Советский андеграунд

Картина советской музыки не была бы полной без творчества поколения, которому выпало счастье пережить трудные времена и в 1990-е гг. получить международное признание. Яркие представители - Альфред Шнитке, Эдисон Денисов, София Губайдулина. Работая в 1960-х гг. в московских учебных заведениях, состоя в Союзе композиторов СССР, но выступая с музыкой диссидентского уклона, они подвергались критике, идеологическим репрессиям, негласным запретам на исполнение произведений и выезды за пределы страны. И это невзирая на "оттепель", на разрушение железного занавеса и возможность знакомства (правда, нелегкую и непростую) с музыкой западноевропейского авангардизма.

Самой яркой творческой личностью среди этого поколения надо назвать Альфреда Шнитке (1934-1998). После окончания Московской консерватории он обращает на себя внимание различными эпатирующими советского слушателя сочинениями в современных звуковых техниках, которыми он блистательно овладел, невзирая на изоляцию от западной музыкальной культуры. С середины 1970-х гг. его музыку отличает особое органическое свойство, названное им самим "полистилистика". По сути это было близко идеям Стравинского, о котором Шнитке написал блестящий теоретический очерк "Парадоксальность как черта музыкальной логики Стравинского". Но дело, конечно, было не в освоении техник композиторского письма, а в удивительной глубине и тонкости понимания мира, отношения к актуальным духовным проблемам, которые Шнитке видел во всем, что его окружало. Сочетание возвышенного и банальности, интимной лиричности и удручающей тупой механистичности приобретает в его музыке облик противостояния, составляющего сущность мироздания. И он не ограничивает себя в конструировании жесткого и агрессивного звучания, употребляя наирадикальнейшие средства. А в эпизодах лирических не боится быть романтичным и традиционным по звучанию. Хотя это никогда не звучит прямой имитацией стиля прошлого, а современным отношением к музыкальным ценностям - в этом Шнитке уникален. Поэтому так понятны и доступны самые острые по языку фрагменты его симфоний (их девять), Concerto grosso (шесть), квартеты, Requiem, Концерт для смешанного хора на стихи Г. Нарекаци. Полистилистика иногда доходит до коллажа, ранним примером которого может служить Серенада, в которой одновременно звучат различные темы Чайковского и другие цитаты. В произведении "Миннезанг" для 52 хористов на оригинальные тексты средневековых песен (XII-XIII вв.), разбиваемых на небольшие группы, использованы и нотные фрагменты подлинных песен миннезингеров. Только принцип их одновременного звучания, своеобразной "склейки" звучаний восьмисотлетней давности дает неповторимый эффект современности.

Шнитке работал безумно много и оставил обширное наследие. Помимо упомянутых сочинений надо назвать его оперы "Жизнь с идиотом", "Джезуальдо", "История доктора Иоганна Фауста". Залогом доступности музыки Шнитке широкому слушателю и ее сильного эмоционального воздействия служит не только использование демократических жанров и интонаций, но удивительная яркость и "зримость" конфликтов. Это идет, несомненно, от театральной и киномузыки, которой им написано очень много: музыка к спектаклю Театра на Таганке "Доктор Живаго", к мхатовской "Утиной охоте", к телефильмам "Фантазии Фарятье-ва", "Маленькие трагедии", "Мертвые души". Из музыки к нескольким десяткам фильмов надо назвать прежде всего "И все-таки я верю" А. Ромма, "Экипаж" и "Сказку странствий" А. Митты, "Агонию" Э. Климова и совершенно гениальную ленту Л. Шепитько "Восхождение", в котором музыка и фильм неразделимы и не просто дополняют, а взаимно обусловливают друг друга.

Жизнь А. Шнитке была трагической - наверное, это и рождает настолько щемящую и личную тональность его музыки. После "советского" периода композитор выезжает в Германию в 1990 г. и работает там несколько лет, но здоровье надорвано непосильной работой и сражениями с судьбой. В августе 1998 г. Шнитке умер в клинике г. Гамбурга и через неделю был похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. Последним парадоксом жестокой судьбы композитора стало присвоение его имени Московскому музыкальном училищу имени Октябрьской революции - сегодня это Музыкальная академия им. Шнитке.

История советской музыки, изобилующая экспрессивными сильными страницами и трагическими коллизиями, продолжается сегодня с другим определением. Называть ее российской не очень тактично из-за множества народов, входящих в состав государства и творящих национально самобытную культуру - башкир, татар, дагестанцев и т.д. Поэтому период с 1991 г. называют "постсоветским" или историей отечественной музыки. Хотя эта история практически еще не написана: музыку создает молодежь, молодежь же ее и оценивает. Судит непривычно для советской ментальности бескомпромиссно - в блогах, на форумах, да и в газетно-журнальной периодике, не скупясь на отрицания и даже брань, не признавая авторитетов. Время идеологических ярлыков, официально легитимных и клеймящих, ушло.

Сегодня новые поколения выбирают массовое песенное шоу или академические жанры и стили, саундтрек к культовому блокбастеру, экшену, мелодраме или альтернативный балет, Киркорова или Паваротти, Мадонну или Нетребко. Академическая культура, в свою очередь, преобразовалась настолько, что судьбы сочинений композиторов - и корифеев, и молодежи - неоднозначны и в стране, и в мире. Блекнут уже признанно выдающиеся имена Д. Шостаковича, А. Шнитке, Г. Канчели, С. Губайдулиной, еще недавно вызывавшие ажиотажные оценки. Возникают апокалиптические прогнозы относительно искусства, называемого еще "серьезным" и, действительно, требовавшего серьезных усилий - знаний, общей культуры - для восприятия. Скандально популярный композитор старшего поколения В. Мартынов (р. 1946) пишет в своей книге "Opus post" о конце времени композиторов. А в последних собраниях очерков ("Пестрые прутья Иакова" и "Казус Nova vita") просто заявляет, что "классическая" академическая культура закончилась не только в музыке, но и в литературе, и в изобразительном искусстве.

Но молодежь учится композиции, пишет новую музыку - сложную, парадоксальную, рассчитанную на новые технологии предъявления (перформанс, инсталляции, шоу и т.п.) и... надеется обрести своего слушателя.