Развитие представлений о целях эдукации
Борьба вокруг целей эдукации разгорелась уже в античном мире. Древние мыслители соглашались с тем, что целью должно быть воспитание добродетелей. Однако по поводу того, что именно считать добродетелью, их мнения расходились. Платон отдавал предпочтение формированию ума, воли и чувств. Аристотель говорил о воспитании мужества и закаленности (выносливости), умеренности и справедливости, высокой интеллектуальности и моральной чистоты.
Я. А. Коменский безгранично верил в силу воспитания. Эпиграфом своего сочинения "Материнская школа" он взял слова Цицерона: "Основа всего государства состоит в правильном воспитании юношества". По мнению Коменского, воспитание должно быть направлено на достижение трех целей: 1) познание себя и окружающего мира (умственное воспитание); 2) управление собой (нравственное воспитание); 3) стремление к Богу (религиозное воспитание).
Английский философ и педагог Дж. Локк полагал, что главная цель воспитания – сформировать джентльмена, т.е. человека, "умеющего вести свои дела мудро и предусмотрительно", а кроме того, человека деятельного и инициативного, обладающего острым умом и практическими знаниями.
К. А. Гельвеций, французский материалист, утверждал, что в основу воспитания должна быть положена "единая цель", которая может быть выражена как стремление к благу общества, т.е. к наибольшему удовольствию и счастью наибольшего количества граждан. Задача воспитателя – раскрыть сердца граждан для гуманности, а их ум для истины, наконец, сделать из них здравомыслящих и чувствующих людей, сформировать патриотов, "прочно связать в сознании граждан идею личного блага с идеей блага национального".
Ж.-Ж. Руссо твердо стоял на позициях подчинения цели воспитания формированию общечеловеческих ценностей. Согласно Руссо, воспитание необходимо человеку потому, что он появляется на свет беспомощным и слабым. Задача воспитания – создать человека.
"Жить – вот ремесло, которому я хочу учить [воспитанника], – писал философ в своем педагогическом трактате "Эмиль, или О воспитании" (1762). – <„.> Выходя из моих рук, он будет <...> не судьей, не солдатом, не священником: он будет прежде всего человеком; всем, чем должен быть человек, он сумеет быть, в случае необходимости, так же хорошо, как и всякий другой, и, как бы судьба ни перемещала его с места на место, он всегда будет на своем месте".
И. Г. Песталоцци утверждал, что цель воспитания – развить способности и дарования человека, заложенные в него природой, постоянно их совершенствовать и тем самым обеспечить "гармоническое развитие сил и способностей человека".
Немецкий философ Иммануил Кант (1724–1804) возлагал большие надежды на воспитание и видел цель в том, чтобы готовить воспитанника к завтрашнему дню: "Дети должны воспитываться не для настоящего, но для будущего, возможно, лучшего состояния рода человеческого, т.е. для идеи человечества, и сообразно его общему назначению". Последователь Канта немецкий педагог Вильгельм Рейн (1847–1929) конкретизирует эту цель: "Воспитание должно выработать из воспитанника истинно хорошего человека, восприимчивого ко всему заслуживающему внимания, умеющего с пользой работать для своего народа, человека добросовестного и искренно, глубоко религиозного"[1].
И. Ф. Гербарт целью воспитания считал всестороннее развитие интересов, направленное на гармоническое формирование личности. Идеал воспитания – добродетельный человек. Рассматривая эту цель как вечную и неизменную, Гербарт имел в виду воспитывать людей, умеющих приспосабливаться к существующим отношениям, уважающих установленный правопорядок.
Русские социал-демократы предложили миру свое видение целей воспитания. Так, В. Г. Белинский в 1840-е гг. писал о воспитании борца с крепостничеством и царизмом. А. И. Герцен был убежден в том, что цель воспитания есть подготовка свободной, деятельной, гуманной, всесторонне развитой личности, борющейся с общественным злом. Н. Г. Чернышевский ставил перед воспитанием благородную цель – подготовить человека общественного, идейного, прямого и честного, с разумной долей эгоизма, под которым писатель понимал своеобразное сочетание личного с общественным.
"Мы смело высказываем убеждение, – писал К. Д. Ушинский, – что влияние нравственное составляет главную задачу воспитания, гораздо более важную, чем развитие ума вообще, наполнение головы познаниями"[2].
В русской дореволюционной педагогике цель воспитания выводилась из трех начал – православия, самодержавия, народности. Автор дореволюционного "Курса педагогики, дидактики и методики" В. В. Тихомиров следующим образом определяет цель воспитания: "Разумный и добрый человек – вот незыблемая и бесспорная цель воспитания, как понимает ее и слово Божие, и здравый смысл народа"[3]. Таких же взглядов придерживается и другой известный русский дореволюционный педагог М. И. Демков.
"Громадную роль в жизни людей, – писал он, – играют религия и нравственность. Нравственное поведение человека во многом зависит от влияния этих культурных факторов. Укрепление их влияния составляет задачу нравственно- религиозного воспитания"[4].
Народность – важное требование русской дореволюционной системы воспитания. В учебной книге по педагогике, вышедшей в 1913 г., ясно сказано, что молодое поколение надо воспитывать для общества:
"Создать свободных и полезных членов общества, делающих ему честь своими делами, повышающих его силу, улучшающих его качество, – в этом существенная цель всякого воспитания, начиная с примитивнейшего военного и кончая сложным культурным"[5].