Социальные законы и социальные цели

Очевидно, что социальные изменения в современных условиях, предопределенные общественными законами, выступают в качестве целей общественного развития. В этом смысле все основные закономерности формирования информационного общества – достижение полного социального равенства и социальной справедливости для всех членов, формирование рационального отношения к труду и общественной собственности, развитие системы общественного самоуправления, переход к трудовым ассоциациям, всестороннее развитие личности, свободное проявление способностей каждого – объективно обусловленные социальные цели развития нашего общества.

Как известно, по сравнению с предшествующими социально-политическими теориями в марксизме изменился, прежде всего, сам подход к коммунистическому идеалу как некоторой желательной цели общественного развития. Было обращено внимание на то, что "призрак коммунизма" возник на почве острейшей классовой борьбы имущих и неимущих, на почве антагонизма частной собственности и общественного характера труда, т.е. на то, что этот идеал не был только "прожектом" социального новатора-одиночки, а возник из противоречий реальной жизни. И задача заключалась в том, чтобы, с одной стороны, научно доказать историческую необходимость появления нового общества, а с другой, наметить пути и средства реализации намеченной социальной цели. Следовательно, марксизм начал с анализа общественной практики, с той основы (прежде всего, экономической), на которой возник острейший социальный конфликт, превративший лозунги буржуазной социальной революции "свободу, равенство, братство" в насилие над "здравым смыслом" существовавшей действительности.

Несомненно, такой анализ был критическим по своему духу и существу, но, в отличие от критики социалистов-утопистов, его сторонники видели в капитализме не только и не столько обман и насилие богатых и сильных над бедными и слабыми, сколько определенную, исторически необходимую стадию развития человеческого общества, внутренние противоречия которой столь же необходимо приведут ее к гибели и замене новым обществом.

Коммунистический идеал, таким образом, выводился нс из сферы благих пожеланий, а получал свое теоретическое обоснование в объективном анализе тенденций общественного развития. Но процесс выработки идеала не мог заканчиваться только раскрытием существовавшего противоречия капитализма, он требовал практической деятельности масс по преобразованию капиталистического общества. Иначе говоря, познание необходимости перехода к коммунизму столь же необходимо требовало практической деятельности, направленной на его осуществление. "Коммунизм для нас, – писали К. Маркс и Ф. Энгельс, – не состояние, которое должно быть установлено, не идеал, с которым должна сообразоваться действительность. Мы называем коммунизмом действительное движение, которое уничтожает теперешнее состояние"^[1]. В ходе теоретического обоснования коммунистического идеала была создана и наука, позволившая вскрыть важнейшие закономерности общественного развития и изучить причинно-следственные взаимодействия различных сфер общественной жизни.

Однако сам по себе идеал, даже научно доказанный, есть прежде всего абстракция в отношении действительности. Его осуществление опосредовано действительностью и растянуто во времени. Поэтому любые попытки осуществить идеал или конечную стратегическую социальную цель здесь и теперь чревато весьма негативными и даже трагическими последствиями. Чрезвычайно важно, что марксизм не только доказал неизбежность осуществления коммунистического идеала, но и конкретизировал процесс его осуществления в историческом времени и реальном пространстве конкретно-исторической действительности с ее реальными средствами и возможностями.

Осуществление конечной цели поэтому распадается на более конкретные цели первоочередного и исторически отдаленного порядка. Такой целью, например, для борющегося пролетариата (и отдельных его отрядов) в XIX–XX вв. было завоевание политической власти и борьба за утверждение социальной справедливости. В условиях победоносной социалистической революции в России и ряде стран социалистической ориентации конкретизацией социальной цели стали индустриализация, коллективизация и культурная революция, которые, в свою очередь, могли быть и в действительности были уточнены целями еще более частного порядка. Например, ликвидация неграмотности, приобщение масс к ценностям культуры и т.д.

В современных условиях, вырабатывая стратегию социально-экономического переустройства страны, мы одновременно стремимся определить долговременные, отдаленные цели, па которые люди выйдут через решение многих вопросов, охватывающих экономическую, гуманитарную, духовную и политическую сферы с тем, чтобы достичь нового качественного состояния нашего общества. В то же время не упускаем из поля зрения и цели среднесрочные и срочного порядка. Среднесрочными целями в настоящее время являются, например, инвестиционные проекты, кластерная политика, инновации, реконструкция машиностроения, перевод экономики на нано-технологии и др.

Срочными же целями выступают те, которые затрагивают повседневную жизнь народа. Достижение их зависит от решения неотложных проблем, связанных с повышением заработной платы, улучшением жилья, обеспечением продовольствием, товарами народного потребления, культурно- просветительными учреждениями, школами, поликлиниками, больницами, детскими садами и яслями, родильными домами.

В связи с конкретизацией социального идеала встает чрезвычайно важная в теоретическом и практическом плане проблема выбора средств для осуществления поставленных целей, а также определение отрезка исторически необходимого времени. Речь в данном случае идет и о том, чтобы эти средства были достаточны и чтобы они соответствовали поставленной цели. Очевидно, что средства, использованные в некоторых странах для ликвидации классовых различий путем уничтожения интеллигенции или различий между городом и деревней путем изгнания жителей городов в деревню, нс соответствовали ни коммунистическому идеалу, ни конкретным условиям социально-экономического развития данной страны. Такое понимание проблемы идеала и действительности связано не с разрешением противоречия между ними, а с попыткой игнорировать действительность, силой навязать ей то, до чего она ни исторически, ни социально не доросла.

Подобные примеры – это, так сказать, крайние и трагические случаи осуществления идеала негодными средствами. Здесь была даже не ошибка людей, стремящихся быстрее увидеть воплощенный идеал, а скорее злонамеренная спекуляция на национальной специфике, возведенной в абсолют, в "великий пример" для подражания, вопиющая слепота в анализе причинно-следственных связей социальных процессов.

Реализация социальной цели, естественно, не обходится без ошибок, тем более что конкретный процесс строительства новой России не имеет аналогов в истории и, видимо, ни одна политическая партия, ни один народ, вступивший на путь созидания новых форм жизни, не сможет их избежать. Причины таких ошибок многообразны, как многообразны пути и формы реализации идеала. Они возникают и из недостаточно точного представления о глубине и темпах, происходящих социальных преобразований, и из переоценки реальных возможностей для осуществления проставленных целей, и из преувеличения роли субъективного фактора, и ряда других.

Ф. Кастро в своем выступлении на 1-м съезде КП Кубы говорил, что "революции обычно свойственны периоды утопий, когда их участники, посвятившие свою жизнь благородной задаче – осуществлению на практике своих мечтаний и идеалов, полагают, что исторические цели гораздо ближе и что воля, желание и намерения людей всесильны и стоят превыше требований объективной действительности"^[2].

Конечно, возможность ошибки в конкретизации социальной цели нельзя превращать в тормоз для социального творчества масс, для революционного преобразования социальной действительности, когда "цель – ничто, а движение – все". Причем следует знать, что движение без четко поставленных задач и ориентиров есть движение сугубо стихийное. Уберечь от таких ошибок может только более глубокое научное исследование самой социальной действительности, важнейших тенденций ее развития, а также причин, способствующих и тормозящих это развитие. Важно также выяснение динамики их воздействия на реальный исторический процесс. Поэтому необходимо детально знать собственные ресурсы для осуществления тех или иных социальных задач.

Самое главное: среди множества конкретных социальных целей, на которые распадается процесс осуществления идеала в каждый исторически конкретный отрезок времени, необходимо выделять те, осуществление которых даст наибольший социальный эффект, позволяющий приблизить осуществление других социальных целей и идеала в целом. Речь в данном случае идет о превращении социальных целей в конкретно-исторические задачи для социальной политики и практики.

В реальной жизни переходы социальных целей в задачи чрезвычайно многообразны, но необходимо видеть и их различие, чтобы не дискредитировать ту или иную цель, не превратить ее в неосуществимую иллюзию и, тем самым, не подорвать доверие ко всему идеалу. Здесь уместно напомнить слова Ф. Энгельса о том, что "тактика никогда не теряющая из виду великой цели предохраняет... от разочарований"^[3].

Несомненно, что в основе социального опыта лежит знание законов общественного развития, его важнейших тенденций и механизма действия данных законов. Однако каждый конкретно-исторический период предъявлял свои требования к практике определения текущих и перспективных целей. И это естественно, поскольку реальное движение – это динамичный процесс, имеющий различные ступени своей социально-экономической, политической и культурной зрелости. И совершенно очевидно, что каждая новая ступень нашего развития, подводя итоги выполнения предшествующих конкретно-исторических задач и ставя новые, уточняет общую социальную цель, поскольку отдельные ее компоненты становятся вполне реальными в плане их практического осуществления, а также увеличиваются возможности самого общества (экономические, политические, духовные) для их решения.

Опыт и практика разработки социально-экономических программ и планов неразрывно связаны с развитием социальной науки, которая обобщает и развивает их. Можно сказать, что это два взаимосвязанных процесса, лежащих в основе управления развитием нашего общества в соответствии с основными целями социального строительства.

Определению целей, связанных с совершенствованием развивающегося российского общества, содействует возобновляемое планирование всех основных общественных сфер, основывающихся на объективно-действующих социальных законах и принципиальной возможности их познания. Разрабатывая основные принципы управления экономикой страны следует исходить из того, что наши планы должны быть планами экономического и социального строительства, а высшую цель планомерной организации общественно-производственного процесса следует видеть в том, чтобы обеспечить благосостояние и всестороннее развитие всех членов общества.

В настоящее время планирование приобретает новое качество. Оно призвано определять не только перспективную стратегию, основные приоритеты и цели социально-экономического развития нашего общества, но и обеспечивать сочетание централизованных начал с самостоятельностью регионов, предприятий и объединений. В свою очередь, социальное планирование должно опираться на показатели гуманитарного развития (гуманитарные индикаторы) наряду с традиционными показателями экономического роста (экономическими индикаторами). Разработка научно обоснованных гуманитарных и экономических показателей позволяет измерить социальные изменения и гуманитарную эффективность народнохозяйственного планирования. Если существующая система статистического измерения социальных явлений и процессов даст информацию в основном об экономических закономерностях функционирования и развития нашего общества, то система гуманитарных индикаторов позволяет получить информацию о механизмах действия и формах проявления общественных закономерностей в социальной деятельности людей.

Основу федерального хозяйственного планирования, как известно, долгое время составляло планирование экономических отношений на базе всестороннего развития производства. Но и в этих рамках возникали, развивались и приобретали относительно автономный характер многие аспекты гуманитарного планирования.

Планирование в области промышленности, сельского и лесного хозяйства, транспорта и связи образовывало так называемую производственную программу федеральной хозяйственной деятельности и, вместе с тем, несло важную гуманитарную функцию, поскольку предусматривало подготовку и переподготовку квалифицированных кадров, повышение благосостояния народа, качества медицинского обслуживания и социального обеспечения, улучшение деятельности систем торговли, общественного питания, бытового обслуживания, коммунального хозяйства и т.д. Иными словами, народнохозяйственное планирование оказывало воздействие на стирание социальных различий, существенной специфике между городом и деревней, умственным и физическим трудом, на всестороннее развитие и сближение наций и народностей, расширение реальных возможностей для применения каждым человеком своих творческих сил, способностей и дарований, на всестороннее развитие его личности.

Ныне, в условиях реформирования всех сфер общества, именно эти гуманитарные аспекты федерального хозяйственного планирования, связанные с совершенствованием общественных отношений и нового человека, получают существенное углубление и развитие.