Темяс и Инана, горы Рапат, Ягалса/Кайласа
Чтобы не запутаться в именах многочисленных героев, напомним читателю: Темяс (с шумерского читается как Таммуз, Думузи) — является сложным символом Ата-Мёс, где Ата обозначает Землю, Мёс (Меч) — фаллос, т.е. Тора-тау. Значит, Темяс -- Тора-тау (фаллос) Земли-Отца.И в наши дни есть древнейшая и священная деревня, и там на берегу р. Сакмары стоит памятная стела-камень «кладбище дедушки Темясово». Название Темяс является мужским именем Томас, которое давали раньше нашим предкам, а сейчас это Западно-Европейское имя и название реки Темза. Современные башкиры меняют местами части слова «Ата-Мёс» и получается мужское имя «Мёс-Атай» — Мостай.
ЖенаТемяса, являющегося фаллосом Земли-Отца, называется Инаной. Эти древние термины и сейчас в башкирском языке употребляются в том же значении: Эбсэ, а также Бисэ и Инэ, Нэнэ — все в значении «женщина». В культуре катайских башкир (хэт XVII в. до н.э.), продолжавщих шумерскую культуру, эта богиня называлась Эбсэ (Апсу). В прямом значении Аба-Эсэ (Һауа-Эсэ ‘Воздух-Мать’) — половой орган — матка Неба, т.е. гораМугожар-Эмбэ (Эмба).Название горы чисто башкирское: Мугожар><Букос-ур ’матка-возвышенность‘ и Эмба>Эм-уба тоже «влагалище-холм», а также Инана, древнее шумерское название этой богини, то же самое ’Матка Инэ-Аны‘ – Матери-Неба.
Они оба половые органы Земли и Неба. Поэтому в мифе они даются в виде Ир (Мужчина) и Бисэ (Женщина). Любовь и разногласия между ними точно такие же, как между мужчиной и женщиной.
По родословным из клинописей древних шумер, священные боги, как и люди, которые поклонялись им, переселялись с места на место, новые места сделали себе домами, известные как горы-храмы. Боги, обычно, выбирали места, где соединяются 4 реки — центральное место, где образованы 4 водных пути (наглядный пример — «остров» на котором стоит г. Өфө/Уфа (рис. 30) – топографическая карта бронзового века на скале горы Алтай начерченная ещё 3-4 тыс. лет назад. Ту же картину можно увидеть на рис. 31 из выше названной книги (второе издание) наших ученых: Н.А. Мажитов, А.Н. Султанова. История Башкортостана, Уфа -- 2010, стр.193.
На таких священных местах обычно были расположены храмы парных богов — богини Инаны и бога Темяса, вокруг спаренного храма вырастал спаренный город — центр этого региона. Например, в тех местах, где разветвляются реки Ик – Чулман – Волга -- Идель (центр — парный город Булгар/Сувар); реки Волга – Сура – Ветлуга -- Волга, реки в тундре Печёра – Уса – Колва - Печора; в центре последнего на побережье Северного Ледовитого океана, по Аль-Гарнати, было место торговли северян с Булгаром. «Базар» (древнее произношение «базгар») – сложное слово, образовавшееся из слов «базы» (ледяная река) и «кар» (снег), то есть река снежных ледяных краёв. Тот же «боз-кар» (лёд-снег)>башкор (башкир), «бозкорт» — этноним башҡорт/башкир. Исходя из этого, водный путь, приводящий к большому рынку, называется Баҙғара, Баҙғара превратилась в Печору… Такие же центры были в следующих местах к югу и востоку от Уфы: Агидель – Ашкадар – Саляук — Агидель (центр — древний г. Паскатир — Стерлитамак); Сакмара – Шырды – Кугидель -- Сакмара (центр Ягалса -- Темяс); на Алтае Катун – Арсуль – Сумалта - Катун; в Прибайкалье Ангара -- Иркутск – Мульта -- Ангара и т.д. Как видно из примеров, нынешний населенный центр — деревня Темясу священной горы Ягалса/Кайласа, один из таких же древнейших священных мест. Здесь Ягалса был храмом богини Инаны, анедалеко от нее находится местность Карагайморон (Кәр-Ағай-Мерин — Мужчина-Дядя-Схолощенный, то есть обиталище схолощенного бога Шивы) — храм бога Темяса. Современная гора Ягалса в древнем индийском мифе пишется как Кайалса, которая находится в Индии к северу от озера Манас (наш Талкас?) (120:516). Определить, что Ягалса является той самой священной Каялсой, поможет родственные нам якутские олонхо. По якутскому олонхо, есть такое священное место на родине богов, где возникли первые люди:
А за долиной белых берез
Железные горы ввысь поднялись,
Будто красные жеребцы
Яростно взвились на дыбы,
Грызутся между собой;
Словно могучие лоси-самцы,
Ощетинив шерсть на загривках крутых,
Сшиблись и застыли навек —
Так вот, острые горбя хребты,
Эти горы тесно сошлись.
(128:48)
Обратите внимание, это ли не горные хребты Ягалса? Далеко к западу, говорится в олонхо, шумит Аральское море, в другую сторону — река Татлы (в Белорецком районе!), в третью — остров Сатка (наверно, там, где расположен город Сатка Челябинской области). Там есть ещё одна трещина горы, оттуда пылает огнём и дымом (это, конечно, наш курортный Янган-тау – Горелая-гора!). В олонхо, где упоминается и берёзовая роща, растущая на одной из вершин горы Ягалса, также говорится, что в этой роще живёт богиня рода. Однажды, когда рощу охватило пламя, богиня вышла на вершину горы и двумя ладонями опрокинула две капли слёз; там, где упали эти две капли, образовались озера — они, наверное, озера Талкас и Яктыкуль. В олонхо уточняется, что от огня скалы превратились в красное пламя. И это совпадает теперь: каменные осколки, обильно разбросанные на подножье горы, огненно-красного цвета! (128:48-54). Ямы-очаги для приготовления жертвенного животного, находящиеся на двух вершинах пятиглавой горы Ягалса – очевидно место поклонения предков-хлеборобов и скотоводов для продолжения рода… Если исследовать корень названия святой горы, то и современное башкирское название Ягалса, и древнее индийское название Каялса, претерпев незначительные фактические изменения, образовались от древнего башкирского термина – Ак-Ак-Ал-Эсэ - Кагалса. Существует и такой закон древнего языка: если два существительного (Ал-Эсэ) приходят вместе, то и их эпитеты (Ак-Ак) произносятся вместе, например, вместо Ак-Ал Ак-Эсэ слово Ак-Ак-Ал-Эсэ. Значения названий такие: Ак-Ал – Акал – Акала (фаллос, то есть Темяс) или Акал>Кал (по-русски «кол» -- кол-фаллос, то есть тот же Темяс); а Ак-Эсэ - Каса (женский орган, то есть Инана); из этого происходят термины ‘случать скот’: каса-ора – касыра ‘случать’; или Акаса – Каса (посуда или то же самое Инана). Перед тем, как объяснить, почему Темяс был кастрирован – лишен фаллоса богом, остановимся на последнем примере и уточним, почему в имени Ягалса-Кагалса 
Рис.32. Первые вершины священной пятиглавой горы Ягалса/Каялса возле села Темяс
объединились два названия – Темяс (Акал) и Инана (Акэсэ): Гора Ягалса – место совершения полового акта Земли-Отца (Ер-Ата) и Неба-Матери (Кук-Эсэ). В древнем индийском мифе принят запутанный вариант космогонической модели, в соответствии с этим, Небо c женским половым органом (Асаба – Саба – Шифа/Шива) там дается в виде бога Шивы с мужским фаллосом (с Тора-тау). Богиня, то есть расположенная наверху по первой совершенной космогонической модели Небо-Инана, в этой модели оказывается внизу, а Темяс – наверху. В древнем индийском мифе процесс этого полового акта представляется как «неистовый танец» Шивы (по-нашему Темяса) над Рудрой, то есть Инаной (120:374-375). Как известно из мифа, Тора-тау батыр (фаллос), который является причиной мироздания, в матку Неба (в гору Могаджар-Эмба) зашел безрассудно – в действительности насильно завоевал. Такой же случай в башкирском свадебном обряде – камлание девушки или откртытие женихом запертой двери, также в прошлых веках был отголосок обряда похищения девушки. В любом случае, предки усярганов-шумеров написали о том, как бог Темяс (Энель-ул) украл у Неба богиню (Нэнэль-хуль) и как она правила в роли любимой хозяйки (невестки) страны Ак-ур (Белая-гора -- Тора-тау):
Энель-ул! Есть ли предел твоему совершенству?!.
[Мать] Нинлиль твоя_супруга, на небо похищенная тобою,
В одеждах чистых [прекрасных, светлых.]
Избранница верная, тобой возвышенная!
Ласковая, заботливая хозяйка Экура!
Твоя советчица с речами мудрыми,
Многомудрая, сладкоречивая,
В чистом капище, священном капище, восседает рядом с тобою.
С тобой говорит, подает советы,
[Там], у солнечного восхода, определяет с тобою судьбы!
Нинлиль! Владычица вселенной! Всех поднебесных стран
хозяйка!
Вместе с Могучим Утесом воспетая!
Вершина, слово которой прочно,
Помощница, чьи нерушимы речи,
Чьи изречения мгновенны,
Чьи намеренья — слова твердые!
О, Могучий Утес, Отец Энлиль!
Хвалебная песнь тебе — вот что превыше всего!
(34:140)
Встречаемы здесь слова Экур (Ак-ур «белая вершина» – гора Тора-тау), Могучий Утес (то же самое) являются эпитетами Тора-тау (фаллоса).
Царь богов Энель-ул и его жена Нэнэль-хуль равноправные, управляют они вместе на троне – это доказательство тому, что обряд решения всех ответственных проблем в управлении страной совершается, точно так же как у башкир, вместе с женщиной, уважение к женщинам существуют у нас со времен творения мира.
Рис.33. Модель мироздания на саване египтского фараона, Британский музей. Названия священных гор на Земле-Отце и Небе-Матери проставлены автором этих строк.
Если вернемся к вопросу о вышеупомянутом Шиве-Рудре и учтем, что имя Шивы, как и в спаренном примере Ягалсы, тоже спаренное – Рудра-Шива, то все встанет на свои места. Потому что в этом случае Асаба-Шива женского пола совпадает с образом Матери верхней части космогонической модели, Рудра (Иру-Дра – Земля–Тора-тау) совпадает с образом Отца нижней части. Объединение имени двух полов (Рудра-Шива) в один мужской род (с фаллосом) в древнем индийском мифе перепутало показатели полов и нарушило совершенство прамифа, поэтому в мифах поздних времен также запутались места мужчины и женщины (яркий пример этому – представление Солнца и Луны то как девушку, то как парня – согласно их нахождения в Верхнем, или Нижнем Мирах). Для того, чтобы найти истину, нужно воспринимать Рудру как Тора-тау (фаллос) Земли-отца, то есть как Темяса, Шиву – как Эмба-тау (матку) Неба-Матери, то есть как Инану. Их должности определены в связи с их полами: древний индийский миф возвеличивает Шиву (Инана-Акэсэ) как «хозяйку полей», то есть земледельцем, садоводом, а Рудру (Темяс) оценивает как «хозяина стада» или скотоводом. В шумеро-башкирском мифе точно также. Кроме шумерских глиняных книг, святые горы напротив деревни Темяс указывают на то, что Инана-Мать на самом деле является богиней земледелия, точнее на то, что земледелие впервые в мире появилось на башкирской земле, а отсюда распространилось на весь мир. В древнем индийском мифе Рудра-Шива (Темяс) описывается в виде горы с пятью вершинами (120:375-376), современная гора Рапат-Ягалса (рис. 32) тоже имеет пять вершин – сходите, посчитайте. К тому же, старейшины деревни Темяс помнят миф о том, что у Темяса было «пять голов» -- пятеро детей, об этом мне 5 апреля 1985 года написала из с. Темяс уважаемая Назира Суяргуловна Яблыева (1953 г.р.), вот что узнала она у пожилых людей: «Истукан, который находится слева большой дороги на переправе, когда выходишь в деревню Темяс по мосту над рекой Сакмар – это есть надгробный камень деда Темяс… У деда Темяс было пятеро сыновей: Саксай, Ишей, Билал, Тагир, Амин. Но это, кажется, просто сказка – выдумка, рассказанная детям. На самом деле, легенда была такой…»
Мы только что убедились в том, что рассказанное Назирой-хылыу, как «кажется, просто сказка» - это настоящий миф, золотое слово, связывающее башкирский Урал с индийским Гималаем. А ниже увидим, то что она называет «легендой» это тоже самое память народа.
Открываются важные моменты, заключенные в названиях гор Рапат-Ягалса – это древнейшие названия, связанные с пятью главами горы, пяти видов зерна, кормящие человеческий мир до сих пор. Точнее говоря, считается, что эти пять видов злака порождены пятью главами бога-горы и в термине «Рапат-Ягалса» закодированы названия пяти видов зерна башкир. Чтобы это проявить, восстановим это от древнего нередуцированного произношения: Ат-Арапат – Акакалэсэ(«Отец-Земля-холмы – Белая-белая-бабушка [Солнце]»). В итоге формула приближается к более древнему значению: Ата-Рапат-- Ак-ак Олэсэ; очевидно, что первая часть уравнения –это Ер-Ата (Земля-Отец), вторая часть Кук-Эсэ (Небо-Мать). Если вернемся к его более древнему значению, уравнение, сохранив свои звуки, будет звучать так: Атара-Патак-Акал(а)-Эсэ; здесь первое звено – Тора (фаллос), второе звено – Батак (матка), третье звено – Акала (фаллос), четвертое звено – Эсэ (матка). Те, кторые находятся на двух концах уравнения (Тора -- Эсэ), означают половые органы Земли и Неба (бога и богини), а остальные между ними (Батак-Акала) являются такими же спаренными половыми органами всех тех, кто живет между Землей и Небом – всех живых существ и растений. Значит, эти вершины святых гор, олицетворяющие половое сношение бога Темяс и богини Инана, являются землей благополучия, распространяющей на всю землю счастье – расплоды скота и ростки земледелия. На самом деле, от слов «Торок» (фаллос) и «улак» (источник) произошли слова Торок-улак -- Тереклек (жизнь), а от слов «Эсэм» (матка) – слово Эсэм-Улак – Усемлек(растение). Интересно и то, что в древнем индийском мифе, произошедшего от нас, описывается о том, почему вершина горы Рапат среди остальных кажется как отрезанной, с тупым концом. Там прапредок Имир называется Брахмой, имеетпять вершин – это указывает на вершины гор Рапат-Ягалса. А в действительности, это голова и две груди (всего три) женской половины и голова и кончик фаллоса (два) мужской половины гермафродита Иргиз-Имира, то есть всего пять голов. В мифе Небо-Мать (Шива-Инана) отрезает голову (понимается как кончик фаллоса, то есть Темяса) Имира (Брахмы) (121:151) – наверно, это было необходимостью. Наверно из этого произошел обряд «обрезания» мальчиков…
Гора Рапат-Ягалса с пятью вершинами на самом деле олицетворяет «пять голов» прапредка Имира (Брахмы), изображенного в мифе. Для того, чтобы убедиться в том, что эти пять вершин имеют и названия пяти видов зерна, кормящих человеческий мир, и названия конной упряжи, являющегося основным показателем скотоводства, посмотрите на наглядный пример (рис.34). Там в середине дано полное название пяти вершин, приведенных выше: «Ат-Арапат-Акакаласа» и кверху от точек между буквами этого святого уравнения возвышены дугообразных пять вершин, отмеченные арабскими цифрами. Книзу, по этому же правилу поставлены римские цифры и начертаны деления. Из букв, находящихся наверху в дуге каждой вершины, составляется название вида зерна (например, 1. Атара -- Тары ‘просо’). А из букв внизу, размещенных в каждом делении, читаются детали конной упряжи (например, 1. Ат ‘лошадь’). В результате обнаруживается:
Знак земледелия
1. Атара>Тары ‘просо’;
2. Арапа>Арпа ‘ячмень’;
3. Патаҡ>Баҙаг>Баҙай>Боҙай (бойҙай ‘пшеница’);
4. Таҡа>Даға>Дөгө ‘рис’;
5. Ҡаласа>Һоло(со) ‘овес’.
Знак скотоводства
I. Ат ‘лошадь’;
II. Арапа>Арба ‘телега’;
III. Таҡа>Даға>Дуға ‘дуга’;
IV. Ҡаласә>Куласа (колесо).
Перед нами удивительное явление – это мы воспримем как книгу с шифрограммой, написанную для нас, прямых потомков, нашими древнейшими предками в виде аманата (священного послания) древнейшей истории на неизгладимый и неразрушимый материал. Книги, написанные, напечатанные, гравированные, вырезанные, начерченные на бересту, лучину, бумагу, кожу, глину, даже на камень и поталь (медные, золотые, серебряные доски), потерялись, стерлись, а эта пятивершинная, пятистраничная «книга» с шифрограммой осталась. О том, что зерновые семена и земледелие впервые распространилось на землю из Башкортостана, написал в XVIII веке великий шведский ботаник Карл Линней (122:182), современный русский ученый Б.В.Андрианов также включает Урал в ряд регионов раннего земледелия (54: рис.5); известные археологи Г.Н.Матюшин, Е.Е.Кузьмина доказали, что на Южном Урале первыми в мире научили оседлать, запрячь коня, первыми делали колеса и телеги в виде архитектуры строения Аркаима-городка (56:275,277,280; 11:102,109-110, 114) – это все подтверждается в приведенной выше «книге»-горе с пятью вершинами, которую оставил народ. Но это не только знак первого земледелия и скотоводства на земле, его значение намного шире – в мировом космосе. Раз с ними боги сами имели дело, и семенной фаллос и запряженная лошадь с телегами изображаются божественными:
Пять зерновых семян – лучи, рассеиваемые на мир, Вселенную из пятипальцевой ладони, лучи растительного и живого мира.
Ат (Ут ‘огонь’) – Кёнэсэ (Кояш ‘Солнце’) мчится на телеге с четырьмя колесами и озаряет лучами всю Вселенную вокруг центра галактики. Галактику он обходит, по подсчетам астрономов, раз в 200 млн. лет.
Планеты Меркурий и Венера – две маленькие передние колеса телеги.
Земля и Луна – две части телеги, соединенные с помощью шкворня-пупка.
Марс и Юпитер – две большие задние колеса телеги.
Сатурн, Уран, Нептун, Плутон – запряженные в телегу 4 коня-тулпара (квадрига). В Усяргано-аккадском дастане о творении мира это событие Мардука-Солнца описывается так:
На страшную взошел колесницу — непобедимых
Вихрей.
Он их поставил, он впряг всю четверку в упряжку:
Душегубца, Злодея, Топчуна, Быстроскока...
(150:39)
Млечный путь – протягивается белой дорогой. От этого происходит башкирский обряд пожелания путешественнику белого (доброго) пути.
Солнечную телегу представляли также как тройку. В этом случае телега приобретала более совершенный вид: если в квадриге одно из больших колес (Марс) было по размеру меньше, то в тройке они (Юпитер, Сатурн) оба одинаково большие. А Марс, избавленный в квадриге от должности колеса, в тройке превращается в конюха Солнца. Последнее явление особо изображается в башкирском шэжэрэ «Свершения Чингиз-хана и Акхак Тимера». Там к Кунь-хану (Солнце-хану), по прозвищу «Чингиз», на службу приходят десять биев из десяти родов; можно понять, что пришедший «одинокий» (то есть без отца) десятый – «Калдар» -- Угал-дар, то есть сын (угал – угыл) горы Тора-тау (фаллоса) Ай ‘Месяц’. Нет сомнений в том, что не пришедший «бий Кунграт рода Тау» -- это Земля, поскольку Тау ‘гора’ – та же самая Земля. Почему он не пришел? Потому что он сам здесь – ведь Кунь-хан и 10 биев сами стоят на Земле (на телеге), значит, ему нет необходимости сюда прийти. Калдар (Ай ‘Месяц’) бий быстро «делает телегу» -- это надо понять так, что Луна и Земля превращаются в телегу. В свою очередь четыре бия превратились в четыре колеса телеги, три бия запряглись в телегу тулпаром, один бий гоняет тулпаров Солнца. Один бий протягивает белую дорогу, значит, все 12 биев на месте. В вышеупомянутом башкирском шэжэрэ, в действительности, Майкы-бий оказывается очень хитрым – садится на телегу в качестве ханского кучера… (124:16-17).
В общей космогонической модели (покажем ниже) в результате совокупления божественных двух половых органов – «неистового танца» Темяса и Инаны появились на свет Солнце и Луна, они мчатся по белой дороге, окружающей мироздание в виде начертания числа 8 – по дорогам Кунь-Уфа и Куныр-Буга. Они как тулпары и телеги возносятся к белому пути именно от этой святой горы Рапат -- Арба, значит…
Тот свет, Этот свет
Вспомним упрощенную космогоническую модель предков: первичный сгусток Хаос — Морак (Имир) в виде яйца из-за толчка опоры Земли Тора-тау (фаллоса) разделилась надвое -- Небо (Мать) и Землю (Отец), между ними проникают воздух (ветер) и вода (дождь). Всё это яйцо, разбитое надвое, с внешней стороны окружил водный океан. Эта вода протекает и по Земной поверхности, и по небесному своду: Кёнэсэ ‘Солнце-матушка’ и Айата ’Луна-отец’ по этой проточной воде перемещаются и по Небесному своду (днём), и под Землёй (ночью). Земная поверхность — это Серединный Мир («этот свет», где живут люди), Подземелье — Нижний Мир («тот свет», где живут мертвецы). Поверхность Небесного свода — Верхний Мир (там живут боги). Часть богинь назначена хозяевами Нижнего Мира — принимают мертвецов и правят. Некоторые боги ходят в Нижний Мир. Например, бог Кёнэсэ (Солнце-Шульган) там бывает раз в сутки, а Айата (Месяц-Урал) — раз в месяц. Однако ушедшие туда, кроме этих, обычно не возвращаются, если нет специального постановления собрания богов Верхнего Мира насчёт какого-либо бога. Есть бог-посол, который обеспечивает связь между богами Верхнего и Нижнего Миров. А смертные люди на «тот свет» уходят навечно.
Нижним (тем) Миром считали предгорье Тора-тау (Земного фаллоса), он был самим богом Гур (Земля) Нижнего Мира. И по-шумерски этот бог называется Куром. К богу Гур (или Кур) в качестве богини и жены отправлена Буре-Эсэ ’Волчица’ (грудная мать Шульгана), по-шумерски она называется Эрешкигаль (Ырашкы-хуль ’мокрый снег с дождём в перемежку’) и восходит к тому же Эре-шки-галь — Буре-Эсэкэй-хуль («Волчица-Мать-вода»).
Главным богом Серединного (этого) Мира был фаллос Господа Всевышнего Имира Тора (прозвища Абыз, Апсу, Акур, Темяс, Таммуз-Думузи, Утес и т.д.). Ему подчинялись Ананаки — богини воздуха-воды.
Главным богом Верхнего Мира был Асам-ан (прозвища Асман, Ан и т.д.). Ему подчинялись Акаки (белее белых — боги грудного молока).
Всевышней силой (снаружи верхнего водного океана) был Господь Всевышний Имир (Энки).
Впрочем, о том, как родились первые боги, рассмотрим из шумеро-аккадского дастана о миротворении (Таблица I, 150:32):
Когда вверху не названо небо,
А суша внизу была безымянна,
Апсу первородный, всесотворитель,
Праматерь Тиамат, что все породила,
Воды свои воедино мешали.
Апсу/Абзый — это фаллос Земли Тора-тау, Тиамат — матка Неба Могаджар-Эмбэ-тау; значит, они воссоединились вместе, внутриутробные воды перемешались, и зародились боги. И в дастане говорится, что у них появились дети, родились первые шесть богов, а это совпадает с шестью сыновьями Огуз-хана – вышеперечисленными Солнцем, Луной, Звездой, Небом, Горой, Морем из башкирского «Огуз-намэ».
Таким образом, первыми детьми Отца-Земли (Тора-тау) и Матери-Неба (Могаджар-Эмбэ-тау) появились на свет первые шесть богов (розетка с шестью пестиками в башкирских национальных узорах). Однако эти первые дети оказываются очень беспокойными и шустрыми: поднимаются на макушку отца Абзый (Тора-тау), прыгают, толкаются в утробе матери Тиамат, обоим не дают покоя. Хотя мать молчаливо терпит это, отец не выдерживает — призывает к помощи Мумму-советника (Мумму-Мэммэ, Эмей — наш Куш-тау):
Апсу, великих богов творитель,
Кличет Мумму-советника, так ему молвит:
«Советник мой Мумму, веселящий мне печень!
Давай пойдем-ка с тобой к Тиамат!»
И они пошли, пред Тиамат воссели.
О богах, своих первенцах, думали думу.
Апсу уста свои открыл,
Кричит раздраженно, обратясь к Тиамат:
«Мне отвратительны их повадки!
Мне днем нет отдыха, покоя — ночью!
Их погублю я, дела их разрушу!
Да утихнут звуки, во сне да пребудем!»
Едва такое услышав, Тиамат
Взъярилась, накинулась на супруга,
В одинокой ярости вопияла горько,
Злобою полнилось все ее чрево.
«Как?! Порожденье свое уничтожим?!
Пусть дурны их пути — дружелюбно помедлим!»
Тут Мумму к Апсу обратился с советом,
Недобр и неласков совет был Мумму:
«Уничтожь, отец мой, их злые повадки!
Будут дни твои мирны, будут ночи покойны!»
Апсу то слышит — светлеет ликом,
Ибо злое он первенцам своим замыслил.
Тут обхватил он за шею Мумму,
Посадил на колени, ласкать его начал.
О том, что в совете они порешили,
Богам, своим первенцам, они сказали.
Услышали боги о том, заметались.
После затихли, безмолвно сидели...
В этот решающий момент богов спасает сноровистая душа Хыйыр-Эйэ ’Корова-Хозяйка’: она колдует Тора-тау (фаллос) и Куш-тау (материнская грудь), и они засыпают. Заодно снимает волшебную завязку, корону Торы-тау и душит его. А Куш-тау она связывает, на вершину Абзыя (Тора-тау) строит свой святой дом, и называет его постройкой «Абзый», эту постройку она/он готовит как свою брачную постель.
На этом месте нужно объяснить, что в общей космогонической концепции глиняных книг Хыйыр-Эйэ (Инэ), наоборот, является хозяином мужского рода, в вышеупомянутой брачной постели лежит с женой Дамкиной, от неё рождается Мардук-батыр, заменяющий Тора-тау, из-за этого в сюжете мифа пропала логика, и появились противоречия.
Противоречия заключаются в следующем:
1. Прочитав мифы из глиняных книг, учёные-переводчики считают Бога Эйэ Великим богом Энки (Имир), а это, на мой взгляд, ошибка. Эйэ — по всем признакам — Корова-Эйэ, то есть грудная мать первопредка Урала, значит, нисколько не мужского пола.
2. Дамкина, считающаяся супругой Эйэ — дым-ак-инэй ’влага-белый-иней’, то есть влага (вода), застывшая, превратившись в белый иней, потому что ’инэй’ — застывшая ысык-роса (по-русски «иней»). Более правильно -- иней горы Нары-тау (яйца фаллоса Имира), покрывший тонким слоем скалу. По общей космогонической концепции, святая Корова-Эйэ, облизывает эту скалу Нары-тау, извлекает (способствует рождению) из нее (из-под инея) первопредка башкир Урала, названного в дастанах как Гур-улы (сын земли или могилы). В приведённом дастане акатов первопредок Урал-батыр называется Мардук-батыром. Если Нары-тау (Дамкину в дастане), из которой появился батыр, будем считать матерью (женщиной), то, наверное, Корову-Эйэ (тоже женщину), помогавшую рожать его, начали ошибочно считать мужем. По этой причине женщину Корову-Эйэ превратили в мужчину Эйэ.
3. Мардук, заменяющий убитого Тора-тау, считается как Буре-атак ’Волк (Оморзак)’. Если вспомним, что Буре ’Волк’ — Бурег (Берег) -- это есть Ер ’Земля’ (Ер/Яр ’Берег’), то поймём философию предков. Убитый Тора-тау (Абзый) был фаллосом Земли (Волка), и тот, заменяющий его, должен быть Буре-атак (Ата-Буре ’Волк-самец’)>Мардук. Эсэ-Буре-Кён (Усярган) ’Волчица-Солнце’, как известно, прозвище первопредка усярганцев Шульгана (так как мы уже знаем, Солнце является оторванной живой головой умершей Шульгана, а Месяц-Луна – Урала). Так как Эсэ-буре ’Волчица’ (Шульган) не может заменить Тора-тау, и значит его двойняшку мужского пола Угез-Ай-Урала ’Быка-Луну-Урала’ назвали Буре/Маре-атаком (Мардуком) и сделали из него Ер-Буре ’Земля-Волк’; и в мифе Шульган-Кён-эсэ ’Шульган-Солнце-мать’, которую изображал Урал вместо Шульгана, превратили в Кён-ату ’Солнца-Отца’ -- женщина Кояш ’Солнце’ таким образом стала Солнцем мужского пола, понятия перепутались. У перворода Усяргана, поклоняющегося Волчице-Солнцу (женского пола), появился уркэн (ответвление) – род Тиляу, поклоняющийся Волку-Солнцу (мужского пола). А в мифе на уровне богов из-за того, чтобы должность Шульгана Кён-эсэ (Солнца-матери) возложена на Урала-отца, Шульган осталась ненужной, и появилась вражда между близнецов Шульганом и Уралом; в результате чего в зороастрийской религии Урал-батыр (Ахура-Мазда) превращается в бога света и доброты, а Шульган-матер (Ангро-Майнью) -- в бога темноты и зла, – это обстоятельство мы видим в эпосе “Урал-батыр” и Авесте. Этот бурный перелом в прарелигии – начало сложения эпоса “Урал-батыр” — относится к эпохе распространения учения зороастризма, основанного 3.700 лет назад усярганским магом Сурашторой (Зороастр) на берегу озера Асылыкуль (сохранился природный храм Казанташ).
Возложение на Волка-отца Буре-Атак (Мардук) двух должностей -- и должность Волчицы, в дастане из глиняных книг показывается в виде его удвоенной внешности (“четыре глаза, четыре уха”), к тому же Небо сам передаёт ему четыре «ветра» (4 отрога дороги Кунь-Уфа и Кунгыр-Буга). Шальные поступки батыра надоели богам, они обращаются к Могаджар-Эмбе-тау — «матери всех матерей», с просьбой уничтожить Буре-Атака (Мардука), уговаривают отомстить ему за убитого Тора-тау и пленённого Куш-тау, и когда Могаджар-Эмба-тау с радостью соглашается с ними, они, собравшись вместе, начинают готовиться к грозной войне. На этом месте дастана Могаджар-Эмбэ-тау (Тиамат) именуется прозвищем «Матерь Хубур», то есть Эсэк-Кэбер (Матерь родившаяся из земли-могилы), а это совпадает с горой Машак – семенником женских половых клеток горы Эмбе-Кэбером (Эмба-тау), которую облизала Волчица, заставляя ее родить первопредку усярганцев Кэбер-кызы (дева родившаяся из земли-могилы) Шульгана. В качестве противостоящей силы против Буре-Атака (Мардука) она наполняет мир всякими гадкими змеями, драконами — точно также как в эпосе “Урал-батыр”, где Шульган-матер совершает злодеяние против Урал-батыра. К тому же она Кингу — одного из первых богов, которого родила сама, берёт к себе в мужья и ставит начальником войска над всеми богами, отдаёт ему в руки и Древо-шэжэрэ (родословную), на листьях которого написаны судьбы, которое досталось ей от убитого мужа Тора-тау; даже отдаёт ему должность Неба (Ан), хотя Небо (Ан) сама была жива, потому что Ан на стороне Мардука и сейчас является ее (Эмбы) врагом.
Таким образом, Кинга становится главой войска, состоящего из гадких змей, драконов, скорпионов и других страшных существ — точно также как Шульган из нашего эпоса. Имя «Шульган» состоит из слов Хуль-Кён ‘Вода-Солнце’, также имя «Кингэ» трактуется как Кин-һэ>Кён-Эсэ ‘Солнце-Мать’; значит, Кинга оказывается тем же самым Шульганом. В общей космогонической концепции Шульган женского рода, а в эпосе «Урал-батыр» и в аккадском дастане о творении мира она превращается в существо мужского пола — наверно, из-за того, что должен был заменить бога Тора-тау (мужчину). Как полное название Шульгана даёт нам этноним Эсэ-Буре-Кён— Усярган, так и в аккадском дастане Кинга даёт этноним Кангы, а Кангы это прозвище того же Усяргана, они одного рода.
Когда те из разделенных на два богов, которые противостоят Эмбе, обращаются Оморзаку (Мардуку) с просьбой о помощи, Оморзак ставит перед ними условие: провести совещание, собравшись на Убе-Шэке (Убшукин) т.е. на современной горе Шэке-тау (варварски уничтоженной Стерлитамакским Содокомбинатом), и выбрать его (Оморзака) главой. Боги выполняют это условие, и начинается грозная война между Эмбой и Оморзаком. Оморзак, как и Урал-батыр из эпоса, разгромив войско Эмбы, убивает Эмбу, Кингу берут в плен, значит, забирает у него Древо жизни шэжэрэ, на листьях которого написаны судьбы. Оморзак возлагает на себя должность Тора-тау. Из-за этого великие дела Тора-тау отныне становятся делами Оморзака; Оморзак из дастана, как и Тора-тау, разрубает тело Эмбы и создаёт Небо и Землю, открывает ее вены и «направляет по направлению северного попутного ветра». Таким образом Оморзак создаёт реки, которые начинаются с горы Урал и протекают с севера на юг. К тому же Мардук приступает строить великий город-храм (по-видимому, знаменитый Аркаим):
«Врата бога» постройте, как вы возжелали!
Кирпичи заложите, создайте кумирню!»
Лопатами замахали Ануннаки.
В первый год кирпичи для храма лепили.
По наступленье второго года
Главу Эсагилы, подобье Апсу, воздвигли.
При Апсу построили зиккурат высокий.
Ану, Энлилю и Эйе, как и в Апсу, поставили там
жилища.
В величье Мардук воссел перед ними.
(150:46)
В этот период, видимо, Асман (Ан) и Корова-Эйэ тоже ушли на тот свет, как и умерший раньше Тора-тау из мифа, так как славный Оморзак создаёт место в звёздном небе в честь их духов.
В стихотворных строках дастана вместе с мифическими событиями описывается великая история: просмотр всего вокруг, выйдя за горизонт — это определение места городища Аркаим. Создатель Абзый — это есть Тора-тау, намерение его (Оморзака) построить золотую юрту подобную ему — в действительности есть намерение построить копию Тора-тау — Акатака (здание с колодцем в середине городища). На том, что это здание Аркаима с круглой основой в действительности называлось Алтын Уратой (Алтын Урза ‘Золотая орда’), остановимся в отдельном разделе. Построение его размерами Тора-тау доказывает, что она уменьшенная копия Тора-тау. В дастане эта гора называлось Эшарру/Ышырой (т.е. фаллосом). Это тоже доказательство тому, что аркаимское центральное здание Акатак -- копия Тора-тау-фаллоса. Кстати, первые сведения о наличии на Юж. Урале городища Аркаим сохранились в шумерских клинописях IV-V тысячелетия назад и эти последние сведения в аккадских глиняных книгах приходятся на последний период существования Аркаима, определённый археологами (после этого он сравнился с землёй).
В этом дастане есть ещё одно важное событие: рождение людей в свет в качестве рабочей силы (раба) богов. Для этого Кингу-Шульгана, которого победил в сражении и задушил Оморзак, приводят к грудной матери Оморзак-Урала — Корове-Эйэ. За то, что она был забиякой, там же выносят приговор и выкачивают с нее кровь. Растворяя кровь в глине, замешают её. Работа лепки из глины первых человеков-людей поручалась богине Куш-тау, которая возвеличилась почетными прозвищами Мамма, Нэнэтау, Повивальная Бабка Богов, Имэкэй. Важно и то, что в дастане об Атрахасисе, где подробно описывается это великое событие, святая Имсэк-тау упоминается под современным именем Куш (Кеш). (297-я строка таблицы I: [150:59]):
Нинту уста свои раскрыла,
Так говорит богам великим:
«Я не могу сотворить в одиночку,
Только с Энки исполню работу,
Ибо только он освящает,
Пусть глины мне даст, и я исполню!»
Энки раскрыл свои уста,
Так говорит богам великим:
«В первый же месяц, в день седьмой
и пятнадцатый,
Я совершу обряд очищенья.
Один из богов да будет повергнут.
Да очистятся боги, в кровь окунувшись.
Из его плоти, на его крови
Да намешает Нинту глины!
Воистину божье и человечье соединятся,
Смешавшись в глине!
Чтоб вёчно мы слышали стуки сердца,
Да живет разум в плоти бога,
Да знает живущий знак своей жизни,
Не забывал бы, что имеет разум!»
«Да!» — ответствовало собранье,
Ануннаки великие,
Что решают судьбы.
В первый же месяц, в дни седьмой
и пятнадцатый,
Он совершил обряд очищенья.
«Премудрого-бога, что имеет разум,
Они убили в своем собранье.
Из его тела, на его крови
Намесила богиня Нинту глины.
Чтоб вечно слышали стуки сердца,
Разум живет во плоти бога,
Знает живущий знак своей жизни,
Не забывал бы, что имеет разум.
Когда она замесила глину,
Позвала Ануннаков, богов великих.
А Игиги, великие боги,
Слюной своею смочили глину,
Мами раскрыла свои уста,
Так говорит богам великим:
«Вы приказали —
Я совершила.
Вы бога повергли и его разум!
Я вас избавила от работы,
Ваши корзины дала человеку.
Теперь вам достанется крик человека,
Я ж сняла с вас ярмо, дала вам свободу!»
(150:56-57)
Тогда Нэнэ-тау (Куш-тау) убивает Кингу, и растворяет глину его телом и кровью, когда великая богиня Игиг (ик-ик «дающая [молока]), олицетворяющая материнское грудное молоко, смачивает глину слюной, Куш-имсэк-тау лепит 14 шариков из глины, 7 из них откладывает налево, 7 — направо (будущие 12 усярганских-башкирских родов и 2 рода Господа Всевышнего), разделительным знаком ставит волшебный кирпич (в связи с этим обрядом, наверное, узбекские женщины раньше рожали сидя на кирпиче). Из этих глиняных шариков появляются 7 мужчин, 7 девушек, и их попарно соединяют: повивальная бабка заколдовывает девушек на беременность через 9 месяцев. После родов рядом с роженицей в течение девяти дней должен лежать кирпич...
Таким образом, первые люди созданы из глины, замешанной и телом и кровью великой богини благополучия Шульган-Кинги — надо полагать, из почвы Кингэк-тау, это святая гора рядом с современным городом Мелеуз и сейчас называется Кюнгак-тау.
После этого Оморзак, исполнив желания богов, приказывает им построить из кирпичей «Божественные ворота» — Каравансарай для встречи и отдыха богов (построенный раньше городище Аркаим — по-видимому, был Каравансараем для людей). Центральное здание этого мифического города, как и у Аркаима, строится круглым в виде облика Абзыя-Тора-тау, и это здание, в отличие от Акатака городища Аркаим, называется Эсагилы (Эсаг-илы ’Матери-страна‘); а это и есть, по-видимому, древнейшее имя города Эсэторалы (современный Стерлитамак). Кстати, средневековые арабские путешественники, побывавшие в наших краях, народом города Булгар считает Эсагильский род, а современные учёные знают его как Усярганский род.
Как бы доказывая, что божественный каравансарай Асакиле из глиняных книг является городом Стерлитамаком, в дастане его местонахождение Абзый (Тора-тау) описывается как бы рядом с городом. И рядом с Абзыем (Тора-тау) построился громадный зиккурат — а это и есть современный Шэке-тау, по-видимому, в память духа Волчицы -- грудной матери Шульган-Кинги, отправленного на тот свет. Кроме того в произведении говорится и о дворе Энлила (Тора-тау), дворе Асмана (Куш-тау), дворе Коровы-Эйэ (Юрак-тау) (VI таблица дастана о Миротворении, строки 55-65).
Ещё два важных аспекта информации встречаются в дастане, выясняется, по какой причине были отправлены на тот свет первые боги Тора-тау и Шульган. Это приключение описано и в эпосе «Урал-батыр», и в «Гильгамеше». Оставив приключения Тора-тау (Темяс) на потом, рассмотрим события, происходящие с Шульганом (Гильгамешем).
Уходы и возвращения
Уход Шульгана на тот свет, как видно из эпоса “Урал-батыр”, происходит из-за нарушения законов богов Верхнего Мира, называемого как страна Самрау. Потому что Шульган, оказавшийся во дворце царя Самрау, пытается жениться на Хумай – дочери Самрау коварным путем, без сватовства. Хумай, увидевшая все это, своим волшебством заколдовывает Шульгана и его спутника Заркума:
2098. Туманом окутало дворец,
[Шульган с Заркумом] лишились чувств –
Во дворце раздался гул,
Надвое разверзлась земля.
Шульган с Заркумом вдвоем
В подземелье полетели, говорят,
В глубокую яму упали, говорят.
В эпосе не упоминается о том, что видит Шульган в Нижнем Мире, мы знаем только о том, что Хумай, уже успевшая стать женой Урала, возвращает Шульгана на Верхний Мир. Но Шульган не перестает бороться против Урала с помощью демонов, намеревается уничтожить людей, вызвав всемирный потоп. Когда Урал-батыр освобождает человечество от бедствий, Шульган хочет помучить их засухой:
4117. Всем дивам велел, говорят,
Людям воды не давать.
Вообще, если Урал-батыр в эпосе является распространителем живой воды Йэншишмэ на весь мир, то Шульган, наоборот, изображается как распространитель смерти – они даются совершенно противоположными героям древнейших дастанов из глиняных книг. Потому что, как заметили выше, Шульган-Кинга из древнейших дастанов создает человеческий мир за счет своей жизни (а в эпосе “Урал-батыр” эта доброта зороастрийцами перенесена на Урал). В дастане из глиняной книги вовсе не Шульган-Кинга, а Урал/Оморзак/Энлиль старается всей силой уничтожить всех богов, а потом и людей:
Энлиль собрал средь богов собранье,
Так говорит богам, сынам своим:
«Шум человека меня донимает.
Людей не меньше, их стало больше.
Гомон их меня беспокоит,
Спать невозможно в таком гаме.
Отнимем-ка у людей пропитанье.
Засушим травы, обречем на голод.
Адад наверху пусть запрет свои ливни,
Внизу перекройте подземные воды.
Орошенье из бездны да не проникнет!
Пусть Ану и Адад стерегут небо,
Син и Нергал — среднюю землю.
Засовы моря, врата океана
И травы его — сторожить Энки.
Да выйдет ветер, иссушит почву,
Нальются тучи, да не прольются ливнем!
Поля да уменьшат свои урожаи!
Пусть грудь свою отвернет Нисаба!
Прекратится среди людей ликованье!
Уничтожат людей лишенья и голод.
Черные нивы да будут белы,
Пусть просторное поле соль рождает!
..................................................................
Разум страны, как горшок, расколот.
Поднялись воды, и потоп вышел.
Его мощь прошла по людям, как битва.
Один не может увидеть другого,
Узнать друг друга в уничтоженье.
Как дикий бык, потоп бушует,
Как ревущий осел, завывает ветер...
(150:62,72)
Как видим, голодный мор и всемирный потоп вызвал вовсе не Шульган, а сам Урал. В глиняной книге есть специальный дастан о том, как этот главный предок учинял массовую резню: современные ученые называют его «Дастан о моровом боге Эрра(л)е». Если слово «воитель Эрра» (Эрра-батыр) произносим вместе с буквой «л», которую добавил я, образуется Эррал – Урал, оно оказывается, является и его прозвищем в этом дастане (III табл., 31-я стр.) «Нергаль воитель», ибо Нер-галь – Нары-угыл, то есть сын, родившийся от Нары тау, а из мифа известно, что Урал-батыр на самом деле родился от Нары тау.
Герой дастана о миротворении Урал-Оморзак одновременно брал на себя обязанности и Урал-батыра, и убитого Тора-тау, в последнем произведении (в «Дастане о боге Смерти Эрре») Оморзак остается в качестве царя богов, выполняющего обязанности только Тора-тау, и Эрра-Урал выполняет только свои обязанности – как Урал-батыр является начальником войск Оморзака. Интересно и то: в эпосе “«Урал-батыр» добрый Урал и злой Шульган действуют одновременно, и здесь, в дастане, соблюдается их парность, Эрра-Урализображается злым, а Ишем-Шульган -- добрым. Прозвище Ишем показывает либо на его кровное родство с Уралом (ишем -- близнецы), либо на Ашам (эсэм -- мать) – Богиня; в дастане написано и основное имя Ишема – “Хендурсанг” – Кён-зур-сонка (Солнце-большая-голова, то есть Солнце-Шульган) и эта богиня является источником всего счастья жизни подобно Шульгану:
Царь всех обиталищ, творец вселенной,
Хендурсанга, сын Эллиля, первенец славный,
Носитель прекрасного скиптра,
Хранительчерноголовых, пастух человеков, Ишум...
(150:98)
А Урал-батыр мечтает использовать смертельные оружия, как можно больше убивать. Ибо бог Небо в качестве воинов ему дает 7 богов (глав семи родов башкир!):
Когда надоест тебе человеческий гомон,
И ты пожелаешь свершить расправу,
Перебить черноголовых и стада
Шаккана,—
Да станут они твоим грозным оружьем,
Да идут с тобой рядом!»
(150:100)
Если вспомним, что “черноголовые” – это шумеро-усярганский народ, а если точнее – башыҡарат (по-башкирски «черноголовые»)>башҡорт/башкир;Шаккана это «страна Шэке (Волчицы)», то есть страна усярганцев-башкир, то можно понять, почему батыр Башкирской страны Эрра/Урал точит зуб на страну Шульгана Усяргану – это противоречие фратрий. Когда главы семи Башкирских родов призывают Эрру/Урал-батыра взяться за оружия, раззадорившийся воевать Эрра-Урал спрашивает у Ишема-Шульгана:
«Почему ты молчишь, все это слыша?
Проложи мне путь, в поход я отправлюсь!»
Ишум услышал такие речи,
Состраданьем охвачен, он молвит
воителю Эрре:
«Владыка, зачем на богов ты злое
замыслил,
На погибель страны, на людей
истребленье безвозвратно ль ты злое
замыслил?»
(150:102)
Но Эрра/Урал твердо стоит на своем. Сходил в Шуану (в страну Усярган), разбудил дремлющего в столице царя богов Эсегильде (в Стерлитамаке) Умурзака, просил благословения казнить непослушных людей и открывает свое намерение:
Сокрушу я страну, обращу в руины,
Города разрушу, превращу в пустыню,
Горы снесу, зверей уничтожу,
Моря всколыхну, истреблю их богатства,
Искореню болотные заросли, спалю их,
как Гирру,
Ниспровергну людей, погублю все живое,
Никого не оставлю даже на семя!
Скот и зверье не пущу на пажить.
Подниму я общины друг против друга,
Сын отца возненавидит, не даст ему покоя,
Мать, улыбаясь, будет строить дочери
козни.
В обитель богов, куда злому нет входа, введу
злодея,
В обитель государей вселю проходимца.
Зверей подводных заставлю подняться,
Где увидят их — опустеет город,
Горных зверей заставлю спуститься,
Где ступят они — будет место пусто,
Зверей степных без числа пущу по стогнам града,
Приметы сделаю дурными, святилища
приведу в запустенье,
В обитель богов высокую я впущу Сангхульхазу,
Пышный царский дворец обращу в руины,
Шум людей прекращу, отниму у них радость,
Как костер, вражда запылает на месте.дружбы...
................................................................................
У заступника доброго душу исторгну,
Злого убийцу над всеми возвышу,
Изменю людские сердца: отец не услышит сына,
Матери дочь скажет злобное слово,
Злые речи вложу в них, забудут бога,
На богиню свою изрыгнут кощунство,
Подниму разбойников, прегражу дороги,
Среди города люди станут грабить друг друга,
Лев и волк истребят Шакканово стадо,
Разозлю Нинменанну, прекращу рожденья,
Детского плача не дождется нянька,
В полях заглушу восклицанья «Алала!»,
Пастух и подпасок покинут загоны,
Сорву одежды с тела людского,
Мужа нагим пущу бродить по стогнам!
Без одежды отправлю в обитель мертвых...
(150:107-109)
Какая страшная кара!
В результате Эрра/Урал-батыр перестает подчиняться даже царю богов Оморзаку, Оморзак покидает свою столицу и на царский трон Эсегиля (Стерлитамака, Аркаима?) сядет сам Эрра/Урал-батыр (III табл., фрагмент Д), претворяет в жизнь свои злые намерения, разрушает все города, царства вокруг. И говорит ему Ишум/Шульган:
Воитель Эрра! Правого предал ты смерти,
И неправого предал ты смерти,
Кто пред тобой повинен, предал ты смерти,
Кто пред тобой не повинен, предал ты смерти,
Эна, спешащего с божественной жертвой,
предал ты смерти,
Дворцового евнуха, слугу царя, предал
ты смерти,
Старцев у порога предал ты смерти,
Малых девочек в покоях предал
ты смерти,
Но никакого не обрел покоя...
(150:116)
Но якобы есть политическая основа чрезвычайной злости – все это он делал для того, чтобы процветали и взяли верх свои акатовцы – люди города Акат, вот что он сам говорит об этом:
Приморец — приморца, субарей —
субарея, ассириец — ассирийца,
Эламит — эламита, кассит — кассита,
Сутий — сутия, кутий — кутия,
Лулубей — лулубея, страна —'
страну, община — общину,
Семья — семью, человек — человека,
брата — брат
Да не пощадят, да истребят друг друга!
А затем да воспрянут аккадцы!
И всех одолеют, всеми будут править!
(150:117)
Только после того, когда душа приобретает покой, остановив сражения по совету Шульгана/Ишима, Эрра/Урал-батыр осознает чрезмерность совершенной злости и слегка сожалеет:
Правда, я сам в дни прежних
грехов замыслил злое,
Мое сердце было гневно, я людей повергнул,
Как наемный пастух, вожака я похитил из стада,
Как неопытный садовник, слишком много я срезал,
Как вторгшийся враг, злого и доброго
истреблял без разбора...
(150:118)
ПоэтКабтилани-Умурзак Табибович, написавший этот дастан на глиняную книгу, доказывая правдивость описанных событий, от себя добавляет следующие, прославляющие Ишума/Шульгана, слова:
На бессчетные годы владыке Нергалу и воителю
Ишуму слава!
Как прогневался Эрра, к страны разоренью
И к людей истребленью свой лик склонил он,
Но советник Ишум его успокоил, и спаслись остатки...
(150:119-120)
Мы ныне восхваляем первопредка Урала, охаиваем первопредку Шульгана, в мире все может быть – могут быть виноватыми обе стороны… Однако в народной памяти сохранилось, что первопредка Шульган была источником благополучия:
Дворец с гору Иремель
Полон золота и камней,
Кони разных мастей
Пасутся в несметных табунах.
Одним дыханием своим
Способных горы-скалы в прах превратить,
Не поддающихся мечу
Батыров собрал у себя [отец].
У справедливого падишаха – отца моего –
Есть любимый конь верховой,
Стоящий всех богатств [земли],
В трудный час можно положиться на него…
Егет меня отпусти
И, не оборачиваясь, ступай вперед!
Разномастными табунами
Выйдут лошади [из озера] – жди!
Коровы, которых время доить,
С мычанием выйдут без телят,
Не спеша выйдут овцы [затем],
С блеянием выйдут, без ягнят;
С шумом рассекая озерную [гладь]
Поднимая бурю на земле
Выйдет Акбуз – покровитель всего скота… --
так говорится в эпосе «Акбузат» из уст Наркас о благополучных деяниях ее отца -- царя Подводного (Нижнего) Мира Шульгана (строки 8-21, 26-36). Вспомнилось горестное наставление одного из героев эпоса «Урал-батыр» -- старика, страдающего от бессмертия, после того как пил воду из источника вечной жизни Йэншишмэ:
4039. Прислушайся к тому, что скажу,
Есть мне о чем тебе рассказать.
Достоин примером стать для людей
Жизненный опыт мой.
Желая на этом свете вечно жить,
Желая быть вечным, как мир,
Чтобы смерти неподвластным стать,
Подчиняться не желая ей,
Не пейте из Живого Родника,
Не обрекайте себя на муки, как я;
Мир – это сад,
[Все живое] в этом саду
Из поколения в поколение растет.
Они оправдывают свой рост,
Другие позорят [этот сад],
А между тем [все они] украшают сад в разные цвета,
Все это – растения и цветы.
То, что мы смертью считаем,
Что злом привыкли называть, --
Это есть вечный порядок
И в саду слабые растения
Или отжившие свой век
Выдергивают и очищают [сад],
На гибель обрекая их.
Не ищите бессмертия себе,
Не пейте из Живого Родника.
После этого становится понятным, почему Шульган-матер, источник благополучия, на стороне Смерти:
4105. «Отныне защитницей людей,
Что способна людей
Поочередно хватать,
Со света постепенно сживать,
Остается на свете Смерть…
Мне поможет она».
В действительности Шульган оказывается универсальной богиней: создавая людей из своего тела и крови, в то же время принося им смерть, совершает добро для всех живых существ, оберегая от состояния бессмертного старика. Значит, она отнимает то, что она сама дала.
Из эпоса «Урал-батыр» известно, что эти близнецы вместе выходят в путь на поиски Йэншишмэ – Живого Родника, расходятся на развилке дорог между Верхним (левая, страна царя Самрау) и Нижним (правая, страна царя Катил), Мирами: Урал-батыр уходит в Нижний Мир - страну Гур, Шульган-батыр поднимается в Верхний Мир – страну Богов. Однако Шульган за нарушение закона Верхнего Мира выбрасывается богиней Хумай в Нижний Мир, потом милосердием той же Хумай возвращается из страны Гур, только после поражения в битве с Уралом-батыром она была вынуждена навечно отправиться в Нижний Мир – на дно Озера (в эпосах «Акбузат» и «Заятуляк и Хыухылу» мы видим ее в качестве царя [мужского пола] Нижнего Мира). Точно также, и Урал-батыр дважды направляется в Нижний Мир: в первый раз, когда уходит по собственному желанию, победил Гурских охранников (драконов Кэхкэхэ) и выводит вместе с собой людей из плена на Верхний Мир; во второй раз, глотнув смертельную воду из озера Шульган, обратно уходит в Нижний Мир. Такие приключения уходов и возвращений Урала изображены в шумеро-аккадских глиняных книгах (дастан «Когда пир устроили боги...») и башкирском фольклоре (эпосы «Акбузат», «Заятуляк и Хыухылу»). Хорошо знакомый нам Хаубан и Заятуляк в глиняной книге именуются как Нары-угыл (Нергал) или Урал (Эрра), а Наркес и Хыухылу там даны как Буре-асак-хуль (Эрешкигаль):
Когда пир устроили боги,
К сестре своей Эрешкигаль
Посла они послали.
«Нам к тебе не спуститься,
И тебе к нам не подняться.
Пришли — пусть возьмут твою долю».
Послала Эрешкигаль посла своего Намтара.
Поднялся Намтар к высокому небу.
Вошел туда, где сидели боги.
Встали боги, приветствуя Намтара,
Посланца сестры своей могучей.
(150:76)
На этом месте из-за испорченности таблиц, текст разрывается, но понятно одно: среди богов застолья только один Урал-батыр (Нары-угыл – сын горы Нары-тау) не приветствовал стоя посла Намтара, это очень раздражало его госпожи, царицы Нижнего Мира Эрешкигаль/Волчицы:
Послала Эрешкигаль посла своего Намтара,
Молвив: «Бога, что пред послом моим не поднялся,
Ко мне пришли — я предам его смерти!»
Пошел Намтар говорить с богами.
Вскричат боги, говоря с ним о смерти:
«Взгляни — и бога, что пред тобой не поднялся,
Возьми — да предстанет пред твоей госпожою».
Перечел ихНамтар, последний бог был плешивым.
«Нет здесь бога, что не встал предо мною».
Пошел Намтар, изложил госпоже дело:
«Госпожа моя, перечел всех богов я,
Был последний бог плешивым.
Но не было бога, что не встал предо мною».
(150:76-77)
На этом месте страница глиняной книги опять испорчена, но по контексту предидущих ясно угадывается, что бог Верхнего Мира Ану/Небо повеливает Эйе/Корове (молочной матери Нергала/Урала; но в тексте написан «отец») отправить его, плешивого, в Нижний Мир в распоряжение Эрешкигаль/Волчице, дальше на оставшихся кусках можно прочитать:
«Бога, что пред тобой не поднялся,
К Эрешкигаль отправь!» Заплакал Нергал.
Пред Эйей, отцом своим, горько рыдает: «Предаст
меня смерти!
Не оставит мне жизни!» — «Не бойся, сын мой!
Семь и семь я дам тебе стражей.
(150:77)
Поучительны также наставления Эйа/Коровы -- молочной матери Нергала/Урала грудному сыну, чтобы он не обманулся в Нижнем Мире:
Позвал его Эйа, его разум наставил:
«Странник, пойдешь ты путем, что выбрало сердце,
Все, что скажу тебе я, исполни!
Когда принесут тебе престол, чтобы сел на него ты,
Не гляди и не садись на престол тот,
Принесет тебе пекарь хлеб — не гляди и не ешь того хлеба!
Принесет мясник тебе мясо — не гдяди и не ешь того мяса!
Принесет пивовар тебе пиво — не гляди и не пей того пива!
Воду для омовения ног подадут — не гляди, не омывай свои ноги!
А когда она войдет в купальню,
Одеждою ночи она одета,
Когда тело свое тебе откроет,
Как муж жены, да не возжелаешь ее сердцем!»
Нергал...
(150:82-83)
Подобное наставление из уст Хыухылыу-Наркэса видим в «Акбузате»:
Егет, еще не забудь,
Тут есть большая тайна одна:
Как только выйдешь из этого дворца,
Одна старуха встретится тебе, станет тебя увещевать
Льстивой речью и лаской своей.
Не дай ей дотронуться до своей руки.
Не давай ей ногу вытереть тебе…
Когда отец место предложит [тебе],
Сядешь справа от него;
Когда отец питье предложит [тебе],
Примешь [его] левой рукой;
Когда отец еду поднесет,
Двумя руками ее возьмешь:
Когда отец улыбнется, взглянув на тебя,
Сощуришь правый глаз;
Когда отец вытянет ногу,
Будешь сидеть, руки скрестив [на груди];
Когда поднимется отец,
Приляг на правый бок,
Когда отец возьмется за меч,
Ковыряй у себя в зубах,
Когда отец руки протянет к тебе,
Откинься назад…
В образе Хыухылыу-Наркэса угадывается знакомая нам Сук-Шульган – родная сестра Сака-Урала/Заятуляка; а старуха, названная в выше приведенном тексте, является царицей Нижнего Мира Эрешкигаль-Волчицей, которая приходится для Нергала/Урала, по обычаю башкир, тоже сестрой, а точнее апай – старшей сестрой. Понявший тайны Нижнего Мира батыр из дастана быстро оказывается там:
Достиг Нергал ворот Страны без Возврата.
Привратник уста свои открыл, так Нергалу он молвит:
«У ворот подожди, о путник, да подам о тебе я вести».
Пошел привратник, Эрешкигаль так он молвит:
«Госпожа, некий путник до нас добрался,
Кто его опознать бы мог, я не знаю».
.....................................................................................
Эрешкигаль уста открыла, Намтару так она молвит:
«Если тот это бог, схвати его ты!»
«Если тот это бог, я его опознаю!
Да взгляну на него я у ворот наружных!
Моему владыке принесу о нем вести!»
Пошел Намтар, Эрру в тени ворот увидел.
Лицо Намтара, как срубленный тамариск, побелело,
Губы его, как срезанный тростник, почернели.
Пошел Намтар, госпоже своей так он молвит:
«Госпожа, когда ты меня к Ану, отцу нашему, посылала,
Когда во двор Ану вошел я,
Почтительно боги предо мною склонились,
Все боги страны предо мною склонились.
Один бог предо мной не склонился.
Тот, что ныне спустился в Страну без Возврата».
(150:83-84)
Хочу обратить внимания: в тексте один и тот же бог назван двумя именами: Нергал и Эрра – прозвища Урал-батыра. Ворота – кажется, это отрог горы Карагаслы у озера Асылыкюл из нашего эпоса. Видимо, Нары-угыл Нергал/Урал приходит на берег озера Асылы (или Шульган), пройдя эти ворота, там он увидит свою апай – старшую сестру Эрешкигаль/Буре-асак-хуль (Волчицу-Хыухылу), сидящую на троне, то есть натурально на высоком квадратном камне Стол-таш в Асылыкуле и на этом месте тексты дастана и эпоса как бы сливаются воедино:
Сошел Нергал по лестнице неба долгой,
Ворот Эрашкигаль достигнув.
«Привратник, отвори ворота!»
...................................................................
Вступил он во двор ее просторный.
В ее жилище он схватил Эрешкигаль
За волосы и стащил ее с трона
На землю, чтоб отрубить главу ей.
(150:78
Это из глиняной книги. В башкирском эпосе тоже изображается и то, как Заятуляк схватывает за ее, Хыухылыуа-Наркэса, шестидесяти обхватные волосы, и то, как он собирается убивать Наркэс-утку (душу Хыухылыуа) во втором варианте произведения. Вот моление Наркэс:
О егет мой, егет!
Из озера не вытаскивай меня,
С родным домом не разлучай,
Не ввергай озеро в печаль!
Что потребуешь, то и дам,
Добра пожелаю тебе,
Скота захочешь, большие стада –
Все тебе дам…
Егет, пусть по-твоему будет,
Дам клятву тебе –
Возьму тебя в свою страну,
Туда, где живет мой отец.
Не разжигая между нами кровавой войны,
Отдам тебе то, что пожелаешь ты.
Во дворце золотом
Постелю я пуховую постель,
Что пожелаешь ты взять,
Попроси – и тебе я отдам…
А просьба Эрешкигаль из глиняной книги, попавшей в руки батыра, такая же, как и просьба Наркэс-утки:
«Не убивай меня, брат мой! Дай мне вымолвить слово!»
Как услышал Нергал, опустил свои руки.
Она плачет, рыдает:
«Ты — супруг мой! Я — твоя супруга!
Да возмешь ты
Царство всей Земли Обширной! Я вложу таблицы
Судеб в твои руки! Господин — ты!
Я —госпожа!» Как услышал Нергал эти речи ее,
Схватил, расцеловал, утер ее слезы.
«Все, что ни пожелаешь, с месяцев тех прошедших
И доныне — так!»...
(150:78-79)
Чары прекрасной Эрешкигаль, конечно, возимели действие:
Брат и сестра обнялися оба.
Со страстью взошли они на ложе.
Один и другой день возлежат они вместе,—
царица Эрешкигаль и Эрра.
Третий день возлежат они вместе,— царица
Эрешкигаль и Эрра.
Четвертый день возлежат они вместе,— царица
Эрешкигаль и Эрра.
Пятый день возлежат они вместе,—
царица Эрешкигаль и Эрра.
Шестой день возлежат они вместе,—
царица Эрешкигаль и Эрра...
(150:90-91)
Почему Урал-батыр описывается таким неприглядным (плешивым) – для того чтобы его не узнал Намтар, уводящий в тот свет?... Или это намек на гладкую головку фаллоса?... Но и эта часть дастана из глиняной книги совпадает с тем, что Нергал/Эрра/Урал-батыр, как и Заятуляк в объятиях Хыухылу, скучает по родине и, несмотря ни на что стремится возвратиться в Верхний Мир. И пройдут вышесказанные семь дней, но в этот раз наш герой не сможет, наверное, уйти. Так как бог Ану Верхнего Мира распорядился иначе:
Когда же настал день седьмой,
Ану уста открыл и молвит,
Так говорит послу своему Гаге:
«Гага, тебя я направлю к Стране без Возврата,
К дому Эрешкигаль, жилищу Иркаллы.
Так скажешь: «Бог, что к тебе посылал я,
С тобою отныне да пребудет навеки!
Отныне нет ему доли в Мире Верхнем.
Отныне доля его — в Мире Нижнем!»
(150:91)