ЛИСТЕР-ВРАЧ И УЧЕНЫЙ
Прошло более ста лет с тех пор как хирургия благодаря Листеру вступила в новую фазу развития. Имя этого большого ученого не забыто до сих пор. Не забыто и никогда не будет забыто дело его жизни. Листер на столетия изменил направление хирургии, так что с тех пор всю историю хирургии делят на два периода - до Листера и после него. Со времени Листера значительно расширилась область хирургии. До введения антисептики хирурги не решались оперировать на брюшной полости, в грудной клетке и на черепе, а после все эти области человеческого тела стали доступны. Теперь нож хирурга добирается до самого сердца человека.
Еще большее значение имели труды Листера для военно-полевой хирургии. Со времени изобретения огнестрельного оружия на полях сражений гораздо больше людей умирало от последствий ранений, чем непосредственно от самого оружия. Так, во время Крымской кампании во французской армии было убито около 10000 человек, что составляло немного выше 3%, а от болезней умерло в восемь раз больше, т.е. 85000, или 27.5% ее состава.
Со второй половины XIX в. мы замечаем изменение соотношения летальности больных и раненых. Случаи смерти среди раненых были чаще. Это произошло главным образом благодаря успехам борьбы с инфекционными болезнями, но значительную роль сыграло в этом также применение антисептики.
Интересным является вопрос, был ли Листер выдающимся оператором. Как ни удивительно, но это отрицалось его современниками, притом с двух сторон. С одной стороны, представители старой школы утверждали, что учение Листера очень запутано и изобилует такими техническими усложнениями, которых в своей хирургической практике не всегда придерживался сам автор и которые впоследствии отрицал. С другой стороны, представители молодого поколения, хотя и признавали успешность антисептической системы, вменяли тем не менее Листеру в вину то, что он оставил без внимания учение их "асептических" учителей.
Но ни те, ни другие не могут быть судьями в этом вопросе. Настоящими судьями являются его ученики, которые работали вместе с ним и могли сравнивать его оперативное искусство с искусством его предшественников и последователей. Они заявляли, что не дали бы себя оперировать никому иному, кроме Листера, и не потому, что он не допустит никакого дальнейшего заражения раны, а потому, что его операции совершенно устраняют опасность и производятся с большой осторожностью. И хотя Листер оперировал обычно с большой медлительностью, но, по показаниям тех же учеников, когда это было нужно, производил операции очень быстро. После него в хирургии появилась специализация: хирургия живота, груди, мозга. Листер же был типичным универсальным хирургом. Листер не принадлежал к числу хирургов, отличающихся особенной виртуозностью в производстве сложных операций. Он не был артистом-оператором, как некоторые из его собратьев. Но это был вдумчивый врач-мыслитель, с самого начала своей деятельности посвятивший себя решению научных вопросов. Кумирами Листера были Амбруаз Парэ, отец хирургии XVI в., и Джон Гентер, отец хирургии XVIII в. В Парэ Листера привлекала независимость мышления и то, что он отвергал все фантастические измышления врачей, прежде чем не проверял их сам. Но еще больше он преклонялся перед Гентером, который создал хирургию на научных основах и делал для нее более чем кто-либо до введения антисептических средств и антисептики. Он занимался сначала анатомией, потом физиологией и, наконец, хирургией. В Гентере кроме личного обаяния Листера привлекали еще две черты. Во-первых, то, что Гентер, подобно Парэ, не принимал на веру выводов других ученых, пока сам в них не убеждался, и, во-вторых, его индуктивная философия.
Если как хирург-виртуоз Листер и уступал многим из своих современников, то как хирург-мыслитель он па полую голову был выше всех. Недаром И.И. Мечников, говоря о перевороте в медицине, который произошел во второй половине XIX в., отводит большую роль в этом наряду с Луи Пастером и Робертом Кохом также и Джозефу Листеру. И хотя сейчас, естественно, техника Листера уступила место более совершенной, навсегда осталась действенной его основная мысль о зависимости послераневых осложнений от проникновения извне болезнетворных микробов.