Часть четвёртая Мальчик желает познакомится, или Истомин – это диагноз 4 страница
Едва коснувшись колен кончиками пальцев, заставляет опустить ноги вниз и, так же глядя в глаза, цепким, режущим нервы синим взглядом, усаживается на бёдра, лицом к лицу, упираясь руками в спинку дивана поверх его плеч.
- Я, мелкий, «типа» сам от тебя это услышать хочу, понял?
- И т…тебя нисколько не волнует, что я это… Ну как бы, в…вроде, твой брат? – Ян утопал в глазах брата и головокружительной душевной невесомости.
- А тебя оно сильно волновало, когда просил тебя трахнуть? – сиплый шёпот, трепещущие тонкие ноздри, лихорадочный блеск в глазах.
- Нет. Совершенно, пачимута… – правда, от которой ломит виски, и хочется плакать.
- Вот и меня – нет. Совершенно. Пачимута!
Теперь – да. Только так.
- Вот то-то и оно… Знаешь, родной… Если бы из нас кто-то один поехал крышей… Вот в чём был бы трындец полный… А так… Вдвоём… Разве от этого будет кому-то плохо? М-м?
- Надеюсь, что не будет, - усмехнулся напряжённый Ян, и Свят его нервозность ощущал словно свою, - я же не собирался… Я не думал, что меня понесёт так…
У Свята дрогнул голос:
- Ты жалеешь?! Хочешь, чтобы мы об этом забыли?
- Нет! Нет… Я не об этом! – словно желая остановить те слова, которые тот только что произнёс, Ян поднял руку к губам брата и, тихонько их касаясь, следил за своими пальцами, понимая, что брат чувствует их дрожь.
- Мне нужно, чтобы ты знал… Я и сам от себя в шоке, понимаешь? Я же не планировал ничего подобного. Никогда о таком не думал… А потом… - Ян запнулся. - Почувствовал, что мне это нужно… Очень нужно. Не понимал только этого… Совсем. У тебя было также? Скажи…
- Да… Мне даже сейчас странно, что ничего такого не происходило раньше, – тихонько высказался Свят, и Ян закивал, снова глядя прямо в глаза брату.
- Да, но… Ты же всё-таки не …
- Гей? – закончил за брата Свят, и Ян снова кивнул, на секунду сведя брови. – Не гей… Я знаю. Но… Чёрт! Ян! У меня сейчас мозг взорвётся! Не спрашивай ты об этом, ладно? Может, позже я и пойму, что к чему… И ты поймёшь. Потом…
- Не буду, прости…
И несколько секунд, стискивая зубы до боли, Ян смотрел на опущенную голову брата, на свешивающуюся рваную чёлку, борясь с желанием прижаться губами к его выстриженному виску.
- Так что ж мы с этим всем делать будем, родной?– убивающий остатки мозга шёпот Свята, поднятая голова, и опьяняющий своим откровением влажный взгляд.
А вслед за этим загребающие чёлку Яна пальцы, закидывая её наверх, открыли завораживающе странные глаза, осторожно заставляя закинуть голову назад.
И снова всплеск сильных, головокружительных чувств, желаний и предвкушений.
Восторг и оглушающее, очумелое состояние от собственной откровенности и смелости.
***
«Он не ответил тогда… Притянул молча к себе мою голову, и мы опять с ним целовались… Как там, на пороге… И так же, мне казалось, что я тону. Вот только выплывать совсем не хотелось. Совершенно. Так, что и представить себе не мог, что может быть по-другому. С ним. Теперь». – Несколько секунд тишины, учащённое дыхание. – «Я боялся расплавиться - и от этого, и от его пальцев… Он мне гладил затылок, хотя даже не и гладил, а массировал… Но мне от этого яйца сводило… А он будто чувствовал, гад…»
«Так вот кто первый твою зону эрогенную обнаружил!» - Дин улыбался, кусая губы, с удовольствием впитывал в себя те, самые первые, болезненно-нежные чувства своего Зверя по отношению к Мозаику, и не мог не сопереживать этому и чувствовал себя так, словно всё происходило с ним самим.
«А потом я понял, что у меня на него встало… Конкретно так встало. Железно… И я в себя вцепился. Вот тут-то я и пересрал… Вернее, я оторвался от его губ и увидел, какими ошалевшими глазами он смотрел на мою руку… Смотрел и бледнел…»
***
Свят резко убрал руку, поднимая её так, будто хотел сдаться.
- О, нет! Ты не думай! Я не собираюсь…
Ян кивнул.
- Да нет, я… Я понимаю. Всё в порядке, - пробубнил он, часто моргая и пытаясь выровнять тяжелое дыхание.
Свят закрыл глаза, давя стон, уткнулся лбом в спинку дивана, рядом с головой брата, так же учащённо дыша после поцелуя.
- Я никогда тебе не сделаю больно… Понимаешь? И хочу, чтобы ты знал это. – Его хриплый шёпот и пальцы, забравшиеся под волосы на шее, заставляли Яна жмуриться от мурашек, пронизывающих всё его тело.
А ещё хотелось сказать брату, чтобы не крошил себе мозг по поводу стояка... Что немного позже обязательно будет готов ко всему. Но пока Яну было стыдно о таком говорить. Он боялся, что брат посчитает его совсем уж развращённым. Ведь он говорит о возможном сексе так, словно это пугает его, Яна.
- Знаю, Свят. Я знаю…
***
«Мы даже спали в джинсах той ночью… Хоть и в одной кровати. Он сам пришёл, почти в час ночи. Попытались тогда остаться в своих комнатах – не получилось. Не смогли… Да и я бы сам к нему пошёл, правда! Просто он меня чуточку опередил… Полизались тогда ещё немного и уснули. Я обнимал его. Знал, что он в безопасности, и что ему со мной хорошо, и мне было очень спокойно… И вырубило меня напрочь… Я же не спал прошлую ночь… А утром, когда проснулся с диким стояком, а тут Ян рядом спит… О… Называется: «Поднимите мне веки – опустите мне хуй!» Одуреть! Рванул в ванную, оттянулся так нехило… Ну, а что делать-то было? Я уж как-то начал понимать, что если не смогу мелкого в ближайшее время раскрутить на дрочку, то скоро от мозолей выть начну. О бабах даже и не вспоминалось, честно! Так что… меня конкретно, мать его, на брате заклинило! И мне это нравится, чёрт возьми! Нравится… Нравится, как он пахнет. Нравится его целовать. Нравится смотреть, как он смущается, когда я начинаю позволять немного больше… Нравится слышать его сердце, когда оно в рёбра долбится под моёй рукой… Нравится безумно, когда он меня касается… Чёрт… Он же совсем другой… Совсем… Я его за маленького братишку всё это время держал, а он… В нём столько секса! В нём столько всего… Я не знаю… начинаю за свой мозг бояться… Но это такой ка-а-айф! Даже не представляю, что будет, когда мы окажемся в койке без трусов. Честно. Мне кажется, я просто умру, когда он даст себя ласкать… Или если он - меня… Ё-ё-ё! Короче… клиника, короче! У меня отношения. С собственным твинсом… О-ху-еть!»
То, что Свят тогда назвал «немного большим», что он позволял себе по отношению к брату, было лишь робкими прикосновениями пальцев и губ к совсем невинным частям тела Яна: шее, выпирающим ключицам, плечам, голой груди, впалому животу.
Ниже он не смел пока спускаться, да и младший дальше этого тоже не продвигался.
Но даже и без того они возбуждали друг друга так, что горели щёки, и покрывалось испариной тело.
Хотелось большего.
Хотелось доводить всё это до логичного окончания не в закрытой ванной, кусая губы, боясь застонать слишком громко, а рядом с братом, в постели… А ещё лучше - с его помощью.
Свят после начала отношений с братом практически сразу почувствовал насколько меньше хочется быть с девушками, флиртовать с ними и общаться. Было вообще достаточно странно – сейчас он часто ловил себя на том, что почти раздражают те женские округлости, которые всегда так привлекали.
«Это что? Я реально становлюсь геем? Какая досада!» - ленивые мысли вроде этой всё же заставили обратить внимание на собственную реакцию на раздетых парней в бассейне, и он без особых эмоций отметил, что совсем не тянет ни к одному из них.
Ничего не изменилось.
Пока.
Это позже, когда Свят станет ощущать жёсткую необходимость в настоящем сексе с братом, ему придётся бороться с самим собой, чтобы не поиметь кого-то из них, а пока было достаточно спокойно.
Со всеми, кроме брата.
После очередной тренировки и бесцельного шатания по городу, не потому что не хотелось домой (хотелось, ещё как!), но не просто быть дома хотелось, а быть с братом, вот только присутствие мамы не давало никакого шанса, поэтому и старался убить время, чтобы позже, чем обычно, вернуться домой и сразу завалиться спать.
Явился почти в одиннадцать и, стараясь не шуметь, увидев выключенный свет в спальне мамы, не веря в такую удачу, сунул голову в приоткрытую дверь Яна.
- Мама спит, что ли?
Близнец кивнул в ответ, отложив в сторону айпод и наушники.
- Ты долго. Я волновался уже… Всё в порядке?
- Да, нормально, просто прогулялся немного.
Свят скользнул взглядом по съехавшему вороту, открывшему часть ключицы брата, которая хоть и не бог весть как была видна в приглушённом свете неяркой лампы, но от этого не менее сексуально выглядела. Появилось тепло на затылке, словно кто-то на него положил ладонь. Ян, поймав этот взгляд, сощурившись, перекатившись на бок в сторону близнеца, еле заметно гладил пальцем пуговицу на поясе джинсов.
- Там мясной рулет и компот. Поешь?
Свят отрицательно покачал головой.
- Я был в кафе, - соврал он, - не голоден.
- Совсем не голоден? – вроде бы и простой вопрос, но задан таким тоном, что…
Свят сглотнул, ощущая, характерное пощипывание в глазах...
«Я влюбился в собственного близнеца… Не голоден! Чёрт!»
Свят молчал, наблюдая, как Ян, сползая с постели, делает пару шагов в его сторону, подходит, копирует позу, стоя в нескольких сантиметрах, касаясь ладонью дверного проёма, внимательно смотрит в глаза, на губы, снова в глаза, заставляя ощущать обволакивающий жар от близости.
- Я соскучился… тут… без тебя… И вообще… - еле слышный шёпот и нежнейшее прикосновение пальцев к открытой части руки под задранным рукавом олимпийки.
Они не касались друг друга четыре дня. И это было уже слишком.
- Может, зайдёшь ко мне? Я хочу тебе показать…
- Показать что? – шёпотом отозвался Свят и, увидев хитрую улыбку брата, вдруг почувствовал такое неожиданное расслабление, облегчение, что только сейчас понял, насколько был напряжен без близкого общения с ним.
- Пойдём, - прохладные пальцы сомкнулись вокруг кисти, потянули за собой внутрь комнаты, и Свят, не сопротивляясь, просто не имея на то никаких сил, сделал пару шагов, закрыв за собой дверь.
Ян, так и не отпуская руку брата, остановился возле стола, так, чтобы на них падал свет лампы. Свят, выжидая, не отрывал взгляда от его лица.
- Ну? Я жду, - он слегка дёрнул рукой, показывая нетерпение.
И после этого младший вдруг начал на себе задирать футболку. Свят поднял брови, усмехаясь.
- Опа… Что это мы творим?
А Ян только закусил уголок нижней губы, всё сильнее обнажаясь. А потом просто указал направление, куда нужно смотреть.
- Твою мать! – вырвалось, когда Свят увидел маленькое чёрное с шариком колечко в левом соске младшего. – Когда успел?! Сво-о-олочь же, ну?
И мурашки по всему телу, от одной мысли как это было больно. И как это… сексуально, чёрт побери!
- Ты реально крези… Ну? – а пальцы уже тянулись туда, где… Где хотелось касаться не только пальцами. – Чокнутый… Опять Кира уболтал? Его сеструха вас с ним скоро кастрирует без наркоза! Крети-и-ины! - с восхищением, с растерянной улыбкой, которую никак не удаётся спрятать.
Ян виновато пожал плечами.
- Я ему руки поотрываю! Так и передай! - но не давали покоя ни впалый живот, ни выпирающие рёбра, ни открытая грудь Яна с тёмными сосками, с колечком в одном из них.
- Не… Не надо. Это мы её уговорили, и она всё прибамбасы с работы принесла. Щипцы специальные нужны и игла такая… Ну, не совсем обычная. И колола она сама.
- Больно? Дурак! Какой же ты дурак, - Свята передёрнуло только от одной мысли про иглу.
- Не больно. Уже третий день. Скоро заживёт. Ну, классно же, скажи!
Свят заставил себя оторвать взгляд от всего, что ниже шеи близнеца, и глянуть ему в глаза, чувствуя, что его начинает мелко потряхивать.
Пальцы, бережно устроившись под проколотым соском, ощущали учащённое биение сердца.
- Что ты проколешь в следующий раз? – спокойно и тихо спросил он, делая шаг, разделяющий братьев всё это время, забираясь одной рукой под волосы, устраиваясь ладонью на тёплой шее Яна, а второй аккуратно прижимая его к себе за талию.
- Не знаю… Я ещё не решил, – успел прошептать Ян, прежде чем его рот накрыли губы брата.
Минута невесомости, когда весь мир сосредоточен только на НЁМ, на его губах, на обоюдной режущей нежности, а всё остальное исчезает напрочь. И уже не веришь, что сможешь/захочешь вернуться в обычное состояние, оторваться от всего того, что сводит с ума, что заставляет всё внутри сладко сжиматься.
- Не решил он, гад, - жар дыхания, рот в рот, не отрываясь от губ, лёгкий укус, одуряющая влага гибкого, беззастенчиво хозяйничавшего языка.
Не проходящее головокружение…
И ещё дикая слабость в коленях. А руки, губы, стараются восполнить образовавшийся за несколько дней вакуум в душе, без нужных, рвущих нежностью, прикосновений. И слишком близки слёзы от сумасшедшей кутерьмы в душе.
Свят, едва-едва касаясь губами губ брата, не закрывая глаз, внимательно следя за реакцией близнеца, гладил его ширинку дрожащими пальцами, дурея от собственной решимости. Он уже точно знал, что сегодня попытается развести своего мелкого на обоюдную интимную ласку, и по-звериному чуял, что к этому готов не только он.
А потом последовало и физическое доказательство этому – Ян, отодвинув пальцы Свята, просто-напросто расстегнул верхнюю пуговицу своих джинсов и сам же вернул пальцы брата на место. Свят, не выдержав, с шумным выдохом тихонько выстонал в улыбающиеся губы.
И всё это не отрывая друг от друга взгляда.
Пусть был приглушён свет, но и без яркого освещения знали оба, ЧТО сейчас в глазах брата.
- Меня разрывает нахрен! - прохрипел Свят, сглатывая, лаская пальцами возбуждённый член брата, не веря, что делает это, пусть пока и через джинсы.
- Я знаю… м…меня тоже… - шёпот в ответ, горячая ладошка на шею и вдруг резко откинувшаяся назад голова Яна, когда, не сдержавшись, нетерпеливые пальцы сжимают под тканью то, что так хочется чувствовать на живую.
- Свя-я-ят! - этот стон-выдох и задрожавшее тело явно давали понять Святу, что брат на грани. И что в таком состоянии, как он сейчас, сопротивляться не просто не захочет, а не сможет.
- Офигеть! - его собственная мысль-восхищение от понимания этого, но высказанная вслух прежде, чем он с наслаждением, всей поверхностью языка, лизнул взмокшую кожу на шее близнеца, почувствовав им обозначившийся кадык и неожиданно приятный терпко-солонованый вкус влажной кожи.
От возбуждения влажной, не от жары.
- Мелкий… пожалуйста… - шепнул он на ушко тяжело дышащему брату, кое-как поднявшему голову, стоящему на трясущихся ногах, уткнувшемуся близнецу лбом в плечо, - я расстегну, да?
- Ты ещё спрашиваешь? – улыбка в ответ на это, мозги, развороченные близостью брата и страстью бушующей между ними, и непослушные пальцы, нашарившие застёжку «молнии» и наконец-то её расстёгивающие.
После этой ночи Свят оставил запись на диктофоне.
«Я думал умру… Как-то я недооценивал своего мелкого… Чё-ё-ёрт! Это ещё кто кого из нас развёл на… На то, что было…»
Ангел, слушая эту запись, понимал: как сейчас с ним Свят довольно зажат, рассказывая об их с братом интимных отношениях, так было и тогда, изначально, даже на диктофон. А ещё он понимающе улыбался, вспомнив свой собственный первый опыт с Мозаиком, когда захлёбывался от восхищения при неожиданном напоре Яна, его инициативе, от которой шла голова кругом.
Порочность и невинность в одном существе. От этого можно было свихнуться.
И он тоже мог сказать – недооценивал.
«С ума сойти… По-моему, у моего брательника это в крови… То, что он вытворял, твою ж… Ох… Я ведь об этом и не мечтал. Пока, по крайней мере. Но даже при всём этом мне показалось, что мелочь себя сдерживает! Что, может… просто шокировать меня боялся чем-то ещё? Не знаю… Сучёнок же, а? Меня ломает от него!»
«Господи! Да что ж он там такое с тобой делал? » - Дин в нетерпении покусывал губы, всё-таки надеясь, что Зверь хоть чем-то даст понять, что именно было у них с твинсом в ту ночь.
«Я-то, конечно, уверен, что ничего подобного у него не было. Но что-то в нём есть такое… чёрт… как бы объяснить-то… Блядское такое, что ли… И в то же время, я точно знаю, что он ни с кем… Никогда… Мли-и-ин! Ну, может, и не так, блядское-то должно, вроде, отталкивать, да? А это…»
«Боже ж ты мой… Мой ты Зверёныш! » - Дин улыбался, не сомневался в том, что именно пытается выразить Свят. - «Это просто сексуальность убойная из твоего братика пёрла! И тогда с тобой, и со мной, когда у меня мозг через уши едва не вытек в наш первый раз… А ведь это на самом деле-то не сразу в нём чувствовать начинаешь. Нашему Мозаику надо быть очень возбуждённым, чтобы раскрываться полностью… Уж нам ли с тобой этого не знать!»
«Этот ещё его сосок проколотый… Мне так его вылизать хотелось! Я это обязательно сделаю, когда он заживёт. А вот Ян мне вылизал. И там тоже… Вы-ли-зал… Я думал, что не выживу». - Голос дрогнул, нервно сорвавшись, а Ангел уже понял, от чего совсем юного Зверя так переклинило – по всей видимости Ян ему устроил что-то вроде минета.
«Я же почти подушку прогрыз… Боялся заорать, накрылся ею… А он вот так надо мной… издевался, гад!» - Свят улыбался, Дин это слышал по голосу. – «И мы же это… постель испачкали. Оба. Два… Пипец. Почти одновременно… Я начал… На живот себе, а он себе в руку пытался, придурок…»
Дин, зажмурившись и прикрыв рукой глаза, качал головой, млея от этих подробностей. Не сомневаясь, что та ночь оказалась для его парней такой страстной, что вокруг был горячий воздух.
«А я вообще думал, что второй раз кончу от его стона… Это было так… та-а-ак… Он … Чё-ё-ёрт… Вот почему именно с ним я так себя чувствую? По-чё-му? Я не понимаю… Нет, это не напрягает меня, нет… Родственник, брат… даже не просто брат – близнец, да? Ну и что из этого? ЧТО? Никто никого не заставляет, нам хорошо вместе… Не, ну я не кретин, понимаю, что всё это должно оставаться между нами, так и будет… И будет столько, сколько мы будем этого хотеть, я в этом даже не сомневаюсь… Просто вот... Почему? Именно с ним?»
Щелчок. Пауза. Едва слышный шум улицы. Дин почему-то подумал, что следующую запись Свят делал скорее всего на балконе.
«Я с ним был на занятиях. Наверное, мне не надо этого больше делать… Не думал никогда, что обычный пот на брате может так возбуждать… Было жарко, да. Эта сволочь мелкая… р-р-р… мало того, что рубашку расстегнул… Пирс… Загорелый… Потный… Пояс… Не знаю, как джинсы с него не сваливаются… Так ещё и минералкой умылся… М… а она потекла по шее… По животу… Я там слюнями едва не захлебнулся… Мне его прям там завалить хотелось до одури! Охренеть… Ну, вот как теперь не палиться-то на людях, а? Дурдо-о-ом!»
На удивление Дина дальнейшие записи, судя по иногда называемым Святославом числам, тянувшимся более двух месяцев, ни слова не говорили именно об интимной стороне взаимоотношений братьев. Было наговорено о чём угодно: о начале учебного года, о поездке на картошку к бабуле на выходные, о соревнованиях по плаванию, даже о неожиданной встрече с отцом, когда вместе шлялись в центре города. Но не о том, что происходило, когда близнецы наконец-то остаются вдвоём. О Яне Свят говорил, словно и не было никогда ничего «небратского».
Это было удивительно.
Он даже начал подозревать, что парни на время перестали уделять друг другу внимание, когда последовала запись, взорвавшая мозг Дину уже своими первыми записанными словами.
Это был шёпот.
Хриплый отчаянный шёпот, от которого всё похолодело внутри, а потом заставило залиться жаром щёки.
«Всё-ё-ё… Я не могу так больше! Не могу-у-у… Я его только что чуть не трахнул… И он бы дал, я знаю… давно знаю… Но что бы получилось из всего этого - не представляю просто… Я боюсь… Мы же… Чё-ё-ёрт! Ни он, ни я… Не знаем ни хера! Но я хочу… Так хочу! Я же… Я на своих парней в бассейне скоро кидаться начну! Это пиздец какой-то! Доигрались. Мать его так… Реально боюсь сорваться… Жопы эти… Как на быка красная тряпка действуют… Вот номер-то будет, да?» – а вот это уже был скулёж сквозь очень невесёлый смех, и Ангел также невесело улыбнулся, реально сочувствуя своему неугомонному чудовищу.
Даже ревности не было.
«Надо с этим что-то делать. Не-е-ет, мелкого драть я не собираюсь… И от баб толку не будет. Ненадолго, уж точно. Надо что-то… Я там шарахался на сайте одном… Они же общаются, знакомятся, встречаются, да? Я имею ввиду геи… До фига народу местного! Почему бы мне не попробовать с кем-то таким… э… «голубым»? Просто так, перепихнуться, да? Опыта набраться… Успокоиться. Хоть на время… Иначе… Сорвусь же, блядь!»
«Ага… Понятно. Значит, скоро у нас на горизонте появится Док» , - подумал Дин, и тут уже без чувства накрывающей болючей ревности не обошлось.
«Так, Ангелочек, придурок ты… Спокойно… Вспомни, что это было давно… Давно и неправда! Раз восемь… За три дня…» - очень «вовремя» вспомнились ему слова Зверя, и захотелось взвыть.
То, что наговорил Свят после этого, было записано через несколько дней.
«Я не буду пока ничего говорить мелкому. Не факт вообще, что я с этим парнем трахаться буду. Мне понравилось, что он такой… Взрослый, что-ли… В универе уже учится, хирургом, вроде, будет. Девятнадцать - это всё-таки не шестнадцать, правильно? Но я сказал, что мне восемнадцатый год. Да пофиг, правда? Какая ему разница-то! Выгляжу я по-любому старше своих лет. Главное, что я не соврал ему, что я хочу быть сверху, но никогда не пробовал. Не придётся краснеть потом в койке. Ему даже понравилось, что я «девственник», по его словам. Не, ну он в курсе, что тёлки-то у меня были… Голос мне его понравился. Тёплый какой-то… Ну, и фотку я его видел… И он мою. Так что… Ну, решился я. И ещё так с бассейном получается удачно – его закрывают на пару недель на ремонт, и я буду сваливать как бы на тренировку, а сам… Не хочу я, чтобы мелкий знал. Пока, по крайней мере. А там - посмотрим… Правда, придётся с собой таскать сумку с причиндалами плавательными, чтобы не сразу спалиться… Ну да ладно. Не смертельно. Короче, по-любому проблему надо решать!»
Дин, отключив диктофон, тяжко выдохнул.
«Мда… Не думал, что всё это на меня будет действовать ТАК. Похоже на реальный мазохизм».
Но как бы там ни было, конечно же, он знал, что, даже причиняя себе моральную боль, отказаться от дальнейшего прослушивания дневника сил не найдёт.
Часть четвёртая Мальчик желает познакомится, или Истомин – это диагноз
Свят нервничал.
Даже не смотря на то, что с Доком они общались уже не один день - и в «аське», и даже пару раз по телефону, но всё же встретиться лицом к лицу они собирались впервые!
Свят не знал, почему выбрал именно его.
Были претенденты, которые визуально нравились больше. Но, прочитав профиль Дока, долго улыбался: «Очень хочу ребёнка… Мальчика. Лет восемнадцати». И открытый номер аськи.
Это всё почему-то подкупало. И, прекратив дальнейший поиск, Свят просто сделал запрос на номер аськи, написав: «Мальчик, семнадцати с половиной лет, актив, желает познакомиться. Отказы не принимаются».
Разве мог Док не обратить внимания на такое наглое сообщение?
Конечно же, откликнулся - и не пожалел.
Уже на третий день их общения потихоньку свёл на нет всё свои связи, понимая, что уже выбрал. И кого.
Парень с необычным ником «istomin», красивым именем Святослав, молоденький, дерзкий, смешливый покорил его сердце уже при первом их общении в аське. А когда увидел его фотку, колебаний, что он хочет быть именно с этим парнем, совершенно не осталось. И оба чувствовали притяжение даже на расстоянии.
Поэтому и не было никаких сомнений у обоих, встречаться или нет.
Узнав, сколько Святу лет, хоть тот и накинул год, Док начал иногда называть его «малыш».
Когда выдал такое впервые, Свят, хлопая ресницами, с минуту пялился в аське на это слово, думая, как на него реагировать. Всё-таки решив, что сейчас промолчит, спустя какое-то время уже не чувствовал никакого напряга, это даже в какой-то мере нравилось.
Общение Свята захватило, но не сбивало ни на грамм притяжения к близнецу.
Именно это давало понять всю серьёзность чувств к Яну.
- Ох ты… Не думал, что ты такой высокий! - это были первые слова, услышанные Святом от улыбающегося парня, протянувшего руку для приветствия.
- Ну, вот… Такой, да… - горячее смущение перед парнем старше себя, пусть и на пару-тройку лет, с сильным рукопожатием, с глубоким тёмно-карим, почти чёрным, пристальным взглядом.
С неожиданно трогательными ямочками на явно бритых щеках, в стильном, небесно-голубом джинсовом костюме, оттеняемым угольно-черной рубашкой, с расстёгнутым на две пуговицы воротом.
И ботинки - тяжёлые, чёрные, на белой пористой подошве, с мощной шнуровкой, явно не подходящие ко всему по стилю, но почему-то вписывающиеся так, что казались Святу неотделимыми от образа.
Он украдкой рассматривал лицо нового знакомого: на пару сантиметров повыше и поплотнее его самого, но не критично (пухликов Свят не переносил на дух).
Губы полнее, чем это обычно бывает у парней, глаза, которые иногда казались раскосыми, что не просто не портило общего впечатления, а скорее наоборот - придавало особую изюминку. С по-девичьи длинными и чёрными ресницами, и волосами не намного короче, чем у младшего близнеца, слегка вьющиеся, своим светлым тоном и ухоженностью казались женскими, если смотреть на прическу отдельно.
Всё это, так мало сочетающееся с тем, что обладатель этого – парень, удивительным образом менялось в восприятии, когда взгляд охватывал широкие, совсем не по-женски, плечи и шею с очень чётко выраженным кадыком, скулы, выбритые до синевы.
А ещё, если в это время слышать приятный, но всё-таки низкий голос, абсолютно отпадает желание назвать его женственным.
Свят, зная, что Док - гей до мозга костей, слушая ненавязчивую болтовню, улыбаясь, что-то отвечая, понимал, что если бы ему кто-то со стороны показал на Дока и сказал – «гомик», он бы не поверил, скорее всего.
- Слушай, я так думаю, что нам с тобой неплохо бы посидеть где-нибудь, где не будут мешать?
- Мешать? – не понял Свят, и Док кивнул.
- Ну, да… там где не будут показывать пальцем, если мне захочется к тебе прикоснуться, - Док прищурился, мазнув по губам Свята взглядом, и тому захотелось их поджать, словно пряча от прикосновений чужих пальцев. – Имею в виду, где собираются такие, как мы с тобой, - продолжил Док, заметив, как смешался его потенциальный любовник. - Не был ещё в подобных местах?
- Не-а… Я даже не знаю, есть ли у нас в городе…
- Есть, есть! Не сомневайся! - Док усмехнулся, проведя по предплечью Свята ладонью, тут же оставив его в покое и убрав пряди своих волос, открывая при этом маленькое золотое колечко в мочке правого уха.
«Хочу!» - мелькнуло в мозгу у Свята неожиданно, и удивило его самого. Но смотрелось это реально здорово.
- Мы сейчас поймаем тачку, пообщаемся, кофе выпьем, может по коктейлю, лучше узнаем друг друга. И заодно побываешь там, где, может быть, снова оказаться захочешь.
Святу очень импонировало, что с самого начала Док не собирался его тянуть в койку, не давил на то, что именно для этого он искал партнёра.
Так же, как и самому Святу, ему было важно общение изначально, как он выразился: «Коней гнать не будем в любом случае, почувствуем, что хотим секса – значит, так тому и быть. А нет – может, тогда просто станет на одного друга больше?»
В такси, назвав неизвестный адрес, Док сел на переднее сидение, что показалось Святу очень уместным для начала знакомства. Как будто этим взрослый парень даёт возможность присмотреться к нему, подумать, оценить собственные впечатления.
Перекидываясь ничего не значащими фразами с разговорчивым водителем, он иногда оглядывался на Свята, словно удостоверяясь, что тот не исчез, с едва заметной улыбкой и блестящими глазами, давая понять, что это знакомство ему очень по сердцу.
- Слушай, а почему «истомин» - это что? – в середине поездки оглянулся Док, и Свят улыбнулся:
- Фамилиё маё такоё…
- Серьёзно? Здорово! Тебе подходит, по-моему, – улыбающийся Док окинул взглядом Святослава с головы до ног, и тот, с такой же улыбкой, смущённый, отвернулся к боковому окну.
Внутри был мандраж. Приятный такой. Из-за увеличенного количества адреналина в крови, волнения и вообще…
Свят чувствовал себя странно.
Странно-восторженно.
Странно-незнакомо для себя.
Но при всём этом беспокойном коктейле из чувств, было и ещё одно, очень важное Святу – ему было комфортно рядом с этим симпатичным парнем.
Свят знал, что настоящее имя Дока - Артур, и он себя разрешил при желании называть бывшим ником «Art», который поменял, поступив в универ.
Такси остановилось возле какого-то офиса, Свят удивился, вылезая из машины.
- Это тут?
- Не… Нам в другое место. Пойдём, - Док двинулся куда-то в проход между домами. - Я не стал нас «палить». Вернее, тебя… Мне-то уже как-то до жопы реакция народа на то, что я гей, а вот ты… А таксисты очень хорошо знают, какие мальчики посещают то место, куда мы идём. Сидел бы, морду кривил, напряжение нагонял… Нафиг надо! – Док внимательно посмотрел на Свята, вышагивающего рядом. – Каминг-аут уже устраивал?
- Чего? – не понял Свят.
- Ну… в том, что ты гей, уже признавался кому-нибудь?
- Я не… - начал Святослав, едва не ляпнув: «Я не гей», - но вовремя остановился, продолжив:
-Не признавался, нет…
- Ну, понятно. Дело стрёмное, конечно… Но иногда этого не избежать.
- Да… Понимаю, - Свят смотрел себе под ноги, сжавшись внутренне, вдруг представив, как всё вокруг вдруг узнают, что он… Не гей, нет… просто с братом спит.