Современные концепции права

В настоящее время в научной литературе утвердился ряд концепций права, которые условно можно разбить на три основные группы: 1) концепции естественного права; 2) концепции позитивного права; 3) либертарно-юридическая концепция права.

Естественно-правовые концепции правопонимания, которые в литературе обычно называют концепциями естественного права, прошли долгий путь развития, неоднократно изменяя свой облик с учетом объективных условий и субъективных факторов. Вместе с тем общим для всех естественно-правовых воззрений на каждом историческом этапе бытия человечества, развития его духовной культуры оставались поиск и выделение чего-то вечного и незыблемого, что определяло бы право. При этом смысл бытия человеческих сообществ, самого человечества в его диалектической взаимосвязи с живой и неживой природой оставался вовне исследования в данных концепциях. Иными словами, организация и структура жизни общностей людей рассматривалась как производное от правомочий человека, причем человека как некой абстракции, а не реального живого существа, имеющего и биологические, и социальные, и психические составляющие, находящиеся в единстве, что объективно предполагает возникновение в нем реальных противоречий. В концепциях естественного права оно, право, рассматривается как совокупность воззрений на правомочия человека, основанных на незыблемых, вечных ценностях, которые определяют ОГЛАВЛЕНИЕ и структуру его бытия как субъекта и объекта всей общественной жизни, являются основой всей нормативно-правовой структуры сообществ людей и государств.

Первые воззрения, обосновывающие естественно-правовые построения, зародились в античной Греции. Именно в этот период было сформулировано положение о справедливости как критерии оценки закона в его соотношении с правом. Источником права, причиной его возникновения и развития признавались полномочия человека внедрять меру справедливости в общественные отношения.

В дальнейшем под общим понятием "естественное право" етапи развиваться различные по своему содержанию варианты концепций. При этом появляющиеся теории естественного права, раскрывая суть права через человека, посредством нрав человека, практически не поясняли, о каком человеке идет речь, ведь если иметь в виду родившегося ребенка, то он но факту своего появления на свет есть представитель рода человеческого и только, но как представитель конкретного общества, как гражданин конкретного государства он приобретает определенное статусное положение. Возникает вопрос о том, может ли государство предоставить ему больше того, чем оно обладает, и, следовательно, о какой справедливости здесь может идти речь? Конкретные правомочия для конкретного формирующегося как человек представителя рода человеческого, существующие как нечто общее, находят проявление в конкретных формах и в рамках определенной меры, соответствующей реальному бытию сообществ и государств, где этот субъект социализируется. Однако этот аспект бытия человека концепции естественного права практически не рассматривают.

Вместе с тем периодически научная мысль обращается к естественному праву. Как правило, причиной этого являются социальные катаклизмы, связанные с определенной неуверенностью людей в завтрашнем дне, или растерянность после таких катастроф. Например, всплеск возрождения такого рода воззрений на право произошел после Второй мировой войны и означал своеобразный протест против утвердившегося во второй половине XIX и начале XX в. господства позитивизма. Происходило противопоставление естественного права как объективного, нравственного и разумного по своей природе, можно сказать, "настоящего права", "праву позитивному" как субъективно-властному установлению. Формально данное возрождение естественного права представляло собой некую идеологическую атаку на юридический позитивизм.

Некоторые интересные воззрения на автономию естественного права были сформулированы в этот период Г. Ромменом, который в духе принципа "каждому свое" утверждал посыл, что первоначальным своим для каждого человека является его тело. Следовательно, каждый человек имеет основополагающее, естественное право на признание всех свойств бытия этого тела всеми членами сообщества. Мыслитель утверждал, что "принадлежности тела к сущности человека уже достаточно для того, чтобы отсюда вывести фундаментальнейшие естественные права человека" [1]. К таким естественным правам Г. Роммен относил право на жизнь, право на личную неприкосновенность, право на невредимость собственного тела и его частей, право на телесную свободу, право на собственность для поддержки жизни тела и т.д. К духовным правам, которые можно считать естественными, он относил право на честь, право на добрую репутацию, право па доброе имя и т.д. [2]

Однако если сводить сущность человека только к его биологическому компоненту, зачем тогда человеку сообщество людей? Ранее уже отмечалось, что в структуре человека есть и биологическое, и социальное, и психическое, но сущность человека — это его социальное, которое, конечно, не может существовать вне биологического. Тогда может ли биологическое существовать в человеке вне социального? Способен ли родившийся ребенок заявить о своих правах? В развитии родившегося ребенка биологическое всегда имеет тенденцию эволюционную, а социальное — революционную. Это разные динамики и, конечно, социальное, обгоняя биологическое, обязательно будет заботиться о жизненности и действенности биологического. В диалектике природного и социального возрождается и проявляет себя право как закон организации единства бытия социального и биологического в человеке.

Положительным в обращениях к естественному праву было достаточно полное рассмотрение соотношения сущего и должного в праве. Была сформулирована мысль о том, что разумное право, конечно, требует исполнения и соблюдения обязанности, но не исключает, а ставит осуществление должного в зависимость от возможности личности, особенностей возникшего конкретного отношения [3].

Вместе с тем ни тогда, ни сейчас не удается найти такую исходную совершенную ценность, которая признавалась бы всем сообществом в качестве таковой с учетом реальной ее применимости. Из-за этого все концепции естественного права не способны создать совершенную правовую структуру общества, раскрыть историю общества и права. Человек в таких концепциях находится вне реальности.

Понимая невозможность создания непротиворечивой конструкции естественного права, некоторые представители юридического сообщества стали основывать свои воззрения на системе общепризнанных международным сообществом принципов и норм, за которыми по договоренности признается правовой характер. В соответствии с таким подходом после принятия ООП Всеобщей декларации нрав человека в 1948 г. перечень фундаментальных прав, которые перечислены в этом документе, был включен в большинство конституций стран мира. Не совсем понятно, почему, используя критерий конвенционализма об истинности знания, юридическое сообщество относит эти принципы и нормы к прирожденным правам человека.

С началом процесса глобализации обращение к естественному праву вновь возросло, но никто не может сформулировать исходную основу естественного права непреложной ценности. За исключением варианта, согласно которому такой вечной ценностью может являться или Создатель, или абсолютная идея, все признанные сообществами людей ценности полиаспектны и не могут сводиться к какой-то определенной ценности бытия человека, общностей людей и человечества в целом. Если признать, что найдена эта вечная, абсолютная ценность, которая может быть положена в основу построения концепции естественного права, то все остальные, уже выделенные человечеством, ценности его бытия, в соответствии с логикой построения категорий теории, должны из этой исходной ценности выводиться. Однако механизма вывода других ценностей из какой-то совершенной у созданных концепций естественного права пока нет. Получается, что или концепции не являются концепциями в точном смысле их трактовки, или в принципе такой подход к пониманию природы права, его сущности является не совсем продуктивным.

Философско-правовые воззрения, которые позиционируют себя как позитивистские, появились с момента регулирования бытия сообществ посредством государственной власти. Например, одним из первых официальных воззрений на право было положение, па котором покоился греческий род и которое отражено в греческой истории Г. Грота. Последний выделял право взаимного наследования, взаимное право, счет происхождения в соответствии с отцовским правом, право усыновления родом, право избирать и смещать старейшин и т.д. [4]

В качестве научно осмысленных такие воззрения были сформированы в философии Нового времени. Определенная заслуга в этом принадлежит Марсилию Падуанскому. В этот период достаточно обоснованно начал проявляться конструкторский подход к формулировке закона, к выявлению содержания права, который обосновывался не естественной природой бытия человека и общества, а общей формулой такого бытия. Внешне логика таких построений была привлекательной, но не отражала истинный характер отношений в обществе, так как процесс рационального построения обобщений не был основан на реальном опыте.

Значительный вклад в развитие позитивистской концепции права внес Т. Гоббс, связавший действенность закона как регулятива общественных отношений с государством. В Англии философия позитивизма в праве была обусловлена прецедентным правом и закрепилась в позитивизме решений. В других странах Европы она получила закрепление в позитивизме законов, смысл которого состоит в том, что в тот момент, когда власть начинает действовать, граждане теряют все права, поскольку последние переносятся па органы государственной власти. Исключение при этом составляют те права, которые государство сочтет нужным предоставить свои гражданам.

Свой вклад в концепции позитивного права привнесли мыслители французского Просвещения, которые впервые в размышления о праве человека включили мысль о том, что человек не есть данный от природы феномен, а является продуктом бытия конкретного общества и что его природа заключена в социальности, а не в биологии и физиологии. Французскими просветителями была обоснована необходимость создания таких законов государства, которые обязаны были отражать такие гуманистические и одновременно правовые ценности, как свобода, равенство, братство, социальная справедливость.

Немецкому Просвещению, по сравнению с французским, был присущ меньший радикализм и более осторожный деизм. Их материалистический взгляд на право был заключен в следующей формуле: "Не позитивный закон регулирует экономические отношения, а, наоборот, экономические отношения лежат в основе закона".

Наиболее полно и всесторонне взаимосвязи государства, права и закона были представлены в "Чистом учении о праве" Г. Кельзена, который изначально заявил о своем учении как о строгой и последовательной науке о праве, ибо цель ее состоит в том, чтобы "ответить на вопрос, что есть право и как оно есть, но не на вопрос, как оно должно быть или создаваться. Оно есть правоведение, но не политика права". [5] Г. Кельзен фактически исключает использование такого показателя для права, как справедливость. Он пишет: "Справедливость не может быть признаком, отличающим право от других принудительных порядков. Некоторый правопорядок может считаться несправедливым с точки зрения определенной нормы справедливости. Однако тот факт, что ОГЛАВЛЕНИЕ действенного принудительного порядка может быть расценено как несправедливое, еще вовсе не основание для того, чтобы не признавать этот принудительный порядок правопорядком" [6].

Свою позицию Г. Кельзен обосновывает тем, что нравственные ценности неприемлемы в качестве критериев оценки выводов позитивистской науки о праве, ибо норма не может быть ни истинной, ни ложной. Она может быть или действительной, или недействительной. При этом действенность права является условием действительности права, но не тождественно этой действительности, под которой понимается специфическое существование права, отличное от природной реальности. По существу, под действенностью позитивного права имеется в виду власть, или властная сила права, а под действительностью права — установленное этой властью позитивное право, т.е. система правовых норм долженствования.

Однако проведенное Г. Кельзеном исследование хотя и было ориентировано на выявление сущности права, эту сущность не определило.

В России философско-правовые воззрения, относящиеся к концепции позитивного права, активно разрабатывал и пропагандировал Г. Ф. Шершеневич. В своих работах он развивал формально-догматическую трактовку права, трактуя его как предписанное публичной властью общеобязательное правило поведения, обеспеченное политико-властным принуждением. Г. Ф. Шершеневич считал, что для прогрессивного развития страны необходимо использовать концепцию позитивного права, которая должна включать в себя: а) общую теорию права (в качестве теоретической части философии права); б) историю философии права; в) политику права [7].

В определенной степени положения концепции позитивного права были закреплены в трактовке права в СССР в 1930-е гг.: "Советское право есть совокупность правил поведения, установленных в законодательном порядке властью трудящихся, выражающих их волю, и применение которых обеспечивается всей принудительной силой социалистического государства в целях защиты, закрепления и развития отношений и порядков, выгодных и угодных трудящимся, полного и окончательного уничтожения капитализма и его пережитков в экономике, быту и сознании людей, построения коммунистического общества" [8]. Как видим, в СССР государственная власть определяла права всех, но в интересах общества.

В последние годы появился ряд интересных и содержательных публикаций, рассматривающих право с позиции концепции позитивного права. К ним можно отнести работы, изданные видными правоведами М. И. Байтиным и О. Э. Лейстом, где дается характеристика признаков права. Так, М. И. Байтин выделяет следующие признаки права: а) наличие общеобязательных, формально-определенных норм, которые выражают государственную волю общества, а также ее общечеловеческий и классовый характер; б) они издаются или санкционируются государством и охраняются от нарушений возможностью государственного принуждения; в) они выступают в качестве властно-официального регулятора общественных отношений [9].

Как видим, автор в своих характеристиках права нашел такой вариант признаков, который позволяет исключить "прямую" критику в адрес юридического позитивизма как "слева", так и "справа". Главным же признаком права М. И. Байтин признает только ту норму, которая возведена в закон и в силу этого получила статус общеобязательного предписания, что возможно в случае легитимности государственной власти. Он также не исключает возможности примата права над законом, но при единении права и морали. Вместе с тем автор не раскрывает сущностных признаков права, не выделяет закономерности его возникновения, функционирования и развития.

О. Э. Лейст для выделения сущностных признаков права использовал прагматически-конвенционалистский критерий, смысл которого, как известно, состоит в следующем: если есть польза — есть и истина, а если с этим согласно и значительное большинство, то это истина вдвойне. В соответствии с данным подходом ученый призвал считать существенными признаками права "свойства, характерные для права любой страны и любой эпохи, те качества, без которых права не может быть, без которых оно не действует, не выполняет своей социальной роли" [10]. К таковым, по мнению исследователя, следует отнести нормативность, официальное установление и охрану государством, системность, формальную определенность, правосудие, авторитетность [11].

Для этого, как считает О. Э. Лейст, необходимо, чтобы правовые нормы удовлетворяли трем условиям: 1) соответствовали наличному состоянию общества; 2) отражали перспективы его развития; 3) были выражены в формах, доступных общественному сознанию [12].

Однако автор так и не рассмотрел процесс порождения права. Он в определенной степени ушел от выявления связи процессов возникновения общества и права, анализа их взаимообусловленности. В итоге получился добротный схематизм построений с гибкостью рассуждений и обоснований, ведь достаточно трудно отличить признаки права, выделенные автором как существенные, от признаков религиозных канонов, которые проявляют себя как правовые в некоторых странах Ближнего Востока.

В целом есть основания утверждать, что концепции позитивного права раскрывают многие признаки бытия права, трактуя его как продукт деятельности государственной власти. Более того, правом признается только то, что исходит от государства.

Вместе с тем имеющиеся концепции позитивного права не позволяют ответить на вопросы о происхождении права, причинах и источниках его развития, выявить внутренние противоречия права как духовно-социального феномена, которые также должны быть в нем по его социальной природе происхождения и также обусловливают его развитие.

В 1990-е гг. в СССР, а потом в России формировалась и приобрела определенные черты либертарная концепция понимания права. Разработанная академиком В. С. Нерсесянцем юридико-либертарная (или либертарная) концепция права трактует данный феномен следующим образом: "Право — это всеобщая и необходимая форма свободы людей, а свобода (ее бытие и реализация) в социальной жизни возможна и действительна лишь как право и в форме права. Право — это выражение смысла и принципа правовой свободы индивидов и, следовательно, исходной основы и отличительной особенности всякого права, т.е. это лишь необходимый минимум права, то, без чего нет и не может быть права вообще, в том числе и правового закона" [13].

По мнению В. С. Нерсесянца, "различные определения права, представляющие собой разные направления конкретизации смысла принципа правового равенства, выражают единую (и единственную) сущность права... Отсюда и внутренняя смысловая равноценность таких внешне различных определений, как: право — это формальное равенство, право — это всеобщая и необходимая форма свободы в общественных отношениях людей, право — это всеобщая справедливость и т.д. Ведь формальное равенство так же предполагает свободу и справедливость, как последние — первое и друг друга" [14].

Отметим, что три признака права, выделенные автором данной концепции, относятся к разным сторонам бытия человека и общества, заключены в разных системах координат их измерения. Например, если вести речь о регуляции общественных отношений, то для данного процесса необходимы определенные ограничения и допущения. Понятие же "мера", которое служит в качестве регуляции общественных отношений, свободы и справедливости, реально отражает величину количественных изменений в конкретном предмете, после которых последний приобретает новое качество, т.е. категория "мера" ничего регулировать не может.

В отличие от позитивистской в либертарно-юридической концепции предпринята попытка различить право и закон, а также выделить критерии правового закона, которому В. С. Нерсесянц дает несколько предварительных уточняющих пояснений: а) "только как форма выражения нрава закон представляет собой правовое явление"; б) "правовой закон это и есть право (со всеми его объективно необходимыми свойствами), получившее официальную форму признания, конкретизации и защиты, словом — законную силу"; в) "правовой закон — это адекватное выражение права в сто официальной признанности, общеобязательности, определенности и конкретности, необходимых для действующего позитивного права" [15].

Получается конструкция, включающая три компонента: 1) есть нечто, что есть право; 2) право становится позитивным правом; 3) позитивное право —

закон. Если закон не будет создан в такой последовательности, то автор либертарной концепции предлагает не соблюдать его, ибо "общеобязателен только правовой закон" [16]. Здесь напрашивается логическая параллель с воззрениями Ф. Аквинского, который отмечал, что люди "могут подчиняться целесообразности лишь постольку, поскольку их направляет некто, одаренный разумом и пониманием, как стрелок направляет стрелу. Следовательно, есть разумное существо, полагающее цель для всего, что происходит в природе" [17].

Как видим, либертарно-юридическая концепция требует, с одной стороны, уяснения смысла формального равенства в контексте реальных общественных отношений, формальной свободы, справедливости, а с другой - в ней нельзя выделить существенных признаков права, как бы ни пытался их сформулировать автор, соотнося, сопоставляя реальность и сконструированный им феномен, символ, именуемый правом. Более того, есть основание полагать, что в данной концепции сущностные признаки права не выявлялись (что возможно только при анализе, исследовании этого объективного феномена), а приписывались ему в качестве таковых самим исследователем.

Право в либертарно-юридической концепции рассматривается применительно только к человеку. Однако это не все. Человек в контексте данной концепции как создатель и носитель права, воплощающий в жизнь потенциал этого социального феномена, рассматривался и рассматривается в большей степени с позиций каких-то правомочий. Что же касается самого права, то оно здесь выступает в качестве своего рода демиурга, имеющего собственную мощь и силу, например, как высшая сущность.

В целом в рассмотренных нами концепциях, которые посвящены изучению сущности права, происходит обоснование признаков, которые должно, по мнению авторов, право включать. Характерным для всех рассмотренных здесь концептуальных воззрений на право является то, что они не раскрывают причины и источники возникновения, становления и развития права, не выявляют существенные его признаки, не отвечают требованиям научного обоснования возникновения такого феномена, как право.

Признаки же права, выделяемые в этих концептуальных воззрениях в качестве существенных, таковыми не являются, ибо к критерию существенных их по определению отнести нельзя. Например, свобода, справедливость, равенство как существенные признаки права больше относятся к существенным признакам морали и даже религиозным канонам, а нормативность, официальное установление и охрана государством, системность, формальная определенность, правосудие и авторитетность никак не могут отличить подлинное право от произвола или религиозных канонов.

Вместе с тем ОГЛАВЛЕНИЕ выводов, использование огромного массива человеческой культуры, широкая палитра методологических средств, которые привлекались исследователями для осмысления реального исторического бытия права и закона в жизни людей, имеют мировоззренческое и методологическое значение для юристов.