Соотношение понятий "международные отношения" и "мировая политика"
Не отказываясь от описания признаков и противоречий мировой политики, прекрасно проработанных в западных работах и адекватно отраженных в российских политико-социологических исследованиях, стоит наряду с распыленными симптоматическими описаниями обратиться к методологическим, концептуальным описаниям мировой политики. Констатируя, что методологически корректно проводить размежевание предметных полей мировой политики и международных отношений, А. Д. Богатуров предлагает вариант рассуждений о концепции мировой политики в виде тезисов, главных из которых пять.
1. Эпистемология. Мировая политика характеризуется новым качественным состоянием международной среды, в которой действуют субъекты международного взаимодействия — как традиционные (государства), так и новые (все остальные). Этот тезис Богатуров рассматривает как основополагающий, поскольку только он позволяет теоретически корректно уйти от отождествления мировой политики с традиционными международными отношениями эпохи до начала 1990-х гг. Например, именно из-за этого нового состояния международной среды при внешней похожести международных условий (низкая вероятность ядерного конфликта) в 1970-х гг., с одной стороны, и затем в 1990-х, с другой, сильнейшие страны мира вели себя по отношению друг к другу совершенно по-разному.
2. Параметр повою качества. Специфика новизны определяется тем, что характеристики состояния международной среды стали и продолжают становиться важнее, чем характеристики поведения отдельных, даже самых сильных акторов. Среда, образно говоря, подобна траве, она начинает "прорастать" сквозь "бетон" сообщества государств, оплетая его, в известной мере сковывая и в этом смысле подчиняя себе. С мирополитической точки зрения ключевые параметры среды — характер эволюции систем вооружений и скорость распространения технологий их производства но миру, транснационализация мировой экономики, формирование всемирного виртуального пространства, контуры сферы единообразного понимания морали и права, транспортная проницаемость планеты, экологическая взаимозависимость.
Становление мировой политики связано, таким образом, с тенденцией к уплотнению международной среды и повышению ее проницаемости для импульсов влияния, которые участники международного общения посылают друг другу. Среда, присущая международной системе 50 лет назад, была более разряженной, чем сегодня, а государства в ней имели больше свободы действий. Тенденцию к уплотнению международной среды можно проследить на протяжении веков. С одной стороны, она характеризуется нарастанием взаимной обусловленности поведения государств, уменьшением свободы их действия под влиянием самоограничений или ограничений, налагаемых извне, а с другой — ростом подверженности внутренних процессов в отдельных государствах внешним влияниям. В 1990-е гг. универсальным инструментом уплотнения среды стало нарастание ее финансово-экономико-информационной однородности.
3. Гносеология. Процесс уплотнения международной среды связан с глобализацией. По определению глобализация — не что иное, как процесс становления нового качества международной среды, а мировая политика — его результат. Следовательно, с гносеологической точки зрения мировая политика в известном смысле — современный этап развития того, что мы привыкли называть системой международных отношений, подразумевая под ними преимущественно отношения между государствами. При таком понимании мировой политики выявляется се гносеологическое родство с международными отношениями, хотя, конечно, первая приобрела для себя существенно иное поле изучения, о чем речь пойдет дальше.
4. Различение объектов. Поскольку поиск определения мировой политики неизбежно идет в контексте ее сопоставления с международными отношениями, уместно провести "инвентаризацию" отличий объекта изучения мировой политики, с одной стороны, и традиционной науки о международных отношениях, с другой.
В традиционных международных отношениях согласно принципу суверенитета государства и невмешательства во внутренние дела существовало жесткое разделение между внешней и внутренней политикой государств. С правовой точки зрения объектом взаимодействия стран являлись почти исключительно вопросы их поведения в отношении друг друга, но не в отношении собственных граждан. Взаимодействие между субъектами международных отношений, таким образом, происходило по внешнему контуру, "по касательной". Поэтому объектом изучения традиционной науки о международных отношениях была сфера взаимодействия внешних политик отдельных государств. Возникновение новой международно-политической реальности в конце XX в. привело к тому, что резко изменилось ОГЛАВЛЕНИЕ общения между субъектами в международной системе. Не только новые, негосударственные субъекты общения, по и государства стали регулярно вступать в разноплановое взаимодействие между собой по поводу действий не только в отношении друг друга, но и своих внутриполитических проблем.
Конечно, можно возразить, что попытки одних стран давать оценки внутренним процессам, имевшим место в других, оказывать на них влияние и даже прямо вмешиваться во внутренние дела зарубежных государств, имели место всегда. В самом деле, это так, но со времен вестфальских установлений вмешательство во внутренние дела все равно "в норме" считалось "незаконным" и допускалось как некое исключение, временное отступление от правил. Именно в этом смысле международная среда последнего времени принесла радикальные перемены: вмешательство в дела других стран стало представляться как новая норма поведения — правило, которое с полной серьезностью стало претендовать на роль универсального. Почти все 1990-е — начало 2000-х гг. прошли под знаком легитимизации того, что с точки зрения вестфальских норм было не чем иным, как нелегитимным вторжением в сферу исключительной внутренней компетенции суверенного государства. Суверенитет как принцип стал открыто, систематически в широких масштабах подвергаться сомнению на практике именно в этот период.
Таким образом, наряду со сферой чисто внешнеполитического взаимодействия, объектом дипломатических переговоров стала внутренняя политика государств. Если прежде международные отношения представляли собой взаимодействия "по внешнему контуру" отношений, то в 1990-е гг. оно становится взаимодействием "на всю глубину" политики государств. Методологически это и было "водоразделом" между традиционными международными отношениями и мировой политикой. Фактически родился новый объект изучения, значит, могла родиться и новая отрасль знания.
5. Определение. Таким образом, если традиционные международные отношения — это преимущественно отношения между государствами по поводу их политики в отношении друг друга и общемировых проблем, то мировая политика — это сфера нерасчленного взаимодействия между субъектами международных отношений по поводу как их действий в отношении друг друга и решения общемировых проблем, так и политики каждого из них в отношении собственных внутренних проблем и ситуаций.
Очевидно, что предмет исследования мировой политики гораздо обширнее, разнороднее и сложнее, чем тот, которым занимаются традиционные международные отношения. Не означает ли это, что мировая политика, развившись в полномасштабную дисциплину, "поглотит" международные отношения? Вряд ли стоит полностью исключать такую перспективу. Вместе с тем ее убедительность вовсе не бесспорна. Она может зависеть от важных и трудно просчитываемых обстоятельств. Главным из них пока представляется возникновение наряду с тенденцией "преодоления" суверенитета своего рода контртенденция его консолидации. Идея отмирания суверенитета, пассивно принятая было российской властью в 1990-х гг., в начале 2000-х гг. стала активно отвергаться. После американо-британской оккупации Ирака в 2003 г. президент В. Путин сделал по этому поводу ряд совершенно определенных заявлений в отрицательном смысле. Надо отметить, что такая позиция разделяется довольно большим кругом государств. Значит, слияние сфер внешней и внутренней политики государств вряд ли приобретет характер необоримой всеобщей тенденции. Вследствие этого можно предположить, что в обозримой перспективе "отпочковавшаяся" от науки о международных отношениях мировая политика продолжит развиваться как близкородственная им субдисциплина. Это значит, что принципиального противопоставления традиционной науки о международных отношениях и мировой политики нет и быть не может. Весьма условно можно на сегодняшний день обозначить разногласия между той и другой дисциплинами следующим образом: мировая политика признает за негосударственными акторами роли таких компонентов, которые кардинально меняют современную мировую ситуацию, для международных отношений здесь имеются сомнения.
По нашему мнению, соотношение объектно-предметных полей теории международных отношений (ТМО) и мировой политики (МП) выглядит следующим образом. ТМО: 1) специфика международных отношений в отличие от внутриобщественных отношений; 2) международная система с акцентом на структурно-функциональный анализ и акторство. МП: 1) взаимопереплетение международных и внутриобщественных отношений; 2) глобальная система — мировые политические процессы, проблемы и тенденции.
Соотношение понятий "мировая политика" и "глобальная политика"
В заключение обратимся к еще одному теоретическому вопросу, который появился в сфере отечественных научных исследований относительно недавно и связан в основном с деятельностью факультета глобальных процессов МГУ. Речь идет о соотношении понятий "мировая политика" и "глобальная политика". Исходя из современного состояния отечественной и зарубежной международно-политической науки нельзя сделать однозначного вывода о соотношении этих двух понятий. На Западе их преимущественно отождествляют. Наш анализ привел к выявлению трех точек зрения на рассматриваемую проблему в отечественной литературе: 1) понятия "мировая политика" и "глобальная политика" совпадают, что соответствует западной традиции;
2) понятие "глобальная политика" входит в понятие "мировая политика", является ее составной частью. При таком подходе понятие "глобальная политика" акцентирует внимание исследователей лишь на определенных аспектах мировой политики, а именно глобальных процессах, глобальных проблемах и глобальном целеполагании международных акторов, и оставляет в тени такие важнейшие аспекты мировой политики, как взаимопересечение международных и внутриобщественных отношений и размывание национального суверенитета под воздействием международной среды;
3) наконец, как явствует из позиции известного отечественного международника А. Д. Богатурова, понятие "глобальная политика" шире понятия "мировая политика". Богатуров определил глобальную политику как "сгусток ... отношений между всеми субъектами международного взаимодействия, совокупность соответствующих общих или специализированных практик воздействия на планетарные процессы -военно-политические, экономические, идеологические, информационно-психологические, гуманитарные, экологические и иные". То есть в этом определении подразумеваются глобальные процессы. Но самое главное, что свидетельствует в пользу данной точки зрения — в обозначенной работе после приведенного определения глобальной политики отмечаются такие ее признаки, как состояние естественно-природной сферы. Одно это требует определять глобальную политику шире, чем мировую политику, которая ассоциируется только с социальной сферой. Добавим к этому, что возникновение явления глобальной политики связывают с Первой мировой войной, тогда как феномен мировой политики возникает только во второй половине XX в.