Становление университетской традиции

Начиная с XI в. развитие средневекового общества приобретает динамический характер. Особенно этот процесс усиливается в период XII–XIII вв., что, в свою очередь, вызывает все большую потребность в грамотных и знающих людях. Если прежде основными очагами образования были монастыри, то в указанный период положение начинает меняться. Образовательная инициатива перемещается в города, где возникают школы при соборах, а также частные школы для мирян. Развиваются и перемены в содержании образования и подходах к обучению. Если в монастырских школах господствовали латынь и богословское знание, которые нередко насаждались зубрежкой и сопровождались телесными наказаниями за нерадивость, то городское школьное образование начинает ориентироваться на сознательное усвоение знаний и их практическое применение. Значительно расширяются границы дисциплин светского характера. Появляются такие предметы, как зоология, ботаника, медицина, делопроизводство, алхимия и др. Постепенно складывается определенная специализация городских учебных центров. Школы в Салерно и Монпелье славились обучением медицине, в Болонье – праву, во Флоренции – арифметике и делопроизводству, в Меце – музыке и т.д. Развитие разных типов городских школ послужило основанием для возникновения высшей школы ("studium generale") – университетов.

Согласно средневековому праву, словом "universitas" обозначался любой организованный, корпоративный союз людей, объединившихся с целью совместной деятельности. Однако очень скоро это понятие закрепилось именно за образовательным учреждением. Первым европейским университетом считается университет в городе Болонья, возникший на основе Болонской юридической школы в 1158 г. Указ об его открытии был подписан самим императором Фридрихом Барбароссой, отблагодарившим таким образом болонских юристов за поддержку императора в его итальянских притязаниях. В охранной грамоте Фридриха Барбароссы содержалось требование оказания поддержки всем учащимся, которые путешествуют "с целью получения знаний", а также заботы о профессорах, особенно профессорах права. Получение высокого статуса из рук светских властей имело важное последствие: университет в этих условиях получал большую свободу в ориентации на изучение светских дисциплин. Университет как новое образование формировался по образцу средневековых корпораций (гильдий, общин, цехов), в данном случае объединяющих школяров и их наставников с целью получения углубленного образования. Нередко, однако, университет получал свой статус из рук церковных властей. Так, по распоряжению папы Иннокентия III в 1200 г. был учрежден университет в Париже, по распоряжению папы Александра IV – университет в Саламанке и т.д. Папство, таким образом, стремилось сохранить свое влияние на новые учебные образования. В результате, в Париже богословский факультет занял ведущее место. Зависимость от церкви нередко закреплялась также оказываемой с ее стороны материальной поддержкой. Так, парижский каноник Роббер де Сорбонна (1201–1274) предоставил студентам богословского факультета помещения для занятий и проживания. В память о благодеянии каноника Сорбонной сначала назывался богословский факультет университета, а затем и весь университет, сохраняющий это название до настоящего времени.

Не всегда, однако, становление университета сопровождалось охотным приятием факта его возникновения со стороны жителей города. Бывали случаи, как например в Оксфорде, который в настоящее время славен прежде всего своим университетом, когда горожане в штыки встречали возникновение в структуре городской жизни корпорации, собравшей молодых людей, в большинстве своем бедных, голодных, задиристых, промышляющих набегами на огороды горожан, смущающих покой юных горожанок и т.д. Оксфорд восстал против становящегося университета, и понадобилось вмешательство королевских властей для примирения враждующих сторон.

Любой средневековый университет являлся объединением четырех факультетов, составляющих двухуровневую ступень образования. Первая, низшая, ступень предполагала обучение на факультете семи свободных искусств, а высшими считались факультеты медицинский, юридический, богословский. Учились в то время в университете продолжительный срок. На факультете "свободных искусств" ("artes liberales", или как его еще называли, – артистическом от слова ars, artis – искусство) можно было получить степень бакалавра, сдав экзамены после трех лет обучения, степень магистра – после сданных экзаменов за три последующих года. Степень магистра на высших факультетах можно было получить только после успешно оконченных восьми лет учебы. Естественно, немногим удавалось преодолеть все тяготы, сопровождающие столь долгие годы обучения. Большинство студентов ограничивалось учебой на артистическом факультете. Однако и здесь отсев был значительный. Так, в Оксфорде XIV в. только каждый третий из начинающих на артистическом факультете становился бакалавром, каждый шестой – магистром. Студентов, обучающихся на высших факультетах, оказывалось еще меньше. Так, к примеру, в Лейпцигском университете, получившем известность в германских землях, обучалось примерно около 700 студентов. При этом подавляющее большинство их, около 600 человек, были студентами артистического факультета. На высших факультетах распределение было примерно следующим: около 100 человек проходило обучение на юридическом факультете, около 5 – на медицинском, примерно 6–7 – на богословском.

Примечательно, что на этапе становления университетов, особенно имеющих светскую ориентацию, управленческие функции брали на себя представители студенчества. Так, к примеру, в Болонском университете ректор избирался голосованием студентов. Однако статут университета предъявлял к выборному лицу определенные условия: он должен был быть холост, не моложе 25 лет, не меньше 5 лет учиться праву (и на собственные деньги) и т.д. Вместе со студенческим советом ректор решал главные вопросы: о плате за обучение, о найме учебных помещений, о составе профессоров, об оплате их труда, плане занятий и т.д. Во всех спорных ситуациях позиция ректора играла определяющую роль: ему подчинялись как студенты, так и профессора. Сам же он подчинялся главе городского совета. Однако по мере того, как город все более осознавал общую пользу от университета, положение менялось: городской совет стал выделять средства на жалованье профессоров. Финансовая независимость изменила положение преподавателей. Они больше не зависели от произвола студентов, объединялись в коллегии, обретали бо́льшую свободу в выработке программы и содержания учебных занятий. Так, постепенно, студенческое управление сменяется администрацией из состава профессоров и магистров. Что же касается университетов, учрежденных по папскому указу, то там о студенческом самоуправлении не могло быть речи с самого начала. Церковные власти осуществляли контроль за составом преподавателей, характером его деятельности и т.д. Так, к примеру, в постановлении папского легата о студентах и магистрах парижских школ 1215 г. выдвигались следующие требования как для преподавателей, так и студентов: "Пусть никто не читает лекций по свободным искусствам, если не достиг двадцати одного года и не прослушал по крайней мере в течение шести лет всех основных книг... В отношении богословов мы повелеваем, что никто в Париже не может обучать богословию, если он не достиг тридцати пяти лет, не обучался в течение восьми и не прослушал всех необходимых книг... Никто не допускается в Париже к обучению или к выступлениям с проповедью, если не является человеком достойной жизни и достаточно осведомленным в своей науке. Никто в Париже нс может считаться студентом, если он не имеет определенного учителя"^[1].

На начальном этапе возникновения университетов еще не было твердых учебных планов, установленного состава дисциплин, распределения их по семестрам. Однако постепенно, в течение XIII в., складывается регламентация учебного процесса и его основные формы: лекции, семинары и диспуты. Лекция (lectio), как правило, продолжалась два часа. С утра читались лекции по ординарным (обязательным) дисциплинам, после обеда – эстраординарным (дополнительным). "Этот жанр уже заключал в себя возможности вопрошания и дискуссий, quaestiones и disputations. В основе своей lectio состояла из четырех частей: 1. Littera, т.е. произнесение вслух отрывка текста, предназначенного для комментирования. В письменной версии lectio полное воспроизведение канонического текста часто заменяется цитированием его начальных слов – леммы (lemma), и добавлением “etc”.

2. Членение текста в соответствии с его структурой (divisio textus). В тексте выделяются простейшие смысловые единства вплоть до уровня отдельного предложения (propositio). 3. Lectio членится на экспозиции (exposition) каждого отдельного раздела. [...] Сюда относятся также разъяснение непонятных слов; воспроизведение контекста употребления разделов (distinctiones), доминирующих в тексте, полезная дополнительная информация, которая часто передавалась в форме так называемых “примечаний”, notabilia, начинающихся со слов “notandum” или “nota”. Герменевтико-интерпретаторская работа, осуществляемая в expositio, может простираться весьма далеко. 4. Итоговый раздел: lectio. В нем собирается воедино все то, что относится к важнейшим систематическим вопросам, рассмотренным в тексте. Лекция обычно принимает здесь форму реальной или вымышленной дискуссии, disputatio, в которой определяющее значение приобретает искусство правильно поставить вопрос; формула, которой начинается этот раздел, гласит: “dubitandum est” (“возникло сомнение”)"^[2]. На семинарах работали по материалам источников, разбирая и обсуждая тот или иной текст. Большое значение придавали диспутам. В трактате XIII в. "О школьной науке" утверждалось: "Ничто не бывает лучше знакомо, чем то, о чем долго говорят на диспутах"^[3]. Для диспутов нередко отводился целый учебный день, чаще четверг в середине недели. Студенты получали заранее подготовленные докторами вопросы, по которым дискутировали. Считалось, что именно диспут наилучшим образом выявляет степень подготовленности студента к получению степени как бакалавра, так и магистра. Поэтому экзамен обычно протекал в устной форме. Примечательно, что университет иногда устраивал показательные диспуты для горожан. К примеру, такая традиция проведения показательного диспута сложилась в Париже, и при большом стечении народа студенты демонстрировали искусство рассуждения на "свободную тему". Нередко такой диспут затягивался не на один день и даже принимал столь "жаркий характер", что мог закончиться спорами далеко не мирного характера. "В уставах и картулариях основных университетов студентам, а также их слугам и товарищам, “ни в коем случае” не разрешалось кричать, шуметь, и даже существовал запрет бросаться камнями"^[4]. Наиболее же учтивый и даже торжественный характер носили диспуты на получение докторской степени, как правило, заканчивающиеся пиром, размах которого, однако, имел свои ограничения. Так, папская булла 1311 г. устанавливала верхнюю планку расходов. В некоторых университетах, например в Болонском, сложилась также традиция клятвы студента в том, что он не прибегал к подкупу экзаменующих его магистров. Строго относились и к опозданиям как студентов, так и профессоров, и по этому поводу во многих университетах существовали штрафы.

Возникновение университетов ощутимым образом сказалось на социальной структуре общества: "Наряду с традиционными двумя властями – церковной и светской – явилась третья – власть интеллектуалов, воздействие которых на социальную жизнь становилось все ощутимее"^[5]. Особенно лица, достигшие докторского звания (теологи, доктора медицины, права), становились уважаемыми членами общества. При этом важно, что новую социальную среду пополняли выходцы из крестьян и ремесленников, получившие образование. Чаще всего именно они выбирали нелегкий путь студента, понимая, что в случае получения образования их жизненный жребий изменится. Средневековый университет не знал национальных и кастовых ограничений, позднейшего налета аристократизма, изначально он был "народным" ("popularis")^[6]. Не случайно в одном из "поэтических уставов" средневековых студентов-вагантов говорится:

Будет ныне учрежден наш союз вагантов

Для людей любых племен, званий и талантов.

(Пер. Л. Гинзбурга)

Однако одного желания учиться было недостаточно. Студент нуждался в средствах на пропитание, оплату учебы, жилья и т.д. Даже в том случае, когда он мог опереться на некоторую поддержку семьи или состоятельного покровителя, приходилось подрабатывать и терпеть любые лишения. Положение средневекового студента можно представить из фрагмента сохранившегося подлинного письма немецкого студента родителям: "Вы хотите, чтобы я вам написал, как идут дела у меня в Гейдельберге и как мне нравятся здешние профессора и магистры. Итак, вы должны знать, что немедленно по прибытии в Гейдельберг я получил место повара в бурсе, где меня даром кормят и даже платят, так что я могу заниматься и готовиться к магистерскому экзамену. Прошел же его бедный Генрих, у которого не было ни книг, ни бумаги и который все писал на своем тулупе"^[7]. Сохранился целый ряд писем средневековых студентов. Существовал и своего рода письмовник с образцами писем, составленных магистрами, подробно аргументирующих настоятельности потребности в родительской помощи. В одном из фрагментов такого "образца" встречаемся со своеобразной сметой расходов: "Мои расходы здесь настолько велики, что денег мне навряд ли хватит на прожитье до тех пор, когда вернется податель сего письма. Эти расходы вызваны не только тем, что я не могу тратить на питание менее 8 пенсов в неделю, но и тратами на другие необходимые предметы... на покупку книг в университете мною потрачено б шиллингов 8 пенсов. Доктору, у которого я слушаю лекции, необходимо заплатить 2 шиллинга. И если к этому присовокупить плату нашему эконому и повару, то стоимость моего обучения и многих других вещей, от перечисления которых я воздержусь, ибо это займет много времени, составит немалую сумму"^[8]. Материальные тяготы испытывали не только средневековые студенты, но и их наставники. Историк Т. А. Леонова приводит любопытные факты, позволяющие соотнести размер жалованья ректора средневекового учебного заведения с жалованьем представителей других занятий^[9]. Так, в XV в. ректор самой большой и престижной школы города Нюрнберга получал 28,5 флоринов, а ректор самой маленькой школы – 5,5 флоринов в год. В это же время годовые заработки стражника равнялись – 31 флорину, рудокопа – 26 флоринам, чернорабочего – 20 флоринам, даже погонщик ослов получал 7–8 флоринов, т.е. больше ректора небольшой школы. Положение преподавателей стало меняться по мере того, как городской совет начал оказывать поддержку университету. Но при этом все зависело от масштаба университета, известности учебного заведения, таланта и популярности самого лектора и конечно отношений, которые складывались между университетом и городским магистратом.

В университетах складывалась своя атмосфера, свои традиции, свои праздники: торжественно отмечалось начало занятий, выборы ректора, посвящение в студенты, итоговые и показательные диспуты, наступление каникул, особенно летних, которые начинались в самое жаркое время, совпадающее с появлением на небе созвездия "Малого Пса". Отсюда и название "каникул" (от лат. Canicula – собачка, щенок). "Каникулярные песни", сложившиеся в среде студентов, отличались особой веселостью и шутливой интонацией. Продолжительность каникул, однако, ограничивалась и устанавливалась на срок не более одного месяца. С течением времени начала складываться и традиция университетской одежды: обычно ризы из крашеной шерсти, при этом разные факультеты по-своему украшали их: цветом, оттороченным мехом и т.д. К примеру, студенты Парижского университета факультета искусств выбирали ризы черного или коричневого цвета, студенты-медики – бледно-розового, юристы – красного цвета и т.д. Важно, однако, что за этой "оформленностью" стояло чувство единства, своеобразного достоинства корпорации, готовой за себя постоять. Вот как об этом свидетельствует эпизод из истории Парижского университета, имевший место в 1414 г. Праздничное шествие Университета было нарушено бесцеремонным вторжением свиты королевского канцлера Карла Савойского, слуги которого вели лошадей на водопой. Ряды были смяты, некоторые студенты попали под копыта лошадей. Несмотря на то, что свита была вооружена, студенты оказали сопротивление, а вскоре их представительство во главе с ректором явилось с жалобой к королю. Представители университета требовали наказания оскорбителей, в противном случае университет грозил тем, что покинет Париж. В итоге Карл Савойский был уволен с поста канцлера и оштрафован на значительную сумму в пользу университета. Именно в этой атмосфере духовного родства членов университетской корпорации, их взаимной поддержки, общих целей родилось знаменитое название университета – "alma mater", что в переводе с латинского языка означает "мать ласковая, кормящая".

Однако при всей специфике уклада университетской жизни – главное, что эти студийные центры стали очагами живой ищущей мысли, двигателями развития средневековой цивилизации. Для примера вернемся опять к Оксфордскому университету, укоренению которого так вначале препятствовали горожане. Уже спустя столетие после своего возникновения университет приобрел славу научного центра, куда устремлялись студенты, в том числе с континента. Здесь уделяли преимущественное значение дисциплинам квадривиума: арифметике, геометрии, музыке и астрономии. В Оксфордском университете закладывались основы эмпирической философии природы, опирающейся на античное знание. Так, одним из первых представителей оксфордской научной школы стал Роберт Гросстест ("Большая голова", Robert Grosseteste, ок. 1175–1253), переводчик целого ряда трудов Аристотеля: "Этики", "Физики", "Аналитики" и др.) и создатель комментариев к ним. Родился Гросстест в английском городе Суффолке, в бедной семье, осилил, однако, учебу как в Оксфорде, так и в Париже, благодаря своему научному авторитету со временем добился звания канцлера Оксфордского университета. Собственные изыскания ученого были связаны, прежде всего, с метафизикой света, суждения о котором опирались на эмпирические познания о зеркалах и линзах ("О свете, или о начале форм", "О потенции и о действии", "Об истине представления" и др.). Кроме того, Р. Гросстест писал дидактические сочинения на английском и французском с целью приобщения к знанию мирян. Из числа же его университетских учеников самым известным стал оксфордский ученый Роджер Бэкон (Roger Bacon, ок. 1214–1292). Этого английского философа и естествоиспытателя занимали как сферы математики и оптики, так и общие проблемы познания. Как и Р. Гросстест, он прославился своими лекциями по философии природы, в которых утверждал, что изучение природы есть лучший путь к постижению Бога и пониманию истин Священного Писания. Главные труды Бэкона представляли своего рода "суммы": "Большое сочинение", "Малое сочинение", "Третье сочинение", "Компендиум теологии".

Исследуя законы линз, Бэкон пришел к идее, как лучше сконструировать очки и телескопы. Ученый придавал главное значение на пути познания наблюдению и эксперименту, так как другой важный путь – аргументация – по его мнению, не освобождает от сомнений. Этому ученому принадлежат дерзкие для того времени научные гипотезы. Так, он был убежден, что возможно "сконструировать навигационные средства без гребцов так, что огромные корабли поведет один рулевой со скоростью выше той, которую могут развить сотни гребцов. Можно сконструировать кареты, которые помчатся без лошадей... машины, чтобы летать, небольшой по размерам инструмент, который будет поднимать бесконечные тяжести... устройство, при помощи которого можно перемещать тысячи людей... способ погружения на дно реки или моря, безопасный для жизни и тела..."^[10]. Дерзание мысли, однако, не было делом безопасным. Роберт Гросстест умер, отлученный от церкви папой Иннокентием IV, Роджер Бекон по приказу главы францисканского ордена Иеронима д'Асколи был на три года заточен в тюрьму. Однако с возникновением университетов развитие научной мысли уже нельзя было остановить никакими запретами и ограничениями.

Приведем в заключение суждение историка Π. Ю. Уварова, резюмирующего, что к XIII в. сложились все основные элементы университетской культуры: "лекции, постановка вопросов, диспуты и, наконец, экзамены, в итоге которых ученик получает лицензию, сам становясь магистром, обладающим правом преподавания. Более того, складывается основная система ценностей этого ученого люда, появляется особый технический жаргон, свой специфический юмор..."^[11].

Хочется надеяться, что и современный студент задумается о том, как нелегко складывалась университетская традиция, которую он унаследовал и проникнется благодарной памятью к его основателям, выбравшим тернистый путь и выдержавшим немалые испытания.

Круг понятий и проблем

Университет: отсутствие национальных и кастовых ограничений, двухуровневая система, факультет семи свободных искусств, ординарные и эстраординарные дисциплины, диспуты.