Римское право классического и постклассичсского периода

Центральное место в римском частном праве данного периода получило регулирование вещных прав. Само понятие вещного права еще не было известно римским юристам, но они четко отличали вещные иски (actiones in rem) от личных (actiones in personam), связанных с обязательственными отношениями.

Для практических целей римские юристы классической и постклассической эпохи использовали целый ряд классификаций вещей, с которыми в имущественном обороте были связаны различные последствия. Это уже известное нам деление вещей на манципируемые и неманципируемые, утратившее постепенно свое былое значение, а также на движимые и недвижимые, делимые и неделимые, заменимые (определяемые родовыми признаками) и незаменимые (индивидуально определенные) вещи и т.п.

Особое место в имущественных отношениях в римском государстве, где экономика носила аграрный характер, занимала земля. Наряду с землями, которые еще в древнейший период перешли в частную собственность отдельных рабовладельцев, длительное время существовал общественный земельный фонд (ager publicus). Хотя закон Лициния ограничил размеры наделов, получаемых из этого фонда, по предотвратить расхищение этих земель, создание на них крупных рабовладельческих латифундий он не мог. Логическим итогом всего предшествующего развития Рима стал аграрный закон 111 г. до н.э., который предусмотрел, что земли, составлявшие общественный фонд, больше не подлежат переделу. Это окончательно закрепило частную собственность на землю, сделало ее безраздельно господствующей.

Римские юристы того периода еще не сформулировали понятие права собственности как таковое. Они раскрывали его юридическое ОГЛАВЛЕНИЕ через признание различных полномочий, принадлежащих собственнику вещи. К этим полномочиям относились: право владения, право пользования, право распоряжения, право извлечения плодов и доходов, право истребования вещи от третьих лиц и даже ее уничтожения. Таким образом, право собственности рассматривалось как наиболее полное господство лица над вещью. Такое понимание частной собственности было использовано и развито впоследствии в праве европейских государств Нового времени.

Расширение территории Римского государства, появление большого числа лиц, вовлеченных в торговый оборот, но не обладающих римским гражданством, привели в классическую эпоху к расчленению права собственности, которое обозначалось в римском праве несколькими юридическими терминами: "dominium" и "proprietas" (примерно с конца республиканского периода). Термин "dominium" обычно дополнялся словами "ex iure quiritium", т.е. по праву квиритов, римских граждан. Квиритская собственность имела ярко выраженный национально-римский и однородный характер. Квиритская собственность могла принадлежать только полноправным римским гражданам или лицам, наделенным ius commercii. Кроме римской правоспособности требовалось, чтобы вещь была способна к участию в римском обороте. Таковыми считались прежде всего вещи, классифицируемые как res mancipi. Собственность на эту категорию вещей могла быть установлена только с помощью манципации (mancipatio) или мнимого судебного спора (in iure cessio). Эти действия были доступны только для римских граждан-квиритов.

В классическую эпоху под влиянием изменений в характере экономических отношений смягчается формализм квиритской собственности и появляется более гибкая преторская собственность, выделяется право собственности нерегринов, ставится вопрос о признании прав частных лиц на провинциальные земли.

В рамках преторского права с помощью особых юридических средств была создана конструкция так называемой преторской, или бонитарной, собственности. В тех случаях, когда в силу несоблюдения формальностей квиритского права приобретатель вещи не мог получить статус квиритского собственника, претор брал покупателя под защиту, фактически закрепляя приобретенную им вещь в составе его имущества (in bonis). Таким образом, бонитарный собственник, владеющий вещью, получал защиту претора от притязаний со стороны квиритского собственника, чье право па вещь становилось "голым". Со временем преторы стали предоставлять бонитарному собственнику защиту и в том случае, когда в силу тех или иных обстоятельств последнему приходилось добиваться возврата вещи от других лиц (в том числе и от квиритского собственника). Для этого использовался особый иск – actio in rem Publiciana (Публициапов иск), где требовалось доказать лишь факт добросовестного владения вещью. Публицианов иск давался против любого истца, у которого оказалась вещь.

По истечении давностного срока владения бонитарная собственность превращалась в квиритскую.

Вместе с развитием бонитарной собственности шло становление институтов права собственности перегринов и собственности на провинциальные земли.

Латины и перегрины подчинялись в Риме праву своей родины. Предоставление права ius commercii означало право участия в обороте римлян и обозначалось как взаимное право купли-продажи. Приобретаемые Перегринами права защищались эдиктами перегринского претора с помощью фиктивных исков, где у истцов подразумевали свойства римского гражданина. Эти иски были направлены против частных нарушений права и влекли наложение штрафа.

Земли завоеванных Римом провинций считались собственностью римского народа – ager publicus. Обыкновенно собственность делили на две части: одна считалась государственной, другая предоставлялась бывшим владельцам согласно их национальным законам и обычаям. Соответствующие законы выражали это формулой "habere possidere, uti frui liceto" – пусть будет позволено владеть, пользоваться и извлекать плоды. Однако по воле Рима такие владельцы могли быть лишены предоставленного права пользования в любое время. Главным отличием провинциальной земельной собственности было то, что правовые отношения по ее поводу регулировались перегринским правом и за нее, в отличие от италийских земель, платили налог (vectigal).

По мере развития хозяйственного оборота и в связи с отмиранием деления вещей на res mancipi и res nec mancipi, стиранием различий между цивильным правом и правом народов, распространением земельного налога на италийские земли многообразие видов права собственности стало неудобным. При Юстиниане происходит восстановление единого вида собственности – dominium ex iure Quiritum.

Развитие имущественного оборота потребовало большой точности в оформлении юридических отношений, особенно при приобретении права собственности. В классический период детальную разработку получили различные способы приобретения права собственности, некоторые из которых были известны еще с древнейших времен.

Такой способ, как манципация, использовался все реже, а в период домината практически вышел из употребления. Решающее значение как основной способ переуступки права собственности приобрела традиция (traditio). Удобство этого способа заключалось в его простоте и неформальном характере. При традиции право собственности приобреталось в силу самой фактической передачи вещи лишь при условии наличия законного основания (iusta causa). Например, продавец дает вещь покупателю, а покупатель – деньги продавцу для исполнения договора купли-продажи (solvendi causa) или вещь дается в подарок (donandi causa) или в приданое (dotis constituendae causa) и т.д.

Еще одним способом приобретения права собственности был захват (occupatio) брошенных вещей и вещей, которые не имели хозяев (например, дикие животные, птицы). Сюда же относились вещи, захваченные у врага. Однако римское право строго разграничивало вещи, не имеющие собственника, и вещи, спрятанные или утерянные, собственность на которые сохранялась за их прежними владельцами. Вместе с тем, если вещь была утрачена так давно, что отыскать владельца не представлялось возможным, она признавалась кладом. По указу императора Адриана, найденный клад делился пополам между лицом, нашедшим его, и собственником земли, на участке которого он был обнаружен.

К числу особых способов приобретения права собственности относилось создание новой вещи из чужого материала (спецификация). Между основными школами юристов (сабиньянцами и прокульянцами) велись споры по вопросу о том, кому в данном случае принадлежит вещь – ее изготовителю или собственнику материала. Представители сабиньянской школы считали собственником владельца материала, тогда как прокулианцы – изготовителя, который, однако, должен был оплатить использованный материал. При этом прокулианцы исходили из того, что при всей важности материала, новая вещь создается только благодаря новой форме, приданной материи. Сабиньянцы же ведущую роль отводили материи.

В законодательстве Юстиниана было установлено, что если вещь можно возвратить в первоначальный вид (например, изготовленную из металла вазу переплавить в слиток металла), она принадлежит собственнику материала. Если же это невозможно (например, при изготовлении мебели из досок), вещь поступает в собственность изготовителя, но при условии его добросовестности и с обязанностью вознаградить собственника материала в размере полученного обогащения.

Право собственности могло возникнуть также путем соединения вещей. Так, если па участке, принадлежавшем одному лицу, был выстроен дом из материалов, собственником которых являлось другое лицо, собственник земли приобретал право собственности на дом, построенный на его участке.

Дальнейшее развитие в классический период получила приобретательная давность (usucapio). В цивильном праве для установления права собственности по давности обладания было необходимо провладеть недвижимостью (земельным участком) два года, остальными вещами – один год и чтобы вещь не была краденой и изъятой из оборота. В провинциальном эдикте появился другой вид приобретательской давности, longi temporis praescriptio, назначение которого состояло в том, чтобы распространить действие давности владения по субъекту на Перегринов, а но предмету – на провинциальные земли. Сроки этой давности были более продолжительными: 10 лет, если приобретатель и лицо, которое может утратить права, живут в одной провинции, и 20 лет, если эти два лица живут в разных провинциях.

При Юстиниане эти два вида давности были объединены. Владение продолжалось в отношении движимых вещей три года, а в отношении недвижимых – 10 и 20 лет, как и при сроке давности на провинциальные земли. Были установлены следующие условия приобретения права собственности по давности: необходимо добросовестное владение вещью (вор не может стать собственником ни при каких условиях); затем владение должно иметь законное основание (iustus titulus), которое могло бы привести к приобретению права собственности само по себе, если не помешали какие-то внешние обстоятельства; и, наконец, необходимо было, чтобы вещь была способна приобретаться по давности (res habilis), такой способностью не обладали вещи, изъятые из оборота, краденые, даже если владелец был добросовестным, и некоторые другие.

Основным средством защиты права собственности служил виндикационный иск (rei vindicatio), который предоставлялся собственнику для истребования вещи, владение которой им утрачено. Таким образом, сторонами в виндикационном процессе были в качестве истца собственник, не имеющий фактического владения вещью, и в качестве ответчика – фактический обладатель вещи. Предметом являлась вещь со всеми ее плодами и приращениями. Виндикационный иск предполагал доказательство истцом своего права собственности, а также того, что ответчик к началу процесса владеет вещью или является fictus possesion Ввиду того, что такое доказательство было нередко затруднительным, собственники прибегали к использованию иска Публициана, который требовал лишь доказательства добросовестности владения. При наличии таких доказательств вещь возвращалась собственнику вне зависимости от того, как она попала последнему владельцу. Если этот владелец чужой вещи был добросовестным, т.е. не знал о незаконности обладания ею, он должен был вернуть собственнику вещь и все плоды, полученные от нее с момента возбуждения виндикационного иска. Недобросовестный владелец сверх того присуждался к возмещению всех плодов, полученных от вещи за время владения ею.

В случае когда вещь оставалась у собственника, но кто-либо незаконным образом мешал осуществлению им своего права, применялся негаторный иск (actio negatoria), что буквально означает отрицание права ответчика на совершение таких действий.

С развитием преторского права получил окончательное юридическое оформление еще один самостоятельный вид вещного права – институт владения (possessio). Под владением понималось фактическое обладание вещью (corpus possessionis), сопровождавшееся намерением владеть ею самостоятельно (animus possessionis), как на праве собственности. Последнее обстоятельство отличало владение от простого держания вещи (detentio), которое часто возникало на основе договора и передачи вещи держателю самим собственником.

Защита интересов владельца вещи осуществлялась с помощью интердиктов (преторских приказов, обязательных к исполнению) об удержании владения в случае грозящего нарушения прав владельца вещи или же о возврате уже изъятой третьим лицом вещи. Интердикт не требовал доказывания права собственности па вещь, поэтому к преторскому интердикту прибегали и собственники вещей, когда предпочитали использовать более быстрый путь защиты своих нарушенных прав. Однако интердикт мог быть отменен в судебном порядке.

В классический период получил дальнейшее развитие и такой вид вещного права, как право на чужие вещи (iura in re aliena). Появляется ряд новых земельных сервитутов, например сельский (пастбищный и т.п.) и городские (право пристройки к чужому дому, право опереть свою стену на стену дома соседа, право на то, чтобы сосед своими застройками не лишал света и вида и т.п.). В классическую эпоху получили развитие и личные сервитуты, которые представляли собой право лица, в чью пользу устанавливался сервитут, пользоваться чужой вещью с правом получения от нее плодов (узуфрукт) или же без такого права (узус).

Из греческого права в эту эпоху был позаимствован эмфитевзис – наследственная аренда земли на срок от 100 и более лет. Арендатор земли (эмфитевт) не мог быть согнан с участка в силу признанного за ним претором и защищаемого вещного права, которое могло даже переуступаться третьим лицам.

Аналогичным образом регулировался и такой вид права на чужую вещь, как суперфиций, который возникал в связи с постройкой дома на чужой земле. Сначала права застройщика регулировались договором имущественного найма, так как дом рассматривался в качестве подчиненной вещи, а поэтому становился собственностью владельца земельного участка. Однако затем претор стал осуществлять более широкую защиту интересов застройщика, признал его право на дом как вещное, а не как личное, т.е. вытекающее из договора найма.

В классический период получило развитие и залоговое право. Еще с древности была известна форма залога, построенная на доверии, когда заложенная вещь передавалась в собственность кредитора (fiducia) с обещанием вернуть ее должнику после исполнения обязательства. Если должник не выполнял обязательства, эта вещь навсегда оставалась у кредитора даже в том случае, если ее стоимость была больше, чем сумма долга. С развитием товарного обращения все чаще стал использоваться залог (pignus), при котором заложенная вещь передавалась кредитору не в собственность, а в держание, защищавшееся, как и владение, с помощью интердикта, что несколько облегчало положение должника. В императорскую эпоху под влиянием греческого права распространилась такая форма залога, как ипотека, при которой заложенная вещь (обычно земля) оставалась у должника. Кредитор же получал право не допускать продажи должником заложенной земли и истребовать ее у любого лица в случае неисполнения обязательства.

Обязательственное право

Наиболее разработанной частью римского права в классический период было обязательственное право.

Римское право рассматривало обязательство (obligatio) как юридическое отношение между двумя лицами, в силу которого одно из них (creditor) имело право требовать от другого (debitor) исполнения чего-либо в свою пользу. Институции Юстиниана содержат следующее определение: "Обязательство – это правовые путы, сила которых принуждает нас к исполнению в пользу какого-либо лица в соответствии с нормами нашей гражданской общины".

С развитием товарного производства обязательства в значительной мере утратили свой былой формализм. Ответственность должника по обязательству уже не затрагивала его личность и была ограничена пределами его имущества.

Обширный круг обязательств, известных Древнему Риму, римские юристы попытались свести в определенную систему. Первоначально выделяли обязательства из договора (ex contractu) и обязательства из правонарушения (ex delicto). Римский юрист Гай назвал эту классификацию главнейшим делением обязательств. Однако она не исчерпывала все случаи возникновения обязательств. Встречалось множество разнообразных казусов, когда не было ни договора, ни деликта, а обязательство все-таки возникало. Позднее стали выделяться обязательства, возникшие как бы из договоров, или квазидоговоров, и обязательства как бы из деликтов, или квазиделиктов. Кодекс Юстиниана закрепил это деление.

В праве рассматриваемого периода наиболее тщательную и точную разработку получили договоры (контракты), заключенные в признанной цивильным правом форме и обеспеченные исковой защитой. Соглашения, которые носили неформальный характер (пакты), не пользовались исковой защитой, хотя предусмотренные в них обязательства на практике обычно соблюдались. Со временем отдельные пакты были признаны преторским правом, а в постклассический период закреплены в императорском законодательстве.

Для заключения договора требовалось согласие сторон, выраженное добровольно, а не в результате заблуждения, обмана или угрозы. Договоры могли заключаться устно или письменно, в том числе посредством переписки. Допускалось присоединение новых лиц на стороне кредитора или должника, а также замена первоначальных участников договора другими лицами (новация), уступка требования со стороны кредитора (цессия). Договоры рассматривались как нерушимые и должны были строго соблюдаться. Невыполнение договорного обязательства влекло за собой юридическую ответственность, например принудительное изъятие вещи или обязанность возместить убытки, понесенные другой стороной. Однако для взыскания убытков требовалось установление вины в действиях стороны, не выполнившей условий договора (умысел или неосторожность). Степень ответственности определялась также самим характером неосторожности, которая могла быть грубой или легкой.

В Институциях Гая договоры (контракты) были разделены на четыре основные группы: вербальные, литеральные, реальные, консенсуальные.

Вербальные договоры (от лат. verbum – слово) брали свое начало от древнейших религиозных договоров-клятв, но в рассматриваемый период их форма была значительно упрощена. Для возникновения обязательства в таких договорах требовалось произнесение установленных слов. Основным и наиболее распространенным видом вербальных договоров по-прежнему была стипуляция, но для ее заключения уже не требовалось соблюдения многих былых жестких условий.

Обязательство в литеральных договорах (от лат. littera – буква) возникало в силу совпадающей записи в специальных книгах доходов и расходов сторон. К периоду классического права эти договоры почти вышли из употребления, а их место заняла практика составления долговых расписок, заимствованная из греческого права. Расписки могли быть двух видов: подписанные обеими сторонами (синграфы) или же одним должником (хирографы).

Реальные договоры (от лат. res – вещь) предусматривали наряду с соглашением сторон по основным условиям контракта обязательную передачу вещи, которая составляла предмет договора. Без передачи вещи обязательство не возникало. К реальным договорам относился прежде всего заем (mutuum). Юридическое ОГЛАВЛЕНИЕ этого договора состояло в том, что кредитор давал должнику в собственность обусловленное количество заменимых вещей, определяемых мерой, весом или числом, а должник обязывался вернуть в установленный срок такое же количество таких же вещей (обычно денег). В принципе этот договор был безвозмездным, но нередко одновременно с займом оформлялось стипуляционное соглашение о выплате процентов. Еще законами XII таблиц был установлен максимальный предел – 12% годовых. Юстиниан ограничил размер процентной ставки 6% годовых (для торговцев 8%). Начисление сложных процентов (проценты на проценты) было запрещено.

Полученное сверх установленных процентов засчитывалось либо в счет долга, либо рассматривалось как неосновательное обогащение и должно было быть возвращено в двукратном, при Юстиниане однократном, размере.

К реальным контрактам относилась также ссуда (commodatum). Договор ссуды предусматривал предоставление в безвозмездное пользование (а не в собственность, как при займе) индивидуально определенной вещи, которую должник обязывался вернуть в обусловленный срок. К этой же группе относился договор хранения (depositum).

В консенсуальных контрактах (от лат. consensus – согласие) обязательство возникало в силу простого соглашения сторон по всем основным условиям договора. К этой группе относился договор купли-продажи (emptio-venditio). Юридическая связь между сторонами в этом договоре возникала уже с того момента, когда продавец соглашался продать какую-либо вещь, а покупатель обязывался уплатить установленную цену. Фактическая передача вещи или денег могла иметь место позднее. Купля-продажа была возможна даже в отношении вещи, которой еще не было в натуре, но которую продавец обязывался произвести и поставить в указанный срок.

В преторском праве была подробно разработана и обусловлена ответственность продавца за проданную им вещь. Так, продавец отвечал за скрытые недостатки вещи, о которых покупатель не мог знать в момент заключения договора, но которые обнаруживались позднее и имели существенный характер. В этом случае покупатель мог требовать или убавления цены, или возврата всей суммы денег. Продавец нес ответственность также в случае так называемой эвикции вещи, если проданная им вещь была с помощью виндикационного иска отчуждена у покупателя настоящим собственником. До передачи вещи покупателю продавец отвечал за ее повреждения, связанные с небрежностью хранения (даже при самой незначительной неосторожности), а также нес на себе риск случайной гибели вещи.

К консенсуальным договорам относился также договор найма (locatio-conductio), представленный в это время тремя разновидностями.

Наем вещей (locatio-conductio rerum) предполагал предоставление во временное пользование и за плату (последним договор найма отличался от ссуды) какой-либо индивидуально определенной вещи. Этот вид найма (аренда) имел большое хозяйственное значение в Риме особенно в период империи, поскольку с окончательным утверждением частной собственности на землю в это время широкое распространение получила аренда земли. В ностклассический период было установлено правило, согласно которому колон (или его наследники) в случае невозобновления договора аренды при молчаливом согласии сторон оставался на земле бессрочно.

Договор найма рабочей силы (locatio-conductio oper arum) заключался на определенный срок и с фиксированной оплатой труда наемного работника. В Древнем Риме данный договор не получил большого развития, поскольку основной рабочей силой были рабы, а наемный труд оскорблял достоинство свободного гражданина. За выполненую работу или услуги римляне предпочитали получать не плату, а гонорар (почетное вознаграждение).

Договор найма работ предусматривал изготовление какой-либо конкретной вещи как готового результата, т.е. своеобразный подряд (locatio-conductio opens). К этому виду найма прибегали в тех случаях, когда речь шла об изготовлении вещей, которое требовало особых навыков и умений.

К консенсуальным контрактам относились также договор поручения (mandatum) и договор товарищества (societas). Последний заключался для совместного ведения какой-либо определенной хозяйственной деятельности.

В классический период получили дальнейшее развитие и обязательства из деликтов (правонарушений). С одной стороны, наблюдался заметный процесс превращения целого ряда частных деликтов в публичные (преступления), с другой – создавались новые виды частных деликтов. К числу последних относился обман (dolus malus), который порождал обязательство уплатить вознаграждение, равное по размеру причиненному ущербу, а также угроза (metus), влекущая за собой возмещение ущерба в четырехкратном размере. Преторское право знало и такой специфический деликт, как обман кредиторов. Наблюдается отход от положений законов XII таблиц при ответственности по личной обиде. Вместо строгой таксации потерпевшему стали позволять самостоятельно оценивать ущерб.

Главными видами деликтов были обида, кража, повреждение или уничтожение чужого имущества. Еще в 286 г. до н.э. законом Аквилия был установлен общий деликт повреждения чужих вещей, где предусматривалась ответственность в размере максимальной цены уничтожаемой вещи. Однако закон предусматривал ответственность только за прямой ущерб, нанесенный в результате физических действий виновного – damnum corpore corpori datum, т.е. ущерб, нанесенный телом телу. Со временем в иных случаях стали применять иски по аналогии, а также учитывать косвенный ущерб.

Семейное и наследственное право

Характерной чертой императорского Рима являлось прогрессирующее разложение патриархальной семьи. Брак с властью мужа (cum manu) ко II в. вышел из употребления, а проживание жены в доме мужа в течение года уже не влекло автоматически возникновение власти мужа. Основной формой становился брак без власти мужа (sine manu).

Заключению брака предшествовала помолвка. В древности и в начале классического периода стороны заключали договор в форме клятвенного обещания вступить в брак. Затем помолвка превратилась лишь в моральное обязательство, принцип свободы брака считался первостепенным. Под влиянием христианства помолвка снова приобрела обязательственное значение и сопровождалась внесением задатка, который терялся женихом в случае отказа вступить в брак. Отец невесты отвечал в случае отказа в четырехкратном, а с 472 г. в двукратном размере полученного задатка. Заключение двух помолвок, как и многобрачие, не допускалось.

Для вступления в брак требовалось достижение брачного возраста, который для юношей составлял 14 лет, для девочек – 12.

Необходимо было согласие жениха и невесты, а если они находились под властью домовладыки, то и согласие последнего. Кроме того, жених и невеста не должны были состоять в непрекращен- ном браке, быть между собой в близких степенях родства или свойства и должны были обладать ius conubii, т.е. правом на вступление в законный римский брак. Брак между родственниками считался уголовным правонарушением, причем само преступление считалось обоюдным.

Долгое время принципом римского права было признание свободы развода. Брак мог быть расторгнут по обоюдному согласию супругов, а также по требованию одного из них. Разводы стали обычным явлением. Стремясь преодолеть негативные явления в сфере семейных отношений, император Август издал закон, предусматривающий санкции за безбрачие и бездетность, а при императоре Юстиниане был запрещен развод по обоюдному согласию супругов. Односторонние заявления о разводе допускались в случае нарушения одним из супругов верности или покушения на жизнь другого супруга. Допускался развод и без вины другого супруга, но по уважительной причине, например неспособность к половой жизни или желание уйти в монастырь.

В связи с участившимися разводами, задевавшими интересы и богатых римских семей, были введены новые правила, касающиеся приданого, с тем, чтобы гарантировать положение состоятельных римлянок, часто становившихся жертвами в браках, в которые мужчины вступали исключительно из корысти. Хотя приданое по-прежнему считалось собственностью мужа, последний должен был использовать его в целях устройства совместной жизни и терял его в случае развода. Со времени Августа муж не мог отчуждать земельный участок, полученный им в качестве приданого, без согласия жены или ее родственников (когнатов).

Разложение патриархальной семьи нашло свое выражение и в ослаблении отцовской власти. Прекратилась практика продажи детей, а их убийство отцом стало рассматриваться в постклассический период как тяжкое преступление. Усилилась имущественная самостоятельность подвластных членов семьи. Сыновья нередко получали от отца особое имущество (пекулий) для занятия земледелием, ремеслом или торговлей. Юридически собственником пекулия и всего того, что было приобретено сыном, считался отец, но фактически пекулий все более обособлялся.

В начале принципата появляется так называемый военный пекулий (peculium castrense), т.е. имущество, приобретаемое на военной службе или в связи с военной службой (жалованье, военная добыча, подарки, полученные при поступлении на военную службу и т.д.). Военный пекулий принадлежал сыну на правах собственности, но с одним ограничением: если он умирал, не оставив завещания относительно военного пекулия, то имущество поступало к домовладыке на тех же основаниях, что и обыкновенный пекулий. С начала IV в. правовое положение военного пекулия распространилось на все приобретения сына, сделанные на государственной, придворной, духовной службе, а также на службе в качестве адвоката. Оформлялся так называемый квазивоенный пекулий. В период абсолютной монархии за подвластными признали право собственности на имущество, получаемое в наследство от матери и вообще приобретаемое с материнской стороны.

При Юстиниане было установлено правило, по которому сыну принадлежало все приобретенное им имущество, за исключением купленного на средства отца.

Определенные изменения происходили и в наследственном праве. Преторским эдиктом был значительно расширен круг наследников. По мере ослабления значения агнатского родства претор стал допускать к наследованию и когнатских родственников. Владение наследственным имуществом предоставлялось претором в зависимости от степени родства. Первоочередное право имели дети, в том числе и эманципированные. Второю очередь наследников составляли лица, имевшие на эго право по законам XII таблиц, т.е. legitimi. В третью очередь могли наследовать кровные родственники до шестой степени включительно. Следующую, четвертую очередь наследников представляли переживший супруг – муж или жена.

Коренным образом наследование по закону было реформировано Новеллами Юстиниана, закрепившими приоритет кровного родства. Первоочередное право наследования получили нисходящие родственники (сыновья, дочери, внуки и т.д.). Причем нисходящий родственник более близкой степени родства совершенно исключал из наследования последующие степени. Между нисходящими родственниками одной и той же степени родства наследство делилось в равной степени. Вторая очередь наследников охватывала восходящих родственников: отца, мать, деда, бабку, а также полнородных братьев и сестер. Если наследовали только восходящие родственники, то наследство делилось по линиям отца и матери. Третью очередь законных наследников составляли неполнородные братья и сестры. В четвертой очереди к наследованию призывались все остальные боковые кровные родственники без ограничения степеней родства, причем ближайшая степень исключала дальнейшую. В последнюю очередь к наследованию призывался переживший супруг. Вдова, не имеющая своего имущества или приданого, позволяющего жить соответственно ее социальному положению, имела право на обязательную долю в ¼ наследства, а если детей было более трех, то равную с ними долю. Муж своим завещанием не мог лишить жену обязательной доли.

Преторский эдикт изменял и форму завещания, установление которого уже не требовало использования сложной процедуры (с помощью "меди и весов"). Завещание, как правило, стало составляться в письменном виде с соблюдением определенной формы. Обязательным требованием было указание имени наследника в самом начале завещания и присутствие семи свидетелей. Лишь солдатские завещания в период принципата не требовали каких-либо формальностей. В постклассический период наряду с частными завещаниями, которые составлялись в домашней обстановке, в практику вошли позаимствованные из греческого права публичные завещания, составляемые в присутствии магистратов с внесением в протоколы суда или магистрата, или с передачей на хранение в императорский архив. Усиливались ограничения завещательной свободы. Так, не признавалась юридическая сила за завещаниями, в которых без достаточных оснований лишались имущества законные наследники. Увеличивался при составлении завещаний размер обязательной доли (до 1/3 имущества) для законных наследников.

В классический период более широкое распространение получило установление в завещаниях легатов (завещательных отказов), согласно которым наследник обязан был выдать определенную часть имущества указанному наследодателем лицу. Для защиты интересов наследника законом Фальцидия в 1 в. до н.э. было установлено, что при выдаче имущества в виде легатов он может сохранить за собой, по крайней мере, ¼ наследства. Распоряжения о выдаче части имущества какому-либо лицу давались и без составления завещания (например, лицам, которые формально не могли быть наследниками по завещанию – Перегринам, женщинам и т.д.). Такие распоряжения, получившие название фидеикомиссов, не были первоначально обязательны для наследников, но в период императора Августа им была придана юридическая сила. В постклассический период (особенно в Кодексе Юстиниана) большинство фидеикомиссов практически слились с легатами.

Изменение форм гражданского процесса

В последние годы республиканского периода Рима легисакционный процесс постепенно заменялся новой формой судебной процедуры. В этот период Рим превратился в огромное государство, ведущее обширную внутреннюю и внешнюю торговлю. Легисакционный

процесс, чрезвычайно сложный с обрядовой стороны и затрудняющий признание новых правоотношений, оказался несоответствующим новым социально-экономическим условиям. Требовалась более гибкая форма судопроизводства. Такой упрощенный порядок гражданского процесса появился сначала в практике перегринского претора, так как к перегринам применять цивильные формы было нельзя.

Со временем городской (цивильный) претор также стал применять упрощенный порядок. В третьей четверти II века до н.э. закон Эбутия предоставил участникам спора возможность выбирать форму процесса, а в 17 г. до н.э. легисакционный процесс был отменен. Повое судопроизводство получило название формулярного (per formulas).

Формулярный процесс

Смысл формулярного процесса заключался в том, что юридический предмет спора формулировала не сторона, выдвинувшая исковое требование, а претор. Истец и ответчик излагали дело перед магистратом в свободной форме, принимая во внимание прежде всего свой действительный интерес и реальные обстоятельства, а не их соответствие требованиям древнего права. Претор уяснял юридическую сущность спора и излагал ее судье в специальной записке – формуле (formula). В записке указывались те условия и предположения, при наличии которых судье предписывалось удовлетворить иск, а при отсутствии этих условий – отказать в иске. С вручением формулы истцу заканчивалась первая стадия судебного процесса (in iure). Затем записка поступала к судье, который вел судопроизводство в свободной форме, как и на стадии in iudicio легисакционного процесса.

Основное отличие формулярного процесса от легисакционного заключалось в том, что теперь претор не был связан правилом изложения иска в точных словах закона. Пользуясь своим imperium, претор получил возможность признавать новые отношения или, наоборот, оставлять порой без защиты отношения, формально отвечающие закону, но отмирающие вместе с этим законом, отказывая в этом случае в выдаче формулы. В своем эдикте претор заранее объявлял, в каких случаях он будет давать исковую защиту, а в каких нет. Одновременно он объявлял и формулы исков.

Составление формулы было целью первой стадии процесса при формулярном производстве по частным искам и основанием судоговорения во второй стадии.

Формула начиналась наименованием судьи, которому предстояло рассматривать дело, причем возможности свободного выбора судьи уже не было. Затем в содержании формулы предполагались некоторые, определенные по характеру части. Важнейшей частью была интенция (intentio), в которой определялись претензия истца, ответчик и, если были, поручители. Здесь же указывался объект спора и характер оспариваемых правомочий. Другой важной частью формулы была кондемнация (condemnatio), в которой судье предписывались варианты его процессуальных решений в общем виде – удовлетворить иск, если интенция подтвердится, или отказать в иске, если не подтвердится.

Особенностью формулярного процесса было то, что предметом присуждения могла быть только денежная сумма. Присудить ответчика к совершению определенных действий (например, к выполнению работ или предоставлению услуг по контракту, или выдаче спорной вещи) было нельзя. При этом денежная сумма могла быть выражена прямо (certum) или косвенно (incertum). В последнем случае судья должен был сам оценить предмет иска. Причем оценке подлежала не сама вещь, а предмет иска, что предполагало учет всевозможных нюансов правоотношений и взаимных претензий сторон. Таким образом, оценка была сориентирована на справедливое и соразмерное удовлетворение истца.

Кондемнация, хотя и являлась одним из важнейших элементов формулы, тем не менее не носила самостоятельного характера, была тесно связана с интенцией и не существовала без нее, поэтому предписание судье соответствовало требованию. Когда кондемнация содержала точно определенную сумму, судья должен был следить, чтобы не присудить большую сумму, так как в этом случае он обращал процесс на себя.

Для истца же было важно, чтобы интенция и доказанные факты не противоречили друг другу. Поскольку, если выяснялось, что имеется превышение требования (plus petitio), истец проигрывал дело, а судья выносил оправдательный приговор. Так, если сумма долга составляла 95 сестерциев, а истец указал 100, ответчик был бы оправдан, поскольку факт не подтвердился. Судья не мог приговорить ответчика к выплате реального долга в 95 сестерциев. Истец проигрывал процесс как необоснованный, а так как повторное предъявление иска по одному и тому же основанию было невозможно, фактически истец утрачивал и само право.

В качестве примера интересно привести случай, который описывает Цицерон в своем труде "Об ораторе". Приблизительно в 126 году до н.э. в Риме слушалось дело по иску подопечного к своему опекуну о растрате имущества, за что последний нес ответственность в двойном размере. Адвокат истца, будущий консул Гипсей, добивался разрешения на завышенную сумму иска, а адвокат ответчика, бывший консул Октавий, вместо того, чтобы промолчать, оспаривал Гипсея, требуя снижения искового требования. Оба адвоката игнорировали тот факт, что дойди дело до суда, такой иск был бы отвергнут и ответчик выиграл бы дело. По этому поводу Цицерон замечал, что странно видеть, как Гип- сей, адвокат истца, многословно добивался у претора позволения погубить дело своего клиента, а адвокат ответчика не менее длинной речью старался не допустить, чтобы противник проиграл дело.

Если предметом спора были претензии по поводу действий, происшедших в разное время и порождавших разные по своей юридической сути правомочия, то интенции предшествовала демонстрация (demonstratio) – часть формулы, содержащая краткое описание обстоятельств дела.

По некоторым делам судья иногда был вынужден присуждать вещь одной из сторон, а другой стороне компенсировать ущерб, установив какое-либо право за счет первой стороны (например, при разделе общей собственности в случае неделимости вещи). Полномочие поступать таким образом давалось судье в специальной части формулы – адъюдикации (adiudicatio), которая, однако, не заменяла кондемнацию, а обычно предшествовала ей.

Безусловно, обязательной частью формулы служила только интенция. Иногда обращение к суду было направлено исключительно на признание правомочия на основании факта.

Формула могла также содержать и добавочные специальные элементы. Наиболее важным из них была эксцепция (exceptio), или исключающая оговорка, которая выполняла функции защиты ответчика. С помощью эксцепции ответчик, признавая претензии истца в принципе обоснованными, выражал несогласие с иском но мотивам завышенности, несправедливости и т.п. В эксцепции ответчик указывал на дополнительные условия, которыми сопровождалась сделка при заключении, ссылался на заблуждение или обман, которые спровоцировали его заключить сделку, хотя формальных оснований оспорить ее не было, оговаривал наличие отсрочки при выплате по обязательству. Эксцепция располагалась между интенцией и кондемнацией и не могла игнорироваться в суде. Типичными примерами эксценций были exceptio metus и exceptio doli. Первая оговорка содержит утверждение, что принять неисполненное обязательство ответчика побудил обоснованный страх, т.е. сделка была совершена при моральном или физическом принуждении. Вторая оговорка предоставлялась, когда при неисполненном обязательстве действия истца были отягощены (dolus) "злым умыслом", обманом, желанием причинить ущерб.

Другим добавочным элементом была прескрипция (praescriptio), которая следовала непосредственно за назначением судьи.

Первоначально она составлялась в интересах ответчика и ставила начало процесса в зависимость от выявления определенных фактов или обстоятельств, при отсутствии которых право на иск аннулировалось и истец лишался возможности осуществлять исковые притязания. Praescriptio применялось так же для членения предмета требования по иску и указывала, что истец взыскивает не все, что ему причитается, а только часть. Это было важно, поскольку в римском праве дважды подавать иск по одному' и тому же делу было нельзя. Наиболее распространенный случай – истребование части долга в соответствии с наступлением срока частичного исполнения.

Наличие строго определенных составных частей формулы, выражавших существо дела, различные оговорки, допускавшиеся в формуле по строго подзаконным основаниям, обязательность ряда уточнений свидетельствуют, что формальные начала продолжали играть существенную роль и в формулярном процессе.

Как в легисакционном, так и в формулярном процессе судебное решение обжалованию не подлежало, вступало в законную силу немедленно и признавалось за истину. Рассмотрение дела (на стадии in iudicio) находилось в руках профессиональных судей и должно было произойти не позднее 18 месяцев после составления формулы. Стороны выступали перед судьей на второй стадии процесса в абсолютно равноправном положении, пользовались равной свободой в освещении обстоятельств дела, обладали равным правом отрицать или доказывать. Разрешенный судьей вопрос не мог быть предметом вторичного спора между теми же сторонами. Если вопреки этому иск предъявлялся снова, то против него давалось возражение, что дело уже было разрешено судом (exrpertio rei iudicata).

Исполнение судебного решения стало представлять специальную дополнительную стадию в общем ходе судопроизводства. Для добровольного исполнения судебного постановления сторонам давалось 30 дней. Принудительное исполнение судебных решений происходило в виде специально регламентированной процедуры – экзекуции (executio). Кредитор, с санкции претора, отводил должника домой и удерживал в заточении или заставлял работать на себя. По отработке долга он мог быть освобожден. Однако преобладающим стало обращение взыскания на имущество. В последнем случае кредитор вводился претором во владение имуществом должника. В течение последующих 30 дней кредитор должен был объявить о предстоящей продаже имущества. Если кредиторов было несколько, то они выбирали управляющего конкурсной массой, который отвечал за сохранность имущества, а также устанавливали соотношения активов и долгов и условия последующих торгов. Существовала группа лиц, чьи требования учитывались в первую очередь: фиск, местные власти, опекаемый (если должник был его опекуном), кредиторы на похоронные расходы, на ремонт дома и приданое. В соответствии с размерами активов устанавливалась доля, в которой могли быть удовлетворены требования привилегированных кредиторов. В той же доле погашались долги остальных кредиторов. Как правило, процедура банкротства сопровождалась ограничением правоспособности в виде infamia (бесчестья), которого можно было избежать, добровольно передав имущество кредиторам.

Экстраординарный процесс

Еще в классическую эпоху с нормальным гражданским процессом (ordo iudieiorum privatorum), делившимся на две стадии (ius и iudicium), стали встречаться случаи, когда спорные дела разбирались магистратом без передачи дела судьям. Такой особый, чрезвычайный (extra ordinem) порядок рассмотрения постепенно стал применяться и по делам, которые раньше рассматривались посредством формулярного процесса. В конце III в. при переходе к абсолютной монархии экстраординарный процесс, не делившийся на две стадии, вытеснил формулярный процесс. В экстраординарном процессе судебные функции вместо выборных судей осуществляли административные органы: в Риме и Константинополе – начальник городской полиции (praefectus urbi), в провинциях – правитель провинции, а по менее важным делам – муниципальные магистраты. Нередко и императоры принимали дела к своему личному рассмотрению.

В соответствии с новыми процессуальными правилами жалоба истца, согласно установленной подсудности, подавалась в судебный орган, где заносилась в протокол и сообщалась ответчику. Затем назначалось судоговорение. Явка сторон в суд уже не была обязательным условием, широкое развитие получило представительство. Возможным было рассмотрение дела и при неявке одной из сторон. При неявке ответчика дело рассматривалось заочно, при неявке истца дело прекращалось. Судья рассматривал дело по существу, оценивая его с точки зрения права, и выносил приговор (decretum), который можно было обжаловать путем подачи апелляции (apellatio). Апелляции подавались по иерархическому принципу: решения praefectus urbi обжаловались у императора, решения правителя провинции – у начальника императорской гвардии, а решения последнего – у императора.

Судебное решение приводилось в исполнение органами государственной власти по просьбе истца. В случае присуждения ответчика к выдаче определенной вещи последняя отбиралась принудительно (manu militari), если в течение двух месяцев ответчик не предоставлял ее добровольно.

Принципиально новой чертой экстраординарного судопроизводства являлся его закрытый характер, вплоть до рассмотрения дел в административно закрытых зданиях. Преимущественное значение получило письменное ведение и закрепление основных судебных процедур, составление судейских протоколов явилось новым своеобразным элементом судопроизводства, важным для соблюдения интересов сторон. И наконец, экстраординарное производство стало предусматривать обязательные судебные пошлины на покрытие канцелярских расходов, на досудебную подготовку дела и т.д., а в итоге – за участие государственного суда в разборе частного дела.

Уголовное право и процесс

Существенные изменения в уголовном праве Рима происходят под влиянием политических перемен: кризиса республиканских институтов и роста всевластия императоров. Уголовное право непосредственно отразило обострение политической борьбы и стремление рабовладельческой верхушки во главе с императором любой ценой, в том числе путем усиления уголовной репрессии, спасти пошатнувшиеся социальные и политические порядки. Римское уголовное право к этому времени было распространено на всю территорию империи и на все категории населения, включая перегринов.

Характерной тенденцией развития уголовного права данного периода являлось то, что некоторые частные деликты постепенно становились уголовно наказуемыми, включались в категорию преступлений (crimen publicum). Так, кражи по-прежнему считались частным деликтом, но в ряде случаев (кражи со взломом или с насилием, кражи на больших дорогах и т.п.) к традиционным штрафным мерам добавлялись и государственные наказания.

Появилось большое число новых преступлений, в том числе таких, которые рассматривались как опасное посягательство на устои государства. Однако если в республиканский период "оскорбление величия" охватывало преступления, направленные против республиканских институтов (сопротивление магистратам и т.д.), то уже с эпохи принципата это понятие сводится к преступлениям против императорской власти. В числе подобных преступлений заговор с целью свержения императора, покушение на его жизнь или жизнь его чиновников, непризнание религиозного культа императора и т.д.

К преступлениям, непосредственно затрагивавшим интересы римского государства, относилось также присвоение казенного имущества и расхищение государственных средств, взяточничество, подлог, фальшивомонетничество, участие в запрещенных сборищах и объединениях, спекуляция зерном и другими продуктами, неуплата налогов и т.п. В связи с ростом постоянной армии увеличилось число воинских преступлений, среди которых выделялись измена в бою, дезертирство, утеря оружия, неповиновение командиру и т.п. Существовал также целый ряд религиозных преступлений, число которых значительно возросло в постклассический период после официального признания христианства.

Среди преступлений против личности кроме различных видов убийств публичными деликтами стали считаться "обиды", прежде всего телесные повреждения, которые по законам XII таблиц рассматривались как частный деликт. В связи с углублением имущественного и сословного неравенства в период империи ответственность за телесные повреждения стала дифференцироваться в зависимости от того, какое место занимал потерпевший в социальной иерархии.

Расширился также (особенно иод влиянием христианской религии) круг относящихся к сфере семьи и нравственности преступлений, в число которых входили кровосмешение, супружеская измена, полигамия, сожительство с незамужней женщиной, мужеложство и т.д.

В императорском Риме происходит также резкое увеличение видов наказания, усиление их карательной направленности. Если первоначальное наказание строилось еще на принципе возмездия, то в период домината оно все более преследует цели устрашения. При императорах вновь восстанавливается смертная казнь, которая в позднюю республику не применялась к римским гражданам, причем появляются новые ее виды: сожжение, повешение, распятие на кресте, утопление.

За тяжкие преступления назначались также каторжные работы на рудниках (осужденный при этом рассматривался как вечный раб государства), принудительные работы на установленный срок (на строительстве дорог и т.п.), отдача в гладиаторы. Широко применялись различные виды ссылок: изгнание из Рима с потерей гражданства, ссылка на острова с полной изоляцией, временная ссылка. Осужденный, самовольно покидавший место ссылки, предавался смерти. По некоторым видам преступлений предусматривались телесные наказания, часто практиковалась конфискация имущества осужденных (лишь некоторая часть имущества сохранялась за детьми).

Характернейшей чертой уголовного права императорского периода (особенно при доминате) стал ярко выраженный сословный принцип уголовной ответственности. Особо сурово, как и в предшествующий период, наказывались рабы. Были предусмотрены и новые репрессивные меры. Сенатус-консультом, принятым в 10 г., предписывалось в случае убийства хозяина предать смерти всех рабов, находящихся в доме, если они не предприняли попытки спасти его жизнь. Представители высших сословий (сенаторы, всадники, декурионы и др.) освобождались от таких наказаний, как каторга и принудительные работы, порки и т.п., которые заменялись ссылкой. В ранней империи привилегированные лица могли наказываться смертной казнью только в случае убийства родственников, а в период домината – в четырех случаях: убийство, поджог, магия и оскорбление величества. В то же время лица низшего сословного положения наказывались смертной казнью за 31 вид преступлений. Некоторые привилегии в области наказаний имели солдаты: они не приговаривались к повешению, к ссылкам на рудники, хотя по ряду преступлений их ответственность была более строгой. В большей степени выбор наказания и его тяжесть зависели от судей, которые в императорский период в связи с перестройкой всей системы уголовного суда и процесса получили широкую свободу усмотрения.

Уголовный процесс (особенно при доминате) приобрел четко выраженный инквизиционный характер. Судья (императорский чиновник) сосредоточивал в своих руках и обвинительные, и судебные функции. Суд происходил при закрытых дверях, обвиняемый лишался права на юридическую помощь и утрачивал другие процессуальные гарантии, существовавшие в республиканскую эпоху. В ходе судебного процесса к лицам низших сословий, как ранее к рабам, стали применяться пытки. Судебный приговор можно было обжаловать в апелляционном порядке в вышестоящий императорский суд (сначала допускались две инстанции, после Диоклетиана – три). Новой и единственной гарантией для обвиняемого стало право убежища в императорских храмах и около статуй императоров, что временно могло спасти его от ареста.

В римском уголовном праве классической эпохи наблюдался некоторый прогресс в области юридической техники (разработка понятий вины, соучастия, покушения и т.п.), но рост произвола императоров привел к тому, что многие эти общие и важные категории не использовались в практике императорских судов. Однако впоследствии они оказали определенное влияние на развитие средневекового права Западной Европы, хотя королевская власть заимствовала из арсенала римского уголовного права прежде всего его карательные и репрессивные положения.