Внушение и заражение

В обыденных представлениях внушение обычно отождествляется с гипнозом. В действительности же необходимо различать гипноз и гип­нотическое внушение, с одной стороны, и внушение в бодрствующем состоянии, с другой. В тренинге речь идет, несомненно, лишь о внуше­нии в бодрствующем состоянии. Формулы внушения могут быть, на­пример, такими: «Ты сможешь это сделать», «Это в твоих силах», «Вы добьетесь успеха!» и т. п. Внушение может быть и негативным: «Вам не нравится с этим», «У вас будут большие трудности», «Вы вряд ли уло­житесь в отведенное время» и т. п. Нетрудно видеть, что и позитивные, и негативные формулы внушения весьма близки к манипуляционным воздействиям, затрагивающим «струны души». Кроме того, негатив­ные формулы внушения также сродни формулам деструктивной кри­тики и деструктивных констатации (см. Раздел 2.2).

Внушение отличается от заражения тем, что в первом случае ини­циатор влияния сам находится в одном состоянии, а у адресата (чаще -адресатов) влияния производит другое. Заражение подразумевает, что инициатор сам находится в том состоянии, которое он воспроизводит и других людях.

Иными словами, как выразился Б. Д. Парыгин, внушение — это (хотя и с некоторой натяжкой) «одностороннее заражение». По Парыгину, внушение отличается от заражения также тем, что это односто­ронне направленное воздействие, а не спонтанная тонизация состоя­ния группы. Кроме того, внушение, как правило, носит вербальный чнрактер, а заражение может использовать и невербальные средства (Парыгин, 1999. С. 399-400).

Речь играет особую роль во внушении (хотя, как утверждают загипнотизировать можно и курицу — без слов, одним взглядом). • Всякая речь, обращенная к другому или к другим, есть внушение, хотя сплошь и рядом наталкивающееся на отрицательную реакцию... Невнушаемость тождественна недоверию. В остальном отказ подчинятьс я речи как внушению может иметь место лишь в трех случаях: I) иноязычие; 2) нарушение внушающим граматики и тем самым смысловой связи, логики; 3) парадоксальная, в частности, негативная реакция при патологических нервно-функциональных состояниях, неврозахОднако, по Г. Лебону, «самым лучшим внушением является все-таки личный пример» (Лебон, 1995. С. 239), из чего мы можем заключить, что нее же сам внушающий должен служить источником распространения «могущественной силы заразы», или «психологических микробов».

По В. М. Бехтереву, развитие психической заразы в значительной мере обязано внушению, взаимовнушению и самовнушению: «...не может подлежать никакому сомнению могущественное действие в толпе вза­имного внушения, которое возбуждает у отдельных членов толпы одно и го же настроение... Благодаря этому взаимовнушению отдельные члены как бы наэлектризовываются, и те чувства, которые испытывают отдель­ные лица, нарастают до необычайной степени напряжения, делая толпу существом могучим...» (Бехтерев, 1998. С. 406; 417). По Бехтереву, это уже не только социальное, но и психическое объединение людей, поддержи­ваемое и укрепляемое главнейшим образом благодаря взаимовнушению. Но не только в отдельных сформировавшихся толпах, а и вообще в каж­дой социальной среде «отдельные члены этой среды почти ежеминутно инфицируют друг друга и в зависимости от качества получаемой ими ин­фекции волнуются возвышенными и благородными стремлениями или, наоборот, низменными и животными» (Бехтерев, 1998. С. 420).

Таким образом, по мнению исторически признанных классиков грань между внушением и заражением оказывается неочевидной. По Лебону, лучший способ внушения —- заражение собственным приме­ром; по Бехтереву, взаимовнушение и заражение — это фактически одно и то же явление. При этом механизм явления остается нераскрытым, и возможным оказывается лишь его описание, но не объяснение. Ха­рактерно, что и Лебон, и Бехтерев прибегают к использованию физи­ческих терминов, таких, как «наэлектризован» и «магнетизирован».

На мой взгляд, и внушение, и заражение эксплуатируют естествен­ную потребность людей распространять свое влияние и уподобляться чужому. При этом, вопреки давно уже укоренившемуся общему пред­ставлению, люди не могут быть однозначно разделены на тех, кто об­ладает большей способностью внушения и заражения, и тех, кто обла­дает большей внушаемостью или восприимчивостью к заражению.

Зачастую те, кто обладает большей способностью к внушению и за­ражению, чаще соглашаются отдаться на волю чужой внушающей или заражающей способности. Этим людям открылась таинственная воз­можность преодолевать пространство и время, используя других лю­дей в качестве проводников своего психологического излучения. Убе­дившись, что это возможно, они начинают экспериментировать, становясь на время проводниками чужого влияния. Вероятно, при этом некоторые из них приходят к осознанию того, что и раньше были про­водниками чужого влияния, а не излучателями собственного. Посколь­ку и уподобление других себе, и уподобление себя другим есть лишь два разных пути достижения эффекта преодоления пространства и време­ни, человек может выбрать любой из этих путей. Некоторые люди вы­бирают один из этих путей и в нем специализируются Другие в равной степени развивают в себе обе эти способности.

Особого внимания заслуживает вопрос о допустимости использо­вания прикосновений. В 1973 г. Мери Хенли в исследовании, постро­енном на «полевом» наблюдении, обнаружила, что мужчины прикаса­ются к женщинам гораздо чаще, чем женщины к мужчинам, и гораздо чаще, чем люди одного пола друг к другу. Она интерпретировала это не как демонстрацию интимности, а как утверждение мужской власти. Ею было установлено также, что люди более высокого статуса чаще прика­саются к людям более низкого статуса, например, доктора прикасались к пациентам. Так ею была сформулирована теория статуса и прикосно­вения (Henley M., 1973). Ссылаясь на эти исследования и концепцию Хенли, Аргайл резюмирует: «Вероятно, прикосновение мужчин к жен­щинам выражает одновременно и власть, и привязанность; и некая со-i шальная договоренность предполагает, что для мужчин нормально при­нимать на себя инициативу в такого рода вопросах» (Argyle, 1975. Р. 291).

(Сидоренко)На мой взгляд, прикосновения относятся к числу тех характерис­тик взаимодействия, которые имеют разное, а порой даже противопо­ложное, значение для стороны, «производящей» эту характеристику, и для стороны, которая воспринимает ее. Когда в тренинге я спрашиваю у женщин, нравится ли им прикосновение мужчин в деловой обстанов­ке, подавляющее число из них заявляет: «Нет!» Это часто вызывает шок у участников-мужчин. Им кажется, что через прикосновение они пе­редают поддержку и доброе расположение, и для них оказывается не­приятным открытием, что женщинам их прикосновение кажется вы­ражением доминирования и давления.

Для того, чтобы внушить или заразить, можно использовать весь ар­сенал психологических средств, яомимо прикосновения. Оба эти вида влияния вполне могут распространяться «дистантным» путем.