Сдвиги в ориентациях неоправого движения

В последние годы наблюдается тенденция к более или менее существенным изменениям идеологической составляющей программных принципов и установок новых правых. Так, руководитель партии "Национальный фронт" М. Ле Пен всячески позиционирует себя как политика, не приемлющего национал-социалистические идеи. Более того, возглавившая партию своего отца Ж.-М. Ле Пена, она склонна дистанцироваться от наиболее радикальных, близких к нацизму элементов в движении.

Для новых правых характерна также, во всяком случае на словах, подтверждаемых отдельными политическими действиями, тенденция к отказу от антисемитизма. Ж.-М. Ле Пен, М. Ле Пен, Г. Вилдерс, Ф. Девинтер, руководители итальянских новых правых и австрийской партии "Свобода", Республиканской партии Германии так или иначе поддерживают Израиль.

М. Ле Пен пытается также отмежеваться от антисемитских настроений части своих приверженцев. О серьезности такой позиции свидетельствует тот факт, что в партии "Национальный фронт" существует отдельная структура, объединяющая евреев – сторонников партии. В то же время М. Ле Пен выступает против осуждения коллаборационистского правительства маршала Петэна во время Второй мировой войны, называя его "частью нашей истории".

К началу 2000-х гг. руководитель бельгийской партии "Фламандский блок" ("Влаамс блок") Ф. Девинтер начал налаживать контакты с хасидской общиной Антверпена. Эта партия открыто заявила о своей поддержке евреев. В 2000–2001 гг. фламандские националисты в условиях роста антисемитизма выступили в защиту хасидов Антверпена от нападок мусульманской молодежи^[1]. Однако при этом было бы не совсем корректно абсолютизировать такие установки, поскольку нередко оживление антисемитских настроений начинается в среде именно правых радикалов.

При всем том активисты некоторых из этих партий и движений, например партии "Национальный фронт", позволяют себе время от времени антиизраильские и антисемитские высказывания.

Главными адресатами критики неоправых являются нелегальные мигранты и политика правительств соответствующих стран в этой сфере. Симптоматичен тот факт, что в движении М. Ле Пен немало выходцев из арабских стран Северной Африки, особенно Алжира, Туниса и Марокко. Политическая программа бельгийской партии "Фламандский блок" базировалась на антииммигрантских установках, таких, например, как требование о принятии иммигрантами из неевропейских стран бельгийских ценностей и образа жизни^[2].

Однако партия "Фламандский интерес" ("Влаамс Белаш"), созданная осенью 2004 г. после роспуска "Фламандского блока" по решению суда, более или менее заметно смягчила позиции по данному вопросу, хотя и продолжает выступать за репатриацию тех иммигрантов, которые не принимают фламандскую культуру и основополагающие европейские ценности^[3]. Нидерландский политик Г. Вилдерс известен тем, что назвал Коран "фашистской книгой" и объявил войну "исламскому фашизму".

В качестве характерного примера можно привести одного из представителей правых политиков этой страны П. Фортейна, который представлял ислам как самую опасную угрозу Европе и, не скрывая своей нетрадиционной ориентации, в то же время придерживался либертарианских установок. О его популярности в Голландии свидетельствовал тот факт, что на парламентских выборах 2002 г. партия "Список Пима Фортейна" получила 17% голосов. И это при том, что к моменту голосования сам Форгейн уже был убит защитником нидерландских мусульман.

В ноябре 2004 г. мусульманским фанатиком – этническим марокканцем, родившимся в Голландии, – был убит также режиссер правых взглядов Тео ван Гог. Причиной убийства, как считает следствие, стал его 10-минутный фильм "Подчинение", посвященный жизни мусульманских женщин, которые часто подвергаются насилию в своих семьях.

Показательно, что подобные умонастроения отнюдь не ограничиваются неоправыми и правыми консерваторами. В этом контексте особенно показательна книга члена СДПГ, члена совета директоров Немецкого федерального банка Т. Саррацина "Германия: самоликвидация", опубликованная в 2010 г. Главная ее идея состоит в том, что из-за турецкой и арабской иммиграции ФРГ становится все беднее и в результате потеряет национальную идентичность и национальное самосознание. Еще до появления книги Саррацина обвиняли в расизме и антисемитизме^[4].

В этом плане правый поворот в Восточной Европе по целому ряду признаков отличается от данного феномена в центрально-западной части континента. Так, в Венгрии праворадикальная партия "Йоббик", занимающая третье место по числу поддерживающих ее избирателей, не без оснований считается наследницей фашистского правительства М. Хорти. Для ее членов характерны откровенный антисемитизм и резкое неприятие цыган.

На Украине и в прибалтийских странах имеет место феномен героизации нацистов и их приспешников. На Украине высшая награда государства посмертно присуждена Р. Шухевичу и С. Бандере. Во многих городах им воздвигнуты памятники, их именами названы улицы и площади. В Латвии официальные представители высших властей принимают участие в ежегодном марше ветеранов СС. Министр обороны Эстонии заявил, что эстонские эсэсовцы спасли честь страны во время Второй мировой войны.

При оценке природы, предназначения, возможных негативных последствий роста популярности идей, принципов, установок, выдвигаемых на нравом фланге идейно-политического спектра, необходимо учитывать подобные своего рода аберрации. Вместе с тем, решительно отвергая неонацистские, ксенофобские, расистские, экстремистские идеи и требования правых радикалов, нельзя не признать и тот факт, что заслуга тех из них, кто действительно заинтересован в поисках адекватных ответов на все возрастающее число новых вызовов времени, состоит в защите традиционных ценностей и институтов.

При этом они порой впадают в идеологически и политически ориентированные крайности. Но, как писал в конце жизни американский поэт Эзра

Паунд, "трудно написать рай, когда все внешние признаки говорят о том, что ты должен писать апокалипсис".

Из всего сказанного можно сделать вывод, что применительно к значительной части предлагаемых некоторыми неоправыми партиями и движениями идей следует говорить не просто о возрождении буквалистски понимаемых традиционных ценностей, а об их новом толковании в соответствии с реалиями мира в XXI в.

Консерватизм и правизну в целом следует рассматривать не просто как препятствие прогрессу, движению человеческих сообществ вперед и вверх, а как инструмент обеспечения их сохранения и дальнейшего развития.

Если вывести за скобки расистские, антисемитские, экстремистские заявления, то можно справедливо заметить, что целый пласт ценностей, идей, позиций неоправых может служить более или менее действенным противовесом наступлению разного рода новейших движений, которые, как уже отмечалось, подрывают базовые устои и институты иудео-христианской цивилизации.