Стилистическая маркированность антонимов

Антонимия, отражая существенную сторону системных связей в лексике, охватывает слова, противопоставленные по значению: правда – ложь, добрый – злой, говорить – молчать. Существование антонимов в языке обусловлено характером нашего восприятия действительности во всей ее противоречивой сложности, в единстве и борьбе противоположностей. Поэтому контрастные слова, как и обозначаемые ими понятия, тесно связаны между собой. Например, слово добрый вызывает в нашем сознании слово злой; слово далеко напоминает о слове близко; слово ускорить – о слове замедлить. Антонимизируются названия таких явлений и предметов, которые соотносительны, принадлежат к одной и той же категории объективной действительности как взаимоисключающие понятия. Из этого следует, что антонимы не только взаимно отрицают, но в то же время и предполагают друг друга.

Антонимы объединяются в пары по контрасту, однако то или иное слово может иметь не один антоним, ведь синонимические отношения позволяют выражать противопоставление понятий и в "незакрытом", многочленном ряду (ср.: конкретный – абстрактный – отвлеченный; веселый – грустный – печальный – унылый – скучный – кручинный). Подобный подход к изучению антонимов заставляет пересмотреть распространенное мнение, согласно которому антонимы образуют замкнутые пары слов.

При изучении антонимических отношений между словами необходимо учитывать, что у многозначных слов в антонимические отношения иногда могут вступать отдельные их значения. Например, слово день в значении 'часть суток' имеет антоним ночь, а в значении 'сутки, дата' вовсе не имеет антонимов. У разных значений одного и того же слова могут быть разные антонимы. Например, слово близкий в значениях 'находящийся на небольшом расстоянии' и 'отдаленный небольшим промежутком времени' имеет антоним далекий (близкое – далекое расстояние; близкие – далекие годы). В значении 'кровно связанный' прилагательное близкий антонимично слову чужой (близкие – чужие люди), а выступая в значении 'сходный, похожий' оно образует антонимическую пару со словом различный (произведения, близкие по содержанию, но различные по форме).

Однако многозначное слово может иметь и один антоним, который тоже выступает в нескольких значениях. Например, слово верхний в значении 'находящийся наверху, выше прочих' имеет антоним нижний в значении 'расположенный внизу' (верхняя – нижняя ступенька). Второму значению этого слова – 'близкий к верховью реки' противопоставлено соответствующее значение его антонима – 'расположенный ближе к устью' (верхнее течение; нижнее течение). Антонимизируются и специальные значения этих слов: 'относящийся к верхам' (верхний регистр) и 'образующий низший предел диапазона какого-нибудь голоса или инструмента' (нижний регистр).

Слова, имеющие широкие границы лексической сочетаемости, образуют множество антонимических сочетаний (левый – правый (рука, плечо, бок, ухо, глаз, крыло, лапа, сторона, часть, половина, берег, фланг, партия, уклон)). У слов с узкими границами лексической сочетаемости зона антонимии невелика (свежий – черствый (батон, булка, хлеб)).

В современной лингвистической науке явление антонимии рассматривается как особая дополнительная характеристика лексического значения слова. Однако в речи могут противопоставляться любые слова, иногда даже очень близкие по значению. Например, у А. С. Пушкина читаем:

Ученых много – умных мало,

Знакомых тьма – а друга нет!

Подобное сопоставление слов в контексте не делает их антонимами. В речи часто противопоставляются слова, связанные в сознании говорящих ассоциацией но смежности понятий (родители и дети; брат и сестра; луна и солнце; волки и овцы). Можно противопоставить слова, имеющие словообразовательные связи, сходное звучание (Литература и литературщина; Поза или позиция? (заголовки статей)). В условиях определенного контекста противопоставляются даже синонимы:

А у Ули глаза были большие, темнокарие, – не глаза, а очи, с длинными ресницами, молочными белками, черными таинственными зрачками... (А. Фадеев).

В подобных случаях иногда говорят о контекстуальных антонимах, но этот термин критикуют, так как антонимия предполагает регулярность противопоставления слов с противоположными значениями.

Антонимы используются как яркое выразительное средство в художественной речи. Писатель видит жизнь в контрастах, и это свидетельствует не о противоречивости, а о цельности восприятия им действительности.

Основная стилистическая функция антонимов – быть лексическим средством выражения антитезы. Как стилистический прием антитеза широко распространена в народном поэтическом творчестве, например в пословицах: Ученье – свет, а неученье – тьма; Мягко стелет, да жестко спать. Классические примеры использования антитезы дает русская художественная литература:

Ты богат, я очень беден;

Ты прозаик, я поэт;

Ты румян как маков цвет,

Я как смерть и тощ и бледен.

(А. Пушкин);

Прощай, немытая Россия,

Страна рабов, страна господ,

И вы, мундиры голубые,

И ты, им преданный народ.

(М. Лермонтов);

Я вижу печальные очи,

Я слышу веселую речь...

(А. К. Толстой)

Антитеза бывает простой (одночленной): У сильного всегда бессильный виноват (И. Крылов), и сложной (многочленной). В сложную антитезу должно быть вовлечено несколько антонимичных пар:

И ненавидим мы, и любим мы случайно,

Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,

И царствует в душе какой-то холод тайный,

Когда огонь кипит в крови.

(М. Лермонтов)

Обращение к антонимам отражает важные особенности мировоззрения и слога писателя. М. Ю. Лермонтов, стремясь к выразительности, афористической отточенности речи, нередко вводил в текст антонимы в процессе авторе- дактирования, предпочитая контрастные слова нейтральным. См., например:

Что до меня касается, то я убежден только в одном, – сказал доктор [Вернер] <...> что рано или поздно в одно прекрасное утро я умру. – Я богаче вас, – сказал я [Печорин]: – у меня, кроме этого, есть еще убеждение, – именно то, что я в один прегадкий вечер имел несчастие родиться.

В черновом автографе это противопоставление еще не имело такой остроты; там выпадал один из элементов антитезы – Печорин повторял эпитет Вернера: в один прекрасный вечер.

Антонимы способствуют раскрытию противоречивой сущности предметов, явлений:

Ты и убогая, Ты и обильная, Ты и могучая, Ты и бессильная, Матушка-Русь! (Н. Некрасов);

То серьезный, то потешный, Нипочем, что дождь, что снег, – В бой, вперед, в огонь кромешный Он идет, святой и грешный, Русский чудо-человек. (А. Твардовский)

Часто обращаются к антитезе публицисты: Нет на войне промежуточных тонов, бледных красок, все доведено до конца – великое и презренное, черное и белое (И. Эренбург). Упот ребление антонимов придает публицистической речи яркую экспрессию. Так, А. Н. Толстой писал в годы Великой Отечественной войны:

Наша земля немало поглотила полчищ наезжавших на нее насильников.

На западе возникали империи и гибли. Из великих становились малыми, из богатых – нищими. Наша родина ширилась и крепла, и никакая вражья сила не могла пошатнуть ее.

Противопоставление усиливает эмоциональность речи, поэтому антонимия не случайно лежит в основе многих афоризмов, крылатых фраз: Чем ночь темней, тем ярче звезды (А. Майков); Дома новы, но предрассудки стары (А. Грибоедов); Мне грустно, потому что весело тебе (М. Лермонтов); То сердце не научится любить, которое устало ненавидеть (Н. Некрасов); Двери настежь у вас, а душа взаперти (В. Высоцкий); Силу подлости и злобы одолеет дух добра (Б. Пастернак).

По принципу антитезы построены многие заглавия художественных произведений ("Война и мир" (Л. Толстой); "Дни и ночи", "Живые и мертвые" (К. Симонов)). Особенно часто используется антонимия в заголовках газетных и журнальных статей (Химия добрая и злая; Доходы и расходы; Мертвая система не слышит живых людей; Ретро и модерн рядом; Проводы трагические и веселые; География разная – биографии схожие; Бедность при богатстве; Макси-страсти по мини-футболу).

Противоположен антитезе прием, состоящий в отрицании контрастных признаков у предмета:

В бричке сидел господин, не красавец, но и недурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок; нельзя сказать, чтобы стар, однако ж и не так, чтобы слишком молод (Н. Гоголь).

Нанизывание антонимов отрицанием подчеркивает заурядность описываемого лица или явления, отсутствие у него ярких качеств, четко выраженных признаков. Подобное использование антонимов дает возможность указать на такие понятия, которые в языке не имеют точного определения, например:

Если друг оказался вдруг

И не друг, и не враг, а – так...

(В. Высоцкий)

Сильную экспрессию создает употребление одного из членов антонимической пары с отрицанием:

Кем ты станешь – я гадать не буду.

Мир не постарел – помолодел:

На просторах Родины повсюду

Множество больших и малых дел!

(С. Викулов)

Подобное соединение антонимов усиливает, подчеркивает значение одного из них, употребленного без отрицания. Речевая избыточность при этом выполняет избыточную функцию – служит средством актуализации понятия, на которое автор хочет обратить особое внимание: Жив, а не умер демон во мне (М. Цветаева); Не ссориться я пришел, а мириться; Я не враг тебе, а друг. Писатели используют этот стилистический прием для передачи оттенков разговорной речи с характерной для нее эмфатической интонацией: Тащи-ка корягу кверху, добрый человек... как тебя? Кверху, а не книзу, дьявол! (А. Чехов).

Явление антонимии лежит в основе оксюморона (греч. oxymoron - 'остроумно-глупое'), яркого стилистического приема образной речи, состоящего в создании нового понятия соединением контрастных по значению слов. Сочетание антонимов в чистом виде в оксюмороне встречается редко (ср.: Начало конца (заголовок статьи), Плохой хороший человек (название кинофильма), В разгар периода застоя... (из газетной публикации)). В большинстве случаев слова, имеющие противоположное значение, соединяются как определяемое и определяющее (ср. заголовки газетных публикаций но схеме "сущ. + прил.": Крупные мелочи; Дорогая дешевизна; Неудобные удобства); их нельзя считать антонимами в точном значении термина (антонимы должны принадлежать к одной части речи).

Яркие оксюмороны создали русские поэты: Люблю я пышное природы увяданье (А. Пушкин); О как мучительно тобою счастлив я (А. Пушкин); Но красоты их безобразной я скоро таинство постиг (М. Лермонтов); Убогая роскошь наряда (Н. Некрасов); С наглой скромностью смотрит в глаза (А. Блок); Смотри, ей весело грустить, такой нарядно обнаженной (А. Ахматова); Мама! Ваш сын прекрасно болен! (В. Маяковский); Пришла пора всезнающих невежд (В. Высоцкий).

Оксюморон часто встречается в названиях художественных произведений ("Живые мощи" (И. Тургенев), "Оптимистическая трагедия" (В. Вишневский)), в заголовках статей (Сложная простота; Холода – сезон жаркий; Разбуженная тишина; Громкий шепот анекдота; Неофициальное об официальном; Отступление вперед).

Стилистические функции антонимов не исчерпываются выражением контекста, противопоставления. Антонимы помогают писателям показать полноту охвата явлений (Все минуло; и счастье и горе (Вл. Соловьев); Перед ним толпа бежала, / Быль и небыль разглашала (А. Пушкин)), широту временных границ (Войска идут и день и ночь; / Им становится невмочь (А. Пушкин)). Использование антонимов в такой стилистической функции иногда приводит к нанизыванию антонимических пар, см., например, в "Записках советского актера" Н. К. Черкасова:

Палитра красок человеческих характеров не имеет границ. Есть люди добрые и злые, храбрые и трусливые, умные и недалекие, красивые и уроды, здоровые и больные, веселые и угрюмые, старые и молодые, прямые и скрытные, откровенные и хитрые...

Некоторые антонимические пары выступают в речи как лексическое единство, приобретая фразеологический характер: и стар и млад; и те и другие; рано или поздно. Их употребление вносит в художественную речь разговорные интонации:

Сопоставление антонимов может отражать чередование действий, смену явлений, наблюдаемых в жизни:

Не зарвемся, так прорвемся,

Будем живы – не помрем.

Срок придет, назад вернемся,

Что отдали – всё вернем.

(А. Твардовский)

В 7 часов человечий прилив, В 17 часов – отлив. (В. Маяковский);

Помиримся. И поссоримся. И снова ты не уснешь. Мы сложим наши бессонницы в сплошную белую ночь... (Р. Рождественский);

указывать на быструю смену действий:

Вон вдали блеснула ясная зарница,

Вспыхнула – погасла, не видать во мраке...

(А. Блок)

При столкновении антонимов речь нередко приобретает ироническую окраску; писатели-юмористы часто используют комические антитезы:

Самый отдаленный пункт земного шара к чему-нибудь да близок, а самый близкий от чего-нибудь да отдален; Незрелый ананас для человека справедливого всегда хуже зрелой смородины (афоризмы Козьмы Пруткова).

На антонимах строятся каламбуры, например: Где начало того конца, которым оканчивается начало? (Козьма Прутков); Было так поздно, что стаю уже рано (А. Солженицын). Этот литературный прием основан па употреблении многозначных слов, которые выступают как антонимы не во всех значениях (ср.: Молодая была уже не молода (И. Ильф и Е. Петров)).

Особый стилистический прием – использование одного из антонимов, в то время как по смыслу следовало бы употребить другой. См., например: Отколе, умная, бредешь ты голова? (И. Крылов). Здесь слово умная сказано в насмешку по отношению к Ослу, и читатель понимает, что за этим определением стоит его антоним – глупая. Употребление слова в противоположном значении называется антифразисом. Часто антифразис встречается в текстах, пронизанных авторской иронией, например в "Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем" Н. В. Гоголя:

Итак, два почтенные мужа, честь и украшение Миргорода, поссорились между собою! и за что? за вздор, за гусака. <...> Тогда процесс пошел с необыкновенною быстротою, которою обыкновенно так славятся судилища.

Резкий сатирический эффект создает антонимическая замена одного из компонентов в устойчивых словосочетаниях: Бюро злостных услуг, Долг платежом черен (заголовки фельетонов). В подобных сочетаниях особенно обращает на себя внимание нелогичность высказывания, поскольку языковая форма фразеологизма диктует употребление противоположного по значению слова.

Изучая стилистическое использование антонимов в художественной речи, следует иметь в виду, что их выразительные возможности реализуются не только при непосредственном противопоставлении, но и в том случае, когда в тексте какой-либо член антонимической пары отсутствует. Благодаря своим устойчивым связям антонимы воспринимаются в речи па фоне их "противочленов". Например, читая описание внешности Пугачева в "Капитанской дочке" А. С. Пушкина, мы отмечаем особую выразительность слов, имеющих антонимические пары:

Лицо он имеет смуглое, но чистое, глаза острые и взор страховитый; борода и волосы на голове черные; рост его средний или меньше; в плечах хотя и широк, но в пояснице очень тонок.

Использование антонимов в речи должно быть стилистически мотивировано. Неуместное употребление антонимов затрудняет восприятие фразы (ср.: Ответ В. Пухова был лучшим из худших).

Следует избегать сочетания взаимоисключающих признаков предмета (Дорога шла прямая, хотя и извилистая). Однако писатели могут нарушить это требование с целью речевой характеристики героя. Так, в комедии А. С. Грибоедова "Горе от ума" Фамусов говорит Скалозубу: Давно полковники, а служите недавно.

Антонимические пары должны составляться логично: нельзя противопоставлять несопоставимые понятия. Нелогичность подобного противопоставления обыграна в драме А. П. Чехова "Три сестры", где в диалоге с Ольгой нелепое возражение Наташи подчеркивает ее ограниченность:

Ольга. (Вполголоса испуганно.) На вас зеленый пояс! Милая, это не хорошо!

Наташа. Разве есть примета?

Ольга. Нет, просто не идет... и как-то странно...

Наташа (плачущим голосом). Да? Но ведь это не зеленый, а скорее матовый.

Анализируя употребление антонимов в речи, иногда можно столкнуться с ошибками в построении антитезы. См., например: Эта книга охватывает всё. Она рассказывает о рождении и смерти, о любви и радости, о ненависти, страданиях и горе – автор нарушил последовательность перечисления, лишив речь стройности. Прием антитезы требует четкости в сопоставлении контрастных понятий: после слова любовь следовало поставить его антоним ненависть, рядом со словом радость – горе, упомянув о страданиях, нужно было дать антоним к этому слову или исключить выпадающее из антитезы существительное.

Употребление антонимов оправдано, если оно отражает диалектическое единство противоположностей окружающей жизни. Но иногда игра слов, построенная на антонимах, не передает реального противопоставления, не вскрывает внутренних противоречий и воспринимается как своего рода трафарет (например, в заголовках газетных статей: Большие беды малого кино; Большие беды малого флота, Большие беды малого бизнеса и т.д.).

Стилистической погрешностью слога могут стать и неудачные оксюмороны. Например, в статье под названием "Теплая метель" рассказывается о том, как во время стихийного бедствия люди были окружены вниманием и заботой: автор стремится провести параллель между теплой заботой и метелью. Как заголовок статьи о добыче угля в Заполярье использован другой оксюморон: Жаркая мерзлота. Так как уголь идет на топливо, автор пытается вызвать у читателя ассоциацию между жаром и мерзлотой. Нелогичность подобных заголовков очевидна.

Еще больший ущерб стилю наносит немотивированный оксюморон, случайно проявляющийся в результате соединения несовместимых понятий, например: При наличии отсутствия необходимых материалов трудно наладить работу. Причиной неуместного комизма высказывания иногда становится и невольный каламбур, который может возникнуть в результате не замеченной автором антонимии многозначных слов, что порой придает речи двусмысленное, комическое звучание. Например: Старый портфель отца был еще новый – здесь слово старый использовано в значении 'существующий с давнего времени', а слово новый – в значении 'прочный'. Однако, оказавшись почти рядом, эти прилагательные столкнулись в значениях 'испорченный от употребления' и 'не бывший в употреблении', что сделало фразу абсурдной.

Искажает смысл высказывания и неуместный антифразис, например: Трудность нашего общения с местным населением состояла в знании языка. Слово знание автор использовал по ошибке, имея в виду как раз противоположное ему – незнание. Подобные ассоциативные ошибки порой непросто заметить: Не разговорчивый, но и не болтливый, он притягивал к себе какой-то внутренней силой (следовало: не молчаливый).

Регулярность антонимических отношений в языке не позволяет свободно изменять состав антонимической пары. В частности, о плохом знании лексики свидетельствуют ошибки в построении антонимической пары: Молодые люди живут активно, они не соглядатаи жизни, а ее участники. Слово соглядатай означает 'человек, тайно наблюдающий за кем-то', оно не связано со словом участник антонимическими отношениями; следовало написать: праздный наблюдатель, созерцатель.

Регулярность антонимических отношений делает невозможным употребление слов вне противопоставления, и столкновение антонимов в речи становится причиной комизма, порождает каламбуры: Щель – узкое место, широко встречающееся в строительстве.

Рассмотрим примеры стилистической правки текстов, в которых антонимы употреблены неудачно:

Неотредактированный текст	Отредактированный текст
1. Лично я в этом ничего плохого, кроме хорошего, не вижу.	1. Я в этом ничего плохого не вижу. Или: Я думаю, что это не плохо, а, наоборот, хорошо.
2. В силу слабой разработки этого метода оценка его преждевременна.	2. Из-за слабой разработки этого метода оценка его преждевременна.

Для стилистической правки первого предложения пришлось отказаться от одного из антонимов, ставших причиной абсурдности высказывания, исключить плеоназм (лично я). Во втором предложении возник немотивированный оксюморон: первое из слов антонимической пары, выступая в функции предлога, в тексте не должно было сохранять первоначальное лексическое значение, но из-за близкого соседства его антонима эго значение проявилось, соединение несовместимых понятий стало причиной нелогичности высказывания. При редактировании предложения в нем исключили стилистически не оправданный оксюморон и устранили канцелярскую окраску речи.