Глава 12. — Что ты делала все выходные?
— Что ты делала все выходные? Лейф сказал, что ты не очень хорошо себя чувствовала после концерта. Я хотела бы услышать что-нибудь от тебя. Но я не получила ничего, «nada»[4]. Could Soul зажгла потрясно. Ты должна была остаться. Мы познакомились с группой, ну, за исключением их вокалиста, Данка. Он ушел раньше, или типа-того. Но мне все равно, это было великолепно. Я должна расцеловать папулино лицо за все это. — Миранда взяла меня под руку, когда болтала об этом. Я оглядела холл, в надежде рассмотреть Данка, в море лиц.
— Кого ты ищешь? — спросила Миранда заинтересованным голосом?
Данка в толпе не было, однако Кендра была и, она открыто флиртовала с Джастином. Что казалось странным.
— Ты видела Данка этим утром? — спросила я, посмотрев на Миранду, я молилась, чтобы она не смогла прочесть ничего лишнего в моем вопросе.
Она нахмурила лоб.
— Данк это Данк Уокер, солист «Cold Soul»?
Я кивнула и осмотрела шкафчики.
— Да, Данк, — повторила я. Растерянное выражение лица Миранды, вызвало в моей голове тревожные звоночки.
— Хм, ты снова принимаешь те обезболивающие, милая? С чего бы это солисту Cold Soul быть здесь?
Что-то было не так. Паническое чувство росло в груди.
— Доброе утро, — сказал Лейф, когда подошел к нам и обнял меня за плечи.
Миранда посмотрела на него с озабоченной улыбкой.
— Доброе, Лейф. Это так мило, что ты взял ее книги, в ту же минуту, как только вы пришли. Не хочешь ли ты подсказать, сделать также, Уайету?
— Ни за что, — Лейф усмехнулся и мягко сжал мои плечи. Как правило, когда он был рядом, он помогал мне, когда я была на грани паники. Однако, прямо сейчас, мне нужно знать где Данк и почему Миранда ведет себя так, как будто не знает о чем я говорю.
Я взглянула на Лейфа.
— Ты не видел Данка?
Такое же озабоченное выражение появилось и на его лице.
— Кого? — спросил он, пугающе не понимая.
— Она, меня тоже самое спросила. Я думаю, она снова приняла кое-какие обезболивающие сегодня утром. У тебя все еще болит? Твоя мама знает? Потому что, девочка моя, ты в помешательстве или вроде того, если ты думаешь, что Данк Уокер в нашей школе. Миранда и Лейф посмотрели на меня оба с таким выражением лиц, как будто бы я нуждалась в заботе. Я посмотрела на Кендру, которая крутилась вокруг Джастина.
— Кендра сейчас с Джастином встречается? — спросила я обычным тоном, чтобы не выдать ту панику, которая бушевала внутри меня.
Лейф еще больше нахмурился.
— Да, онИ, уже несколько месяцев встречаются. Ты в порядке, Пэган?
Я улыбнулась и кивнула.
— О-о, хм, я забыла. Нет, я в порядке. Я просто должна сделать остановку в туалете, прежде чем я пойду на первый урок. Я встала на цыпочки, быстро поцеловала Лейфа в губы и направилась в другую сторону. Мне нужно, избежать их внимания, так я смогу подумать. Данк ушел, и никто не помнил его.
Туалет, к счастью, был пуст. Я бросила свои книги на сырую подставку и прислонилась к стене для поддержки. Мое сердце так больно сжалось в груди, что я испугалась, что оно остановится. Кто-то вошел внутрь, а я собралась спрятаться в кабинку. Мне нужно было уединиться со своим психическим срывом. Но после двух шагов, которые я услышала, дверь туалета больше не открывалась. Я замерла, сделала глубокий вдох, а затем обернулась, чтобы посмотреть на присутствующих. Темноволосая девушка-подросток дрейфовала около стены. Я окончательно повернулась и сделала шаг к ней, и она меня заметила. Она, казалось, удивилась, что я могу ее видеть, и улыбка вспыхнула на ее лице.
— Кто ты? — спросила я, но она только глазела на меня, — Ты можешь со мной поговорить? — я не долго беспокоилась по поводу ее игнорирования. Она покачала головой и, ее улыбка стала грустной. Она подплыла ко мне поближе, подняла руку и дотронулась до моих волос. Ничего. Не дрожи или мурашек. Как будто бы ее не было здесь. Это было все, что я всегда знала о душах.
— Почему ты не можешь говорить? — спросила я, а она была в движении, пока стояла передо мной. Она покачала головой, как если бы, мне нужно было по другому задать свой вопрос.
— Ты не имеешь права говорить со мной или ты не хочешь? Я не боялась ее. Я знала, что она не имеет силы, чтобы причинить мне боль. Она нахмурилась, разволновалась, покачала головой и с легкостью попятилась от меня.
Я сделала шаг к ней.
— Пожалуйста, мне нужны кое-какие ответы и я думаю, ты сможешь помочь мне.
Ее хмурый взгляд наполнился ужасом, а она продолжала трясти головой и пятиться от меня, как если бы она чего-то во мне боялась.
— Пожалуйста, — умоляла я, и при моих последних словах, она повернулась и исчезла в стене.
Я пялилась на стену туалета, пока дверь не открылась и внутрь не вошла первокурсница. Она остановилась и посмотрела на меня. Должно быть, я выглядела как идиотка, стоя здесь, уставившись на пустую стену. Я улыбнулась, чтобы успокоить ее. Может быть, об этом происшествии и не узнает вся школа. Не то, чтобы я беспокоилась, что про меня будут судачить люди. Мне нужно было лишь, чтобы Миранда и Лейф прекратили обо мне заботиться. Кроме того, мне нужны были ответы, и я уже устала ждать, пока Данк, расскажет мне все. Молодая душа не могла мне помочь по непонятной мне причине. Тем не менее, у меня было ощущение, что если бы я искала, то скоро нашла бы кого-то, кто был бы готов поговорить или смог бы говорить.
Коридор уже был пуст, что означало, я опоздала на Английскую Литературу. Боль вернулась, когда я подумала о лицах класса, без Данка. Даже, когда он не обращал на меня внимания, я могла его слышать и чувствовать тепло его взгляда. Сейчас, я даже не надеялась на маленький островок комфорта. Что было хуже боли, так это то, что никто не помнил его. Это выглядело, так, как если бы он никогда не существовал. Я остановилась прямо перед дверью. Войти внутрь, казалось невыносимым. Я сложила руки на животе, чтобы удержать боль, которая разрывала меня на части и прислонилась к стене. Я уставилась на пустой коридор, желая, чтобы другая душа захотела бы побродить по коридору.
Вместо этого, я осталась в пустой тишине. Первый раз в жизни я хотела быть побеспокоенной душой, но вокруг никого не было. Если бы я могла просто уйти куда-нибудь, где все кишело блуждающими душами, тогда я бы могла расспросить всех. Я могла бы спрашивать и спрашивать, пока не нашла того, кто смог и хотел бы со мной поговорить. Что-то подсказывало мне, что молодая душа в туалете хотела мне что-то сказать. Она была напугана. Но чем напугана? Чего должны опасаться души? Они вообще-то мертвы, или по крайней мере их тела.
— Больница, — прошептала я громко, помня, что однажды я видела бесконечные скитания душ в больнице. Я повернулась и направилась к парадной двери школы. Я пошла бы туда и начала задавать вопросы каждой душе, которую отыщу. Одна, но обязана будет со мной поговорить. Я хотел бы выяснить, как найти Данка. Он был реальным. Я знала его. Я любила его. Я должна была его найти.
— Мисс Мур? Наш кабинет там, — голос мистера Брауна прорвался сквозь мои мысли, я остановилась, и вздохнула, признав свое поражение, прежде чем повернуться лицом к моему учителю Английской Литературы.
— Да, сэр, я просто хм, я просто собиралась пропустить. Он улыбнулся и, покачал головой.
— Не надо, но поторопись, пожалуйста, мы уже начинаем изучать фантастическую красоту. Пойдем же.
Он отступил назад, пропуская меня первой. Я вошла в класс с желанием развернуться и побежать в другую сторону. Я знала, если мама позвонит и узнает, что я дезертировала с корабля, она будет в ярости, и мои шансы найти Данка испарятся, так как я буду заперта своей комнате до конца года.
Я вошла в классную комнату и прошла к своему пустому месту у окна. Стул около стола позади меня, был пуст. Я посмотрела на Кендру и на стул за ней, на котором расположился Джастин. Он просто вошел и занял место Данка. Омерзительно, я отвернулась. Как же она целуемая им и ласкаемая им, могла так быстро забыть его существование? Я вот, не забыла. Как она смогла? Каким образом она не чувствовала боль от его отсутствия? Он тоже был с ней добр. Почему он так много время проводил с ней? Я села на свой стул и постаралась засунуть накатившие эмоции поглубже. Я не могла теперь сидеть в этом классе, когда не было его.
— Чтение сегодняшнего задания на наших столах, должно проходить в полной тишине. Не болтайте со своими соседями. Я хочу, чтобы вы в полном молчании вдохнули красоту письменного слова. Примите его. Пускай оно впитается в ваши вены и наполнит вас удивительной красотой, чтобы вы сияли.
Стоны прокатились по классу.
— Тццццццц. Давайте порадуемся слову. Порадуемся этой красоте.
Ворчание продолжилось, когда звуки шуршаших страниц, заполнили комнату. Время, для большинства учеников, вздремнуть за своим учебником. Я открыла свой, желая найти хоть что-нибудь, что отвлечет мои мысли от Данка. Когда день кончится, я пойду в больницу, и начну задавать вопросы. Какие-нибудь души, да знали, какие-нибудь ответы.
— Фу, это поэтические штучки, — ворчание донеслось с задних парт.
Мистер Браун посмотрел на книгу в своих руках.
— Ах, да, это так мистер Кимблер, мило, что вы заметили.
Волна стона прокатилась по классу, а я нашла страницу, указанную на доске. Это было произведение Уильяма Вордсворта. Мне захотелось застонать с отчаянием. Изучение начала Романтического века, это не то, что мне сейчас нужно было. Где же трагические драматурги раньше были, когда я так в них нуждалась?
— Как эта фигня поможет нам в реальном мире? — сказал Джастин дерзким голосом. Хихиканье прокатилось по всему классу.
— Слушайте, слушайте, — крикнул кто-то, похлопывая по своему столу.
Мистер Браун взглянул еще раз, со слегка раздраженным выражением на лице:
— Господа, если не изучать слова известных поэтов-романтиков, как, вы собираетесь добиваться женщины, которую полюбите в один прекрасный день? Я могу вас заверить, что PDiddy не имеет таких слов наставления в его лирических творениях.
Его слова вызвали смешки. Я тоже, нашла бы это забавным, если бы осознание читаемых PDiddy текстов не казалось столь привлекательными в данный момент. Я взглянула на стихотворения, которые мы должны были прочесть и написать на двух разворотах. «К Молодой Леди» Уильяма Вордсворта. Я могла только надеяться, что это стихотворение было не о вечной любви.
Милейшее Дитя Природы, пусть бранят! Здесь есть насест и луг зеленый И гавань есть, что держит их. Где ты Жена и Друг, увидишь Твое сердечко, дней сует И станешь ты, как молодых, и старых свет. Там, ты бодра, как пастушок, Средь радости цветов Что увядают не в сезон Ты, в то время детвора, цепляясь за тебя, Покажешь нам, каким же божеством Природа женщин создала. И мысли, чувства не умрут, И не покинут, пускай виски седые, Лишь в рабство меланхолии возьмут Но старость безмятежна и светла, Прекрасна, как Лапландия в ночи, Которая, так манит и влечет, к твоей могиле, словно светлячки.
«Удовольствие распространяется по земле. Заблудший подарок, который будет востребован тем, кто его найдет».
Мое разбитое сердце дрогнуло. Я начал писать. Боль внутри меня выливалась на бумагу. Это было такое чувство, как будто бы с каждым написанным мной словом я истекала кровью. Погруженная в необходимость высказать кому-то свою внутреннюю боль, меня напугало, когда кто-то потянул мой листок бумаги. Я вскинула голову. Мистер Браун кивнул мне и откашлялся.
— Ах, оказывается Мисс Мур знает Уильяма Вордсворта или уже сделала домашнее задание. — Он взглянул из под очков-полумесяцев на класс, — Это более чем, нежели я могу сказать о вас.
Он посмотрел вниз, на мою бумагу и расправил по кругу короткий листок.
— Вордсворт вспоминал свою сестру, которую он упрекал в долгих прогулках по стране. Он думал о ее жизни и полноте ее опыта, который она приобретет. Он поздравлял ее или хвалил ее усилия наслаждаться окружающей красотой, а не следовать правилам.
После звонка ученики начали выкарабкиваться из-за парт, чтобы вырваться из класса, из-за страха, что Мистер Браун заставит слушать их мою писанину, или хуже того, забрать их «сочинения» и прочитать вслух. Он положил листок обратно, на стол и улыбнулся мне.
— Ты действительно восхищаешь, Пэган. Я с нетерпением жду, чтобы прочитать остальную часть утром. Он повернулся и направился к своему столу в развалку.
Лейф вошел в класс, не спуская с меня глаз.
— Ты идешь, красотка? Я знаю, тебе нравится Английская Литература, но на сегодня это конец.
Мистер Браун улыбнулся мне.
— Ах, да, но в любое время, если ты захочешь остановиться, чтобы обсудить эту красоту, пожалуйста, не стесняйся.
— Благодарю Вас, Мистер Браун.
Что бы не случилось, но он действительно был очень милым стариком. Немного эксцентричный, но милый.
— Не подсказывайте ей, Мистер Браун, — Лейф дразнился, когда забирал книги из моих рук.
— Ах, красавец, который завладел ее сердцем, не хочет делиться, — сказал с улыбкой Мистер Браун, и его полные щеки немного дрогнули, из-за улыбки.
Лейф усмехнулся.
— Вы правы.
— А теперь, скажи мне, еще раз, чем это таким важным ты собираешься заняться, вместо покупки идеальных зимних ботиночек? — Миранда уперлась правой рукой в бедро, уставилась на меня так, будто бы я разговаривала с ней на испанском. Я поправила рюкзак на плече, и, не отрываясь, смотрела на стоянку.
— Я собираюсь подписаться на волонтерскую работу в больнице, — у меня больше не было никакого другого морального объяснения. Я не могла заставить себя сказать Миранде, в чем я на самом деле нуждалась, или почему чувствую в себе силы пойти добровольцем, чтобы помогать больным и умирающим. Правда была в том, что я ненавидела больницы и Миранда знала об этом. Она не знала, почему я их ненавидела. Она просто знала, что я ненавидела их. Я была не в состоянии объяснить ей, что блуждающие души, заполнявшие холлы больниц, беспокоили меня.
— Значит, ты будешь пропадать в ненавистной больнице, теперь, когда провела там неделю? — с любопытством спросила она. Я пожала плечами, потому что мое пребывание не имело ничего общего с этим.
— Думаю, так, — это было лучшим объяснением, чем, что-либо.
— Хорошо, тогда, если ты отправляешься делать добрые дела для других, я отправляюсь делать добрые дела, для своего зимнего гардероба и я полагаю, я справлюсь с этим хорошо.
Я одарила ее улыбкой, а затем направился к машине Лейфа. Он оставил мне ключи и сказал, что попросит Джастина подвезти его до дома. Я кормила его этим тоже — «Я хочу пойти добровольно». Это не совсем была ложь. Я решила, что это лучший способ увидеть достаточно душ, без перспективы попасть в психушку, из-за блуждания по коридорам и разговоров с самой собой. Таким образом, у меня была причина, находиться там. Я хотела бы найти много душ, с которыми могла бы поговорить. В конце концов, я бы встретила хоть одну, которая умела говорить.
— Позвони мне, когда ты вернешься домой после своих добрых дел, и я принесу и покажу тебе свои покупки.
— Хорошо, удачи, — сказала я, когда открыла машину и скользнула внутрь. Впервые за три дня у меня была хоть какая то надежда. Я вспоминала выражение глаз Данка в пятницу вечером, когда он держал меня. Он был настоящим. Дело в том, что, даже если никто, казалось бы, не думает, о том, что он когда-либо ходил по коридорам нашей школы, совсем не значит, что я схожу с ума. Дело в том, что я вижу с рождения тех людей, которых больше никто не видит. Что-то во мне было не так. Это не новость. У Данка были секреты и я собиралась раскрыть их. Мне нужно знать, потому что он был мне нужен. Разгадка его исчезновения покоилась в его тайнах, и я знала, если бы я только смогла их понять, тогда я смогла бы найти его и вернуть.