Голодание при болезнях сердца

 

Недавно в нашу «Школу здоровья» обратился бизнесмен. За последние два года ему неоднократно отказывали в страховании жизни из-за состояния его сердца. В «Школе здоровья» он провел голодание из 42 дней. На протяжении большей части этого време­ни он ежедневно делал в течение нескольких минут легкие физические упражнения. И спустя месяц пос­ле того, как было закончено голодание, он получил страховку на десять тысяч долларов. Инспектор стра­ховой компании нашел его сердце в отличном состо­янии.

В 1924 году я лечил молодого человека из Нью-Йорка, у которого было такое больное сердце, что врачи признали его неизлечимым. Этот человек про­вел голодание из 30 дней с полным оздоровлением сердца. Я встретил его спустя двенадцать лет, его сердце продолжало оставаться в отличном состоя­нии при прекрасном здоровье. До лечения в «Школе здоровья » этого человека предостерегали против фи­зических упражнений. В «Школе здоровья» во время моих ежедневных обходов он говорил мне, что дела­ет физические упражнения. На 15-й день голодания я проверил его сердце. При осмотре я нашел его в спокойном состоянии и попросил выполнить десять глубоких приседаний. Он испуганно спросил меня: «А это не повредит мне?» Я заверил его, что не по­вредит. И он, дрожа от страха, открыв рот, принял наклонное положение. Затем выпрямился и с облег­чением, что не умер, повторил упражнение. Я вновь обследовал его сердце. Оно было в норме. Тогда он воскликнул: «Теперь я буду ежедневно делать уп­ражнения!» На мой вопрос: «А разве вы их не дела­ли, как говорили мне?» — он ответил: «Нет. Я лгал вам. Я боялся упражнений и знал, что, если скажу, что не делал, вы заставите меня их выполнять». Все последующие дни он аккуратно их выполнял.

Всего несколько лет назад медицина авторитет­ным тоном заявляла, что после шести дней голода­ния сердце человека останавливается и он умирает. После того как названный выше молодой человек провел голодание из 30 дней, в результате которого он восстановил свое «неизлечимое» сердце, одна из моих пациенток, только перешедшая на голодание, получила от своего бывшего врача серьезное предуп­реждение, что, если она будет голодать в течение 6 дней, ее сердце остановится, а сама она умрет.

И хотя под моим наблюдением многие больные с разными видами сердечных заболеваний голодали большие или меньшие сроки, ни у одного из них не было сердечного приступа и никто из них не умер. Наоборот, большинство полностью излечили свое сер­дце. Ежедневно погибают от «сердечных приступов» или «сердечной недостаточности» люди, которые каж­дый день имели три приема большого количества пищи с малыми приемами между ними. Часто смерть в та­ких случаях наступает сразу или вскоре после обиль­ного приема пищи или даже во время него. Простая Истина состоит в том, что очень немногие сердечные больные, будь то врач или рядовой человек, не дела­ют вывода из своего жизненного опыта, что их «ком­форт» в большей степени зависит от того, сколько и как они едят. Сердечные «приступы», начиная с про­стого повышения пульса и учащенного сердцебиения и кончая сильной стенокардией, грудной жабой, в подавляющем большинстве случаев являются резуль­татом перегрузок, брожения, вздутия и несварения желудка. Еда вообще является нагрузкой для серд­ца, а переедание без нужды еще больше ее увеличива­ет. Голодание снимает с сердца перегрузку, которую оно несет, и дает ему возможность отдохнуть. Сердце с частотой пульса 80 ударов в минуту за 24 часа дела­ет 115 200 таких ударов. Вскоре после начала голо­дания число ударов снижается и хотя их число мо­жет на время упасть гораздо ниже 60 ударов в мину­ту, в конечном счете оно устанавливается на уровне 60 ударов и остается таким на протяжении всего пе­риода голодания. А это 86 400 ударов за 24 часа, на 28 800 ударов меньше, чем до голодания, что соста­вит снижение нагрузки на сердце на 25%.

Экономия в деятельности сердца видна не толь­ко в сокращении числа ударов пульса, но и в силе пульса. Все это в целом ведет к отдыху сердца, за время которого оно ремонтирует свои поврежденные структуры и восстанавливает ткани. Голодание пре­доставляет сердцу необходимую возможность осво­бодиться от накопленных токсинов. При устранении токсемии восстановление сердечных тканей происхо­дит быстрее и лучше. Раздражение сердца токсинами прекращается, и оно совершает поразительное «об­ратное возвращение».

Все сказанное выше относится к большинству сер­дечных заболеваний. Однако имеются отдельные ис­ключения. Изредка при голодании мы наблюдаем слу­чаи, когда деятельность сердца подавляется, это состояние требует прекращения голодания, так как про­должение голодания может представлять реальную опасность. Все случаи сердечных заболеваний, при которых применяется голодание, должны проводиться под прямым и личным наблюдением врача, имеюще­го опыт проведения голоданий. При таких состояни­ях нельзя прибегать к ненужному риску.

 

Голодные боли

 

Ниже приводится заметка из газеты «Тайме Ге­ральд» под заголовком «Фермер из Канзаса на 45-й день голодания ради своего здоровья»: «По сообще­ниям его родственников, 42-летний фермер Джон Фризен сегодня находится на 45-м дне голодания. Предпринятое для лечения желчного пузыря и пече­ни голодание достигло своей цели, и между прочим, снизило вес Фризена с 210 до 162 фунтов. В течение 45 дней он выпивал нормальное количество воды. Как сообщалось, сильные голодные боли, возникшие у него на 7-й, 14-й и 21-й день голодания, в последние не­дели не появлялись, и Фризен будет ждать, когда у него появится нормальный голод прежде, чем он пре­рвет голодание апельсиновым соком».

Как среди медиков, так и среди рядовых людей распространена точка зрения, будто голод есть бо­лезненное ощущение. Действительно, это часто мо­жет быть очень болезненным испытанием. «Сильные голодные боли, возникшие на 7-й, 14-й и 21-й день, в последние недели не появлялись? » Трудно объяснить, как этот фермер был «голодным» лишь с интервала­ми в 7 дней, как его «голод» был «промежуточным», даже если он не принимал пищу; как его голод пере­стал себя проявлять спустя более чем 21 день без пищи.

Подобные ошибочные суждения делает и опыт­ный исследователь доктор В. Кэннон, который в сво­ей работе «Изменения при боли, голоде, страхе и гневе» пишет: «Чувство голода трудно описать. Но почти каждый с детства временами ощущал тупую и сосущую боль надчревной области, которая, возмож­но, и осуществляет властный контроль над действия­ми человека. Как указывал Стернберг, голод может быть достаточно повелительным, чтобы заставить при­нимать пищу, которая постоянно невкусная, что не только не вызывает аппетита, но может вызвать даже отвращение. Голодный лихорадочно глотает пищу. Наслаждение от аппетита не для него. Скорее ему надо количество, а не ее качество, и он хочет пищу немедленно. Голод можно описать как центральное ядро, сердцевину с некоторыми более или менее раз­ными побочными явлениями: специфическая тупая боль от голодной истощенности в надчревной облас­ти является обычно первым сильным требованием пищи, и если этот первоначальный приказ не будет выполнен, ощущение перерастает в крайне беспокой­ную муку и ноющую голодную боль, место которой по мере ее усиления трудно определить. Это можно рассматривать как важную черту голода. Помимо ту­пой боли могут появляться апатия, вялость, слабость или сильная головная боль, раздражительность, бес­покойство, так что длительные усилия в повседневных делах становятся все более затруднительными. И по­скольку данные состояния разные у разных людей — у одного головная боль, у другого — слабость, то это указывает, что они являются не центральным ядром голодания, а временными его спутниками. Ощущение пустоты, которое упоминается как важный элемент эксперимента, скорее предположение, чем четкий ис­ходный пункт для понимания, и потому может быть исключен из дальнейшего рассмотрения. Поэтому тупое давящее чувство голода остается в качестве его постоянной характеристики — тот центральный факт, который следует подробно изучить».

Любой опытный в этом деле человек при чтении данной цитаты сразу поймет, что профессор Кэннон никогда не видел действительно голодного человека и ошибочно принимал болезненные ощущения «пи­щевого пьяницы» за естественные проявления жиз­ни. Настоящий голод скорее вызывает не «апатию» или «слабость», а бодрость и активность в поиске - пищи. Тупая боль в надчревной области, сильная го­ловная боль и снижение способности к длительным усилиям, раздражительность, беспокойство, апатия, слабость — как сходны эти проявления с теми, кото­рые наступают после утраты привычной сигары, труб­ки, чашки кофе или чая, стакана виски или дозы мор­фия: те же симптомы. И как доктор Кэннон упустил это из вида? «Ощущение пустоты» и ноющая боль — не спутники голода, равно как и тупое давящее чувство, которое он определяет как «центральный факт» ; голода, как любая сторона физиологического требо­вания «пищи, которое мы называем голодом». Но и то, и другое — лишь болезненные состояния.

Подойдем к понятию голода через рассмотрение того, чем на деле он не является. Головная боль — не голод, боль в надчревной области — не голод. Ноющее ощущение — не голод. Раздражительность — не голод. Слабость — не голод. «Ощущение пустоты» — не го­лод. Беспокойство — не голод. Вспомним о жажде. Разве она есть боль? Разве она — головная боль? Разве она — слабость? Разве она — ощущение, описанное доктором Кэнноном как черта чего-то недостающего? Ничего подобного: жажда ощущается во рту и горле, где существует четкое и осознанное желание воды. Никто по ошибке не примет головную боль за жажду. Ощу­щение жажды слишком хорошо известно.

Подлинный голод также ощущается во рту и горле. При настоящем голоде имеет место четкое ц осознанное желание жизни. И это — состояние ком­форта, а не дискомфорта и страдания. Происходит «увлажнение рта» (истечение слюны) и часто быва­ет четкое желание конкретной пищи. Голод — это локализованное ощущение, находящееся не в же­лудке. Здоровый человек при голоде не испытывает никаких ощущений в желудке или в этой области. Вернемся, однако, к «сильным головным болям». Сообщалось, что мистер Фризен страдал на 7-й, 14-й и 21-й день «своего голодания». Что это было? Это не были «голодные боли» по той простой причине, что таковых не существуют вообще. Такие боли на­блюдаются у некоторых голодающих — диспептиков, невротиков, у тех, кто предрасположен к стра­хам, боязни, волнениям, страдающих болезнью жел­чного пузыря и т.п. И если это результат не факти­ческой патологии вроде язвы желудка или двенад­цатиперстной кишки, камней в почках и т.д., то ре­зультат спастических сокращений желудка и кишеч­ника вследствие психических и эмоциональных рас­стройств симпатического нерва, контролирующего желудок и кишечник.

За двадцать с лишним лет своего опыта я провел свыше десяти тысяч голоданий от 3 до 55 дней и не наблюдал ни одного случая, при котором боль, го­ловная боль, «ощущение пустоты», вялость и т.п. со­провождали бы истинный голод.

И не «глотает» действительно голодный человек пищу, и не ищет количество, а не качество ее. Доктор Кэннон проводил свои исследования с группой не­вротиков, «диспептиков» и «пищевых пьяниц», и ник­то из них никогда не обходился достаточно долго без пищи для своего полного последующего восста­новления.

 

Обжорство и невроз

 

Привычки одолевают нас медленно и вероломно. Выкурить одну сигарету, выпить один раз алкоголь или чашку кофе — это не является еще привычкой к табаку, алкоголю или кофе. Прием однажды боль­шого количества пищи — не есть еще обжорство. Единичный случай мастурбации не составляет еще аутоэротизм. Но если все это практикуется, пока не станет установившейся привычкой — склонностью, наркоманией, в нервной системе произойдут изменения, ведущие к неврозам — «неврозам привыкания», наращивающим привычки, которые и вызвали эти не­врозы. А раз практика укоренилась в нервной систе­ме, она продолжает взывать к своему проявлению. И человек, нашедший теперь, что хозяин — его привыч­ки, есть раб.

Переедание и частая еда имеют тенденцию к раз­витию желудочного невроза, который обычно и на­зывают обжорством. Как только обжорство стано­вится стойкой привычкой, оно оказывает возрастаю­щее воздействие на обжору, пока не оказывается, что он помногу принимает столько раз пищу, сколько уже требует его организм.

Мы видели многих людей, у которых было три больших приема пищи за день и которые часто ели еще между ними и в ночное время. Они вставали с постели в любое время ночи, чтобы поесть. И хотя они постоянно ели, они жаловались на то, что всегда голодны. И если они не ели, то чувствовали себя дис­комфортно. Конечно, они были отравлены пищей, а их дискомфорты были сходны с пристрастиями к кофе, чаю, табаку, алкоголю и лекарствам наркомана, ко­торого лишили яда. Некоторые из таких невротиков испытывали страдания как до, так и после приема пищи. И хотя они знали, что еда причиняет диском­форт, они тем не менее поддавались этому неврозу.

Наихудшие виды желудочного гастрита называ­ются булимией. Это ненасытный аппетит. В подобном состоянии больной зачастую ест все время и ест все. Сообщалось о людях, потреблявших собственную плоть, если не было другой пищи. Такое состояние часто сопровождается рвотой и поносом. Страстное желание поесть становится непреодолимым и часто ведет к потреблению того, что вовсе не имеет пищевой ценности или несъедобно вообще. Самое плохое в этих случаях то, что подобных людей нельзя заставить осоз­нать, что ошибочно принимаемое ими за голод тако­вым не является. Они верят в то, что голодны, и на­стаивают на приеме пищи. «Мой организм требует пищи», — заявляют они, когда им говорят, что пред­полагаемый ими голод есть извращение или невроз.

Во многих случаях невроз может стать психо­зом — используя популярное выражение «что-то вте­мяшилось в голову». Люди становятся такими, не ду­мая и не говоря ни о чем другом, кроме еды. При встрече с таким человеком на улице он сначала спро­сит: «А что вы ели на завтрак?», а потом: «Я ел...» и перечисляет что и сколько он съел. Окончив этот рас­сказ, он начнет подробно рассказывать о том, что со­бирается есть в следующий прием пищи. Может даже описать всю программу своего питания за предшеству­ющий день. Принимая пищу в любое время дня и ночи, выпивая любые соки, пробуя все новые виды пищи и пищевых концентратов, экспериментируя с разными диетами, рассказывая все время о пище и постоянно страдая от ее излишества, эти жертвы собственного безрассудства не в состоянии найти облегчения, кото­рое ищут, независимо от того, ищут они это облегче­ние в лекарстве или безлекарственном паллиативе, ибо никогда не бросают свою привычку к обжорству. Они полностью утратили контроль над собой, став рабами болезненного изменения нервной системы, а поскольку они не хотят признать, что у них нет необходимос­ти в потреблении такого объема пищи, которым они по привычке обременяют свою пищеварительную и вы­делительную системы, то продолжают и есть, и стра­дать. Еда заставляет их страдать, а страдание застав­ляет есть. Страшная цепь слабостей сковала их и дер­жит до тех пор, пока ранняя смерть не освободит от рабства, созданного ими же для самих себя.

Нужно понять, что невротик, неоднократно тре­бующий повторения испытываемой ими страсти или ощущения удовольствия, не только находится во вла­сти глубокой иннервации — каждое повторение его пристрастия усиливает ее. Отсюда постоянно расту­щее требование нового, более сильного и более часто­го возбуждения, каждое повторение которого все крепче привязывает его к этой привычке. Многие столь опу­таны ее оковами, что не способны освободиться от нее. Они нуждаются в помощи и должны получить ее. Обучать и просвещать этих людей относительно того, что они переедают и что переедание вызывает их не­счастья, что переедание, первоначально вызвавшее их невроз, увековечивает его, бесполезно. Даже если они и смогут понять это, они не в состоянии контролиро­вать свою болезненную привычку. Они не перестанут есть, пока это не убьет их, битком набив их рот пищей даже перед и вместе с последним вздохом.

 

Голодание и зубы

 

Я получил письмо из Нью-Йорка от женщины, ко­торая пишет:

«Я пошла к доктору X., который, считая себя натуропатом, дантистом, остеопатом, предложил удалить зуб, а не лечить нерв. Он сказал, что однажды чистил ваши зубы и видел, что все они прекрасны. Но что касается ваших приемов лечения, то считает их слишком грубыми. При этом он заметил, что один из ваших больных, который прошел длительное голода­ние, пришел к нему. Большинство его зубов было в ужасном состоянии вследствие перенесенного голо­дания. Но я сказала, что люди теряют зубы и не го­лодая, как это было у меня».

Действительно, все мои зубы в прекрасном со­стоянии. Но верно и то, что ни один зубной врач никогда их не осматривал. А тот дантист, который полагает, что однажды чистил мои зубы, никогда их не видел, разве только во время разговора со мной по разным случаям. Мои зубы не нуждаются в чистке.

Являются ли «мои» методы голодания грубы­ми? Кто тот судья, который может «судить», — те, кто в «Школе здоровья» был вылечен, или че­ловек, который никогда не был в этой «Школе» и знает очень мало о том, что там делают? Я бросаю вызов любому, кто нашел бы в США учреждение (госпиталь, санаторий, курорт, другую «школу здо­ровья» и прочее), которое применяло бы более мяг­кие методы, чем наши в «Школе здоровья». Зуб­ной врач, делающий поспешные выводы, сел в лужу. Конечно, некоторые из тех, кто голодал под нашим наблюдением, ходили к этому человеку с болезня­ми зубов. Но, насколько мы знаем, никто еще не утверждал, что голодание делает гнилые зубы здо­ровыми. У нас было много людей, чьи зубы были практически негодными, и не потому, что они го­лодали, а потому, что они не питались должным образом.

Упомянутому дантисту приличествовало бы оце­нить, когда к нему приходят такие пациенты, каково было состояние их зубов до голодания. Вывод, будто то состояние зубов , в каком он их находит, есть результат голодания, когда они, вероятно, на­чали портиться еще за десять—двенадцать лет до голодания, не свидетельствует о его желании дой­ти до истины в этом вопросе. Подобные поспеш­ные выводы могут быть следствием недостаточно­го ума, плохого образования, предвзятости, коммерциолизма или боязни сойти с проторенной до­рожки познания.

Обратимся к некоторым ортодоксальным на­учным свидетельствам, исходящим от человека, ко­торый взял на себя труд тщательно изучить вопрос прежде, чем высказаться по нему. В своем мону­ментальном труде «Истощение и недоедание» док­тор медицины, профессор, директор департамента анатомии университета штата Миннесота С. Джек­сон пишет: «Как и весь скелет, зубы оказываются очень стойкими к истощению. При полном исто­щении или голоде при употреблении лишь воды зубы взрослых не претерпевают заметных измене­ний ни в весе, ни в структуре». При полном исто­щении экспериментальное животное лишают воды. Лишенное воды животное явно не будет жить дол­го по сравнению с животными, которым при голо­дании дают воду. И тем не менее читатель понял, что никаких изменений зубов не происходит у жи­вотных, которым при голодании дают воду. Неко­торые животные составляют исключение, особенно кролики, у которых зубы растут постоянно. Зубы не разрушаются, но временное уменьшение их органического материала происходит. Вероятно, подоб­ное может происходить и с зубами очень маленьких детей, если их подвергнуть длительному голо­данию. Но они никогда не должны подвергаться такому испытанию.

Доктор Джексон указывает на то, что зубы «осо­бенно уязвимы при рахите и цинге» как у человека так и у животного: «Происходят небольшие измене­ния в химическом составе, особенно при хроничес­ком (неполном) истощении. У молодых такое исто­щение может задерживать процесс образования зу­бов, но у молодых кроликов происходит постоянный рост и развитие зубов (как и скелета). Эффект час­тичного истощения изучался при рахите и цинге. И у людей, и у животных, страдающих рахитом, образо­вание зубов задерживается и бывает аномальным. И эмаль, и десны могут быть дефектными, в зубах не­достаточное содержание кальция ».

Без дополнительных цитат о влиянии недоста­точного питания (частичного истощения) на зубы при рахите и цинге укажем на то, что дантисты, которые исследовали воздействие недостаточного и дефект­ного питания на зубы и которые не знают, что голо­дание не вызывает такие же результаты, как эти ди­еты, похоже, и делают выводы, будто голодание по­вреждает зубы. Фактически у всех тех, кто изучает влияние недостаточного и дефектного питания, су­ществует тенденция убежать от голодания, ибо, как они считают, если дефектное питание вызывает та­кие нежелательные результаты, голодание может привести к гораздо худшим результатам. Они нахо­дятся в блистательном неведении относительно того, что голодание не только не вызывает никаких так называемых болезней недостаточности, но оно фактически благотворно для каждого из них. Доктор Джексон пишет: «При цинге у взрослых в 80% случаях десны опухшие и переполнены кровью. Альве­олярная кость и околозубная оболочка (мембрана) подвержены некрозу с последующим расшатывани­ем зубов, при котором могут возникнуть изъязвле­ние или пиорея».

При пиорее (выделение гноя) в четырех случаях из пяти мы наблюдаем воспаление и изъязвление де­сен, образование гноя, расшатывание зубов, некроз челюсти, даже выпадение зубов. В многочисленных случаях пиореи, которые мы лечили в «Школе здоровья», воспаление десен спадало, язвы заживлялись, I образование гноя прекращалось, шатающиеся зубы закреплялись в своих лунках. И все это происходи­ло, когда больной голодал. Эффект голодания нельзя путать с эффектом «белая мука — лярд — пирог — пастеризованное молоко — картофельное пюре» — диеты. Упомянутая выше женщина, автор письма, спрашивает:.

«Одобряете ли вы методы дантистов по лечению десен разными лекарствами, скоблением, электричес­ким током, инъекциями и тому подобными приема­ми?» Мы не одобряем ничьи методы лечения чего-либо. Мы не верим в методы лечения. Если лекар­ства дантистов благотворны при болезни десен, поче­му тогда не использовать лекарства врача при болез­ни других тканей организма? Если электричество бла­готворно при болезни десен, почему бы его не сде­лать благотворным при лечении печени, или почек, или мозга, или сердца? Если инъекции благотворны при лечении десен, почему бы их не сделать благо­творными при лечении болезни желудка, поджелу­дочной железы или селезенки?

«Зубоврачение» — медицинская специальность. Обученные дантисты признают абсурдные теории «обычной» медицины. Они верят в то, что болезни десен и зубов — это результат действия микробов. Они верят в иммунизацию, антисептики, лекарства, сыворотки, вакцины, операции, радио- и рентгеноле-чение и т.д. Дантисты помогали популяризировать явный обман, что «чистый зуб никогда не разрушит­ся», они помогали распространять вульгарную привычку чистить зубы и использование зубных порошков и пасты. Они обучали народ столь же большому числу обманов, что и продавцы пилюль.

Дантисты были воодушевлены удалением зубов, как врачи-доктора наук — смешением лекарствен­ных ядов, чтобы лечить и ревматизм, и неврит, и бо­лезни сердца, и анемию, и эпилепсию и т.д. И, нако­нец, некоторые из дантистов дошли до того, что даже отказывались от пломбирования зубов, делая лишь одно — удаление зубов. Так они удалили грузовики здоровых зубов, зная, что это здоровые зубы. Ибо эти люди были неразрывно связаны с медициной и потому еще, что зубоврачебная профессия являет­ся, как и вся медицина, в высшей степени коммерциолизированной, они предпочли удаление и тампо­нирование зубов их сохранению в здоровом состоя­нии. Лишь в последние годы некоторые из них, за­детые за живое упреками гигиенистов, стали обра­щать внимание на сохранение структурной целост­ности зубов. Но и они не могли отказаться от сме­хотворного, представленного в смешном виде свое­го медицинского образования, и потому пытаются сохранять зубы с помощью одного только питания. Ежедневно я вижу людей, которые находятся на ди­етах, кои, как утверждают, сохраняют зубы. И пока эти люди не узнают, что невозможно поддерживать здоровье зубов, как и любой другой орган, одной диетой, их усилия будут безуспешными. Необходи­мо признать, что питание — лишь составная часть множества факторов. Когда несколько лет назад я предложил лозунг «хорошо питаемый зуб никогда не разрушается» в качестве замены старого избито­го лозунга «чистый зуб никогда не разрушается», я понял, что зуб нельзя хорошо питать, какой бы ни была диета, если к тому же питание извращено или запутано по любой причине.