Неоднозначность экстраполяции
Благополучие европейских стран при определенном взгляде иллюзорно. За видимой респектабельностью Европы прослеживаются симптомы надвигающегося кризиса – кризиса социального. Обозначим некоторые из индикаторов грядущего надлома.
Исторически Европа всегда отличалась общественными антагонизмами. В России она воспринималась как символ социально расколотого общества. Ей противопоставлялась российская внутренняя цельность. Антагонизация была присуща самому мышлению европейского человека. Известны прецеденты, когда в той же Англии в период первоначального накопления капитала казнили за булку украденного хлеба.
С чем же была связана произошедшее в Европе сглаживание социальных антагонизмов? Вехой, предопределившей эту своеобразную трансформацию Запада, явилась социальная революция в России 1917 года. Возник биполярный мир, появилась некая социальная альтернатива. Октябрьская революция явилась своеобразным назиданием капиталу: «надо делиться, иначе произойдет то, что произошло в России».
В результате распада Советского Союза социальная альтернатива оказалась снята. Будет ли и дальше, после установления однополярного мира, сложившаяся в Европе распределительная модель оставаться прежней? Имеются фактические основания считать, что нет. Об этом говорят и прокатившиеся по Франции студенческие беспорядки и попытки увеличения пенсионного возраста.
Другим симптомом надвигающегося кризиса является возрастание социального иждивенчества. Даже респектабельные европейцы признают сейчас факт доминирования потребительской морали, снижения ценности труда. Но в истории это все уже было… Рим эпохи упадка, с его бесплатными раздачами продовольствия и паразитизмом охлоса. Те же римские прообразы репродуцируются в современном мире.
Правильна ли сама ориентация на западную модель социального государства для России? Выдвигаемая теория вариативности говорит, что нет, решение может быть альтернативно.
Известны попытки дать оценку успешности развития общества не с точки зрения технического прогресса и производного получения материальных благ, а через национальное понимание счастья. Стал ли более счастливым западный человек? Рис. 1.3.24) позволяет утверждать, что по ряду показателей социального неблагополучия, в частности, уровню преступности или потреблению спиртных напитков первые места в мире занимают именно страны «золотого миллиарда».[144] Соединенные Штаты Америки, несмотря на декларируемую приверженность ценностям индивидуальной свободы, являются одним из мировых лидеров по количеству заключенных.[145] И все это коррелирует с существующей моделью западной социальности.
Рис. 1.3.24. Страны - лидеры современного мира по ряду показателей социального неблагополучия
Характерно сравнение по степени агрессивности молодежи, а соответственно, численности совершенных убийств в молодежной среде на азиатском Востоке и в Латинской Америке (рис.1.3.25).[146] Страны Азии, как известно, более прочно придерживаются собственных традиций, тогда как Латинская Америка чаще склонялась к различным экстраполяциям западной модели. Результат - азиатский Восток имеет по рассматриваемому критерию более низкие показатели, чем США, Латинская Америка – более высокие.
Рис.1.3.25. Сравнительный уровень убийств среди молодежи (от 10 до 29 лет) по странам Азии и Латинской Америки (на 100 тыс. человек)
Одним из социальных зол современного мира признается ныне проблема ожирения (рис.1.3.26). На лидирующих позициях по удельному весу лиц, страдающих данным недугом, находятся две категории стран. Это «золотой миллиард» и культурный ареал ислама. Действуют, очевидно, два разнородных фактора. С одной стороны –передозировка материальным благополучием, с другой – обусловленность культурными стереотипами поведения. Обе факторные составляющие социальных феноменов оказались представлены по обозначенному параметру сравнения особенно наглядно.[147]
Рис.1.3.26. Первая двадцатка стран по числу лиц в структуре населения, страдающих ожирением (%)
Важным индикатором социального благополучия может служить динамика самоубийств [148]. Рассмотрение проблемы социальности через призму суицидальной статистики является своеобразным приговором для западной цивилизации в целом (рис.1.3.27). Страны Запада, при всем своем видимом социальном благоденствии, занимают по уровню суицида первые места в мире. Напротив, в обществах традиционного типа суицидальная смертность минимизирована.[149] Российский пример является на мировой карте суицидальности опять-таки беспрецедентным.[150]
Высокая динамика самоубийств на Западе есть проявление его духовного кризиса. Материальное благополучие в данном отношении не только не спасает, но может являться катализирующим обстоятельством.[151]
Рис. 1.3.27. Количество самоубийств на 100 тыс. человек населения по ряду стран мира