Русский либерализм и конституционализм

Специфика российского либерализма состояла в том, что он представлял собой попытку адаптировать либеральные ценности к условиям российского абсолютизма, заимствуя их у просветителей и западных либералов. По этой причине он носил охранительный характер.

Политические и правовые идеи Михаила Михайловича Сперанского

Выдающийся государственный деятель, мыслитель Μ. М. Сперанский (1772–1839) подготовил по заданию Александра I ряд проектов усовершенствования государственного строя, которые были основаны на идеях западных либералов.

Учение о государстве. В Записках 1802–1803 гг. государство интерпретировалось им как договор, основанный на соглашении народа и правительства, в соответствии с которым индивиды передают власти известное количество своих прав: физических сил (они образуют войско), финансовых средств (деньги) и уважения (почести). Главное, чтобы всегда был баланс этих сил в государстве, а правительство могло умело

ими распоряжаться. Это позволит государству осуществить свое основное назначение – обеспечение безопасности личности, собственности и чести каждого.

В структуре любого государства Сперанский выделял "внешний образ правления" (постановления, грамоты, учреждения, уставы об устройстве государства) и "внутренний образ правления", который определялся им как "расположение государственных сил". Поскольку любое правительство стремится к самовластию, необходимо, чтобы было равновесие сил, чтобы правительство не было деспотическим. Первоначально существовали деспотические правительства, самовластие которых в достижении главной цели не было ограничено правилами. Затем предпринимались попытки народа принять коренные законы, ставящие пределы самодержавной воле. Собрание этих коренных законов называется "конституцией". Однако конституция останется пустой теорией, если у законодательной власти не будет сил заставить исполнительную власть подчиняться конституции. Действительная конституция существует не на бумаге ("внешний образ правления"), а в фактическом распределении сил государства на все состояние народа.

Полагая, что в современной ему России государство деспотическое, Сперанский не ратовал за упразднение монархии и отмену крепостного права. Он считал, что это будет пагубно для всеобщего порядка. Если и отменять крепостное право, то в отдаленном будущем, поэтапно, сверху. Для охраны законов он предлагал создать в России "высший малочисленный класс истинного монархического дворянства", который был бы независим от монарха. Поначалу в этот класс следовало зачислить служилых дворян первых двух, трех или четырех классов петровской Табели о рангах (т.е. статский и военный генералитет), затем этот класс стал бы пополняться на началах права первородства (наследование всего имения старшим сыном). Этот класс станет блюстителем основных законов страны, посредником между престолом и народом.

Кроме того, гарантиями незыблемости законов в монархическом государстве Сперанский называл также свободу печати, гласность государственных дел и силу общественного мнения.

В проектах 1809 г. он высказывал еще более радикальные идеи. В зависимости от равновесия сил внутри государства, считал Сперанский, могут быть выделены три формы правления:

1) республика, где власть ограничена законом, в принятии которого участвуют граждане (как в Римской республике);

2) деспотия – система правления, не знающая ни границ власти, ни меры ее (государства Востока);

3) феодальное государство – сначала в форме сеньориальной монархии, а затем – феодального самодержавия, где власть не ограничена, где нет ни политической, ни гражданской свободы. В Европе феодальное самодержавие под влиянием просвещения и промышленности переросло в республику.

Сперанский считал, что общая логика исторического прогресса – это движение к свободе, и никакое правительство против этого духа времени не устоит. Предложенные Александру I преобразования по проектам 1809 г. должны были внести существенные изменения в государственное устройство России.

Он предлагал осуществить модернизацию государственного и общественного строя России поэтапно и "сверху", усилиями правящего класса.

Проектом предусматривалось принятие Конституции, которая, правда, сохраняла самодержавие и лишь упорядочивала процесс осуществления власти. "Российская империя есть государство нераздельное, монархическое, управляемое державною властью по законам государственным, – писал Сперанский. – Державная власть во всем ее пространстве заключается в особе императора". Император, по определению Сперанского, это верховный законодатель, верховный охранитель правосудия, "верховное начало силы исполнительной" и глава Церкви.

Сперанский считал необходимым наделить правами подданных. В проекте раскрывается ОГЛАВЛЕНИЕ понятий "гражданские права" и "политические права". Сходство политических и гражданских прав состоит в том, что они представляют собой "силы государственные".

Гражданские права означают, что никто не может быть наказан без суда, каждый только по закону (или договору) обязан нести личную службу или вещественные повинности, имеет право на собственность. "Права гражданские, то есть безопасность лица и имущества, суть первое неотъемлемое достояние всякого человека, входящего в общество. Противно природе человека предполагать, чтоб кто-либо согласился жить в таком обществе, где ни жизнь, ни имущество его ничем не обеспечены". Эти права (гражданскую свободу) в России имеют дворяне, купцы, мещане и другие "люди свободного состояния". Однако права отсутствуют у крепостных, помещичьих крестьян, которые не имеют ни политической, ни гражданской свободы. Хотя Сперанский ратовал за постепенное наделение всех подданных империи правами.

В отличие от гражданских прав политические права реализуются коллективно, они определяют степень участия классов, сословий в государственной власти. Политические права, по мнению Сперанского, рассматриваются лишь как гарантии соблюдения правительством гражданских прав: "Хотя права гражданские и могут существовать без прав политических, но бытие их в сем положении не может быть твердо". К политическим правам Сперанский относил "участие в силах государственных: законодательной, судной и исполнительной"^[1]. Этими правами наделены лишь собственники. Те, у кого нет собственности, по образу жизни и воспитанию не имеют способностей, необходимых для составления законов.

Проект предусматривал трехэлементную структуру российского общества. Дворянство будет иметь все гражданские права, а политические права – на основании собственности. Сверх того оно будет иметь особенное право приобретать населенные земли и свободу от личных повинностей (но обязано пройти гражданскую или военную службу сроком не менее 10 лет; при уклонении от службы потомственное дворянство теряется). Среднее состояние обладает всеми общими гражданскими правами, а политическими – в соответствии с собственностью: "Среднее состояние составляется из купцов, мещан и ремесленников, однодворцев и всех поселян, имеющих недвижимую собственность в известном количестве". Третий класс (сословие, состояние) – народ рабочий. "Народ рабочий имеет общие права гражданские, но не имеет прав политических... К классу рабочего народа причисляются все поместные крестьяне, мастеровые, их работники и домашние слуги"^[2]. При приобретении недвижимости или несении государственной службы можно будет переходить из одного сословия в другое.

Сперанский осуществил значительную кодификационную работу по упорядочиванию российского законодательства. Под его руководством был создан "Свод законов Российской империи" (1832 г.). Он выделял по юридической силе законы коренные государственные, которые составляют конституцию, образ правления, являющиеся результатом "творения народа" и определяющие пределы власти. От них он отличал уставы, учреждения и регламенты как акты распорядительной власти.

Сперанский предполагал внести изменения в политическую систему, в частности осуществить упорядочивание и разделение властей, что трансформировало бы ее в конституционную монархию. Учреждалась Государственная дума как законодательный и представительный орган. Перед ней было ответственно правительство. Исполнительная власть принадлежит министерствам и различным управлениям на местах. Судебную власть осуществляют волостные, окружные, губернские суды. Во главе судебной системы стоит Сенат. Предполагалась и реформа местного самоуправления с учреждением представительных институтов (волостные, окружные, губернские думы).

Однако этим реформаторским идеям Сперанского не было суждено сбыться.

Охранительный либерализм Бориса Николаевича Чичерина

Видным деятелем либерального движения в России был профессор кафедры государственного права юридического факультета Московского университета Б. Н. Чичерин (1828–1904).

Чичерин был автором пятитомной "Истории политических учений" (1869–1902 гг.), "Курса государственной науки" в трех частях (1894– 1898 гг.), "Философии права" (1900 г.) и др. Он являлся родоначальником "государственной школы" права, которая рассматривала историю России как смену юридических форм общества (родовой – вотчинный – государственный строй).

Движущей силой российской истории, но его мнению, является монархия, которая в интересах общества в целом закрепощала все сословия, а затем, когда исторические цели были достигнуты, раскрепощала их (отмена обязательной службы дворянства, затем отмена крепостного права). Чтобы привести самодержавие к конституционному правлению, сторонники государственной школы права считали необходимым создать в России двухпалатное законосовещательное собрание: верхняя палата образуется на базе Государственного совета из назначаемых правительством чиновников; нижняя – из выборных представителей, которые должны выражать интересы всего народа.

Доктринальные основы. Мировоззренческие основы политико-правового учения Чичерина составляет либерализм, перемешанный с моральной философией И. Канта и идеалистической концепцией Гегеля. В центре концепции Чичерина – личность со своими правами и свободами. Он провозгласил принцип: "Не лица для учреждений, а учреждения для лиц". Только

в обществе, замечал ученый, человек может реализовать все свои способности, входя по своему усмотрению в тог или иной общественный союз.

Вслед за Гегелем Чичерин отмечал, что первой ступенью человеческого общежития, логическим переходом от личного права к общественному является семья. Вторую составляют церковь и гражданское общество. Они являются необходимыми ступенями развертывания внутренней свободы индивида, которая составляет сущность исторического развития.

Чичерин анализирует государство и право относительно того, чем выступают государство и право – целью или средством в процессе постепенного осуществления внутренней свободы. Здесь заметно влияние на него философской системы Гегеля. Либерализм Чичерина – охранительный. Его сущность состоит в "примирении начала свободы с началом власти и закона". Необходимо действовать, "понимая условия власти, не становясь к ней в систематически враждебное отношение, не предъявляя безрассудных требований, по сохраняя беспристрастную независимость".

Власть и свобода нераздельны так же, как нераздельны свобода и нравственный закон. В политической жизни лозунг охранительного либерализма означает: "Либеральные меры и сильная власть, – либеральные меры, предоставляющие обществу самостоятельную деятельность, обеспечивающие права граждан, – сильная власть, блюстительница государственного единства, связующая и сдерживающая общество, охраняющая порядок, строго надзирающая за исполнением закона, внушающая гражданам уверенность, что во главе государства есть твердая рука и разумная сила"^[3].

Опираясь на моральную философию И. Канта, Чичерин полагая, что личность – это цель и не может быть средством для посторонних целей. Ее естественное состояние – это свобода. В понятии свободы Чичерин различал две стороны – отрицательную (независимость от чужой воли) и положительную (возможность действий по своему побуждению, а не по внешнему велению).

Учение о праве. Совместное проживание индивидов с различными интересами приводит к необходимости разграничения действия людей таким образом, чтобы свобода одного не мешала бы свободе остальных, чтобы каждый мог свободно развиваться и чтобы были установлены твердые правила для разрешения споров, неизбежных при совместном существовании. Так появляется потребность в праве. Право, по мнению Чичерина, есть взаимное ограничение свободы, под общим законом. Он различает субъективное и объективное право, хотя они и тесно взаимосвязаны, ведь "источник права не в законе, а в свободе". Субъективное право – это законная свобода человека что-либо делать или требовать, в то время как объективное право есть закон (совокупность норм), определяющий свободу и устанавливающий права и обязанности участников правоотношений.

У Чичерина право ценностно-ориентировано, связано с нравственностью, представляет "минимум нравственности". Однако он не смешивает право и нравственность. Нравственность регламентирует внутреннюю свободу, а право – область регламентации внешнего поведения. Эти области восполняют друг друга: область принуждения начинается там, где действует право, регулирующее внешнюю свободу, тогда как нравственность определяет духовные потребности людей. Взаимосвязь внутренней и внешней свободы наиболее четко проявляется в государстве, гражданском обществе, союзах.

Чичерин полагал, что основанием свободы является собственность, которая выступает причиной неравенства. Он не осуждал неравенство сословий, поскольку они есть выражение свободы. Уничтожить неравенство можно, только подавив свободу и превратив человека в орудие государственной власти. В связи с этим назначение права состоит не в уничтожении социального разнообразия, а в том, чтобы сдерживать его в должных пределах, "мешая естественному неравенству перейти в неравенство юридическое, мешая свободе одного посягать на свободу других".

Чичерин вслед за Аристотелем понимал под правом всеобщий и равный масштаб для неравных людей, меру справедливости. В сфере частного права и гражданского общества действует справедливость уравнивающая с формальным равенством прав и обязанностей. В сфере публичного права и государства действует справедливость распределяющая с пропорциональным равенством в зависимости от заслуг и способностей субъектов права.

Учение о государстве. Государство, по Чичерину, "есть союз свободного народа, связанного законом в одно юридическое целое, управляемое верховною властью для общего блага". Основными элементами государства, по Чичерину, являются власть; закон; свобода; общая цель.

Он писал, что идея государства и его цель – гармоническое сочетание всех общественных элементов и руководство общими интересами для достижения общего блага. Государство он понимал либерально, ограничивая его лишь функцией защиты и безопасности и гарантией прав и свобод индивидов, без вмешательства в частную сферу.

В зависимости от соотношения государства и личной свободы индивида Чичерин выделял следующие формы правления: абсолютизм, аристократию, демократию и конституционную монархию, которые возникают, достигают расцвета и приходят в упадок. Самой лучшей формой правления Чичерин считал конституционную монархию, поскольку в ней достигнута идеальная степень единства и взаимосвязи элементов государства. "Монарх представляет начало власти, – писал он, – народ и его представители – начало свободы, аристократическое собрание – постоянство закона, и все эти элементы, входя в общую организацию, должны действовать согласно для достижения общей цели".

Государству противостоит гражданское общество как совокупность частных целей, которые реализуются без вмешательства государства. Ограничение всевластия государства Чичерин связывал с введением конституции, преобразованием самодержавия в конституционную монархию.

Социологическая концепция права Николая Михайловича Коркунова

Известный юрист, профессор Петербургского университета Η. М. Коркунов (1853–1904) отстаивал социологический подход к праву. Его основная работа – "Лекции по общей теории права" (1886 г.)^[4].

Учение о праве. Вслед за Р. Иерингом Коркунов считал, что ОГЛАВЛЕНИЕ социальной жизни составляют разнообразные сталкивающиеся между собой личные и групповые интересы в различных сферах общества. Для того чтобы обеспечить должный общественный порядок в сталкивающихся между собой интересах, необходимо право. Право определяет границы осуществления сталкивающихся интересов, устанавливает права и обязанности субъектов общественных отношений и тем самым создает "важный порядок общественных отношений".

Выводя право из социальных взаимодействий, Коркунов считал односторонним понимание права как "защищенного интереса", которое сформулировал Р. Иеринг. По мнению Коркунова,

право есть не просто защита чьих-то интересов, но и разграничение последних. Несмотря на то что общество есть "объективный общественный порядок", личность представляет собой "особое самостоятельное начало", которое не растворяется в обществе, а сохраняет "свою самостоятельность, свои особые цели, не сливающиеся с общественными и не подчиняющиеся им". Право есть средство согласования разнородных интересов: гражданское право разграничивает интересы частных лиц, уголовное право – интересы обвинителя и подсудимого, гражданский процесс – истца и ответчика, государственное право – интересы всех участников государственного общения от монарха до подданного, международное право разграничивает интересы людей как участников международных отношений и как граждан конкретных государств.

В структуре права Коркунов выделял два компонента:

1) объективный (юридическая норма);

2) субъективный (юридическое отношение, субъективное право и обязанность).

Учение о государстве. Средством проведения в жизнь права является, по Коркунову, государство. Он определял государство следующим образом: "Государство есть общественный союз, представляющий собой самостоятельное и признанное властвование над свободными людьми". В определении государства он пытался соединить позитивистское и социологическое понимание. Он отвергая определение государства как субъекта властной воли – "самостоятельной личности". Государство, по Коркунову, не лицо, а юридическое отношение, в котором субъектами права выступают все участники государственного общения, а объектом служит власть как предмет распоряжения и пользования. Однако природа власти заключена не в стремлении властвующей воли господствовать, а в сознании зависимости подвластного: "Для властвования требуется только сознание зависимости, а не реальности ее". Следовательно, государство может властвовать, не обладая ни волей, ни сознанием своей силы.

Сущность государственного строя в России, по Коркунову, "правомерная, но самодержавная монархия". Принцип разделения властей в организации функционирования государства Коркунов заменяет принципом разделения функций властвования, их взаимного сдерживания при безусловном единстве монаршей власти. Суть принципа взаимного сдерживания Коркунов понимал не как относительную самостоятельность и невмешательство властей в дела друг друга, а как совместное властвование: одна и та же функция осуществляется несколькими органами власти. Так, правительство, наряду с исполнительно-распорядительной

функцией, осуществляет разработку и принятие нормативноправовых актов. Впрочем, верховенство законов не может гарантироваться только депутатами либо министрами, поэтому необходимо, утверждал Коркунов, чтобы суду принадлежало право проверять юридическую силу указов.

Конечно, "формула" правового государства, по Коркунову, носит ярко выраженный этатистский характер: "Государь сосредотачивает в своих руках всю полноту верховной власти, безраздельно, но осуществляет ее правомерно". Упорядочивание властных полномочий он связывал с необходимостью систематизировать законодательство, наделить суды правом разрешать противоречия между законами и указами, а также с учреждением административной юстиции, обеспечением гражданских прав.

Однако Коркунов был против учреждения парламента, ограничивающего власть монарха, и наделения граждан политическими правами.

Теория юридического позитивизма Габриэля Феликсовича Шершеневича

Г. Ф. Шершеневич (1863–1912) – известный русский юрист, профессор Казанского университета. Его работа "Общая теория права" (1910–1912 гг.) была направлена против расширительного толкования права; в ней сформулировано формально-догматическое понимание права. Теоретико-методологической основой учения Шершеневича явились позитивизм, идеи социал-дарвинизма, психологических концепций права.

Государство и право занимают важнейшее место в системе отношений "личность – общество". Государство, по Шершеневичу, исторически и логически предшествует праву, оно первично, а право – вторично. "Для признания за нормами правового характера необходимо организованное принуждение, которое только и способно отличить нормы права от всех иных социальных норм и которое может исходить только от государства"^[5]. Зарождающаяся первоначально в целях обеспечения

внешней безопасности государственная власть затем переходит к внутреннему управлению, для чего выделяется особая группа норм. В основе соблюдения права, понимаемого Шершеневичем как закон и требование государства, лежит страх перед угрозой наказания. Данный фактор определяет остальные мотивы правового поведения (совесть, чувство законности, сознание собственного интереса), предстающие в виде трансформированной модификации человеческого эгоизма. Право есть всегда выражение интереса властвующих, но также и итог борьбы "эгоизма" власти и подвластных.

Шершеиевич отстаивал тезис, согласно которому государство не связано правом, стоит над ним, государственная власть – сила, а не право. По его мнению, нормы права следует рассматривать в качестве "требований государства". Государство при этом, считал он, "являясь источником права, очевидно, не может быть само обусловлено правом", а потому "государственная власть оказывается над правом, а не под правом". Относительную гарантию от подобной метаморфозы он видел в общекультурном прогрессе, в ходе которого чувство законности все более глубоко проникает в психологию человека, а подчинение закону становится неотъемлемой чертой современного общества.

Кроме того, Шершеневич развивал идею самоограничения государственной власти, которая в собственных интересах устанавливает границы возможному произволу со стороны должностных лиц и государственных органов. Воля и интересы властвующих групп, слоев или классов, однако, не являются безграничными. Их эгоизм, как справедливо подмечал Шершеневич, должен подсказывать им "благоразумие и умеренность в правовом творчестве". Идея фактического самоограничения государственной власти развивалась Шершеневичем в противовес теории правового государства. Он различал понятия "правовое государство" и "конституционное государство". По его мнению, правовое государство представляет собой теоретическую конструкцию, а конституционное государство – это средство для осуществления политики реформ в цивилизованном обществе.

Шершеневич в качестве доминирующей тенденции развития государства в начале XX в. определил дальнейшее нарастание социальных функций, отказ от либерально-охранительного понимания роли государства как "ночного сторожа". В современных условиях государство само заинтересовано в благосостоянии своих граждан и, как результат, в стабильности государственной власти, поэтому оно "спешит содействовать экономической деятельности частных хозяйств организацией кредита, страхования, улучшением путей сообщения, отысканием новых рынков...".

Вместе с тем государство "стремится развить в гражданах свободную инициативу", которая предполагает чувство свободы, законность и доверие к общественным и государственным силам. Для этого, утверждал Шершеневич, государство должно пойти по пути оказания помощи слабейшему посредством социального законодательства и демократизации государства.

Шершеневич различал государство и право по природе: в основе государства лежит воля властвующих, право коренится в интересах людей. "Если государственная власть есть основанная на силе воля властвующих, то выдвигаемые ею нормы права должны, прежде всего, отражать интересы самих властвующих. Те, в чьих руках власть, вводят поведение подвластных в те нормы, которые наиболее отвечают интересам властвующих". Нормами права поведение подвластных приспосабливается к интересам властвующих. Чем уже круг властвующих, делал вывод автор, "тем резче выступает противоположность интересов властвующих интересам остальной части государства. Чем шире этот круг, например, в республике, тем сильнее затушевывается это значение права"^[6].

Право представляет собой, по его учению, "равнодействующую двух сил, из которых одна имеет своим источником интересы властвующих, а другая – интересы подвластных". Понятие права Шершеневич интерпретировал позитивистски: под ним он понимал только действующее право, объективное право как совокупность правовых норм. Объективному праву всегда соответствует субъективное право, рассматриваемое как "возможность осуществления своих интересов субъектами права".

Шершеневич специфику права и отличие права от иных норм объясняет связью права с государством. К сущностным чертам права он относил следующие:

• право предполагает поведение лица;

• право обладает принудительным характером;

• право всегда связано с государственной властью.

Эти неотъемлемые элементы права образуют представление о его понятии. Право, утверждал Шершеневич, это норма должного поведения человека, неисполнение которой влечет за собой принуждение со стороны государственных органов. Акцент на формально-юридические характеристики права позволял избежать его расширительного толкования, показать его действенность. Чаще всего право смешивают с моралью, поскольку, по мнению Шершеневича, современное правоведение "тоскует по идеалу". Он полемизирует с И. Кантом, который считал, что мораль находится вне нас как нравственный категорический императив. Напротив, Шершеневич замечал, что нравственность – явление социальное, результат сложившихся общественных отношений, основанное на отношении к чему-либо. Формальным моментом нравственности (или безнравственности) он считал полезность (или вредность) действия, благополучие большинства членов общества.

Принципиальное отличие права в том, что "право есть хорошо понимаемая политика силы". Нормы права выражают требования, обращенные государственной властью к подчиненным ей лицам. На этом основании конституция не имеет правового характера, поскольку "есть фиксирование общественного взгляда на взаимное отношение элементов государственной власти...". Однако возникает вопрос о соотношении права и произвола. Граница между ними заключается в том, отмечал Шершеневич, что "право есть правило поведения и должно быть соблюдаемо самой властью, его устанавливающей". Если же государственная власть, установившая правило, не считает нужным его соблюдать, а действует в каждом конкретном случае по своему усмотрению, то право сменяется произволом.

Концепция "возрожденного" естественного права Павла Ивановича Новгородцева

Правовед, философ, общественный деятель Я. И. Новгородцев (1866–1924) окончил юридический факультет Московского университета, затем продолжил свое образование в Берлине и Париже. В 1897 г. Новгородцев защитил магистерскую диссертацию "Историческая школа юристов, ее происхождение и судьба", а в 1903 г. – докторскую диссертацию "Кант и Гегель в их учении о праве и государстве". Он был одним из основателей концепции "возрожденного" естественного права, изложенной им в работах "Введение в философию права. Кризис современного правосознания" (1909 г.), "Об общественном идеале" (1917 г.). Заметное влияние на Новгородцева оказала моральная философия И. Канта и этика Г. Гегеля.

Учение о праве. В определении природы права Новгородцев исходит из нормативноценностного подхода. Стремясь дополнить субъективную этику Канта идеей свободы Гегеля и устранить односторонность этих

систем, Новгородцев создал оригинальную естественно-правовую философию. Согласно Новгородцеву, разумное начало в личности есть автономное нравственное начало. Разум является единственным источником идеи должного, морального закона, который представляет собой факт чистого сознания, безусловно достоверен сам себе, независим от исторической необходимости. Нравственный долг каждого состоит в том, чтобы вложить свои усилия в реализацию "идеи свободной солидарности всех", в которой свобода и равенство лиц сочетаются со всеобщностью их объединения. Для внедрения в современную позитивистскую юриспруденцию нравственных идеалов "требуется возрождение естественного права... с идеальными стремлениями". Гегелевскую идею развития свободы, воплощения ее в конкретных условиях Новгородцев стремился соединить с этической теорией Канта. Результат не мог быть иным, чем идея "естественного права с изменяющимся ОГЛАВЛЕНИЕм", выражающая идею прогресса в правосознании (и в праве) при незыблемости принципов нравственности, основанных на признании ценности и достоинства личности всех времен и народов. Следствием этого стала концепция естественного права с исторически изменяющимся ОГЛАВЛЕНИЕм.

Теория социального государства. В начале XX в. общественно-политический идеал, по Новгородцеву, состоял в требовании правового государства. Уже недостаточно противопоставления позитивного и естественного права как вечного неотъемлемого права человека и морального критерия действующего права. По его мнению, необходимы материальные и социальные гарантии формально признанных прав и свобод. В этом смысле Новгородцев выступал как идеолог социального либерализма и социального государства.

Бурное экономическое развитие начала XX в. вносит новые требования в ОГЛАВЛЕНИЕ свободы и равенства, исторически меняющееся естественное право. Цель права по-прежнему состоит в гарантиях свободы, однако реальное пользование этой свободой ограничено отсутствием средств. В этих условиях необходимо создать материальные гарантии свободы индивида. Решение этой задачи должно взять на себя государство. Новгородцев подходит к идее социального государства.

Он критикует классический либеральный подход к государству как ограниченный. Во имя свободы право должно взять на себя заботу об обеспечении каждого правом на достойное человеческое существование; само понятие "право на достойное человеческое существование" введено в обиход Новгородцевым. Обладая нравственной природой, указанное право должно иметь юридическое значение. "В этом случае на наших глазах совершается один из обычных переходов нравственного сознания в правовое, которыми отмечено прогрессивное развитие права", – отмечал он. Новгородцев обосновывал необходимость "обеспечить для каждого возможность человеческого существования и освободить от гнета таких условий жизни, которые убивают человека физически и нравственно"^[7]. Сюда включается права на труд, социальное страхование, организацию профсоюзов и т.д. Социальное государство возникает не в результате революции, а как следствие осознания правящими классами необходимости оказания помощи обездоленным, как форма реализации нравственного закона – стремления к абсолютному идеалу.

Для сегодняшних преобразований в России важное значение имеет замечание Новгородцева о связи морали и права. Мораль столь же неизменна, сколь постоянна сущность человека; что нравственно для одного человека, не должно быть этически безразличным для другого. Право же (и правосознание) подвижно и изменчиво, вплоть до того, что право может противоречить само себе или идее справедливости. Проблема заключается в том, чтобы в процессе совершенствования права не выходить за пределы моральных критериев и направлять правотворчество в соответствии с этическим идеалом в такой степени, в какой это возможно в данном исторически определенном обществе.

Психологическая теория права Льва Иосифовича Петражицкого

На рубеже XIX-XX вв. заметное влияние на развитие русской юриспруденции оказала психологическая наука. Оригинальную психологическую теорию права создал профессор юридического факультета Петербургского университета Л. И. Петражицкий (1867–1931), изложив ее в работе "Теория права и государства в связи с теорией нравственности" (1907 г.). Его теория была направлена против этатистского позитивизма, понимающего право как "приказ государства".

Право, но мнению Петражицкого, коренится в психике индивида. Наряду

с "официальным правом", установленным государством, существует интуитивное право, осознаваемое людьми в виде особых императивно-атрибутивных состояний, где "императивность" – "переживание своего долга перед другими", а "атрибутивность" – осознание права требовать исполнения обязанности со стороны других.

Источником права, по его мнению, выступают эмоции – главный побудительный мотив, лежащий в основе деятельности и поведения человека. Они заставляют людей совершать или воздерживаться от тех или иных действий. Петражицкий различал два вида эмоций, определяющих отношения между людьми: моральные и правовые.

Моральные эмоции являются односторонними, они связаны с осознанием человеком своей обязанности, или долга, императивны. Нормы морали – это внутренние императивы. Если мы подаем из чувства долга милостыню, приводил пример Петражицкий, то у нас не возникает представлений, что нищий вправе требовать какие-то деньги.

Иная природа у правовых эмоций – они атрибутивны. Чувство долга (обязанности) в правовых эмоциях сопровождается представлением о правомочиях других лиц, и наоборот. По этому поводу он замечал: "Наше право есть не что иное, как закрепленный за нами, принадлежащий нам – как наше добро – долг другого лица"^[8]. Правовые эмоции являются двусторонними, а возникающие из них правовые нормы носят атрибутивно-императивный (предоставительно-обязывающий) характер.

Рассматривая право как психический фактор общественной жизни, Петражицкий существенно расширял границы понятия права.

Он выделял право официальное и неофициальное на основании связи права с государством. Официальное право подлежит применению государственной властью и поддерживается с ее стороны. Неофициальное право лишено такого значения, однако оно все же действует в качестве права. Отсюда правовой плюрализм: каждая социальная группа создает свое собственное право независимо от государства. Петражицкий замечал, что правовые нормы создаются не путем согласования эмоций участников общественных отношений, а каждым индивидом в отдельности: "Переживания, которые имеются в психике лишь одного индивида и не встречают признания со стороны других, не перестают быть правом"^[9]. На этом основании он допускал существование правовых отношений с неодушевленными предметами, животными и нереальными субъектами, такими, как бог или дьявол.

Петражицкий трактовал право с точки зрения формальной определенности как позитивное и интуитивное. Позитивное право изложено в официальных актах государства (закон, кодекс и т.д.). В интуитивном праве отсутствует ссылка на внешние источники, оно есть результат внутреннего, интуитивного самоопределения. Россия, но мнению Петражицкого, является "царством интуитивного права по преимуществу". Система российского законодательства достаточно противоречива и нуждается в кодификации, создании полного свода законов. Петражицкий был противником абсолютизации интуитивного права какого-либо класса, сословия и превращения его в официальное. Еще более радикальными были его предложения по переустройству политической системы России. Петражицкий выступал за преобразование абсолютной монархии в парламентское государство, которое будет в состоянии гарантировать конституционные права и свободы граждан.

В 1918 г. Петражицкий эмигрировал в Польшу и стал заведующим кафедрой социологии права юридического факультета Варшавского университета.