Цивилизационная идентичность сегодня
Но как быть со вторым фундаментальным свойством цивилизаций – их идентичностью? Может быть, надо поискать лучшие образцы соответствующих генетических особенностей в наиболее успешных странах и распространить их на весь мир? Заметим, что сегодня кое-кто пытается это делать даже с помощью бомб.
Можно ли быстро, на протяжении не десятков и сотен лет, а при жизни конкретных современных поколений изменить цивилизационно-ценностные коды в разных странах и для разных народов?
Авторская позиция заключается в ответе – нет. Слишком инерционны и фундаментальны особенности разных цивилизаций. Если человечество уже поняло, что открываемые в джунглях племена нельзя цивилизовывать во избежание их физического вымирания, то точно так же стоит вопрос о любых человеческих цивилизациях современности! Их надо принимать, уважать и благотворно использовать в каждом особенном цивилизационном ареале. А различия – это предмет диалога и полилога. Это предмет нового исторического облика всеобщей цивилизации, который мы прогнозируем и предлагаем, - цивилизации диалога. Единство человечества – не в следовании стандартам, даже для кого-то наилучшим в его условиях, единство – в диалоге цивилизаций.
В чем же заключается существующая модель идентификации современного человека? Об этом позволяют судить данные Всемирного и Европейского обследований ценностей 1990-1993 и 2000 гг. (рис.1.6.1).
Рис.1.7.1. Структура идентичности по ряду стран Запада (2000 г.), в %
Подавляющее большинство населения идентифицирует себя с местом непосредственного проживания (населенным пунктом). В этом отношении структура идентификации не претерпела, несмотря на все глобализаторские процессы, принципиальных изменений по сравнению с архаическими периодами истории (в первую очередь парижане и только во вторую – французы, в первую очередь орловцы и только во вторую – русские).
Идентификация по административным округам варьирует по степени их исторической устойчивости. В Германии, в соответствии со структурой федеральных земель, она охватывает почти треть населения. В России еще в начале 1990-х гг. идентификация по областям (республикам, краям) также находилась на германском уровне, но снизилась в течение десятилетия до отметки в 7,9 %. Однако главной для нас проблемой в проводимом сопоставлении является вопрос о соотношении цивилизационного и глобализационного самосознания населения. Полученный вывод однозначно свидетельствует о сохранении высокого уровня национальной идентификации. Ее показатели, как правило, многократно превосходят уровень идентифицируемости с миром в целом.
Наивысший показатель глобализационной идентичности обнаруживают США, что вполне понятно, учитывая современную американскую гегемонию. Но вот тот факт, что второй по доле лиц, самоосознающих себя в качестве граждан мира идет Россия, - заставляет серьезно задуматься – имеет ли в данном случае место традиционная для нее мессианская парадигма мышления, или это деформированность под воздействием разрушительных процессов 1990-х гг. общественного самосознания. Иллюзорной, как показывает статистика, оказалась установка на формирование общеевропейской континентальной идентификации. В России же идентифицируемость с Европой или Евразией в целом выражается вообще ничтожной величиной, указывая на неоправданность как европеизаторских, так и евразийских теоретических построений.
Характерен также вывод об отсутствии динамики повышения структурной доли «космополитов». За десятилетний период их долевое значение, несмотря на динамизацию глобализма, осталось при некоторой страновой вариативности примерно на том же уровне. Глобализация, таким образом, представляя безусловный вызов национальной идентичности, не привела даже в наиболее продвинутых в глобализационном процессе странах к вытеснению национальных архетипов сознания.[423]
Еще один вопрос цивилизационной идентификации подводит к проблеме предсказываемого глобального столкновения идентичностей. Насколько действительно конфликтогенна современная ситуация в мире?
Интерес в данном анализе представляют не столько умонастроения политических лидеров государств, сколько повседневный массовый уровень самосознания. Цифровые выкладки на этот счет можно получить по материалам Всемирного обследования ценностей и Европейского обследования ценностей 1990-1993 и 2000 гг. Полученные результаты дают основания утверждать о крайне высокой степени этнической некомплиментарности. В среднем каждый шестой представитель западных сообществ является сознательным этнофобом. И это на сравнительно благополучном в социальном отношении Западе (рис.1.6.2). В Восточной Европе уровень ксенофобского напряжения существенно возрастает, зашкаливая за отметку трети населения, а в отдельных странах – даже численного большинства (рис.1.6.3.). В этом отношении выдвигаемый императив диалогизации культурного взаимодействия представляет реальное противодействие угрозе этноконфликтов. Идея диалога цивилизаций противостоит не только экспансионистскому глобализму, но и национализму праворадикального спектра антиглобалистов.[424]
Рис. 1.7.2. Уровень этнической нетерпимости в странах Запада, в %
Рис.1.7.3. Уровень этнической нетерпимости в странах Восточной Европы, в %