Стилистическая оценка разных способов передачи чужой речи

Чужая речь, т.е. речь другого лица или самого автора, но сформулированная им ранее, при иных обстоятельствах, может включаться в текст по-разному. В книжных стилях обычно прибегают к цитации, при этом цитата точно воспроизводит часть текста из какого-либо сочинения или выступления оратора и, как правило, дается со ссылкой на источник. Авторы научных произведений прибегают к цитатам для подтверждения своей мысли, разъяснения того или иного положения; реже приводят цитаты в начале изложения какой-либо теории, и тогда они служат отправным пунктом рассуждения. В официально-деловых текстах иногда возникает потребность в цитатном изложении содержания указов, положений, законов и т.п., при этом обеспечивается максимальная точность выражения информации, что имеет первостепенное значение для языка документа.

В публицистическом стиле к чисто информативной функции цитаты добавляется эмоционально-экспрессивная: журналисты могут цитировать призывы, лозунги, выдержки из документов, подчеркивая важность своих утверждений, усиливая выразительность речи.

Структура цитат разнообразна – от словосочетания и простого предложения до значительного отрывка текста. Цитаты по-разному могут вводиться в текст: следовать после авторских слов и включаться в текст как его относительно самостоятельные части, встраиваться в косвенную речь и присоединяться с помощью вводных слов и вставных конструкций. Различные способы введения цитат обогащают структуру текста, позволяя живо сочетать чужую речь с авторским повествованием. Однако чрезмерное увлечение цитатами отрицательно сказывается на стиле изложения, обезличивая язык автора и лишая его самостоятельности. Недопустимо искажение смысла цитат произвольным их сокращением или искусственным включением в чуждый контекст.

В художественной литературе и стилистически близких к ней публицистических произведениях (очерках, фельетонах) используются иные, экспрессивные формы передачи чужой речи, на которых следует остановиться подробнее. Сравним ряд конструкций:

(1) Любовь Викторовна решила: "Добьюсь своего, чего бы это мне ни стоило!"

(2) Любовь Викторовна решила – она добьется своего, чего бы это ей ни стоило!

(3) Любовь Викторовна решила, что любой ценой добьется выполнения своих намерений.

(4) Любовь Викторовна решила, что добьется своего, чего бы это ей ни стоило.

Как видим, прямая речь (пример 1), несобственно-прямая речь (пример 2) и варианты косвенной речи (примеры 3 и 4) имеют значительные стилистические отличия. Первая, как наиболее близкая к живой речи форма передачи чужого высказывания, выделяется особой эмоциональностью; вторая, уступая ей в эмоциональности, отчасти сохраняет первоначальную экспрессию восклицания (чему способствует воспроизведение лексики и интонационного рисунка чужой речи). Варианты косвенной речи могут с разной степенью приближенности отражать характер чужого высказывания, однако в этом случае более естественным представляется его авторская интерпретация (пример 3), чем повторение чужих слов при трансформации личных форм глаголов и местоимений (пример 4). В каждом случае предпочтение той или иной формы передачи чужой речи должно быть обусловлено решением определенных стилистических задач в конкретном тексте.

1. Прямая речь, выразительные возможности которой трудно переоценить, пользуется наибольшей популярностью у писателей и журналистов. Стилистическое освоение прямой речи и разработка реалистического диалога в русской художественной литературе непосредственно связаны с достижениями натуральной школы. Неподдельная живость прямой речи, напряженный драматизм диалогов впервые были воспроизведены А. С. Пушкиным, определившим структурную самостоятельность чужой речи в "Повестях Белкина"^[1].

Стилистические функции прямой речи в художественном тексте многообразны: она не только заключает в себе ту или иную информацию, необходимую для развития сюжета, но и выступает в изобразительной функции, рисуя облик героя, у которого своя манера речевого поведения. По тому, как он выбирает и произносит слова, мы судим о пристрастии персонажа к книжной речи или, напротив, к диалекту, просторечию; узнаем, предпочитает ли он ласковую или грубую форму выражения, искреннюю или фальшивую интонацию. Прямая речь персонажа для художника – и предмет изображения, и средство самовыражения героя. Диалоги, внутренняя речь героев, авторские ремарки к прямой речи – все это служит важнейшим средством изображения жизни в ее различных проявлениях.

В прямой речи героев в соответствии с замыслом писателя получают отражение "самые разнообразные стилистические разновидности исходного языка. В этом смысле литература является отражением не только внеязыковой действительности, но и языковой жизни общества"^[2]. Так, в романе Л. М. Леонова "Лес" профессор Вихров читает лекцию, используя средства научно-популярного стиля; герои М. А. Шолохова нередко обращаются к диалекту, просторечию; Коростелев в рассказе В. О. Пановой "Сережа" часто сбивается на книжный, деловой стиль. Однако реально писатели прибегают лишь к отдельным вкраплениям резко маркированных языковых средств, несмотря на что в прямой речи потенциально возможно отражение любой функционально-стилевой формы языка. См., например, у М. А. Шолохова в "Тихом Доне":

Рядом бессвязно скачущий разговор; немолодой красивый казак горячится:

– Нам до них дела нету. Они пущай воюют, а у нас хлеба не убратые!

– Это беда-а-а! Гля, миру согнали, а ить ноне день – год кормит.

– Потравят копны скотиной.

– У нас уж ячмень зачали косить.

– Астрицкого царя, стал быть, стукнули?

Стилизуя речь героев, писатель должен отобрать такие стилистически окрашенные элементы, чтобы создать у читателя ощущение определенного стилистического качества.

Большое значение имеет способ введения прямой речи в авторское повествование. Как правило, писатели используют для этого различные ремарки, которые дополняют читательское представление о говорящем персонаже, уточняют его реплики, а в особых случаях помогают осмыслить их глубинный подтекст, понять скрытое в них значение:

Иона кривит улыбкой рот, напрягает свое горло и сипит:

– А у меня, барин, тово... сын на этой неделе помер.

– Гм!.. Отчего же он умер?

Иона оборачивается всем туловищем к седоку и говорит:

– А кто ж его знает! Должно, от горячки...

При всем разнообразии авторских ремарок у них много общего с прямой речью. В ремарках часто используются глаголы, указывающие на сам факт речи, причем искусство писателя проявляется в предпочтении глаголов конкретно-образной семантики: прошептал, выпалил, бормочет, рявкнул, отрезал, сипит, пропела, обронила и т.д. Их дополняют глаголы, называющие действия, которые сопровождают речь: обернулся, задумался, возразил, растерялся, удивился, махнул рукой и т.п.; наречия и деепричастия, характеризующие поведение героя: грубо добавил, резко возразил, небрежно произнес, с улыбкой, помолчав, без запинки, отвернувшись, поспешно заметил.

Описывая разговоры своих персонажей, авторы, естественно, не стараются дать стенограмму, а отбирают реплики в соответствии с художественным заданием. Однако читатель не чувствует неполноты в передаче диалога, поскольку для художественных произведений характерно изображение целого по образной детали. В этом и состоит отличие художественного воспроизведения живой речи от ее прямой цитации, лишенной авторской обработки. Художественные достоинства прямой речи определяют уровень мастерства автора в драматургии.

Особое стилистическое значение прямая речь получает в публицистическом стиле – в жанре интервью, где беседа корреспондента с тем или иным лицом обретает черты типизированного социально значимого диалога. В интервью получают наиболее яркое отражение индивидуальные особенности речи участников беседы.

В газетных жанрах в последнее время получила распространение так называемая открытая, или свободная, прямая речь, которая в отличие от собственно прямой речи допускает более свободную передачу чужих высказываний: их обобщение, сокращение; она "лишена буквализма прямой речи и в то же время способна передать все особенности формы чужой речи"^[3]. По структуре ее формы не отличаются от собственно прямой речи. Однако в открытой речи нет языковых средств, актуализирующих значение высказывания от лица говорящего (форм 1-го лица глаголов, местоимений), что позволяет графически не выделять кавычками чужую речь, которая как бы сливается с авторскими словами:

Педагог вспоминает, как поначалу было непросто браться за такую работу. Но заинтересованность детей нашла отклик в ее душе.

В последние десятилетия в публицистике стал популярен не только диалог как особый жанр, но и его разновидности – беседа, "круглый стол" и др. В жанровых диалогических формах отражаются особые характерологические черты участников диалога, в репликах которых проявляются их речевая манера и профессиональный опыт.

2. Косвенная речь в противоположность прямой передает лишь ОГЛАВЛЕНИЕ речи другого лица, не отражая ее стилистических особенностей и индивидуальных отличий. Если прямая речь служит целям субъективизации повествования, то косвенная выполняет в тексте объективизирующую роль. Она несравненно беднее экспрессивными средствами, чем прямая речь, так как многие формы живой речи здесь не могут быть реализованы (обращения, междометия, модальные слова, частицы, формы повелительного наклонения, некоторые инфинитивные конструкции и др.). Интонационное своеобразие чужой речи также утрачивается при ее передаче через косвенную речь. Главное отличие косвенной речи от прямой – использование форм 3-го, а не 1-го лица местоимений и глаголов; ср.: Виктор сказал другу. "Жди меня" – прямая речь; Виктор сказал другу, чтобы тот ждал его – косвенная речь.

Различные модальные оттенки чужой речи при передаче ее в косвенной форме выражаются с помощью союзов и союзных слов. Так, союз что обычно вводит косвенную речь: Кто сказал, что надо бросить это занятие?; союзы будто, будто бы придают оттенок неуверенности: Кто-то ему сказал, будто бы генерала давно нет в живых (Ю. Герман); союз чтобы указывает на побуждение: Я требую, чтобы вы рассказали об этом и т.д.

Неверно считать, будто косвенная речь не представляет ценности для писателей и публицистов. Иногда они намеренно отказываются от включения в повествование отдельных реплик героев, случайных разговоров, не имеющих художественного значения высказываний, отдавая предпочтение их обобщению и краткому изложению содержания. В этом случае косвенная речь избавляет автора от ненужных подробностей:

Когда в губернском городе С. приезжие жаловались на скуку и однообразие жизни, то местные жители, как бы оправдываясь, говорили, что, напротив, в С. очень хорошо, что в С. есть библиотека, театр, клуб, бывают балы, что, наконец, есть умные, интересные, приятные семьи, с которыми можно завести знакомства. И указывали на семью Туркиных как на самую образованную и талантливую.

(А. Чехов, Ионыч)

3. В форме несобственно-прямой речи обычно передаются невысказанные мысли героев. Несобственно-прямая речь не имеет типизированной синтаксической формы, но часто "употребляется в виде второй части бессоюзного сложного предложения и отражает реакцию действующего лица на воспринимаемое им явление"^[4]. Главная особенность несобственно-прямой речи заключается в том, что она двупланова: формально как будто принадлежит автору, но включает и элементы прямой речи персонажей. Речь автора преобразуется в несобственно-прямую незаметно для читателя. Вначале писатель рассказывает о своем герое, затем возникают новые интонации, характерные для героя словечки, и уже не понять, кто говорит – писатель или его персонаж, или тот и другой одновременно:

Впрочем, Васкова никто из девушек не боялся, а Рита – меньше всех. Ну, бродит по разъезду пенек замшелый: в запасе двадцать слов да и те из уставов. Кто ж его всерьез-το принимать будет! (Б. Васильев).

Несобственно-прямая речь дает возможность писателю освещать одно и то же явление с разных точек зрения одновременно – и объективно (с авторской позиции), и субъективно (через восприятие героя). Благодаря этому несобственно-прямая речь приобретает большую выразительную силу и ее включают в состав стилистических фигур экспрессивного синтаксиса.

Таким образом, для художников слова стилистически значимы все формы передачи чужой речи, хотя их экспрессивные возможности неравнозначны. Чужая речь, особенно если она воплощена в форме прямой речи, диалога, – верное свидетельство жизни реальных людей, которые в произведении говорят и действуют. Использование чужой речи усиливает документальность публицистики и оживляет художественное повествование.