Развитие профессионального самосознания

Развитие и формирование профессионального самосознания является одним из центральных моментов становления профессионала. Не случайно С. М. Богословский, предложивший одно из самых удачных (по мнению Е. А. Климова) определений профессии, писал о том, что о профессии применительно к данному человеку можно говорить лишь тогда, когда данная профессиональная деятельность "признается за профессию личным самосознанием данного лица".

При рассмотрении проблемы развития профессионального самосознания можно опираться на достаточно богатый материал по становлению самосознания личности вообще. Сам термин "самосознание" во многом близок другим терминам: "образ Я", "Я-образ", "Я-концепция", а также таким терминам, как "самоотношение", "идентичность" и др.

Например, Р. Бернс, рассматривая понятие "Я-концепция", отмечает, что "это совокупность всех представлений индивида о себе, сопряженная с их оценкой". При этом "описательная составляющая Я-концепции" часто называется "образом Я", а составляющую, связанную с отношением к себе или к отдельным своим качествам, называют "самооценкой" или "принятием себя". В целом Р. Бернс выделяет: 1) когнитивную составляющую Я-концепции; 2) оценочную составляющую и 3) поведенческую составляющую.

В. В. Столин, рассматривая самосознание личности, отмечает, что "различные процессы самосознания, так же как различные аспекты "Я-образа", оказывается возможным соотнести с уровнями активности человека как организма, индивида и личности". При этом "выявление своей социальной ценности и смысла своего бытия, формирование и изменение представлений о своем будущем, прошлом и настоящем характеризуют самосознание личности", - пишет В. В. Столин и задает важный для психологии самосознания вопрос: "Какие же среди перечисленных образований самосознания являются ключевыми, играющими роль основных единиц самосознания на уровнях индивида и личности?"

В качестве такой "единицы самосознания" В. В. Столин предлагает "не образы сами по себе, и не самооценки в когнитивной и эмоциональной формах, и не образы + самооценки", а "конфликтный личностный смысл, отражающий столкновение различных жизненных отношений субъекта, столкновение его мотивов и деятельности". Это столкновение "осуществляется путем поступков, которые, таким образом, являются пусковым моментом образования противоречивого отношения к себе". В свою очередь, "смысл "Я" запускает дальнейшую работу самосознания, проходящую в когнитивной и эмоциональной сферах", - рассуждает далее В. В. Столиц о механизмах самосознания.

Рассматривая самосознание "как отношение к себе, опосредованное отношениями с другими людьми", В. В. Столин пишет о том, что "самосознание трехголосо: оно предполагает переживаемое отношение к себе, отношение к другому человеку и воспринимаемое (или ожидаемое) отношение другого".

Рассматривая понятие "самоотношение", С. Р. Пантилеев во многом опирается на представления о самосознании В. В. Столика: о "конфликтном личностном смысле". Самоотношение, но мнению С. Р. Пантилеева, не является "ни следствием знания о себе, ни реакцией на определенные аспекты образа "Я"", наоборот, "знание о себе и самоотношение есть следствие одних и тех же общих причин, лежащих вне субъекта, в его деятельности, - и лишь вторично, в феноменологически превращенных формах, отдельные самооценки могут восприниматься самим субъектом как способные порождать его истинное отношение к себе". Отсюда "самоотношение может быть понято как лежащее на поверхности сознания, как непосредственно-феноменологическое выражение (или представленность) личностного смысла "Я" для самого субъекта, - продолжает свои рассуждения С. Р. Пантилеев. - При этом специфика переживания смысла "Я" производна от реального бытия субъекта, его объективной позиции в социуме".

Интересны рассуждения К. Роджерса о "Я-концепции", которую он считает "центральным конструктом для теории психотерапии и личности". К. Роджерс выделяет "Я реальное" (каким человек видит себя реально) и "Я идеальное" (каким человек хотел бы себя видеть) и считает, что рассогласование между представлением человека о себе "реальном" и "идеальном" часто и является энергетической основой для его саморазвития.

Понятие "идентичность", предложенное Э. Эриксоном, лучше позволяет понять сам процесс нахождения человеком самого себя ("эго-идентичность") и своего места в окружающем мире ("групповая идентичность"). По сравнению с взрослым человеком подросток еще не целостей, его терзают противоречия поиска осознания себя как самобытного существа и как представителя общества (или какой-то группы общества). "Кризис в жизни такого молодого человека может наступить именно тогда, когда он наполовину осознает, что фатально и излишне старался быть тем, чем на деле он не был, - пишет Э. Эриксон. - Чувство идентичности, в котором у большинства взрослых нет недостатка, предупреждает такие состояния паники. Быть взрослым означает, помимо прочего, способность видеть свою жизнь в контексте непрерывности, как ретроспективно, так и в перспективе".

И поскольку такие процессы достаточно сложны, общество (естественно, цивилизованное общество) не торопит молодого человека с этим, предоставляя ему своеобразный "психосоциальный мораторий". Но тогда трудно говорить и о полноценной идентичности, и тем более о состоявшейся профессиональной идентичности. Заметим, что в последнее время все чаще раздаются высказывания о том, что и профессиональное самоопределение, и профессиональное самосознание формируются много позже подросткового возраста. Частично с этим можно согласиться, но важно понять и то, что сами по себе профессиональное самоопределение и профессиональное самосознание развиваются, проходя разные этапы своего развития, и естественно, более зрелые уровни развития мы можем наблюдать лишь во взрослой жизни человека.

Связывая идентичность с чувством собственной значимости, Э. Эриксон отмечает, что "мы можем быть причиной причин, если воспринимаем неизбежное таким образом, что оно облагораживается какой-то особой гордостью, - гордостью за нашу способность самим выйти из игры или гордостью за неизбежное как нечто настолько надежно благое, что мы конечно же избрали бы его, если бы оно уже не выбрало нас". При этом Э. Эриксон специально подчеркивает, что главная проблема самоопределяющегося подростка - это поиск аристократии и идеологии, когда человек стремится найти для себя достойный образец для подражания, чтобы в итоге обрести и собственную идентичность.

Если обратиться к различным авторам, рассматривающим периодизации профессионального развития, то можно заметить, что многие выделяют такой важный критерий перехода к каждой последующей стадии профессионального развития, как изменение "ценностного отношения к самому себе" как представителю профессии и члену социума вообще. Например, А. К. Маркова в качестве высшего этапа развития профессионала выделяет "этап творческого самоопределения себя как личности профессионала", где важную роль играют "самостроительство" и "самосозидание". А это, в свою очередь, предполагает развитое представление о себе как о реальном профессионале и как о желаемом профессионале, что чем-то напоминает "Я реальное" и "Я идеальное" у К. Роджерса (см. выше).

Переходя к рассмотрению собственно профессионального самосознания, можно было бы просто конкретизировать все, что говорилось о самосознании вообще, применительно к конкретным видам деятельности. Но профессиональное самосознание имеет одну важную общую характеристику - это самосознание человека, активно участвующего в производительном труде и через такой труд утверждающего себя в качестве полноценного члена данного общества. Иными словами, профессиональное самосознание - это самосознание человека, для которого конкретная трудовая деятельность - главное средство утверждения чувства собственного достоинства, присущего состоявшейся личности.

Можно обозначить принципиальное соотношение (и различие) самосознания вообще и профессионального самосознания в частности. Как отмечалось ранее, самосознание, по В. В. Столицу, со взглядами которого во многом солидарны многие отечественные авторы, определяется через "конфликтный личностный смысл", отражающий "столкновение различных жизненных отношений субъекта, столкновение его мотивов и деятельностей". Поскольку профессиональное самосознание прежде всего связано с трудовой деятельностью (а также с трудовой мотивацией и трудовыми отношениями), то логично предположить, что и профессиональное самосознание должно определяться через "профессиональный конфликтный личностный смысл".

В этой связи уместно вспомнить о том, как Е. А. Климов рассматривает "эргатическую функцию" (близкую к трудовой): "Под эргатической функцией мы будем понимать любое уменьшение неопределенности связи элементов внутри эргатической системы и ее связей с внешними обстоятельствами, рассматриваемое с точки зрения тех целей, ради достижения которых эта система создана". Иными словами, смысл деятельности любого профессионала сводится к тому, чтобы постоянно обеспечивать соответствие ("уменьшать неопределенность связей") между целями, предметами и средствами труда, но само обеспечение соответствия - это фактически преодоление противоречия между различными элементами эргатической системы, например, противоречия между особенностями предмета труда и используемыми средствами и т.п. Естественно, преодоление этих противоречий должно осознаваться и переживаться субъектом труда, что уже само по себе предполагает его развитое профессиональное самосознание.

Таким образом, идея "конфликтного личностного смысла", рассматриваемого как "единица самосознания" вообще (по В. В. Столину), конкретизируется в профессиональной деятельности как конфликт между профессиональными целями, мотивами и отношениями, выражающийся в столкновении различных деятельностей по выполнению производственных задач или для "достижения тех целей, ради которых эргатическая система существует" (по Е. А. Климову).

Рассуждая о соотношении "личностного" и "профессионального", Л. К. Маркова говорит, что "личностное пространство шире профессионального, личностное лежит в основе профессионального, личностное определяет начало, ход и завершение профессионального". Хотя, скорее всего, наиболее "широким" и всеобъемлющим можно было бы назвать жизненное самоопределение, а что касается личностного самоопределения, то вряд ли о каждом "состоявшемся" профессионале можно сказать, что он является Личностью именно потому, что личностное самоопределение "шире" профессионального. Например, "узкий специалист", который кроме своей работы ничем не интересуется, скорее всего, слишком примитивен, чтобы считаться полноценной Личностью. Сказанное относится и к самосознанию. Нельзя, например, утверждать, что самосознание вообще обеспечивает (или лежит в основе) профессиональное самосознание. Например, человек с несложившейся идентичностью вполне может продемонстрировать определенный успех в какой-либо профессиональной деятельности. Такие случаи Э. Фромм обозначает термином "отчужденный характер", когда человек и его дело разъединены, "отчуждены" друг от друга, или же это могут быть разного рода "авантюристы", главная характеристика которых - "разорванные биографии" (по Л. Г. Ионину), или, по В. Франклу, люди с потерянным (или не найденным) смыслом при внешне вполне успешной профессиональной деятельности, что может быть обозначено как "отчаяние", и т.п.

Специально обращаясь к проблеме профессионального самосознания, Е. А. Климов пишет: "По сути дела центральная задана психологии труда как науки состоит в изучении фактов и закономерностей психической регуляции функционирования и формирования человека как субъекта труда, в создании информационных условий <...> для практики формирования должной системы соответствующих психических регуляторов". В качестве таких основных психических регуляторов труда Е. А. Климов выделяет следующие.

Образ объекта труда: чувственный образ (перцептивный, сенсорный); репрезентативный конкретный образ (представления памяти, воображения); репрезентативный отвлеченный образ (понятия, схемы, усвоенные алгоритмы действий).

Образ субъекта труда: актуальный "Я-образ" (знание о своем состоянии в данный момент, о своем реальном месте среди других людей, о своих возможностях и ограничениях); обобщенный "Я-образ" ("Я-концепция", включающая представления о себе в прошлом, настоящем и будущем; Я как представитель профессиональной общности, Я как организм; Я как представитель данной профессии, Я как член общества).

Образ субъектно-объектных и субъектно-субъектных отношений: осознание своих потребностей; осознание своих эмоций и эмоциональных отношений; осознание своего характера; осознание своей личностной направленности и мировоззрения в ходе взаимодействия с другими людьми в трудовом процессе.

Как отмечает Е. А. Климов, "все названные выше регуляторы подводятся под категорию "субъективный образ"".

"Образы самосознания человека (наряду с образами окружающего мира) - необходимая основа целесообразной регуляции, саморегуляции его трудовой деятельности и взаимодействия с окружающими людьми, - пишет далее Е. А. Климов, - ибо это взаимодействие существенно определяются тем, как человек понимает свое место среди людей, "за кого себя принимает", что думает о том, как он выглядит "в глазах" окружающих".

"Развитое самосознание - одно из условий формирования индивидуального стиля <...>, одно из необходимых условий нахождения человеком наиболее подходящего для него места, в частности в профессиональной общности, а также условие планирования и построения личных профессиональных планов на этапе выбора профессии, - пишет Е. Л. Климов, - это также важный критерий подготовленности специалиста. Профессионал - это не просто тот, кто хорошо обучен делу, но кто с гордостью причисляет себя к определенной общности трудящихся: "Мы, швейники, всех одеваем!", "Мы, слесари, будем нужны и при самом высоком уровне автоматизации производства", "Мы, экскурсоводы, помогаем людям увидеть удивительное рядом" и т.п. Одна из главных задач психологии труда - изучение структуры и динамики (развития) профессионального самосознания как важнейшего регулятора труда и построения профессиональных жизненных путей, "карьер", "трудовых судеб" людей".

Примечательно, что важнейшей составляющей и важнейшим регулятором трудовой деятельности является "образ мира" профессионалов, который у представителей разных профессий складывается по-разному и в различной мере влияет на мироощущение профессионалов, а также на образ своего места в мире.

Важнейшим ("системообразующим") фактором личности профессионала является, по мнению Э. Ф. Зеера, направленность личности. Она включает в себя следующие компоненты: мотивы, ценностные ориентации, профессиональную позицию, профессиональное самоопределение. При этом "на разных этапах становления эти компоненты имеют различное психологическое ОГЛАВЛЕНИЕ, обусловленное характером ведущей деятельности и уровнем профессионального развития личности".

Рассматривая критерии профессионализма, А. К. Маркова среди прочих выделяет и такие: стремление развивать себя как профессионала; внутренний локус профессионального контроля, т.е. поиск причин успеха - неуспеха в себе самом и внутри профессии; осознание в полном объеме черт и признаков профессионала, развитое профессиональное сознание, целостное видение облика себя как будущего профессионала; развитие человеком себя средствами профессии, самокомпенсация недостающих качеств и др.

Интересным является вопрос о том, каким образом происходит становление профессионала и его профессионального самосознания: путем естественного развития или в большей степени благодаря целенаправленному формированию (трудовому обучению и воспитанию). Вероятно, можно говорить и о развитии, и о формировании, и о развитии себя как профессионала, которое у разных людей в разные периоды их развития проявляется по-разному. К этому можно добавить и определенные социокультурные традиции формирования профессионалов, которые по-разному проявляются в разные исторические эпохи и у разных народов.

Если обратиться к онтогенезу человека, то первое знакомство с профессией начинается в раннем дошкольном детстве, на этапе детской сюжетно-ролевой игры. на данном этапе происходит постижение ребенком "основных смыслов" человеческой деятельности, формируется соподчинение мотивов, развивается способность достигать намеченных целей, а также "развивается способность к самооценке", что важно для последующего развития и самосознания будущего субъекта труда. Д. Б. Эльконин, рассматривая особенности развития раннего ребенка в игре, отмечает, что ребенок, играя с игрушкой (например, с куклой) способен не только называть куклу именем действующего лица, но и разговаривать от лица этой куклы, т.е. способен идентифицировать себя с ней. Само развитие детской сюжетно-ролевой игры таково, что со временем она преобразуется в "игры с правилами", где на первый план выходят взаимоотношения между участниками игры, а сама роль все больше наделяется индивидуальным ОГЛАВЛЕНИЕм, т.е. выполняется по-своему, а следовательно, и осознается по-своему.

Обращаясь к проблеме возникновении детской сюжетно-ролевой игры в истории культуры, Д. Б. Эльконин вслед за В. Вундтом отмечает, что сама "игра - это дитя труда". Игра возникла в связи с "усложнением орудий труда", а также "в силу того, что возникшее разделение труда создает возможности выбора будущей деятельности, не определяемой однозначно деятельностью родителей". При этом "появляется своеобразный период, когда дети предоставлены самим себе" и "возникают детские сообщества", в которых "и начинает господствовать игра". Сам Д. Б. Эльконин предполагает, что "своеобразная игровая техника не могла быть результатом самостоятельной творческой изобретательности детей" и что "скорее всего они заимствовали эту технику из драматического искусства взрослых". Важную роль в этом играли "обрядовые драматизированные танцы, в которых условное изобразительное действие было широко представлено", поэтому "игровая техника была воспринята детьми из первобытных форм драматического искусства", непосредственно связанного с трудом.

Если обратиться к культурно-исторической традиции развития и специального формирования профессионального самосознания, то можно выделить следующие важные моменты. Уже в детской игре, отражающей в условной форме элементы трудовой деятельности взрослых, ребенок начинает приобщаться к будущему труду. Но наиболее полно чувство сопричастности к конкретным видам трудовой деятельности происходило в специальных обрядах инициации, т.е. посвящения во взрослые члены общества. При этом нередко такие обряды сопровождались болевыми ощущениями для того, чтобы этот обряд запомнился на всю жизнь, чтобы он вошел в память и сознание будущего члена общества, т.е. стал основой его самосознания вообще.

Как отмечают Е. Л. Климов и О. Г. Носкова, "возникновение культовых ритуалов закрепляло именно те постепенно найденные формы воздействия на людей, которые позволяли более эффективно создавать у них восприимчивое состояние сознания, управлять их памятью и вниманием, направленно воспитывать в людях требуемые полезные для коллективной жизни в условиях постоянной борьбы со стихией личные качества <...> магический танец оказывался средством общественного воспитания всех участников - воспитания физического, профессионального и эстетического".

Важно также и то, что инициации древности приобщали человека не только к конкретному виду деятельности (профессии), но и к данному сообществу, делая его полноценным членом такого сообщества. Человек, осознавая себя полезным и зрелым членом своего племени или общины в целом, осознавал себя и как носителя определенной конкретной трудовой функции, которая еще больше повышала его значимость как в собственных глазах, так и в глазах своих соплеменников. Отсюда успех или неуспех в конкретном виде деятельности (то, для чего человек был "предназначен") во многом предопределяли и его ценность как члена общества, А это, в свою очередь, формировало у пего чувство личного достоинства, проявляющееся через конкретное профессиональное самосознание, делающее такого человека достойным участником общего процесса жизнедеятельности своего сообщества.

Впоследствии эти ритуалы посвящения все больше специализировались и демократизировались. Причем по многим профессиям посвящение проводилось не только в состоявшиеся профессионалы, но и в ученики, и в студенты. Все большее значение придавалось каждому существенному изменению в жизни работника (повышение в должности, увеличение оклада, награда или премия и т.п.), что также обычно по-своему "отмечалось", т.е. формально фиксировалось новое положение данного человека в профессиональной среде и в обществе в целом. Все это также можно рассматривать как важные элементы (или факторы) профессионального самосознания. Заметим, что в данном случае какое-то существенное повышение оклада или изменение в должностном статусе может восприниматься работником (и его окружением) как более значимое событие, чем предшествующее профессиональное образование и приобщение к самой профессии.

Важную роль в понимании профессионального самосознания играет явление, названное Е. А. Климовым "профессиональной идеологией". "Профессиональная идеология" - это "система утверждений, находящихся вне категорий истины и направленных на обоснование общественного положения, статуса, профессиональной, или внутрипрофессиональной группировки, или даже отдельного лица". Е. А. Климов отмечает далее, что такого рода утверждения "не должны включаться в систему научного знания", хотя "часто оказываются в нее вписанными без оговорок". Например, утверждения, что психические явления "гораздо более сложные", чем явления, изучаемые геологией и геодезией. Тем не менее Е. А. Климов признается: "Не исключено, что есть они (явления "профессиональной идеологии". - Е. П.) и в нашей книге". Примечательно, что само упоминание о "профессиональной идеологии" - это уже начало научного анализа, ведь явление-то существует!

А. Менегетти описывает близкое к профессиональной идеологии явление - "стереотип профессионального объединения", который "конфигурирует и предписывает поведение и отношения в рамках какого-либо общественного института, закона, религии, любой общественной группы" и который касается в основном представителей "свободных профессий". При этом отмечается, что "величие" или "ничтожество" человека часто определяется тем, насколько "велика" или "ничтожна" социально-профессиональная группа или партия, с которой он себя соотносит, и что "наша изначальная сила, способность структурировать власть самозащиты, самоопределения безвозвратно уничтожается, когда мы связаны рамками стереотипа, образующего вокруг нас своего рода клетку".

Все это близко и к другому понятию - "социально-профессиональная идентификация" (от лат. identificacio - отождествление). В психоанализе это "процесс, в результате которого индивид бессознательно или частично бессознательно, благодаря эмоциональным связям ведет себя (или воображает себя ведущим) так, как если бы он был тем человеком, с которым данная связь существует"; в социальной психологии - "отождествление индивидом себя с другим человеком, непосредственное переживание субъектом той или иной степени своей тождественности с объектом".

Можно обозначить и другую линию анализа проблемы профессионального самосознания. Применительно к конкретному человеку (работнику) важно еще разобраться, о чем идет речь: о его соотнесенности себя с представителями конкретной профессии (или конкретного трудового коллектива) или о соотнесенности себя с данной социально-профессиональной группой. Дело в том, что соотнесенность себя с социальной группой предполагает видение себя в качестве носителя определенных ценностей и образа жизни, не всегда связанных с самой профессиональной деятельностью. Например, человек "по блату" устраивается в престижную организацию на престижную должность. Этому человеку данная работа может быть совсем неинтересна, но для него очень значимо само пребывание в данной организации и на этой должности, что и составляет основу для его самосознания и чувства собственного достоинства. И наоборот, человек, выполняя конкретную профессиональную деятельность, может быть очень недоволен организацией труда и взаимоотношениями в организации (или недоволен оплатой труда и общественным статусом своей профессии), но при этом он не хочет бросать свою работу, всеми силами стремится усовершенствовать свой труд, изменить отношение к своей работе со стороны окружающих и т.п. В данном случае он вполне осознает себя представителем этой профессии и даже гордится этим; таким образом, у него явно выраженное и развитое профессиональное самосознание как раз потому, что он стремится развивать свою профессию, т.е. подходит к ситуации крайне заинтересованно и творчески.

Наконец, можно выделить еще одну линию анализа проблемы. Важно разобраться, чем в большей степени обусловлено развитие профессионального самосознания: особенностями предшествующего обучения (и тогда уместнее было бы говорить об учебно-профессиональном самосознании) или особенностями самой работы, что ближе к собственно профессиональному самосознанию. Иными словами, кем в большей степени осознает себя человек: выпускником такого-то учебного заведения или профессионалом, работающим в такой-то организации и выполняющим такие-то профессиональные и общественные функции. Если самосознание больше определяется предшествующим обучением, то это может выражаться в таких позициях, как "бывший студент" (или "вечный в душе студент"), или в позиции "бывший отличник учебы в таком-то заведении" (известно, что не всегда отличники становятся потом отличными профессионалами). И тогда вся его реальная профессиональная деятельность воспринимается (и осознается) как нечто внешнее, постороннее по отношению к бывшей учебе.

Можно было бы выделить и другие интересные линии анализа данной проблемы. Например, определить соотношение профессионального самосознания с выполняемой профессиональной функцией (или функциями). Или же определить соотношение профессионального самосознания и целей, условий, предмета труда (например, в какой степени сам работник отождествляется с теми клиентами, с которыми он работает), что в итоге лучше позволяет понять и причины многих профессиональных деструкций в "человековедческих" профессиях. Или же рассмотреть, в какой степени работник осознает себя в качестве деградирующего субъекта труда (или деградирующей личности), ведь это также важный аспект профессионального самосознания, поскольку давно признано, что не каждый труд способствует развитию личности, и т.п. Так или иначе, проблема профессионального самосознания оказывается достаточно комплексной (многоаспектной), что не позволяет решить ее вне рассмотрения других проблем, связанных с развитием субъекта труда.

Можно также увязать профессиональное самосознание с развитием профессионализма. Среди прочих условий, влияющих на становление профессионала, А. К. Маркова выделяет и такие, как "адекватная самооценка и готовность к дифференцированной оценке своего уровня профессионализма", "представления человека о профессии, критерии оценки человеком самой профессии, профессионализма в ней, а также критерии оценки профессионала в себе".

А. К. Маркова выделяет также противоречивые (амбивалентные) тенденции, влияющие на становление профессионала:

1) противоречие между саморазвитием и самосохранением в профессии;

2) противостояние порой результатов и процесса труда (например, несовпадение объективных результатов и его "психологической цены");

3) несовпадение в ряде случаев предметных, социальных эталонов: норм труда с индивидуальными нормами и критериями;

4) несогласованность становления разных видов компетентности (специальной, социальной, личностной, индивидуальной). Например, профессиональная компетентность может у кого-то сильно опережать социальную;

5) рассогласование темпов развития у отдельных людей мотивационной и операциональной сферы профессиональной деятельности;

6) разная роль и степень выраженности процессов развития и компенсации у разных людей, а также у одного человека на разных этапах развития;

7) неравномерность освоения отдельных действий и целостной структуры профессиональной деятельности;

8) противопоставление в сознании человека между стремлением к узкой специализации и потребностью узнать что-то о смежных профессиях, быть "универсалом";

9) несовпадение порой проявлений у одного и того же человека психических качеств в профессиональной и непрофессиональной сферах;

10) несогласованность "ценностного отношения к себе в труде и к труду в себе" (например, "любить искусство в себе или себя в искусстве");

11) расхождение между усиливающейся конкурентностью на рынке труда, безработицей и умением части людей делать самостоятельные выборы в профессиональной сфере, быть готовым к ошибкам, уметь предложить себя как профессионала. Имеется в виду то, что "профессиональная квалификация человека - это его частная собственность и ее надо уметь предложить на рынке труда";

12) неквалифицированное использование способов профессиональной деятельности некоторыми специалистами и учреждениями идет вразрез с запросами общества, приводит к выпуску продукции низкого сорта.

"Неучет подобных противоречивых тенденций в развитии отдельного человека может привести к профессиональным кризисам, сбоям, остановкам в развитии, - отмечает А. К. Маркова, - <...> Каждому человеку также желательно осознавать противоречия, рассогласования в своем профессиональном развитии, чтобы вовремя найти из них конструктивный выход".

В психологии разными авторами выделены различные механизмы и условия, осложняющие полноценное формирование и развитие самосознания. Применительно к психологии профессионального самосознания эти механизмы еще должны быть адаптированы, а может, и несколько переосмыслены с учетом того, что именно в профессиональной деятельности чаще всего проявляется стремление личности реализовать свои лучшие качества и состояться как личность в целом.