Рыночная экономика и её преимущества

Рыночная экономика – это хозяйственная система, основанная на добровольном сотрудничестве индивидов^[1], на прямых связях между самостоятельными производителями (продавцами) и потребителями через свободную куплю-продажу товаров. Такой естественный взаимообмен "даёт людям то, чего они хотят, – подчёркивает Фридмен, – а не то, чего они должны хотеть по разумению какой-то группы" (46-16). Важнейшие черты свободной экономики можно свести к следующим шести пунктам (рис. 4.27).

Рис. 4.27. Характеристика рыночной экономики

Так, (1) социально-экономическую основу рыночного хозяйства составляет частная собственность па землю и другие средства производства. Именно на её базе главными действующими лицами в экономике являются индивидуальные, партнёрские, акционерные и смешанные (частногосударственные) предприятия.

(2) Та же частная собственность служит материальной основой свободного предпринимательства, при котором каждый человек может заняться любой законной предпринимательской деятельностью, сам решает, что, как, для кого и сколько производить, и сам "куёт своё счастье". Вместе с тем каждый предприниматель не только свободен, но и лично материально ответствен за результаты своей хозяйственной деятельности: нет сбыта продукции – терпит убытки, а то и разоряется; причинён ущерб партнёрам, потребителям, обществу или природной среде – платит штрафы, неустойки, компенсации.

Вспомним, к примеру, недавние многомиллионные выплаты американских табачных компаний жертвам курения. Фирмы поплатились за то, что недостаточно предупреждали потребителей о смертельной опасности своей продукции, о высокой вероятности поражения курильщиков такими заболеваниями, как рак лёгких, желудка, закупорка сосудов ног, гангрена и пр.

(3) Свобода выбора потребителями, предпринимателями и наёмными работниками своих экономических партнёров и покупаемых товаров и услуг. Причём благодаря большому разнообразию продуктов решающее слово принадлежит потребителю. Именно его вольный выбор в конечном счёте определяет, что и сколько должна производить экономика. По образному выражению Фридмена, "каждый может проголосовать за цвет своего галстука" (47-17): достаточно вынуть кошелёк и оплатить понравившуюся покупку.

(4) Личная выгода каждого из участников экономических отношений. Она является лучшим стимулятором человеческой инициативы, изобретательности, активности. К тому же, преследуя личную выгоду, человек зачастую невольно "работает" на интересы других. Так, производители в погоне за прибылью лучше удовлетворяют запросы потребителей. От стремления рабочих к высокой зарплате выигрывают и фабриканты: растёт производительность труда.

Бизнес строится не на филантропии или дружбе, а на взаимной выгоде его участников. Поэтому своекорыстие в бизнесе – нормальная веешь. Пусть совесть мучает чиновника-взяточника или мошенника ["жалок тот, в ком совесть нечиста", читаем у Пушкина (32-IV,202)]. А честный и порядочный бизнесмен не должен стесняться своего естественного стремления к личной выгоде. "Не от благожелательности мясника, пивовара или булочника ожидаем мы получить свой обед, – пишет Адам Смит, – а от соблюдения ими своих собственных интересов. Мы обращаемся не к гуманности, а к их эгоизму и никогда не говорим им о наших нуждах, а лишь об их выгодах" (1-137).

(5) Саморегулирование экономики под воздействием рыночных факторов: свободно складывающихся цен, свободной игры спроса и предложения, конкуренции. Этот механизм – чуткая "нервная система" самонастраивающейся экономики. Потому-то и "нет ничего выше и умнее рынка", как любят повторять на Уолл-стрит^[2].

И в самом деле, если, скажем спрос на товар повысится, то его цена возрастёт. Это сделает производство товара более выгодным, и его изготовители увеличат выпуск. И тот же рынок непременно накажет за неоправданное вмешательство в его регулировочный механизм. К примеру, если государство, заботясь о бедняках, в приказном порядке занизит цену на какой-то товар, последний тут же исчезнет с прилавков, и его продажу придётся нормировать.

(6) Минимум дирижизма^[3], т.е. контроля и управления экономикой со стороны государства. Чем меньше государство вмешивается в экономику, тем меньше помех для рыночной саморегулировки, меньше госсектор с его весьма вероятной убыточностью, меньше бюрократизма и злоупотреблений чиновников, коррупции и увиливания от налогов (они невысоки), меньше патернализма, а значит, меньше пассивности и иждивенчества людей, больше стимулов к творческому поиску, новаторству и энергичному труду.

В связи с этим интересны размышления Егора Гайдара, полагающего, что от соотношения сил государства и бизнеса в экономике зависит уровень преступности в обществе. "Фокус" в том, что ослабление государственных позиций делает главной фигурой в стране бизнесмена, а усиление государственности ставит в центр всего чиновника. Последний же "всегда потенциально более криминогенен^[4], чем бизнесмен". Почему? "Бизнесмен может обогащаться честно, только бы не мешали. Чиновник может обогащаться только бесчестно" (13-209).

Основными достоинствами рыночной системы является то, что она стимулирует высокую предприимчивость, труд и плодотворное хозяйствование; экономически отторгает неэффективные и/или ненужные обществу производства; обеспечивает наиболее справедливое распределение доходов между участниками общественного производства – по конечным результатам их деятельности; даёт больше прав и возможностей выбора потребителям; наконец, рыночная система не требует большого управленческого аппарата.

Эффективность рынка подтверждает исторический опыт многих стран, но наиболее нагляден пример Литвы и Финляндии, испытавших на себе разные хозяйственные системы. В конце 1920-х годов первая даже опережала вторую по ряду позиций. После насильственного присоединения Литвы к СССР (1940) ей пришлось принять советскую модель с туго завинченной централизацией. Свободная же Финляндия продолжила свой рыночный путь. И вот результат: к моменту краха советской империи (1991) Литва оказалась просто нищенкой на ярком фоне финского процветания.

Ещё более убедителен опыт тех стран, где разные экономические системы разделили один и тот же народ: германский, китайский, корейский. Там, где господствовали приказная система и социализм – в ГДР, КНР и Северной Корее, – там царили неэффективность экономики, низкий престиж^[5] усердного и творческого труда, недемократичность, несвобода. И наоборот, ФРГ, Гонконг и Тайвань, Южная Корея всё более экономически и демократически прогрессировали. Таким образом, граница между достатком и бедностью стран проходит по линии, разделяющей свободный рынок и централизацию, капитализм и социализм.