Расщепление однородной массы и его правовое значение

Это последний вопрос, который необходимо рассмотреть в рамках заявленной темы — вопрос о юридическом значении ситуаций, обратных смешению — ситуациях расщепления (разделения) единой массы однородных вещей на более мелкие и выделения (обособления) произвольно выбранных из такой массы единичных экземпляров вещей данного рода.

При ответе на пего нужно исходить из следующего.

Всякое разделение массы однородных вещей или выделение из нес единичных, произвольно отобранных предметов, целенаправленно ли, или невольно, но всегда и неизбежно разрушает прежде существовавший объект права собственности, создавая два или несколько новых. Так, если нашу "кучку" из 12 тысячерублевых купюр мы разделим на две, в одну из которых положим 8, а в другую 4 купюры, то произойдет следующее: прежде существовавший объект права собственности (стопочка из 12 купюр) погибнет, но возникнет два новых, прежде не существовавших объекта: первый — стопка из 8, второй — стопка из 4 купюр. То же произойдет, если из нашей первоначальной стопки мы произвольно "выдернем" одну из купюр: 12-купюрная стопка погибнет; возникнет два новых объекта — кучка из 11 банкнот + одна обособленная купюра. И т.д.

Конечно, оценить всю важность этого (правильного) взгляда возможно только тогда, когда распыление и выделение происходят не сами по себе, но сопровождаются сменой субъекта (или хотя бы технологии) фактического владения. На сколько бы "кучек" не раскладывал деньги кассир банка или розничного торгового предприятия, в праве собственности банка (торговой организации) на эти денежные средства ни с практической, ни с юридической точки зрения ничего не изменится. "С практической" — хотя бы потому, что об этих действиях не будет знать никто, кроме кассира, — значит, для абсолютно-правового эффекта они будут безразличны; больше того, попытки отследить и формализовать такие изменения, ясное дело, парализовали бы любую деятельность, тем более такую динамичную, как банковская или торговая. С юридической же точки зрения ничего не изменится потому, что в подобных ситуациях пресловутые "кучки" вообще не будут рассматриваться как отдельные объекты самостоятельных прав собственности — все они будут элементами (частями) более общего понятия о деньгах, находящихся в данной конкретной кассе. Поскольку в составе этого объекта никаких перемен не происходит, сколько его на "кучки" не раскладывай, не замечает этих перемен и право. По крайней мере, право собственности^[1].

Но все радикально изменится в том случае, когда произойдет изменение личности фактического владельца и (или) технологии владения вновь созданной вещью. Так, кассир банка, не только обособивший "кучку" из восьми тысячерублевых банкнот от "кучки" в четыре аналогичных банкноты, но и выдавший одну из них, допустим, вкладчику А. по его требованию, совершит традицию (передачу) вещи, направленную на перенесение права собственности на эту вещь с банка на вкладчика. И...

Но стоп! Не замечаете ли здесь какого подвоха, уважаемые читатели? Ведь если речь идет о передаче права собственности, то, стало быть — и о приобретении его деривативным (производным) способом. При таком раскладе вкладчик, получивший банкноту из банка, имеет на нее не больше прав, чем имел банк; соответственно, если таких прав не имел банк (или любой из предшественников банка), то не может получить их и вкладчик. По крайней мере, из сделки, направленной на отчуждение банкноты. Между тем, безусловные и ничем не стесненные права вкладчика на банкноту никто и никогда сомнению не подвергает. Почему? Просто потому, что никто не в состоянии индивидуализировать "проблемную" банкноту, т.е. это просто вопрос факта? Или дело значительно серьезнее и вкладчик — да и вообще любой получатель денежных знаков — все-таки приобретает их на праве собственности в его первоначальном (оригинарном), т.е. ничем не опороченном, "девственном", можно сказать, виде? И если да — то почему так происходит? Какой юридический факт дает ему такое право? Может быть, добросовестное приобретение? Или же какой-то другой?

Безусловное и ничем не опороченное право собственности па денежные знаки и банкноты не подлежит сомнению. Следовательно, считать, что денежные знаки и банкноты приобретаются деривативным образом было бы ошибкой. Значит, в основании права собственности на них — какой-то юридический факт, дающий их оригинарное приобретение. Какой? Как ни странно, таким фактом никак не может быть их добросовестное приобретение. Вспомним, что предназначение этой категории (добросовестное приобретение) состоит в том, чтобы охраняя стабильность гражданского оборота отсекать большинство притязаний нерадивых и неаккуратных бывших собственников спорных вещей к их добросовестным приобретателям. Когда мы говорим о "спорных вещах" и об "их" добросовестных приобретателях мы тем самым подразумеваем, что можем вполне точно указать конкретные вещи, о которых идет спор (спорные вещи). Право собственности именно на них — на эти самые конкретные вещи — и "очищается" его добросовестным приобретением. В случае с банкнотами и монетами подобная индивидуализация невозможна.

Но если безусловное и "чистое" право на банкноты и монеты доставляется не добросовестным их приобретением — то чем же тогда? Вспомним, что передача денежных знаков и банкнот, выделенных из общей массы им подобных монет и купюр (частный случай передачи некоторой массы родовых вещей, выделенных из другой, более широкой массы — частный случай ее расщепления), приводит к созданию нового объекта нового, доселе не существовавшего права собственности. Объект этот индивидуализируется новым субъектом и, возможно, новым способом осуществления фактического владения им: так, интересующие нас банкноты со стола банковского кассира перемещаются в руки, а затем в карман (портмоне, сумку, кошелек и т.д.) вкладчика — конкретного физического лица. Перед нами — новый объект нового (прежде не существовавшего в природе!) права собственности, скажем, 4 тыс. рублей, представленные 1000-рублевыми банкнотами и индивидуализированные тем, что в данный момент времени они находятся в сфере фактического господства известного физического лица.

Все это происходит независимо от того, является ли расщепление (разделение) единой имущественной массы однородных предметов (обособление их некоторого количества от общей массы) правомерным или противоправным. Неважно. Причина проста: прежде существовавшая ("большая") имущественная масса погибает, распадаясь на несколько новых (меньших по составу и стоимости) масс, либо на отдельные предметы — новые объекты гражданских правоотношений. Сообразно этому прежде существовавшее право собственности (па "большую" массу) прекращается, заменяясь несколькими новыми правами собственности на вновь созданные объекты — объекты, индивидуализированные своим нахождением у новых собственников.