Социокультурная динамика
Несправедливо жалуются люди на бег времени. Виня его в чрезмерной быстроте, не замечая, что протекание его достаточно медленно; а хорошая память, которой нас одарила природа, делает так, что всякая давно минувшая вещь кажется нам настоящей.
Леонардо да Винчи. О науке и искусстве (СПб.: Амфора, 2005. С. 284)
Актуальность проблемы культурных изменений и типы социокультурной динамики
Первоначальный этап зарождения и становления культуры завершается появлением основных универсальных характеристик, свойственных данному типу культуры. Они выражены в виде устоявшихся нравов и обычаев или кодифицированных сводов норм, правил, законов. Однако происхождение культуры не является однократным событием. На последующих этапах культурной динамики происходят как эволюционные изменения – трансформация, модернизация уже возникших культурных форм и систем – так и инновационные, когда из существующих культурных элементов возникают новые системы, выполняющие новые функции в обществе и имеющие новые смыслы и образы.
...Есть три времени: настоящее прошедшего, настоящее настоящего и настоящее будущего. Некие три времени эти существуют в нашей душе, и нигде в другом месте я их не вижу: настоящее прошедшего – это память; настоящее настоящего – его непосредственное созерцание; настоящее будущего – его ожидание.
Августин. Исповедь.
Проблема культурных изменений принадлежит к числу фундаментальных в научном знании. Именно поэтому ее разработкой в той или иной мере занимались практически все исследователи культуры, а потребность в результатах этих исследований имеет место во всех сферах социальной жизни. Особенно актуальной эта проблема становится тогда, когда в связи с резкими переменами, происходящими в обществе, возникает необходимость в управлении, прогнозировании и проектировании разного рода процессов (не только собственно культурных, но и политических, экономических, технико-технологических и др.).
Когда речь идет не просто о культурных изменениях, а об изменениях, в которых имеет место целостность и направленность, когда можно проследить определенные закономерности, то говорят о динамике культуры. Если иметь в виду, что культура выступает содержательным аспектом совместной, т.е. социальной, жизни людей, то будет правильно говорить о социокультурной динамике.
Понятие "прогресс", особенно в сочетании с прилагательным "научно-технический", естественно и логично в парадигме предопределенности поступательного развития истории человеческой цивилизации. Поток линейнопрогрессивных концепций нарастает, начиная с XVII в. (это и Ш. Л. Монтескье, и Вольтер, и Д. Юм, и А. Смит, и энциклопедисты, и Г. Э. Лессинг, и И. Г. Гердер, и И. Кант), и в XVIII–XIX вв. линейная концепция прогресса становится абсолютно доминирующей. Однако когда речь идет о культуре в целом, а не только о технико-технологической составляющей культуры, понятие прогресса далеко не охватывает всех возможных траекторий ее изменений. Так, К. Поппер считает, что вера в закон прогресса, которая была так характерна для Гегеля и Маркса, сковывает историческое воображение. Ему ближе позиция историка Г. Фишера: "Факт прогресса ясно и четко начертан на скрижалях истории, однако прогресс не является законом природы. Достигнутое одним поколением может быть утеряно следующим"[2]. Поппер подчеркивает, что необходимо различать понятие прогресса в истории, духовной жизни, в сфере науки, технике и искусстве.
К. Ясперс отмечает, что "в технический век, и даже в преддверии его, странным образом повсеместно возникает духовный и душевный регресс, который в наши дни стал общеевропейским явлением. Правда, в Европе еще некоторое время продолжался духовный расцвет, тогда как Китай и Индия с XVIII в. безостановочно приближались к упадку. В тот момент, когда эти народы были порабощены военной техникой Европы, они уже достигли самой низкой точки своего духовного развития. Европа открыла Китай и Индию не в период расцвета их культуры, а тогда, когда они сами почти забыли о своем прошлом"[3].
Социологи фиксируют обе тенденции, существующие одновременно: и факт возрастания внимания к душевной жизни человека, оттенкам его чувств и духовной рефлексии, и духовное обнищание, провоцируемое массовой культурой, примитивизацию чувств и реакций.
Таким образом, изменения в культуре могут быть прогрессивными и регрессивными, постепенными, эволюционными и революционными, могут быть состояния кризиса и стагнации, или застоя. Все это многообразие и исследуется в рамках проблемы социокультурной динамики. Изучая се, можно искать ответ на вопрос, почему мир меняется, что является тому причиной и почему нельзя остановить мгновение, даже если оно прекрасно. Но главное, что интересует всех, – можно ли этим овладеть, управляя скоростью, направлением и темпом протекания различных процессов в обществе, как это делали, например, китайские алхимики, подчиняя биологическое время своего организма воле.
Во взглядах на социокультурные динамические процессы можно выделить две крайних позиции и большой диапазон концепций между ними. Приведем высказывания К. Поппера, который, может быть, в шокирующей нас форме, фиксирует одну из них: "...Не может быть никаких исторических законов... Каждое поколение имеет право по- своему интерпретировать историю, и не только имеет право, а в каком-то смысле и обязано это делать, чтобы удовлетворить свои насущные потребности... На мой взгляд, единой истории человечества не существует, а есть лишь бесконечное множество историй, связанных с разными аспектами человеческой жизни..."[4]
Другая крайность – полагать, что ход истории, судьба народов и жизнь каждого человека управляются "высшими силами" и предопределены. В культуре накоплено достаточно объяснений такой предопределенности. Это и Божественное провидение, и рок, и астрологическая карта, и карма. Человек бессилен перед этой предопределенностью, он может лишь попытаться угадать свою судьбу. И "если сеть социальных фактов столь крепка и прочна, то не следует ли отсюда, что люди неспособны ее изменять и не могут воздействовать на свою историю?" – ставит вопрос Э. Дюркгейм и напоминает, что в донаучные времена колдун и маг думали, что они могут по своей воле преобразовать одни предметы в другие, но могущество, которое они себе приписывали, было чисто воображаемым. А еще совсем недавно полагали, что в социальном мире все произвольно, случайно, что законодатели или государи могут подобно алхимикам былых времен по своему желанию изменять облик и тип общества. Эти мнимые чудеса были иллюзией, и сколько серьезных ошибок было вызвано ею. Управлять исторической эволюцией, изменять природу, как физическую, так и моральную, мы можем только, сообразуясь с законами науки. Она отвращает нас от необдуманных и бесплодных начинаний, вдохновляемых верой в то, что мы можем по своему желанию изменять социальный порядок, не учитывая привычки, традиции, психическую конституцию человека и различных обществ[5].
Позиция Э. Дюркгейма во многом совпадает с взглядом О. Конта, согласно которому один и тот же закон управляет ходом эволюции – это знаменитый закон трех состояний, или трех эпох, через которые человечество последовательно проходило: теологическая эпоха, метафизическая и эпоха позитивной науки. Современные исследователи, соглашаясь в оценке значимости научного, аналитического подхода в исследовании социокультурной динамики, расходятся в отборе и выделении тех факторов, которые ее определяют, и соответственно выстраивают различные социодинамические модели. Диапазон этих взглядов и моделей значителен.
Концептуальное разнообразие проблемы социокультурного развития в макроизмерении группируется, по сути, вокруг трех глобальных направлений: во-первых, идеи цикличности цивилизационного процесса, во-вторых, уже привычного для нас категорического эволюционизма, в-третьих, актуальных социально-синергетических подходов. В то же время разграничение этих направлений в значительной мере условно, выбор той или иной динамической модели определяется, как правило, двумя факторами: познавательными целями, которые ставит перед собой исследователь, и спецификой методологии той дисциплины, в рамках которой исследуется процесс, т.е. речь скорее идет о доминантных факторах, фиксируемых теми или иными исследователями.