Становление индуистской триады богов

Период брахманизма – чрезвычайно важный этап становления индуизма, во время которого происходили выработка и шлифовка основных его понятий, представлений и концепций. Брахманистское умозрение было плодом деятельности духовной элиты древнеиндийского общества, прежде всего жреческой, и оказалось оторванным от живой религиозной жизни, от полноценной культовой практики. Идея Брахмана-Атмана как безличного космического абсолюта была слишком абстрактной и не могла вызвать эмоционального отклика в массе индийского населения. Дальнейшее развитие религии могло произойти только в случае соединения этой идеи с фигурой конкретного персонифицированного бога. Одной из характерных черт этого процесса можно считать то, что в качестве претендентов на позицию верховного бога выступало сразу несколько божественных персонажей. С этой точки зрения чрезвычайно показателен материал унанишад, в которых наряду с постоянным утверждением Брахмана–Атмана единой духовной сущностью мира, неопределимой и неописуемой, ведется поиск божественных персонажей, способных стать чувственно постигаемым ее воплощением. В отрывке из "Майтри-упанишады" вместе с чередой богов в связи с этим упоминаются и некоторые другие, существенные для бытия мира объекты.

Ты – Брахман, и ты, поистине – Вишну, ты –

Рудра, ты – Праджапати,

Ты – Агни, Варуна, Ваю, ты – Индра, Ты – луна,

Ты – пища, ты – Яма, ты – земля, ты – все,

ты также – негибнущий^[1].

Здесь и далее перевод А. Сыркина

В другом месте говорится так:

Ибо, поистине, этот Атман – владыка, благодетель, существующий, Рудра, Праджапати, всеобщий творец, Хираньягарбха, истина, жизнь, "гусь", правитель, неуничтожимый, Вишну, Нараяна, луч, Савитар, творец, вседержитель, всеобщий царь, Индра, луна^[2].

Предлагаемые в этих отрывках списки эпитетов и имен Атмана свидетельствуют о стремлении представить его обладающим определенными атрибутами и в определенном обличье, иначе говоря, в виде бога-персоны. Однако авторы Упанишады еще не знают, на каких фигурах остановить свое внимание, и занимаются перебором возможностей. Обращает на себя внимание наличие в этих списках фигуры Нараяны, могучего аборигенного божества, культ которого был распространен в низовых слоях индийского общества начиная с эпохи Ригведы. Впоследствии Нараяна сливается с образом Вишну, но в упанишадах, как видно из приведенных отрывков, эти два имени все еще упоминаются раздельно. Что касается Вишну, то он встречается в упанишадах неоднократно (чаще всего в составе подобных списков), но его образ и функции сколько-нибудь конкретно в них не обрисованы.

В отличие от него Рудра-Шива, который также понимается как верховный бог, представлен в упанишадах с рядом мифологических и иконографических подробностей.

4. [Тот], кто повелитель и творец богов, всеобщий владыка,

Рудра, великий мудрец,

Породивший вначале золотой зародыш, – да наделит он нас

[способностью] ясного постижения!

5. Твой благодетельный образ, Рудра, не ужасен, не являет зла, –

Воззри на нас этим несущим покой образом, обитатель гор!

6. Стрелу, которую [ты], обитатель гор, держишь в руке, чтобы метнуть [ее], –

Сделай ее благодетельной, хранитель гор, не причиняй вреда человеку и животному!^[3]

Чрезвычайно характерно рассуждение в "Кайвалья-упанишаде". В попытке передать сущность Атмана автор опять-таки (как это было в "Майтри-упаиишаде") прибегает к перечислению имен богов.

Он – Брахман, он – Шива, он – Иидра, он непреходящий высший владыка;

Он же – Вишну, он жизненное дыхание, он – время, он – огонь, он – луна^[4].

Этот отрывок примечателен тем, что список богов, соединяемых с идеей высшего духовного начала, сокращается (по сравнению со списком из "Майтри-упанишады", приведенным выше). Речь идет о четырех богах, причем набор имен весьма характерен и явно не случаен, ибо он повторяется в "Маханараяна-упанишаде". "Это Брахман, это Хари (эпитет Вишну. – А. Д), это Индра, это негибнущий, вечный владыка"^[5]. Присутствие здесь Индры, видимо, объясняется все еще ощутимой значимостью его фигуры – его ролью царя богов, космогоническим характером его подвига, благодаря чему он сохраняет свое место на авансцене индийской мифологии в течение длительного периода, дольше, чем это удалось многим другим ведийским богам. Но в целом значение фигуры Индры в индуизме невелико, и его основной ролью в нем оказывается роль бога дождя и плодородия. Возникшая в упанишадах группа из четырех основных богов в традиции не закрепляется. Те же Упанишады демонстрируют явное предпочтение принципу троичности, что находит подтверждение, например, в "Шветашватаре", где с этим принципом вполне определенно связывается высшее духовное начало:

7. Это воспето как высший Брахман, в нем – триада, [он] – твердо основанный и нетленный,

8. ...И [еще есть] бесконечный Атман, принимающий все образы, недеятельный. Когда [человек] находит триаду, это Брахман^[6].

Постепенно складывается идея Тримурти – индуистской триады главных богов – Брахмы, Вишну, Шивы. В этой триаде каждый бог исполняет присущую ему функцию в космогоническом процессе. Брахма считается творцом мира, Вишну – его охранителем, а Шива разрушает мир в конце каждого космического временного цикла. Все вместе боги образуют некое единство и порой в иконографии изображаются соединенными вместе, но фактически каждый из них самостоятелен и является центром определенного культа. Впрочем, культовое значение Брахмы совершенно незначительно. Во всей Индии существует всего два посвященных ему храма. А вот Вишну и Шива пользуются огромной популярностью и образуют в индуизме два наиболее мощных его ответвления, получивших названия вишнуизм и шиваизм. В каждом из них главный бог, сохраняя свою специфику и присущие ему функции, выступает как верховный правитель мира, воплощение космического абсолюта Брахмана-Атмана.