Сопереживание
Совесть – достояние отдельного человека, но вместе с тем и всех людей. Именно она обеспечивает состояние сопереживания. Совесть формирует единое ценностно-нормативное поле культуры. Сравнительно недавно совесть толковалась только субъективно, как интимно-личностный механизм самоконтроля человека. Во второй половине XX в. были осуществлены многочисленные кросс-культурные исследования специфики феномена совести, ее обнаружений в разных культурах. Особенно активно изучались чувства вины и стыда, оценивалась их роль в уникальности тех или иных культур, в процессах социализации.
А. И. Титаренко считает, что совесть является историческим феноменом, который развивается в филогенезе от экстравертности к интровертности. По мнению ученого, "экстравертная" совесть не воспринимается как голос совести, рвущийся из самых глубин нравственной сущности человека. Угрызения совести здесь в данном случае не носят характера сугубо личностного процесса, внутреннего уровня нравственной жизни индивида. Для того чтобы совесть обрела себя, она должна войти в душу человека, в его внутреннее состояние. А. И. Титаренко показывает, что совесть обладает сложной структурой, вбирающей в себя самые различные элементы психической жизни человека. Она обнаруживается в результате взаимодействия всех слоев психики: рационального, чувственно-волевого, подсознательного. Совесть обретает опору не только в рассудочном анализе, логической оценке, но и в умудренности чувств, в жизненном опыте и моральной интуиции.
На земном шаре множество культур. Культурный антрополог Рут Бенедикт в книге "Хризантема и меч"[1], посвященной японской культуре, провела различие между "культурой вины" и "культурой стыда". Актуализация совести тесно связана с социокультурной реальностью. Те, кто живет в пространстве "культуры вины", способны переживать отрицательное чувство и состояние низкой самооценки наедине с собой. Конечно, это не исключает возможности общения с психоаналитиком, проповедником или просто случайным попутчиком. Но все же речь идет о способности самостоятельно снять внутреннее напряжение. Выражение подлинной совести возможно только в тех культурах, где есть условия для наиболее глубокой личностной самореализации. Феномен вины тесно связан с появлением христианства, когда совесть стала толковаться как божественная весть о праведной жизни, посланная каждому в его душу. Еще глубже обозначился этот процесс в протестантизме, который освободил человека от некоторых условностей католицизма и тем самым высветлил напряженное богообщение.
Другая ситуация в "культуре стыда". Она основана на страхе перед внешними санкциями и поэтому ее можно назвать "культурой внешних переживаний". Культура стыда не знает исповедей, даже перед богами. Это чувство испытывают, попав в смешное, неловкое или позорное положение. Но еще больше такое состояние испытывают те, кто боится оказаться в подобной ситуации. Это сильная санкция, которая всегда предполагает наличие какой-то аудитории, пусть даже воображаемой.
На протяжении всей истории люди всегда отстаивали принципы справедливости, любви и правды в противовес всякому давлению, оказывавшемуся с целью заставить их отказаться от того, что они знали и во что верили. Этим людям прямо противоположны другие, которые, однако, уверяют, будто мотивом их поступков тоже является совесть: инквизиторы, сжигавшие людей заживо на кострах именем своей совести; завоеватели, требующие действовать от имени их совести, тогда как превыше всех соображений ставят жажду власти. Поистине нет ни одного жестокого или равнодушного поступка, совершенного против других или против себя самого, который нельзя было бы подвести под веление совести, а это говорит о проявлении власти совести в том, что люди всегда испытывают нужду в ее поддержке.
Совесть в ее различных эмпирических проявлениях – феномен, поистине весьма запутанный. Неужели само допущение существование совести оказывается несостоятельным перед лицом эмпирического изучения этого феномена в качестве проблемы мотивации человеческого поведения?
Философская литература, касающаяся проблемы совести, дает богатое разнообразие ответов на поставленные вопросы: Цицерон и Сенека говорили о совести как о внутреннем голосе, обвиняющем и оправдывающем наши поступки с точки зрения их нравственного достоинства. По общераспространенному мнению, философия Цицерона эклектична, но точнее было бы сказать, что она синтетична, ибо идеи разнообразных греческих учений – академиков, перипатетиков, стоиков, эпикурейцев и других – были подчинены главной цели: созданию универсальной философии, причем практически применимой к повседневной жизни римского гражданина. Отсюда в центр философии Цицерона выдвигается этическая проблематика. Человек, согласно Цицерону, обладает свободой воли и, следовательно, моральной ответственностью. В одном из своих философских трактатов он весьма лаконично и совершенно однозначно утверждал важную роль "совести человеческой, которая безо всякого божественного разума способна взвешивать добродетели и пороки. Не будь ее – все пропало бы"[2].
Философские взгляды Сенеки, поэта, государственного деятеля, наставника Нерона, сложились главным образом на основе философии стоиков, кроме того, в разные периоды жизни он испытывал влияние киников и эпикурейцев. Систему своей нравственной философии, так сказать, свод стоической морали, Сенека изложил в "Нравственных письмах к Луцилию"[3]. Именно Сенека ввел в стоицизм понятие совести как осознанной разумом и пережитой чувством нравственной нормы.
Философия стоиков интерпретировала совесть как способность самосохранения (как заботу о своей личности), древнегреческий философ Хрисипп же описывал ее как сознание внутренней гармонии. Сведения о Хрисиппе дошли до нас в передаче Диогена Лаэртского. Вот что он о нем сообщает: "Хрисипп, сын Аполлона, родом из Сол, ученик Клеанфа. Сперва он был бегуном дальнего бега, потом сделался слушателем Зенона или (как говорит Диокл и большинство писавших) Клеанфа, но отделился от него и стал видным человеком в философии. Он отличался большим дарованием и всесторонней остротой ума..." Велика была слава Хрисиппа в диалектике. Кстати, Цицерон обучался искусству диалектики именно по Хрисиппу. Но тот же Диоген Лаэртский сообщает:
"Всякий раз, как ему случалось тягаться с Клеанфом, он потом раскаивался и часто вспоминал такие стихи:
Во всем я счастлив, кроме одного:
Мне не везет, я знаю, на Клеанфа".
Хрисиппом было написано свыше 705 сочинений, приблизительно треть из них по этической проблематике; основная идея Хрисиппа в этике – положение о единстве души и о том, что страсти являются не результатом неверных суждений, но самими этими суждениями. По характеристике Цицерона, Хрисипп – "человек, бесспорно, изворотливого ума и изощренный в спорах"[4].
В схоластической философии совесть понималась как закон разума, внушенный человеку Богом. Она отличается от synderesis, последняя – это привычка (или способность) суждения и воления, первая – применение общих принципов к конкретным действиям, поступкам. Хотя термин "synderesis" забыт современными авторами, термин "совесть" часто употребляется ими как раз в том смысле, какой в схоластической философии вкладывался в термин "synderesis", а именно: в смысле внутреннего знания моральных принципов.
Эмоциональная сторона этого знания подчеркивалась английскими философами. Английский философ-моралист, эстетик А. Шефтсбери, например, допускал существование "морального чувства" в человеке, чувства правильного и неправильного, некоего эмоционального отклика, возможного в силу того, что человеческий разум пребывает в гармонии с космическим порядком. Как для нравственных, так и для космологических его взглядов характерна эстетизация, выражающаяся, главным образом, в общем принципе гармонии. Так, образ космоса у Шефтсбери связан с выражением стремления человек к идеалу гармоничной естественности как разумной упорядоченности человеческого бытия. Нравственность, согласно Шефтсбери, коренится во врожденном человеку "нравственном чувстве", сущность же ее заключается в гармоничном сочетании индивидуальных и общественных склонностей. В целом для философии Шефтсбери характерны идеи раннего Просвещения. Его эстетические идеи оказали значительное влияние на позднейшее развитие эстетической мысли и в Англии, и во Франции, и особенно в Германии.
Американский епископ, философ-моралист Дж. Батлер[5] в своих "Проповедях" разрабатывал идею этики морального чувства.
Согласно А. Смиту наши чувства к другим и наши реакции на их одобрение или неодобрение составляют суть совести. И. Кант абстрагировал совесть от всех возможных конкретных ее содержаний и идентифицировал ее с понятием долга как таковым. Ф. Ницше видел смысл совести в самоутверждении, в способности "сказать “да” самому себе". М. Шелер полагал, что совесть есть выражение рационального суждения, но суждения чувства, а не суждения разума.
Однако наиболее важные вопросы все еще не получили ответа и не были даже затронуты. К ним относятся проблемы мотивации, на которые могут пролить дополнительный свет данные психоаналитических исследований.