Статическая и динамическая религии

Миф с самого начала – потенциальная религия. От одной стадии к другой вел отнюдь не внезапный кризис мысли и не переворот чувств. Французский философ Анри Бергсон (1859–1941) в книге "Два источника морали и религии" (1932) проводил различие между "статической религией" и "динамической религией". Первая – результат социального давления, вторая основана на свободе. В динамической религии мы не подвергаемся давлению, но испытываем тяготение, которое разрушает все первичные социальные связи статической, условной и традиционной морали.

К высшей религии – религии гуманизма – мы не приходим постепенно, через стадии семьи и нации.

"Мы должны, – пишет Бергсон, – одним прыжком перескочить эти стадии, как бы специально к этому и не стремясь, и наконец достичь их, сразу же оставив позади... Говорим ли мы на языке религии или на языке философии, о любви или об уважении, при этом возникает – вне и над областью социального давления – другая мораль, другой тип долга... В то время как естественная необходимость – это давление или побуждающая сила, цельная и совершенная мораль воздействует как призыв. Вовсе не путем экспансии "я" можно перейти от первой стадии ко второй... Когда мы сумеем рассеять призраки, чтобы добраться до самой реальности... перед нами предстанут как два крайние полюса давление и стремление: первое тем совершеннее, чем безличнее, тем ближе тем природным силам, которые мы называем привычкой или даже инстинктом, второе – тем сильнее, чем очевиднее оно пробуждается в нас теми или иными личностями и тем отчетливее видно его торжество над природой"^[1].

Удивительно, что Бергсон, чье учение чаще характеризуют как биологическую философию, как философию жизни и природы, в своих поздних работах тяготеет к моральному и религиозному идеалу, который выходит далеко за рамки этой сферы. "Человек перехитрил природу, превратив социальную солидарность в человеческое братство, однако он остается обманщиком: ведь строение общества изначально предвосхищается структурой человеческой души... оно требует тесной сплоченности в группе, но одновременно делает возможной вражду между группами... Человек, только что сотворенный в мастерской природы, был существом и разумным, и социальным, причем его социальность была рассчитана на то, чтобы осуществляться в рамках малых общностей, а его разум был нацелен на то, чтобы совершенствовать жизнь индивида и группы. Однако разум, собственными усилиями расширивший свою сферу, стал развиваться непредсказуемо. Он освободил людей от ограничений, на которые они осуждены самой своей природой. А раз так, некоторые, особо одаренные люди получили возможность вновь открыть то, что было закрыто, и по крайней мере для себя сделать то, что природа не могла сделать для всего человечества".

Э. Кассирер подчеркивает, что этика Бергсона – следствие и результат его метафизики. Он ставит перед собой задачу истолковать этическую жизнь человека в терминах своей метафизической системы. В его философии природы органический мир предстает как результат борьбы между двумя противоположными силами: с одной стороны, материальным механизмом, с другой – творческой и конструктивной силой, жизненным порывом. Маятник жизни непрестанно раскачивается от одного полюса к другому. Инерция материи сопротивляется энергии жизненного импульса.

Этическая жизнь человека, согласно Бергсону, отражает ту же самую борьбу между активными и пассивными принципами. Социальная жизнь повторяет и зеркально отражает универсальный процесс, который мы находим в органической жизни. В ней действуют две противоположные силы. Одна направлена на сохранение, увековечивание настоящего положения дел. Другая борется за новые формы человеческой жизни, никогда ранее не существовавшие. Первая тенденция характеризует статическую религию, вторая – динамическую. Их невозможно, по Бергсону, свести к общему знаменателю. Лишь прыжком человечество может перескочить из одной точки в другую – от пассивности к активности, от социального давления к индивидуальной, самодостаточной этической жизни.

Э. Кассирер отнюдь не отрицает, что фундаментальное различие между двумя формами религии, описанными Бергсоном как религия "давления" и религия "стремления", действительно существует: его книга дает ясный и впечатляющий анализ обеих этих форм. Однако метафизическая система не может ограничиваться аналитическим описанием феноменов – она должна попытаться дойти до их исходных причин. А. Бергсон, следовательно, должен был вывести оба типа моральной и религиозной жизни из действия двух различных сил: одна управляет первоначальной социальной жизнью, другая разрывает социальные оковы, чтобы создать новый идеал свободной жизни личности. Если принять этот тезис, то придется признать, что не существовало непрерывного процесса, который мог привести от одной формы к другой. Именно внезапный кризис мысли и переворот чувств ознаменовали переход от статической религии к динамической.