З. ЛОГИКА ПОЗНАНИЯ ПОЛИТИКИ И СТРУКТУРА ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ
Как было показано ранее, политикой, как объектом исследования, интересуется множество общественных, гуманитарных и даже естественных наук, из чего следует, что в самом широком смысле слова под «политологией» или «политической наукой» можно понимать весь комплекс научных дисциплин, исследующих политику. В этом плане на сегодняшний день можно уверенно констатировать тот факт, что политическая наука в силу процессов дифференциации и интеграции имеет чрезвычайно разнородный (гетерогенный) характер, а в ее структуру входят десятки частных дисциплин, или субдисциплин(по разным оценкам и критериям, от 20 до 40), начиная от относительно традиционных — политическая история и география и заканчивая уж такими новейшими областями, к каковым относятся политическая статистика и информатика или политическая экология и биополитика.
Многие из этих субдисциплин уже институционализировались в самостоятельные академические и университетские дисциплины, а сообщества политологов, посвятивших себя изучению данных областей знания, даже объединились в национальные и международные ассоциации, как это произошло с Международной ассоциацией биополитики или с международными комитетами по политической психологии и социологии политики, существующими наряду с Международной ассоциацией политической науки (МАПН), образованной в 1949 г. В связи с этим структура политической науки может быть рассмотрена в трех основных проекциях.
Политологические субдисциплины
Уже отмечалось, что вряд ли имеются какие-либо противоречия в самой возможности существования, наряду со множеством частных политологических дисциплин, составляющих поле политикознания, специальной, обобщающей теории, изучающей политику всесторонне, как целостный предмет, то есть как многомерное реальное явление во всей совокупности его аналитических измерений. Такая дисциплина существует, и ее называют общей теорией политики, или политической теорией (то есть «политологией» в узком смысле).Каково же ее соотношение с политической наукой вообще, и в чем состоит разделение труда между ней и другими политологическими субдисциплинами?
В ходе процессов дифференциации и интеграции знания на «стыках» и «границах» политологии и ряда наук гуманитарного и прочего профиля, в процессе установления их традиционных исследовательских областей и интересов, идущего еще с тех времен, когда теории политики как самостоятельной академической дисциплины просто не существовало, образовались междисциплинарные научные отрасли, или политологические субдисциплины.Все эти политологические науки, насчитывающие уже несколько десятков дисциплин, выполняют самые различные функции в системе познания мира политики.
Одни науки(философия и теоретическая социология политики, политическая культурология) разрабатывают общеметодологическиеподходы, инструменты и стиль политического анализа, углубляя и расширяя зону его проникновения в предмет изучения , поскольку политика, в силу обобщающего характера этого подхода, рассматривается в контексте гораздо более широких объектов — «мир», «общество», «цивилизация» и «культура» в целом. Другие дисциплиныориентированы прежде всего на сбор данных и систематизацию фактово политических процессах и событиях, используя при этом самый различный инструментарий (политическая история, КСИ или эмпирическая социология, политическая статистика и информатика). Наконец, третья группа политологических субдисциплинсвязана с анализом либо отдельных сторон и элементовполитической сферы (психология политики, политическая этнография и антропология), либо механизмов воздействия «внешних» по отношению к ней факторов и среды развития политической жизни (политическая экономия и демография, биополитика и политическая география).
Особое место занимает проблема соотношения предметов «политологии» и «социологии политики (или политической социологии)».Некоторые политологи считают такое различие условным и конвенциональным, а ряд французских ученых (М. Дюверже, Р. Шварценберг и др.) используют эти понятия как синонимы, замечая при этом, что политическая социология — это современная политическая наука, использующая социологические процедуры и количественные методы. Более убедительны, на наш взгляд, некоторые американские ученые (С. Липсет, Р. Бендикс и др.), которые разводят политологию с социологией политики, относя к предмету политологии, прежде всего, изучение политических институтов и способы их «прямого» воздействия на социальные группы и граждан, тогда как социология политики изучает группу «обратных» связей и механизмов влияния гражданского общества на государственные институты9. В качестве рабочего определения можно было бы предложить сле
дующее понимание предмета социологии политики. Социология политики (политическая социология) изучает социальные механизмы власти и влияния в обществе, закономерности воздействия социальных общностей на политические институты и взаимодействия граждан и их групп с государством по поводу властных основ социального порядка10.
При этом в политической социологии уже выделилась такая особая дисциплина, изучающая мировую политику, как социология международных отношений.
Что же касается общей теории политики,то, несмотря на то что она аккумулирует и опирается на теоретические и эмпирические результаты политологических субдисциплин, исследовательские поля и объекты которых при этом пересекаются, их теоретический и категориальный аппараты вовсе не идентичны. «Необходимо проводить различие между Политической теорией(ПТ) как особой отраслью политической науки и политической теорией(пт) как более общим междисциплинарным образованием, включающим специфические литературу, деятельность и интеллектуальное сообщество»,11 — отмечает по этому поводу известный американский специалист по теории политики, профессор Д. Ганнел. Например, научные исследования и их результаты по политической этнографии, связанные с историческим генезисом власти и политики, сосредоточенной в определенный период в границах ранних догосударственных (так называемых потестарных) структур, аккумулируются в общей теории власти, давая тем самым возможность точнее и яснее понять взаимосвязь ее онтогенеза и филогенеза.
При этом, конечно же, надо иметь в виду, что у общей теории политики есть свои внутренние структурные звенья: теории политической системы, процессов и развития, концепции власти (демократии и т. д.), теоретические системы макро-, микро- и меполитического развития, как, к примеру, теория внешних отношений и внешней политики, регионология, модели политического участия и лидерства, и наконец, концепции формальных и неформальных институтов политики (партиология, государствоведение, теории бюрократии и элит). Эмпирический материал для всех этих теорий поставляет, в первую очередь, сравнительный анализ внутренней и международной политики в синхронном и диахронном измерениях, так же как и другие разделы политической науки. Особо необходимо выделить в политической теории такой специальный раздел, как теория международных отношений и внешней политики.
Эмпирический и теоретический уровни политического знания
Политическая наука с необходимостью включает в себя эмпирический и теоретический уровни и аспекты знаний и исследований. Они тесно взаимодействуют в границах большинства политологических исследований, вбирающих в себя одновременно построение теоретических моделей, концептуализацию и операционализацию понятий и гипотез, так же как и первичный сбор и анализ политических данных. Нередко трудно не только установить последовательность и этапность процедур, связанных с задачами теоретического и эмпирического характера, но и просто практически их расчленить, поскольку чаще всего они идут рядом как бы «параллельно». В то же время при теоретизировании на самом абстрактном уровне можно выявить политологические дисциплины, в большей степени ориентированные на эмпирические задачи сбора и систематизации фактов (политическая статистика, КСИ, история политических институтов и движений), и такие преимущественно теоретические разделы политологии, которые заняты конструированием абстрактных моделей и концептов, как, например, теории политической системы и развития, концепции политического сознания и идеологии и т. д. В этом плане такой феномен политической жизни, как политические выборы обычно изучается и теоретическим, и эмпирическим способами. Теория политических институтов изучает общее и особенное в устройстве и функционировании национальных избирательных систем, тогда как социология и статистика выборов своей исходной задачей ставят, как правило, сбор и анализ эмпирических данных о результатах той или иной отдельной выборной кампании или нескольких кампаний, тем самым обеспечивая «состыковку» теоретического и эмпирического уровней познания политики12.
Фундаментальные и прикладные исследования в политологии
Не менее важным для выявления внутренней структуры политологии является вопрос о соотношении фундаментальных и прикладных исследований и знаний, достаточно запутанный в отечественной литературе, где, к примеру, очень часто смешиваются эмпирическое и прикладное знание в конкретно-социологических исследованиях политики13.
В учебнике по прикладному политическому анализу канадский политолог Л.Пал отмечает, что фундаментальное (академическое) исследование политики отличается от прикладного ее анализа прежде всего целями: если первое ставит основной задачей познание и лучшее понимание политической жизни, то второе связано с весьма прагматическими задачами оказания влияния и просто изменения текущей политики14. Для более четкого разведения фундаментальной и прикладной сторон (или компонент) политической науки можно было бы использовать пять критериев их относительного различения и разграничения, приведенных втабл. 1.
Таблица 1.
Критерии разграничения фундаментальных и прикладных исследований в политологии
| № | Критерии | Фундаментальное исследование | Прикладное исследование |
| 1. | Цель (функция) | Познавательная (познание механизмов, закономерностей) | Преобразовательная (использование опознанных механизмов) |
| 2. | Роль субъекта анализа | Объективированная (отстраненно-нейтральная) | Субъективированная (активно-заинтересованная) |
| 3. | Связь теории с практикой | Опосредованная | Непосредственная |
| 4. | Фаза познавательного цикла | От сбора и описания эмпирически-конкретных данных к абстрактно-теоретическим моделям | От абстрактно-теоретических моделей к конкретному их синтезу в практических технологиях |
| 5. | Пространственновременной континуум | В основном не жестко лимитированное пространство и длительный период времени | Локализованность пространства и лимитированность времени |
К прикладным отраслям политологии можно отнести концепции государственного управления и партийной стратегии и тактики, теории принятия решений и ситуационного политического анализа, тогда как фундаментальные разделы политической науки можно было бы связать с теориями власти и политической системы, компаративным (сравнительно-историческим) исследованием политических институтов и культуры и т. д. Следует здесь же заметить, что прикладное исследование политики, как правило, является междисциплинарным,поскольку в фундамент подобного анализа, наряду с моделями политической системы, попадает изучение действия факторов ее «внешней» среды: экономических, психологических, социокультурных и прочих, требующее систематического привлечения выводов других фундаментальных наук. Прикладное политологическое знание поэтому в подобном ракурсе выступает вовсе не как эклектичное соединение конкретно-эмпирических выводов различных дисциплин, а скорее как технологический синтез разных абстрактных моделей в единую картину, дающую возможность теоретической интерпретации пестрой мозаики той или иной конкретной политической ситуации и возможность «встроить» в нее сам социальный субъект, сочетая таким способом «в себе определенные черты теоретического, эмпирического и практически ориентированного отношения к действительности»15.
С точки зрения взаимосвязи теоретической политологии с практической политикой, прикладные исследования могут порой доводить свой анализ лишь до оценки расстановки политических сил и прогнозирования вероятных путей развития политических событий, а иногда даже и до разработки практических технологий воздействия на текущую ситуацию, включающих пакет рекомендаций к принятию решений, выбору оптимальных позиций и выработке средств достижения целей16.
| Логика политики и политологии |
Здесь необходимо коротко остановиться на вопросе о логике политологии как научной и учебной дисциплины.Существуют две крайности по вопросу об определении границ и логики политологии. Первая из них связана с попыткой загнать все многообразие политической жизни в «прокрустово ложе» системы «законов» и «категорий» политологии, логически стройной системы политологических «спекуляций». Другая же позиция отдает нас безбрежному релятивизму отношений политолога со своим объектом и логикой анализа, когда политическая теория становится свободным размышлением над «тем, что и как делают политологи». Вероятно, надо стремиться к аристотелевой «золотой середине», избегая и первой, и второй крайности.
И в то же время вполне естественно стремление к логической упорядоченности и организованности накопленного политологического знания, так же как естественным является предположение о существовании неких общих звеньев и логических шагов в изложении выводов, полученных политической наукой. Сразу оговоримся, что в рамках «политической материи», вероятно, целесообразно выделить три существующих логических уровня. Во-первых, это имманентная логика политики как фрагмента объективной действительности. С другой стороны, это логика проникновения в политическую действительность, логика познавательного процесса и политологических исследований. Наконец, третьей стороной, или уровнем, является наличие логики изложения материала в дидактических рамках учебного курса политологии. На последнем моменте, оптимальной логике построения учебного курса политологии, мы остановимся специально.
Логика построения учебного курса тесно связана и с логикой развертывания политологии как научной дисциплины, и с логикой развития самой политики как объективного предмета. В то же время в ряде случаев логика учебного изложения может быть обратна логике научного познания политики, поскольку последняя двигается нередко от поверхности к сущности, а в учебной дисциплине уместно было бы начать с сущностных характеристик, например, с политической субстанции — феномена власти. В этом движении присутствуют «закономерные моменты истинного отра
жения и закономерные «перевертывания» в сознании тех или иных сторон, отношений познаваемого»17.
В чем же смысл такой логики развертывания? В известном смысле, подобная логика исходит из движения от абстрактного к конкретному18,от исходной политической субстанции властного общения к конкретным политическим действиям и взаимодействиям. Первый, так называемый субстанциональный аспект,логически дает возможность начать изложение курса с «объективированных» и «репродуктивных» характеристик политической субстанции, а генетически— с возникновения феномена власти в человеческом обществе и с обособления политики в автономную сферу активности и особый тип общения и отношений. Следующий, активистский аспект,отражает политическую рефлексию социальной деятельности субъектов, аккумулированной в политическом сознании общества, группы или индивида. Реализация этого аспекта, в свою очередь, как бы «распадается» на два уровня: политические действия и взаимодействия, отражающие саму акгивную роль социального агента, и «субъективированные» характеристики политики. Тему «Субъективации» политической жизни более обстоятельно рассматривают разделы, связанные с микрополитическими отношениями,со специальным анализом участия и поведения политических индивидов и групп, социальных механизмов группового давления на политические институты. Третий, организационно-институциональный аспект,связан с формами организации и структурами политики, образующими своего рода институциональный «каркас», устойчивую и несущую конструкцию и морфологию политической системы и порядка в обществе. От рассмотрения феномена власти здесь переходят к его системному оформлению в определенный устойчивый политический порядок, имеющий внутреннюю организацию и морфологическую структуру. За ним следуют функционально-динамические разделыкурса, которые дают возможность раскрыть собственно «кухню политической жизни», то есть проблемы динамики политического процесса, политического развития и изменений. Последние разделяются на множество субпроцессов развития различных политических институтов. В этот блок включаются вопросы государственного управления и политической модернизации, процессов реформ и революций, избирательных и законодательных процессов и т. д.
Завершать же курс должен, согласно избранной логике, раздел, посвященный обобщающему осмыслению политики как явления человеческой культуры.Политическая культура есть своего рода результат сложных культурологических процессов, «снятие» всемирного опыта существования властных отношений, организации политических институтов, развития политических идей и представлений, различных политических изменений и процессов, действий
и взаимодействий. Политическая культура, с одной стороны, подытоживает политический опыт предшествующих поколений в форме традиций, а с другой стороны, для каждого нового поколения, вступающего в мир политики и властного общения, задает в качестве условий и предпосылок уже готовые правила политической игры в виде ценностей и норм. Итак, согласно этой логике, цикл аналитического движения начинается с «объективированного» анализа политики (таких объектов как власть и влияние, политическая субстанция и т. д.) и переходит к изучению ее «субъективированных» форм и ипостасей, проявляющихся как в субъективной рефлексии, так и в практических акциях и интеракциях отдельных политических субъектов (политическая деятельность и поведение, активность и участие), а затем это логическое движение «снимается» институциональными традициями и стереотипами, аккумулирующимися в ценностях политической культуры.
Сферы интересов и границы предмета политической науки постоянно меняются. Если проанализировать материалы и доклады трех последних, созываемых раз в три года, всемирных форумов Международной ассоциации политической науки, а именно XV (Буэнос-Айрес, Аргентина, 1991), XVI (Берлин, Германия, 1994) и XVII (Сеул, Южная Корея, 1997) конгрессов, то можно заметить, что в названиях докладов почти не используются понятия «политической системы» и «ее функции», в то время как на конгрессах 60-х — 70-х годов эти термины и сюжеты были едва ли не самыми употребимыми. По этому поводу уже в середине 90-х годов на заседаниях специализированного Исследовательского Комитета МАПН (RC.33) «Изучение политологии как научной дисциплины» отмечалось, что изменение состояния и предмета политической науки тесно связано как с ее парадигматической и концептуальной трансформацией, так и с мировым развитием в сфере ценностей и идеологии19, что, в свою очередь, приводит к появлению практически совершенно новой проблематики, как, например, тендерная политическая теория и феминистская практика или же политическая экология и глобалистика.
Политологи нередко даже пытаются предвидеть грядущее развитие политологии и ее основные направления в XXI веке, рассматривая действие тенденций и контртенденций гуманизации и дегуманизации политической науки, усиления ее сциентистского и ценностного начал, интернационализации знания и роста национальных школ и т. д.20. Может быть уверенность лишь в том, что предмет современной политологии вряд ли уже полностью выявлен и что проблематика политической науки будет и далее развиваться и меняться вместе с изменением самой политической реальности в III тысячелетии, а также со сменой общественно-политических парадигм и развитием методологического инструментария.