Современное состояние теории международных отношений
Сложившиеся к 1980 г. в теории международных отношений парадигмы стремились использовать традиционные представления о человеческом мире и не ставили целью понять причины изменений, отвергали позитивистскую методологию решения проблем и развивали ретроспективный интерпретативизм как основной исследовательский метод получения объяснительного знания. Э. Карр, разделяя гоббсианские суждения XVIII в. о природе человека и государства, иронизировал по поводу вильсонианской веры "в разум прошлого века". Но для объяснения реальности XX столетия использовал поведение государств V в. до н.э. Однако в условиях стремительного развития информационных технологий метод исторических аналогий оказался неприменим, а многие постулаты теории международных отношений, и прежде всего жесткое разделение внутреннего и внешнего пространств, были отвергнуты. В раскрывшейся беспрецедентной сложности архитектуры человеческих связей становилось все заметнее и то, что социальные прогнозы не могут быть добыты методом интеллектуального погружения в историю межгосударственных войн. Одновременно мирополитические исследования прокладывали дорогу пониманию того, что национальный интерес, а следовательно, и рациональность стратегий его достижения задаются социальными, а не интеллектуальными параметрами.
Система и среда международных отношений
Поиском нового подхода к феномену международных отношений отмечена вышедшая в 1969 г. работа британского ученого Хедли Булла "International relations: The Case of Classical Approach" ("Теория международных отношений: пример классического подхода"). Представленная в его анализе классификация периодов развития теории международных отношений призывает отказаться как от классических теорий, так и от постклассического "научного подхода" Мортона Каплана, в лоне которого был сформулирован тезис о системе международных отношений[1]. Критикуя практику преподавания международной политики в университетах США, X. Булл проводит черту между периодами доминирования гоббсианско-макиавеллистских представлений о международных отношениях и так называемым научным подходом, рамки которого обрамляют логико-математическую теорию международных систем (М. Каплан), теорию игр и торга (О. Моргенштерн и Т. Шеллинг), "исследования мира", теорию социальных коммуникаций (К. Дойч), теорию макрорешений (Дж. Модельски) и др. В семи булловых аргументах против американской школы "системного подхода" развернуто представление о мировой политике как среде, в которой размещены "всемирная дипломатическая структура", "международное общество", "мировое общество", состоящие "в конечном счете из индивидуальных человеческих существ"[2]. Это замечание имеет методологически решающее значение, поскольку не только понятийно структурирует новое проблемное поле, но и качественно дифференцирует понятия "мировая политика" и "международные отношения".
Основной недостаток "классических" представлений о международном взаимодействии X. Булл видит в чрезмерности естественного подхода к поведению государств, позволяющего некоторым из них навязывать свою волю на "основе либо военной технологии, либо распределения благ". "Научный подход", по мнению этого исследователя, впадает в крайность моделирования и системности, нашедших успешное применение в экономике. И тем самым обнаруживает неспособность "иметь дело с сутью предмета" международных отношений и мировой политики, подменяя его "техникой построения моделей" и систем. X. Булл не предлагает методологического размежевания предметных полей международных отношений и мировой политики, вся его аргументация против школы "научного подхода" направлена на обоснование решительного отказа от системного видения. Он обращает внимание на то, что изучение мировой политики – это прежде всего "длительная исследовательская традиция", стремящаяся упорядочить поведение действующих акторов.
В его концепции мировая политика предстает как человеческая деятельность, которая "поддерживает элементарные и первоочередные цели общества государств, или международного общества". К таким целям X. Булл относит безопасность, предсказуемость и защиту собственности. В своей более поздней книге "The Anarchical Society: A Study of Order in World Politics" ("Анархическое общество: изучение порядка в мировой политике", 1977) он проводит различие между двумя типами порядка в международных отношениях: международной системой и международным обществом. Так, международная система представляет собой совокупность взаимодействующих государств. Тогда как международное общество характеризуется взаимосвязывающим наличием общих ценностей, интересов и правил поведения – единством политического мира. Этим двум видам порядка присущи и различные типы баланса сил. В международной системе, где нет общих интересов и глобальных институтов, возможен только ситуативный и, следовательно, неустойчивый баланс сил. В то же время международное общество характеризуется сознательно сконструированным балансом сил.
Эволюция предмета теории международных отношений:
Идеи X. Булла были поддержаны американским конструктивизмом, "в рамках которого считается, что человек в своих процессах восприятия и мышления не столько отражает окружающий мир, сколько активно творит, конструирует его"[3]. Рассматривая знание как культурно обусловленную человеческую деятельность, конструктивисты считают, что международные отношения как дисциплина, возникшая на Западе, держат в своем фокусе исключительно западную цивилизацию. При этом остальная часть мира нс попадает в их предметное поле, а следовательно, то, что принято называть "системой", является лишь фрагментом международных отношений, погруженным в глобальную международную среду.
Но наибольшее сомнение в самодостаточности классических теорий международных отношений вызвала их прогностическая ограниченность. В десяти новых тенденциях, с помощью которых американский футоролог Джои Нейсбит аргументировал предположение о радикальных изменениях социальных отношений в ближайшем 30-летии (Megatrends, 1982), по сути, сформулирована инновационная науковедческая цель – исследовать ведущие силы трансформации и смены представлений в международных отношениях.
Глобалистика, футурология, экологическая идея, конструктивизм и синергизм, аккумулировавшие идеи цивилизационизма, начали развивать понимание мира как социально "созидаемой реальности" и, противопоставляя его силовому и финансовому "объективизму" реалистов и либералов, способствовали существенному обновлению знаний о международных отношениях.
Одной из заметных попыток пересмотра традиционных представлений является коллективный труд французских авторов "Новые международные отношения" (1998). Основной вывод, к которому пришли исследователи, заключается в том, что продержавшаяся почти век система соперничающих в борьбе за реализацию своих национальных интересов государств изжила себя[4]. В то же время современная американская модель международных отношений, интерпретированная в понятиях динамической теории систем (Стивен Манн), продолжает развивать основные тезисы реалистической парадигмы.
Таким образом, термин "мировая политика" играет роль академического водораздела между каноническими государство-центричными международными отношениями и международной средой с ее акторским разнообразием. Его практическим результатом явилось расширение числа участников международного взаимодействия за счет международных организаций, транснациональных корпораций, неправительственных объединений, различных фирм и ассоциаций, отдельных индивидов, вовлеченных в различные международные процессы. При этом их самыми заметными участниками остаются государства.
К началу XXI в. наблюдения за "слиянием" внутренних и внешних процессов завершились признанием того, что "характеристики состояния международной среды стали и продолжают становиться важнее, чем характеристики поведения отдельных, даже самых сильных, акторов"[5].