно наглядно это проявилось во вступительных речах Главных обвинителей.

Например, главный обвинитель от США Р. X. Джексон в своей вступительной речи сосредоточился на раскрытии механизма заговора, посредством которого подсудимые – главари нацистской партии захватили в Германии государственную власть и сумели "оболванить" свой народ, превратив его в орудие зверств и насилий. Главный обвинитель от Великобритании X. Шоукросс посвятил свою вступительную речь доказательству вероломных нарушений нацистами международных договоров, что закончилось вторжением гитлеровцев в Австрию, Чехословакию, Польшу, Данию, Бельгию, Норвегию, Люксембург, Голландии, Грецию, Югославию, Советский Союз. Главный обвинитель от Франции Франсуа де Ментон в своей вступительной речи остановился на доказательствах военных преступлений и преступлений против человечности, совершенных нацистской верхушкой Германии не только во Франции, но и в Бельгии, Голландии, Дании, Люксембурге, Норвегии. Главный обвинитель от Советского Союза Р. А. Руденко в своей вступительной речи сделал акцент на доказательства обвинения подсудимых в организации и осуществлении агрессии против Чехословакии, Польши, Югославии, СССР и совершении военных преступлений на оккупированных фашистской Германией территориях.

Учитывая громадный объем доказательственных материалов, которые обвинение предъявило Трибуналу, обвинители "распределили роли" по представлению таких материалов и доказыванию фактов преступлений подсудимых в разных странах (через скрупулезную деятельность заместителей и помощников главных обвинителей). Так, советские обвинители представили Трибуналу документы, свидетельские показания и вещественные доказательства, устанавливавшие систематические расстрелы, пытки и истязания военнопленных (не только советских, но и польских, французских, английских), массовое истребление мирного населения в концентрационных лагерях (по сути, лагерях смерти), в европейских гетто, варварское уничтожение городов и сел, не вызванных военной необходимостью, в Югославии, Польше, Чехословакии, Греции, СССР, разграбление в этих странах общественного и личного имущества, исторических и культурных ценностей.

Советскими обвинителями были представлены документальные фильмы об Освенциме, Майданеке, о разрушении Смоленска и Ленинграда, о разрушении церквей и монастырей, о разрушении в виде репрессии селения Лидице в Чехословакии. Были представлены в качестве вещественных доказательств образцы выделанной человеческой кожи и образцы мыла из человеческого жира, обнаруженные в немецком анатомическом институте в Данциге. Эти доказательства восстановили страшную картину массовых убийств, пыток, надругательств над мирным населением, грабежей и варварских разрушений^[2].

Английские обвинители взяли на себя обязанность доказывания преступлений против мира, что выразилось в нарушении международных договоров и агрессивных войнах против Польши, Норвегии, Дании, Бельгии, Голландии, Люксембурга, Греции и Югославии. Американские обвинители от имени США и Великобритании представили доказательства агрессии против СССР и США. Французские обвинители представили Трибуналу доказательственный материал о нарушениях гитлеровцами законов и обычаев войны (например, о казнях заложников) во Франции, Дании, Голландии, Норвегии и Люксембурга.

Несколько слов о защите на Нюрнбергском процессе. Представители защиты (например, адвокат Геринга Штаммер) неоднократно ставили вопрос о якобы слишком "неравноправном" положении в этом процессе обвинения и защиты^[3]. Однако это было проявлением их лицемерия и не более того. Защита на Нюрнбергском процессе была наделена значительными правами (разд. IV Устава Международного Военного Трибунала специально был посвящен процессуальным гарантиям для подсудимых, в котором регламентировалась и деятельность защитников). При этом Трибунал приложил серьезные усилия по обеспечению подсудимых защитниками, заявленными подсудимыми, что в послевоенной Германии было совсем не просто (например, некоторые из них отказывались защищать подсудимых).

Более того, Трибунал обеспечил защиту не только непосредственно подсудимых как физических лиц. На процесс были допущены три адвоката, которые не вели персональной защиты. Их единственной задачей была защита от обвинения о признании организаций (СС, гестапо и др.) преступными. К сожалению, поведение защитников на процессе и выполнение ими своих профессиональных обязанностей нельзя назвать безупречным. Налицо были и факты умышленного затягивания процесса путем, например, ходатайства о вызове свидетелей, мало что способных дополнить к имевшемуся в распоряжении Трибунала доказательственного материала, о приобщении к делу разнородных документов, также имевших весьма отдаленное отношение к делу.

Так, защитник гестапо ходатайствовал о приобщении к делу книги некоего Макса Иордана "За пределами всех фронтов", в связи с тем, что автор отрицал коллективную вину. Защитник же СС (частей германской армии, непосредственно осуществлявших массовые истязания и убийства военнопленных и мирных граждан) ходатайствовал о приобщении к делу еженедельника "Черные корпуса", из которого якобы вытекало, что "организация СС проводила последовательную и систематическую пропаганду идеализма" (?).

Не малое внимание Трибунал уделял вопросам гласности процесса. Достаточно привести лишь некоторые цифры. Зал судебных заседаний был сравнительно невелик по объему. Он вмещал (вместе со специально надстроенным балконом) около 350 чел. И большая часть этих мест (250) была отведена представителям печати, радио и кино (из многих стран). Представители средств массовой информации успешно выполнили свой гражданский и профессиональный долг. Они "расширили" зал заседаний и дали миллионам граждан шанс следить за ходом Нюрнбергского процесса. Показания свидетелей, подсудимых, оглашенные в суде документы, выступления обвинителей и защитников вскоре становились известными всему миру.

Анализ материалов процесса свидетельствует, что вина подсудимых по всем пунктам обвинения была доказана.

Было доказано, что подсудимые совершили преступления против мира, т.е. осуществляли планирование, подготовку, развязывание и ведение агрессивной войны в нарушение международных договоров, соглашений и заверений, участвовали как в общем плане и заговоре, направленных к осуществлению любого из указанных действий. Планирование агрессии было подтверждено доказательствами, содержащимися в документах, подтверждающих проведение Гитлером активных секретных совещаний в 1937 и 1939 гг. На них были приняты решения о захвате Австрии и Чехословакии, что и было впоследствии сделано. 23 мая 1939 г. также на секретном совещании Гитлер объявил о своем решении напасть на Польшу, и Трибунал полностью доказал, что война, начатая Германией против Польши 1 сентября 1939 г., была явно агрессивной.

Трибунал счел доказанным как планирование вторжения, так и само вторжение в Данию, Норвегию, Бельгию, Нидерланды, Люксембург, Югославию, Грецию, Советский Союз, признав такие действия агрессивной войной против этих стран. Как агрессивная была оценена и война Германии против США, объявленная 7 декабря 1941 г. Трибунал констатировал, что все эти агрессивные войны верхушка гитлеровской Германии совершила в нарушение следующих международных договоров: гаагской конвенции 1899 г. и Конвенции о мирном урегулировании международных споров 1907 г., в которых участвовала и Германия; Версальского договора; договоров о взаимных гарантиях, арбитраже и ненападении, подписанных Германией с другими державами (Бельгией, Францией. Польшей); пакта Бриана – Келлога, подписанного 27 августа 1928 г. Германией, США, Бельгией, Францией, Великобританией, Италией, Польшей и другими странами, и Декларации о поддержании постоянного мира с Польшей 1934 г., непосредственно вытекающей из указанного пакта; пакта о ненападении с СССР.

Трибунал установил, что подготовку к нападению на Советский Союз Германия начала уже в конце лета 1940 г., невзирая на пакт о ненападении. Это операция планировалась секретно под условным названием "План Барбаросса", которая окончательно была завершена к началу ноября 1940 г. 18 декабря 1940 г. Гитлер издал директиву, требовавшую окончания всех приготовлений, связанных с выполнением "Плана Барбаросса", 15 мая 1941 г. "Германские вооруженные силы должны быть подготовлены, чтобы разгромить Советскую Россию в быстрой кампании, до окончания войны с Англией. Должны быть приняты особые меры предосторожности для того, чтобы не были обнаружены намерения совершить нападение...".

Трибунал полностью доказал и вину подсудимых в военных преступлениях и преступлениях против человечности. Приговор констатировал, что эти преступления совершались в таком широком масштабе, которого не знала история. Они совершались во всех странах, оккупированных Германией и "сопровождались жестокостью и терроризмом, в масштабах, которые трудно себе представить". Была доказана причастность подсудимых ко всем военным преступлениям и преступлениям против человечности, совершенным на оккупированных территориях и предусмотренным Уставом Трибунала (убийства военнопленных и жестокое обращение с ними; убийство гражданского населения и жестокое обращение с ним, разграбление общественной и частной собственности, политика рабского труда).

Убийства военнопленных и жестокое обращение с ними. В приговоре отмечалось, что особенной бесчеловечностью характеризовалось обращение с советскими военнопленными, которые были лишены необходимой одежды, раненые не получали медицинской помощи, военнопленные голодали и в большинстве случаев были обречены на смерть; во многих случаях, когда военнопленные не могли больше идти от голода и истощения, их расстреливали, а тела не убирали; очень часть в лагерях пленным не предоставляли никакого жилища, они лежали под открытым небом во время дождя и снегопада; во многих случаях советских военнопленных делали также объектом медицинских опытов, которые проводились самым жестоким и бесчеловечным образом.

Убийство гражданского населения и жестокое обращение с ним. На процессе было доказано, что управление на территориях, оккупированных Германией осуществлялось путем системы насилия, зверств и террора в отношении гражданского населения; фашисты часто прибегали к системе взятия заложников, например, в приказе, подписанном Кейтелем 16 сентября 1941 г., предлагалось лишать жизни 50 или 100 чел. населения оккупированных областей Советского Союза за каждого убитого немца, в нем говорилось: "Следует помнить, что человеческая жизнь в странах, где еще не установлен порядок, часто ничего не стоит и устрашения можно добиться только чрезвычайной суровостью". Кроме убийства заложников в некоторых случаях уничтожались целые города, массовые убийства, подобные тем, которые имели место в Орадур-сюр-Глане во Франции и Лидице в Чехословакии, являлись наглядным свидетельством организованного террора, применявшегося для устрашения гражданского населения. Самым страшным средством терроризирования населения оккупированных стран было создание концентрационных лагерей, которые превратились в место организованного систематического убийства, где уничтожались миллионы людей, в них, например, были оборудованы газовые камеры для массового уничтожения заключенных и специальные крематории для сжигания трупов, некоторые из лагерей фактически использовались для уничтожения евреев как один из методов так называемого гитлеровцами окончательного решения еврейского вопроса. Было доказано, что только в одном лагере Освенцим с мая 1940 г. по декабрь 1943 г. было истреблено 2,5 тыс. чел., помимо того, что 500 тыс. погибли от болезней и холода.

Политика рабского труда. На процессе документально было доказано, что большая часть населения оккупированных Германией стран подвергалась принудительному труду, а по меньшей мере пять миллионов человек были насильственного угнаны в Германию для гражданской работы в ее промышленности и сельском хозяйстве. Было доказано, что рабочих, предназначенных для транспортировки в Германию, часто грузили в поезда без соответствующего отопления, им не давали необходимой пищи, одежды, санитарного обслуживания. Обращение с ними в Германии во многих случаях также было жестоким и унизительным (например, на заводах Круппа рабочие подвергались самым зверским наказаниям). Чего стоит только циничное заявление, сделанное Гиммлером 4 октября 1943 г. в Познани о советских военнопленных, захваченных в первые дни войны: "В то время мы не ценили массы людей так, как мы ценим их сейчас, – как сырье, как рабочую силу.

То, о чем, в конечном счете, с точки зрения будущих поколений нам нечего жалеть, в настоящее время должно вызвать сожаление, что пленные умирали от истощения и голода, и из-за этого происходила потеря рабочей силы".

Трибунал не прошел мимо и проведения гитлеровской верхушкой бесчеловечной политики, проводимой в самой Германии уже в 1940 г. в отношении преступлений, душевнобольных и неизлечимо больных. Все они объявлялись "лишними ртами", переводились в особые учреждения, где их убивали, а их родственникам сообщали, что они умерли естественной смертью. Чуть позже жертвами стали не только немецкие граждане, но также и иностранные рабочие, потерявшие трудоспособность и ставшие поэтому бесполезными для военной машины Германии. В больницах, госпиталях и домах для душевнобольных, находившихся в ведении фашистского министерства внутренних дел, было убито около 270 тыс. чел.

Трибунал пришел к выводу, что большинство военных преступлений и преступлений против человечности совершались как реализация идеи "тотальной войны", лежавшей в основе ведения агрессивных войн, так как в этой идее "тотальной войны" моральные нормы, на которых основаны международные конвенции, стремящиеся сделать войну более гуманной, не рассматривались больше как имеющие силу.

Эта человеконенавистская фашистская идеология наглядно подтверждается словами Гитлера (приведенными на Нюрнбергском процессе): "Я освобождаю людей от отягчающих ограничений разума, от грязных и унижающих самоотравлений химерами, именуемыми совестью и нравственностью, и от требований свободы и личной независимости, которыми могут

пользоваться лишь немногие^[4] ...Мы должны развить технику обезлюживания. Если вы спросите меня, что в понимание под обезлюживанием, я скажу, что имею в виду устранение целых расовых единиц. И это то, что я намерен осуществить... Если я могу послать цвет германской нации в пекло войны без малейшего сожаления о пролитии ценной германской крови, то, конечно, я имею право устранить миллионы низшей расы, которые размножаются как черви"^[5].

В судебном заседании был оглашен отчет подсудимого Франка Гитлеру от 19 июня 1943 г., в котором педантично перечислялось проведение мероприятий, направленных на уничтожение польского народа как такового:

"1. Исключительно недостаточное питание населения, главным образом рабочего населения...

4. Массовые аресты и массовые расстрелы, производившиеся германской полицией, которая применила систему коллективной ответственности.

5. Жестокие методы при наборе рабочих.

6. Усиление парализации культурной жизни.

7. Закрытие средних школ, колледжей и университетов.

8. Ограничение, даже, вернее, полное уничтожение польского влияния во всех сферах германского управления.

9. ...Закрытие и конфискация монастырей, школ и благотворительных учреждений".

На процессе в качестве доказательства приводилась и выдержка из речи Франка 12 января 1944 г. на совещании в Кракове: "Когда война будет выиграна... тогда можно будет сделать фарш из поляков, украинцев и всех других, которые здесь околачиваются и до которых мне нет никакого дела"^[6].

Вряд ли более людоедская идеология формулировалась когда либо в истории человечества.

Трибунал рассмотрел требования Обвинительного заключения о признании преступными следующих организаций фашистской Германии: руководящего состава нацистской партии, гестапо, СД, СС, СА, имперского кабинета, генерального штаба и верховного командования германских вооруженных сил.

Трибунал установил, что основной целью руководящего состава нацистской партии являлось вначале приобретение нацистами, а затем сохранение контроля над германским государством. Механизм руководящего состава использовался для широкого распространения нацистской пропаганды и для тщательного контроля над политическими настроениями германского народа, а попросту для его "оболванивания" в духе готовности к захватническим войнам, сопровождающимися неслыханной жестокостью и террором по отношению к воюющим и мирному населения будущих оккупированных стран. На территориях стран, которые были включены в состав германской империи (Австрия, Чехословакия, Литва, Польша, Франция, Бельгия, Люксембург и Югославия), этот механизм использовался для германизации населения при помощи уничтожения местных обычаев и выявления и ареста лиц, противодействовавших германской оккупации.

Трибунал установил, что руководящий состав сыграл свою роль и в преследовании евреев: он был замешан в мероприятиях по экономической и политической дискриминации евреев, которые были введены в действие вскоре после прихода нацистов к власти. Гестапо и СД получили от руководства инструкции по организации еврейских погромов в Германии в 1938 г. 9 октября 1942 г. руководящим аппаратом нацистской партии во все партийные ячейки был разослан секретный информационный бюллетень, озаглавленный "Подготовительные меры к окончательному разрешению еврейского вопроса в Европе. Слухи о положении евреев на Востоке". В нем говорилось, что евреи направляются в трудовые лагеря, что они постоянно отделяются от остального населения и что к ним необходимо проявлять беспощадную суровостью. Это было сделано в пропагандистских целях, чтобы удержать немецкое общественное мнение от протестов против программы, которая вначале включала в себя осуждение евреев в Европе на пожизненное рабство и потом и на их физическое уничтожение.

Руководящий состав партии сыграл важную роль в проведении программы рабского труда. В соответствии с директивой 3 апреля 1942 г. обращение с иностранными рабочими непосредственно входило в ведение политических руководителей соответствующих предприятий, причем последние были специально проинструктированы предотвращать "слишком большую заботу и внимание к иностранным рабочим" со стороны руководителей предприятий. В процессе было доказано, что под наблюдением политических руководителей промышленные рабочие расселялись в лагерях в ужасных антисанитарных условиях, работали много часов и не получали достаточного питания.

Руководство нацистской партии через партийный аппарат и партийные организации непосредственно занималось и вопросами обращения с военнопленными. В 1943 г. Борман разослал циркуляр, обязывавший низовых партийных руководителей докладывать о случаях мягкого обращения с военнопленными, а в 1944 г. – о необходимости использования военнопленных (особенно советских) на принудительных работах, что явилось нарушением конвенции о ведении сухопутной войны. В мае 1944 г. Борман разослал во все крупные организации циркулярное письмо о том, что захваченные в плен союзные летчики или парашютисты должны линчеваться (что являлось грубым нарушение Женевской конвенции) и о запрете полиции вмешиваться в этот произвол.

Таким образом, Трибунал установил, что политическое руководство нацистской партии использовалось для целей, которые согласно Уставу Трибунала являлись преступными и включали германизацию и присоединенных территорий, преследование евреев, проведение программы рабского труда и жестокое обращение с военнопленными.

Трибунал тщательно исследовал доказательства, представленные обвинением, свидетельствующие о том, что тайная полиция (гестапо) и служба безопасности рейхстага СС (СД) являлись преступными группами или организациями. В частности, в ходе процесса было доказано, что гестапо и СД сыграли решающую роль в проведении антисемитских преследований. Так, еще 10 ноября 1938 г. Гейдрих – начальник полиции безопасности и СД послал телеграмму всем управлениям гестапо и СД, в которых давались инструкции по организации еврейских погромов в этот день и об аресте такого количества евреев, которое способны вместить тюрьмы, "особенно богатых евреев".

Уже 11 ноября 1938 г. 20 тыс. евреев были арестованы и многие были направлены в концентрационные лагеря. 24 ноября 1939 г. Гейдрихом через руководимые им учреждения было поручено дальнейшее проведение эмиграции и эвакуации евреев из Германии, а 31 июля 1941 г. ему же было поручено полнейшее разрешение еврейского вопроса в находившихся под господством Германии европейских государств (фактически заключавшееся в их физическом уничтожении). Эти директивы неукоснительно выполнялись (например, как было установлено в ходе процесса, гестапо и СД, действовавшие на восточном фронте, осуществляли массовое убийство евреев).

Местные управления полиции безопасности и СД играли важную роль в осуществлении агрессивной войны и в германской администрации на оккупированных территориях. Трибунал установил, что личный состав гестапо и СД принимали активное участие в подготовке захвата Чехословакии, в инсценировке инцидентов на польско-германской границе в 1938 г., которые дали Гитлеру предлог для нападения на Польшу, занимались повсеместными арестами гражданского населения в оккупированных странах, содержали последних в нечеловеческих условиях, подвергали их зверским допросам и пыткам, участвовали в расстреле заложников, в заключении в тюрьмы их родственников, в казни лиц, обвиняемых в сопротивлении оккупантам без всякого суда, в проведении в жизнь программы рабского труда. Местные управления полиции безопасности и СД также принимали непосредственное участие в совершении военных преступлений, заключавшихся в убийстве военнопленных и жестоком обращении с ними. В процессе было доказано, что гестапо и СД использовались для целей, которые согласно Уставу Трибунала являлись преступными и включали преследование и истребление евреев, зверства и убийства в концентрационных лагерях, проведение программы рабского труда, жестокое обращение с военнопленными и их убийство.

Трибунал, как отмечалось, рассмотрел требование обвинения о признании охранных отрядов национал-социалистической партии (СС) преступной организацией. В процессе было доказано, что части СС были активными участниками мероприятий, приведших к агрессивной войне. Военные отряды СС использовались при оккупации Судетской области, Богемии и Моравии. Эта организация была активным участником в совершении военных преступлений и преступлений против человечности. Подразделения СС принимали активное участие в широко распространенных убийствах гражданского населения и в жестоком обращении с ними на оккупированных территориях.

Под предлогом борьбы с партизанскими отрядами подразделения СС уничтожали евреев и лиц, которых СС считала политически неблагонадежными. Дивизии войск СС ответственны за множество убийств и зверств на оккупированных территориях, как, например, за уничтожение населения Орадура и Лидице. СС была ответственна за охрану концентрационных лагерей. На процессе были представлены доказательства того, что постоянное зверское обращение с заключенными концентрационных лагерей являлось результатом общей политики, проводимой СС и состоявшей в том, что заключенные лагерей рассматривались как представители низших рас, "на которых следовало смотреть с презрением". В этих лагерях СС осуществила целую серию бесчеловечных экспериментов над заключенными, включившими замораживание до смерти и убийства отравленными пулями. Группы СС сыграли значительную роль в преследовании и физическом уничтожении евреев. В процессе было доказано, что СС использовалось для целей, которые согласно Уставу Трибунала являются преступлениями (военные преступления и преступления против человечности) и включают преследование и истребление евреев, зверства и убийства в концентрационных лагерях, проведение в жизни программы использования рабского труда, жестокое обращение с военнопленными и их убийства.

Обвинение представило Трибуналу и многочисленные доказательства, свидетельствующие о том, что преступными организациями являются также штурмовые отряды нацистской партии (СА), правительственный (имперский) кабинет, генеральный штаб и верховное командование германских вооруженных сил, однако Трибунал в отношении этих организаций занял иную позицию.

1 октября 1946 г. был оглашен приговор Нюрнбергского трибунала. 12 главных военных преступников (Геринг, Риббентроп, Кейтель, Кальтенбруннер, Розенбург, Франк, Фрик, Штрейхер, Заукель, Иодль, Зейс-Инкварт, Борман (в отношении которого приговор был вынесен заочно) были приговорены к смертной казни через повешение, трое преступников (Функ, Гесс и Редер) – к пожизненному заключению и четыре преступника (Денниц, Ширах, Шпеер и Нейрат) – к тюремному заключению на срок от 10 до 20 лет.

Трибунал признал преступными следующие организации: СС, гестапо, СД и руководящий состав нацистской партии.

Военным преступникам – Папену, Шахту и Фриче были вынесены оправдательные приговоры. Трибунал также отклонил предложение обвинителей о признании преступными организациями гитлеровского правительства, СА, генерального штаба и верховного командования германских вооруженных сил, несмотря на то, что виновность указанных лиц и организаций были обстоятельно доказаны обвинителями.

Член Международного Военного Трибунала от СССР генерал-майор юстиции выразил обоснованное особое мнение и несогласие с приговором в отношении подсудимых Папена, Шахта, Фриче и Гесса и обвиняемых организаций: правительственного кабинета, генерального штаба и высшего командования германских вооруженных сил.

В подтверждение необоснованного оправдания подсудимого Шахта И. Т. Никитченко, скрупулезно проанализировав материалы обвинения, представленные Трибуналу, настаивал на том, что в ходе процесса было бесспорно установлено:

1) Шахт активно содействовал захвату власти нацистами;

2) Шахт на протяжении 12 лет тесно сотрудничал с Гитлером;

3) Шахт обеспечил экономическую и финансовую базу для создания гитлеровской военной машины;

4) Шахт подготовил экономику Германии для ведения агрессивных войн;

5) Шахт принимал участие в преследовании евреев и разграблении оккупированных нацистами территорий.

В связи с этим, по мнению И. Т. Никитченко, руководящая роль Шахта в подготовке и осуществлении общего преступного плана Трибуналом была доказана и решение о его оправдании находится в явном противоречии с имеющимися доказательствами.

В отношении оправдания фон Папена член Международного военного трибунала от СССР заявил, что имеющиеся доказательства бесспорно устанавливают:

1) Папен весьма активно способствовал захвату власти нацистами;

2) Папен использовал все свои силы и связи для установления и укрепления гитлеровского режима в Германии;

3) Папен принимал активное участие в осуществлении агрессивных планов гитлеровцев по захвату Австрии;

4) Папен верно служил Гитлеру до самого конца, используя свои силы и дипломатическую изворотливость для осуществления нацистских агрессивных планов.

Поэтому на фон Папена ложится весьма большая доля ответственности за преступления гитлеровского режима и по этим мотивам оправдательный приговор в отношении фон Папена не может быть признан обоснованным.

Оправдательный приговор в отношении подсудимого Фриче исходил из того, что Фриче якобы не достиг в фашистской Германии служебного положения, делающего его ответственным за преступления гитлеровского режима, а его непосредственная деятельность не является преступной. Он характеризуется в приговоре как второстепенная фигура, осуществлявшая директивы Геббельса, Риббентропа и имперского руководителя прессы Дитриха.

Однако И. Т. Никитченко убедительно доказал, что именно Фриче был тем человеком, который до 1942 г. практически осуществлял руководство имперской прессой, а с 1942 г. стал, по его собственному выражению, "главнокомандующим германского радио". При этом следовало иметь в виду, что служба пропаганды вообще и в особенности служба радиопропаганды всегда расценивалась Гитлером и его ближайшими сподвижниками как один из важнейших и основных фактов ведения агрессивной войны. Именно Фриче возглавил, например, кампанию германской прессы по подготовке агрессии против Чехословакии, Польши и Югославии, по лживому освещению агрессивной войны против Франции, Англии, Норвегии, Советского Союза. США и других государств. Установлено, что подсудимый не только был осведомлен о военных преступлениях и преступлениях против человечности, совершавшихся гитлеровцами на оккупированных территориях, но и систематически пропагандировал человеконенавистническую расовую теорию, характеризуя народы, населявшие страны, ставшие жертвой агрессии, как "недочеловеков". В связи с этим И. Т. Никитченко справедливо считал виновность Фриче полностью доказанной, и что его деятельность имела весьма существенное значение в подготовке и проведении агрессивных войн и других преступлений гитлеровского режима.

Возражая против сравнительно мягкого приговора подсудимому Гессу, И. Т. Никитченко на основе имевшихся в распоряжении Трибунала доказательственных материалов сделал вывод: Гесс наряду с другими главными военными преступниками виновен в преступлениях против человечности, и учитывая, что тот был третьим по значению политическим руководителем в гитлеровской Германии, и играл решающую роль в преступлениях гитлеровского режима, сделал вывод, что единственно справедливой мерой наказания для Гесса является смертная казнь.

Так же убедительно, основываясь на имевшихся у Трибунала доказательственных материалах, И. Т. Никитченко оспаривал неправильное, по его мнению, решение Трибунала о правительственном кабинете, о генеральном штабе и высшем командовании германских вооруженных сил, не признавшего эти организации преступными.

Союзнический Контрольный Совет для Германии на основе положений Лондонского соглашения и Устава Трибунала рассмотрел просьбы о помиловании, представленные ему осужденными и их защитниками, и отклонил их. 16 октября 1946 г. приговор был приведен в исполнение.