ОГЛАВЛЕНИЕ права владеющего арендатора и закон

Завершим вопрос о содержании права арендатора, которому — якобы — не хватает нормативной содержательной определенности и ОГЛАВЛЕНИЕ которого определяется как будто исключительно договором аренды.

При ближайшем рассмотрении выясняется, что как Е. А. Суханов, так и В. С. Ем указывают только одно "правомочие" арендатора, ОГЛАВЛЕНИЕ которого зависит от содержания договора аренды — возможность распоряжения арендованный имуществом посредством сдачи его в субаренду^[1], а также — распоряжения принадлежащим ему арендным правом посредством его уступки (перенаем), залога и внесения в уставный капитал. Кроме того, Е. А. Суханов считает частным случаем распоряжения арендованным имуществом внесение в него "значительных улучшений, существенно изменяющих его первоначальное состояние"^[2]. Наконец, в самой общей форме ученый упоминает о возможности договорного определения содержания права арендатора в целом ("включая и различные возможности распоряжения арендованным имуществом вплоть до его отчуждения"), т.е. полагает возможным определить в договоре, в чем именно будут заключаться все правомочия арендатора.

В том же смысле и в той же (предельно общей) форме высказывается и В. С. Ем, который пишет: "ОГЛАВЛЕНИЕ права аренды, принадлежащего арендатору как титульному владельцу, весьма многогранно. Во многих случаях пределы этого права определяются особенностями предмета аренды. ...Многие полномочия, входящие в ОГЛАВЛЕНИЕ права аренды, могут определяться сторонами договора, а ряд полномочий арендатора вытекает непосредственно из закона". И хотя конкретных примеров того, как же именно соглашение сторон может изменить ОГЛАВЛЕНИЕ понятий о владении и пользовании, пи один из ученых не приводит^[3], па всякий случай предположим, что такие ситуации действительно возможны^[4] и попытаемся в них разобраться.

В первую очередь следует отрешиться от тезиса об изменчивости содержания правомочия арендатора по распоряжению арендованным имуществом. Выше уже неоднократно объяснялось, что распоряжение — суть действие чисто юридическое, а значит, оно не может иметь никаких других объектов, кроме субъективных прав и вообще юридических возможностей. Оказать какое-то влияние на фактическое положение вещей акт распоряжения не в состоянии. Выражение "распоряжение вещью" — образное, употребляемое лишь в целях удобства и сокращения хотя и точного, но малопонятного и оттого неудобного в употреблении словосочетания — "распоряжение правом на вещь". Это значит, что правомочие распоряжения никогда не входит и не может входить в состав ни единого субъективного права — такое правомочие может быть только элементом правоспособности. Приобретая любое субъективное право субъект вместе с ним приобретает и возможность распоряжения им, хотя бы и в таких ограниченных пределах, как прекращение права. Если же речь идет об отчуждаемом субъективном праве, то акт распоряжения субъективным правом может принять форму его обременения правами третьих лиц, или форму отчуждения права.

Точно также обстоит дело и с арендным правом. Обладающий им арендатор вправе обременить его правами других лиц, в том числе — субарендатора или залогодержателя, либо уступить таковое по договору перенайма или односторонним действием, заключающимся во внесении арендного права в уставный капитал хозяйственного общества. Не подлежит сомнению и возможность передачи арендного права в состав общего имущества, образуемого участниками простого товарищества — в таком случае сторона обладателей этого права становится представленной множеством лиц (соарендаторов). Но все эти возможности "сидят" не в самом арендном праве, а вне его — в способности, при помощи которой данное субъективное право "прикреплено" к своему обладателю (арендатору). Следовательно, неполная содержательная определенность этой возможности — возможности, не входящей в состав субъективного права — никак не может свидетельствовать о недостатке нормативной определенности в содержании субъективного права арендатора.

Больше того, задумаемся на минутку над вопросом: а в чем же конкретно заключается пресловутая содержательная неопределенность, которую Е. А. Суханов и В. С. Ем обнаруживают в правомочии распоряжения? Разве у термина "распоряжение" нет какого-то строго определенного юридического значения? Конечно есть — оно, собственно, и было только что использовано при рассмотрении вопроса о его соотношении с правом аренды. "Правомочие распоряжения означает... возможность определения юридической судьбы имущества путем изменения его принадлежности, состояния или назначения (отчуждение по договору, передача по наследству, уничтожение и т.д.)" — пишет Е. А. Суханов. Определение юридической судьбы объекта субъективного права, т.е. судьбы самого субъективного права — вот что такое распоряжение. Каким именно образом (способом) такое определение будет осуществляться в том или ином конкретном случае — неважно, ибо все эти "образы" и "способы" уже не относятся к содержанию правомочия распоряжения, а к процессу его осуществления, представляя собой формы осуществления (реализации) субъективного права.

При ином подходе к вопросу можно было бы смело утверждать, что таких субъективных прав, ОГЛАВЛЕНИЕ которых является нормативно определенным, вообще не существует и существовать не может. ОГЛАВЛЕНИЕ правомочия распоряжения даже в праве собственности оказалось бы весьма туманным и размытым — ведь один собственник может распорядиться своим правом собственности так, а другой иначе. Даже никакого соглашения пи с кем здесь не нужно — достаточно одностороннего усмотрения собственника!

Итак, нормативная неопределенность форм (методов, способов, приемов) осуществления правомочия распоряжения не означают нормативной неопределенности содержания самого этого правомочия. Эти характеристики могут варьироваться волей (произволом) управомоченного лица — лишь бы они оставались в законных пределах (границах) осуществления соответствующего субъективного права.

Остается еще одно (самое экстравагантное) понимание нормативной неопределенности распоряжения арендованным имуществом: в ГК нет императивной нормы, раз и навсегда предопределяющей условия реализации арендатором своей возможности распоряжения. Есть лишь общее диспозитивное правило — для реализации арендатором правомочия распоряжения требуется согласие собственника арендованной вещи (арендодателя) — которое, естественно (в силу своей диспозитивной природы), может быть отменено или изменено... самим ГК, другими законами или иными правовыми актами (но не договором аренды, как утверждают ученые!). Думается, однако, что оно имеет еще меньше шансов на успех, чем Назад трактовка, ибо совершенно очевидно, что "действие" и "условия совершения действия" еще сильнее различаются между собой, чем "действие" и "способы совершения действия".

Действие — это поведенческий акт субъекта; условия совершения действия характеризуют внешнюю, по отношению к действующему субъекту и совершаемому им действию, среду, обстановку совершения, а не само действие. Соответственно, правомочие действия (распоряжения) и условия реализации этого правомочия (в нашем случае — согласие арендодателя) — субстанции, онтологически различные; стесненность процесса осуществления того или другого правомочия какими-то условиями не привносит никакой определенности в ОГЛАВЛЕНИЕ этого правомочия.

Иной подход требовал бы признания неопределенным содержания правомочий, входящих в состав любого субъективного права, в том числе и права собственности — ведь его осуществление в том или ином конкретном случае тоже может быть стеснено самыми разнообразными условиями (ограничениями и обременениями), в том числе и установленными по таким соглашениям собственника с другими лицами, ОГЛАВЛЕНИЕ которых может быть сколь угодно свободным, а значит — нормативно неопределенным. Да, такие ограничения имеют строго относительный характер — так что же? А ограничения, наложенные на арендатора, — разве абсолютные?

Таким образом, с какой стороны ни взгляни, как ни поверни тезис о содержательной неопределенности правомочия распоряжения — ничего не выходит. Не входит правомочие распоряжения в состав арендного субъективного права, да и никакой "неопределенности" в нем вовсе не обнаруживается. При ближайшем рассмотрении выясняется, что последний тезис совершенно справедлив и для правомочий арендатора по владению и пользованию арендованной вещью. Как уже отмечалось, Е. А. Суханов лишь косвенным образом упоминает об их неопределенности, но в чем таковая заключается — не раскрывает; В. С. Ем главное внимание уделяет "пределам арендного права", которые определяются особенностями предмета аренды^[5], а также — возможности арендатора производить его улучшения. Но что такое "пределы права"? Пределы осуществления права — это понятно; что такое ОГЛАВЛЕНИЕ права — тоже ясно. ОГЛАВЛЕНИЕ субъективного права составляют правомочия, понятие о пределах осуществления субъективного права охватывает собою возможные формы реализации правомочий (действия, совершение которых составляет процесс осуществления субъективного права). Ни то ни другое понятие не является чем-то специфическим именно для арендного права.