Время и место возникновения H.sapiens. гипотезы моно-и полицентризма.

Заключительный этап сапиентации занял широкий хронологический период. Пока точно неизвестно, происходил ли этот процесс путем ветвления линий или путём ароморфоза — постепенным изменением одного таксона в другой при общем подъеме уровня организации (более вероятно). М.б. и сочетание этих двух путей.

Гипотеза ранней дивергенции: Дивергенция линии сапиенса от австралопитекоидного предка. В целом гипотезы ранней дивергенции, исключающие из эволюции сапиенсов не только неандертальцев, но и homo erectus, пока мало обоснованы. → крайне сложно выделить конкретных предков. Настоящие древнейшие сапиенсы не известны ранее 300 тыс.

Вторая теория представляется наиболее вероятной→ неадертальская фаза — закономерный этап на пути сапиентации. Пока остается невыясненным: произошло ли около 40.000 вытеснение неандертальцев сапиенсом или их эволюционная трансформация в неоантропов.

По вопросу возникновения homo sapiens существуют 2 точки зрения:

1. Моноцентризм. Человек современного облика появился на одной территории Ñ Вост. Африке или передней Азии. Эволюционные процессы привели к формированию расовых особенностей.

2. Полицентризм. Закономерности эволюции человека действовали на нескольких территориях. Центров возникновения современных людей было несколько. Уже неандертальцы на разных территориях обладали зачатками расовой принадлежности. Процесс появления человека Современного облика и расовых различий человека шел одновременно.

Полицентрическая гипотеза появилась несколько позже моноцентрической. В советской антропологии выделяли 2 центра возникновения человека, связанные с одонтологическими стволами. В настоящее время ученые более склоняются к точке зрения моноцентризма, т.к. она позволяет учесть большее количество фактов. Но возникла модификация этой гипотезы: популяции людей современного вида переселялись на территории, где уже имелись местные неандертальцы, т. обр. современные люди получили небольшой объем признаков неандертальцев

Варинты теории моноцентризма:

Происхождение сапиенса на одной, но достаточно обширной, территории Средиземья (Восточная Африка, Передняя Азия, Южная и Юго-Восточная Европа).

Концепция афро-европейской прародины. Происхождение неоантропов связывается с Африкой, откуда протокроманьонцы мигрировали в Европу. Предок homo sapiens и неандертальца обладал комплексов архаических и прогрессивных признаков. Классические неандертальцы сформировались в результате изоляции, а homo sapiens смешивались с неандертальским населением— потомком более ранней волны переселенцев. При этом только африканский homo erectus являлся предком homo sapiens. . Происхождении homo sapiens от азиатского ствола homo erectus , обосновывается большей частью краниологическими (размеры и форма черепа) данными.

Варианты теории полицентризма.

Выделяют 4 региона формирования человека современного типа:

· Юго-Восточная Азия (австралоиды)

· Южная Африка (негроиды)

· Восточная Азия (монголоиды)

· Передняя Азия (европиоиды)

эволюция происходит внутри одного вида— homo sapiens, куда включены все, вплоть до архантропов. Но эта схема полностью пока не соответствует палеонтологическим данным.

У нас доминируют гипотезы дицентризма с выделением 2 первичных очагов сапиентации:

· западного (европеоидно-негроидного)

· восточного (австрало-монголоидного).

В целом современные расы возникли в результате внутривидовой дифференциации уже сложившегося раннего homo sapiens, уак как homo sapiens древнее больших рас → процессы сапиентации и расообразования совпадали лишь частично. На этом сходятся моноцентристы и «умеренные» полицентристы (признают происхождение рас от 1-го вида homo sapiens.

19 Понятие о расах. «...В антропологии разные исследователи в разные периоды под «расой» имели в виду достаточно отличные понятия. Приведем несколько определений для примера.

«...Раса есть совокупность людей, обладающих общностью физического типа, происхождение которого связано с определенным ареалом» (Рогинский, Левин, 1978).

«Раса – это комбинация наследственных характеристик с определенной наследственностью, ... с помощью которой члены одной расы отличают себя от другой» (Залер, 1931).

«Раса – это группа людей, имеющая общие физические черты» (Кун, 1939).

При таком разнообразии определений неудивительно, что и расовые классификации сильно отличаются у разных авторов»[1].

«Все ныне живущее человечество представляет собой с биологической точки зрения один вид Homo sapiens L., распадающийся на целый ряд более мелких делений, называемых расами. Таким образом, человеческие расы являются подразделениями вида Homo sapiens.

Происхождение термина «раса» объясняли различно, производя его из арабского ras, что значит «голова», «начало», «происхождение», из итальянского razza (раса, племя). Слово La race приблизительно в том смысле, как оно употребляется теперь, мы находим уже у Франсуа Бернье, одного из первых авторов классификации человеческих рас, опубликованной в 1684 г. <...> Немцы заимствовали это слово у французов и даже долгое время сохраняли французскую транскрипцию race, и лишь во второй половине XIX в. заменили ее немецкой Rasse.

Расы отличаются друг от друга физическими признаками – цветом кожи, волос, глаз, формой волос, чертами лица, ростом, формой черепа и др. Эти признаки не имеют сколько-нибудь существенного значения для жизнедеятельности человека.

Физические особенности, по которым одна раса отличается от другой, наследственны и сравнительно мало изменяются в результате непосредственного влияния среды.

Расовые варианты, в отличие от всех других внутривидовых вариантов, приурочены каждый к определенной территории или ареалу данной расы; в настоящее время связь с ареалом иногда не обнаруживается с полной отчетливостью, однако она всегда имела место в более или менее далеком прошлом.

Таким образом, не все физические признаки могут считаться расовыми. Так, различия в телосложении, развитии жироотложения, мускулатуры, различия в осанке др. не являются расовыми как вследствие весьма сильной непосредственной зависимости их от внешних условий, так и вследствие того, что ни один из них не приурочен к какомулибо географическому ареалу»[2].

Нация и раса. Необходимо строго различать два весьма разных понятия — нация и раса.

Людей объединяет в нации общность языка, территории, экономической жизни, психического склада. В отличие от нации, раса есть совокупность людей, обладающих общностью физического типа, происхождение которого связано с определенным ареалом. Такие обозначения, как «английская раса», «французская раса», «итальянская раса», «германская раса», «японская раса», «китайская раса» и т.п. являются ошибочными»[3].

«Отсутствие внутренней необходимой связи между расой и языком вытекает с полной очевидностью из многих фактов.

У человека любой расы, воспитанного с первых лет жизни в какой-либо стране, родным языком будет язык народа этой страны.

Можно привести множество примеров полного несовпадения границ распространения языка, с одной стороны, и расового типа – с другой. Так, среди тюркоязычных народов Советского Союза мы находим, например, азербайджанцев, относящихся к одному из южных вариантов европеоидной расы, якутов, ярких представителей монголоидной расы, чувашей, обладающих чертами уральской расы.

Меланезийцы, малайцы и полинезийцы, резко различаясь по своему антропологическому типу, все говорят на языках малайско-полинезийской группы. К индоевропейской семье языков относятся, с одной стороны, языки северо-западных народов Европы, очень светловолосых и светлоглазых, с другой – весьма смуглых, темноволосых индийцев. <…>

Все эти факты свидетельствуют об отсутствии какой-либо причинной зависимости языка от расы, и этому нисколько не противоречат весьма частые случаи, когда между расовой и языковой принадлежностью какой-либо группы устанавливалась историческая связь. Если, например, буряты и по форме культуры, и по языку, и по антропологическому типу отличаются от русских, то это, разумеется, ни в какой степени не означает, что бурятский язык есть порождение монголоидной расы. Изучение различных форм этой исторической связи позволило сделать ряд обобщений:

Язык и культура могут распространяться и без перемещения антропологических типов, но антропологические типы никогда не распространяются, не принося с собой определенной культуры и языка.

Антропологические данные могут играть важную роль для определения тех этнических «слоев», из которых сложился данный народ.

Когда масса населения, почти однородная по антропологическому составу, разделена на группы, говорящие на разных языках, следует искать в прошлом тех или иных форм историческую общность этих групп. <...>

Границы антропологических типов больше совпадают с границами историко-этнографических областей, чем с границами распространения хозяйственно-культурных типов или групп языковой классификации[4].

20 Классификация человеческих рас. «Отличия рас человека от рас животных всегда были источником специфических трудностей их классификации. В конечном итоге классификация человеческих рас должна отразить родственные связи между ними. Степень родства устанавливается главным образом на основании изучения морфологических особенностей ныне живущих рас и расположения географических ареалов, на которых они формировались.

Однако в ходе расообразования наряду с процессами расхождения признаков и их схождения под влиянием внешней среды огромную роль играли процессы смешения, которые нередко сопровождались миграциями вновь возникших смешанных расовых типов. Впоследствии эти смешанные типы могли оказаться в изоляции и подвергнуться воздействию новой среды. Для того чтобы отразить родственные отношения между расами, очевидно, необходимо отчетливо представлять себе конкретную историю этих рас. <...>

Первая попытка выделить и описать основные человеческие расы принадлежит Франсуа Бернье (1684), который различал четыре расы: первую – обитающую в Европе, в Северной Африке, в Передней Азии, в Индии; вторую – в остальной части Африки; третью – в Восточной и Юго-Восточной Азии; четвертую – в Лапландии. Коренных жителей Америки Бернье, несмотря на некоторые отличия в строении лица и оливковый цвет кожи, считал близкими к европейцам[5] <...>.

В результате накопления к началу XVIII в. большого фактического материала, собранного главным образом путешественниками и врачами в предшествующие периоды, явилась потребность его систематизировать. Особое место, занимаемое человеком в природе, было одной из причин того, что систематикой рас человека занимались не только биологи (Линней, Бюффон) и анатомы (Джон Гентер, Блюменбах), но и представители других отраслей знания, как философы Лейбниц, Кант, астроном Брадлей и другие.

Линней различал в пределах Homo sapiens diurnus (человек разумный дневной) следующие четыре формы (если не считать выделенных им фантастических форм «дикого» и «уродливого» человека): американский (americanus), европейский (europaeus), азиатский (asiaticus), африканский (afer)[6].

Достоинства линнеевской классификации в том, что в ней выделены основные расовые типы человечества, известные в то время, что они связаны с определенным ареалом и что географическое распространение каждой расы отражено в ее наименовании; правильно также представление Линнея о человеческих расах как подразделениях одного вида Homo sapiens. <...>

Бюффон, склонявшийся к идее эволюции, проявлял больше интереса к вопросам происхождения рас, чем к их систематике в линнеевском смысле. Он выделил шесть рас – европейскую, татарскую, или монгольскую, эфиопскую, американскую, лапландскую или полярную, и южноазиатскую. Первые четыре соответствуют расам Линнея; лапландская и южноазиатская были включены, по-видимому, не случайно: будучи убежденным сторонником взгляда, что расы произошли в результате влияния климата разных областей на расселившихся потомков единого вида, Бюффон, естественно, не мог не уделить внимания переходным типам (южноазиатская и лапландская расы) и типам, на которых резко сказалось влияние полярного климата (та же лапландская раса). <...>

В общем можно сказать, что основные расовые типы были выделены уже в XVIII в. Заложенные таким образом основы систематики могли послужить для непосредственного продолжения работы в этой области. <...>

Накапливавшийся фактический материал не позволял ограничиваться небольшим числом основных рас, доставшимся от классиков систематики XVIII в. Неизбежно должны были наступить дальнейшее дробление и увеличение числа выделяемых расовых типов, что приносило с собой новые трудности»[7].

«...XVIII-XIX века потратили свои усилия не только на большую детализацию классификации рас, но и на поиск методических принципов, которые могли бы быть положены в основу такой классификации. На первых порах, как это не кажется сейчас странным, понадобилось больше 150 лет, чтобы осознать своеобразие физического строения народов сравнительно, например, с языками, на которых они говорили. Поэтому и в XVIII, и в XIX вв. большинство ученых составляли классификации, в которых одновременно клались в основу выделения рас и физическое строение, и язык или группа родственных языков, на которых говорили народы. Поэтому же выделялись индоевропейская, тюркская, финская расы и т.д. Внутри индоевропейской расы выделялись кельтская, славянская и другие расы, опять соответствовавшие единицам лингвистической классификации»[8].

«Последующий ход развития систематики рас до известной степени определялся необходимостью разобраться, во-первых, в границах и признаках этих более дробных делений, а во-вторых, в том месте, которое малые единицы расовой классификации занимали относительно более крупных. <...>

Учение Дарвина оказало сильное влияние и на расовые классификации. Это влияние имело как положительные, так и отрицательные стороны.

Вместе с торжеством эволюционного принципа для авторов классификаций рас пришла возможность опираться на более глубокое и продуманное знание закономерностей развития и превращения форм. <...> Аргументация Дарвина в пользу монофилетического происхождения рас, покоившаяся на анализе сходства между ними, в то же время позволяла приблизиться к пониманию того, как могли возникнуть их различия, несмотря на общность происхождения»[9].

Однако в отличие от других областей, где влияние учения Дарвина было весьма плодотворным, здесь оно оказалось скорее отрицательным, стерев окончательно в сознании и без того нечеткую грань, отделявшую человеческие расы от рас животных, и потопив их специфику в эволюционном подходе. Этот подход приводил к рассмотрению рас как различных этапов эволюционного развития человека. Те или иные расовые типы объявлялись ближе или дальше стоящими по отношению к ископаемым вымершим формам предков человека, а отсюда часто невольно, без специального желания авторов таких классификационных схем возникла идея о высших и низших в эволюционном аспекте расах»[10].

«К числу важнейших вопросов классификации рас, по-разному разрешавшихся и разрешаемых в антропологии, относятся следующие:

1) каково число основных рас,

2) какие признаки должны быть положены в основу при построении классификации,

3) следует ли ограничиться только морфологическими признаками или принимать во внимание также и положение географического ареала каждой расы,

4) при установлении степени родства между расами, опираться ли на мнение о преобладании дивергенции в процессе происхождения человеческих рас или, наоборот, придавать важнейшую роль конвергенции и, наконец,

5) рассматривать ли промежуточные расовые типы у человека как продукты смешения или как переходные, нейтральные типы, близкие по своим признакам к исходным формам. Большое число авторов разделяло человечество на три основные (большие) расы или ствола»[11].

«К концу XIX в. относится разработка И.Е. Деникером расовой классификации, которую если не по форме, то по существу можно считать фундаментом всего последующего развития в этой области. Впервые опубликованная еще в прошлом веке, <...> эта классификация получила полноценную и окончательную аргументацию в книге, вышедшей как раз на стыке прошлого и нашего столетия (Deniker, 1900). Новизна подхода и принципов, положенных в основу этой классификации, состояла в том, что, во-первых, она опиралась только на физические признаки без всякого учета лингвистических и этнокультурных, во-вторых, признаки рассматривались не обобщенно, а сообразно со своей классификационной ценностью. Иными словами, была выделена группа основных признаков, служивших для разграничения главных расовых типов, и группа признаков менее важных, с помощью которых были выделены и охарактеризованы второстепенные расовые варианты главных типов[12] <...>.

Пожалуй, единственное, в чем сказалась дань И.Е. Деникера традиции – это терминология: в его классификации многие расы носили названия по группам языков, на которых говорили соответствующие народы. Но сами расы числом около 30 почти все получили подтверждение, как реальные единицы расовой систематики, в ходе дальнейших исследований.

Попытки построить все более и более полную и объективную классификацию человеческих рас завяли значительное место в антропологической литературе в последеникеровское время, вплоть до современности. В основном они базировались на морфологии[13].

Трудности усугубляются еще и тем, что отдельные попытки классификации рас по физиологическим признакам пока противоречат морфологическим классификациям. Общее для всех классификаций XX в. проведение принципа иерархического соподчинения в группировке расовых типов. Нет ни одной схемы классификации, в которой выделенные типы, даже если их число невелико, выстраивались бы в ряд один подле другого. Любой исследователь непременно объединяет их в более крупные генетически связанные группы, исходя из имеющихся данных об их родстве и своих представлений в области расовой генеалогии. Таким образом, оба основных достоинства классификационной системы И.Е. Деникера были безоговорочно приняты исследователями позднейшего времени.

До сих пор активно дебатируется проблема числа основных рас. <...>

Существующие точки зрения варьируют от гипотезы двух основных расовых стволов, начиная с автора этой гипотезы Т. Гексли (Huxley, 1870), причем гипотеза сама выступает то в форме противопоставления европеоидов и монголоидов расам тропического пояса (Keith, 1949; Siasutti, 1959), то в форме противопоставления европеоидов и негроидов монголоидам (Рогинский, 1941; Алексеев, 1969), и до гипотезы 15 самостоятельных рас (Бунак, 1934).

В.В. Бунак в более поздней работе (1956) группирует расы, правда, в четыре ствола, но не отвергает свои прежние представления. Между этими крайними точками зрения лежит широкий спектр гипотез, постулирующих и три, и четыре, и пять основных расовых стволов»[14].

«В нашей стране наиболее известны три классификации. Одна приведена в учебнике «Антропология» Я.Я. Рогинского и М.Г. Левина, вторая предложена Г.Ф. Дебецем, третья разработана В.В. Бунаком.

Первая имеет довольно строгую структуру: три большие расы подразделяются на малые расы, промежутки между большими заполнены шестью промежуточными расами. В названиях соблюден географический принцип Символ схемы – круг».

В качестве примера приведем классификацию Я.Я. Рогинского и М.Г. Левина как одну из наиболее известных.

«При построении классификации учитывались: степень морфологического сходства рас, их географическое распространение и по возможности древность их формирования, причем последняя в ряде случаев за отсутствием материала устанавливалась и использовалась лишь предположительно.

16 Существовало много попыток дать периодизацию онтогенеза, или индивидуального развития. Само понятие «онтогенез» было введено в биологию Э. Геккелем при формулировании им биогенетического закона. С понятием онтогенеза Э. Геккель связывал только внутриутробное развитие. Вслед за ними многие исследователи противопоставляли период онтогенеза взрослому состоянию. А.Н. Северцов расширил это понятие, выделив два периода в жизненном цикле: период собственно индивидуального развития, или онтогенеза, и период половой зрелости, или взрослого состояния, когда осуществляются функции размножения. В дальнейшем с понятием онтогенеза стали связывать всю совокупность последовательных изменений организма от стадии оплодотворенной яйцеклетки до старости и смерти[15]. <...>.

Разработка научно обоснованной периодизации онтогенеза человека исключительно сложна. Очевидно, что только одни какие-либо признаки – морфологические, физиологические или биохимические – не могут быть положены в основу периодизации. Необходим комплексный подход. Кроме того, при периодизации следует учитывать не только биологические, но и социальные факторы, связанные, например, с обучением детей или уходом на пенсию лиц пожилого возраста.

В наиболее общей форме периодизация онтогенеза млекопитающих вообще и человека в частности была предложена школой А.В. Нагорного в 60х гг. Весь полный цикл индивидуального развития эти авторы делят на два периода: пренатальный (внутриутробный) и постнатальный (внеутробный).

Таблица. Схема периодизации индивидуального развития (Бунак, 1965)

В постнатальном развитии выделяются три периода:

1) период роста, когда происходит формирование всех особенностей организма (морфологических, физиологических, биохимических);

2) период зрелости, в течение которого все эти особенности достигают полноценного развития и остаются в основном неизменными;

3) период старости, характеризующийся уменьшением размеров тела, постепенным ослаблением физиологических функций.

В 1965 г. детальная схема периодизации онтогенеза человека была предложена В.В. Бунаком (см. Табл. ниже). По этой схеме весь период онтогенеза делится на три стадии: прогрессивную, стабильную и регрессивную. Для их разграничения предлагаются следующие показатели: для прогрессивной стадии – продольный рост тела, прекращение которого означает конец стадии; для стабильной стадии – увеличение жирового слоя, нарастание веса, стабильный уровень функциональных показателей; для регрессивной стадии – падение веса тела, снижение функциональных показателей, изменения покровов, осанки, скорости движений.

Сразу после рождения наступает период, называемый периодом новорожденности. Основанием для его выделения служит тот факт, что в это время имеет место вскармливание ребенка молозивом в течение 8-10 дней.

Следующий период – грудной – продолжается до 1 года. Начало его связано с переходом к питанию «зрелым» молоком. Во время грудного периода наблюдается наибольшая интенсивность роста по сравнению со всеми остальными периодами внеутробной жизни. Длина тела увеличивается от рождения до года примерно в 1,5 раза, а вес утраивается. С 6 мес. начинают прорезываться молочные зубы.

Период раннего детства длится от 1 года до 4 лет. На 2-3м году жизни заканчивается прорезывание молочных зубов. После 2 лет абсолютные и относительные величины годичных приростов размеров тела быстро уменьшаются.

С 4 лет начинается период первого детства, который заканчивается в 7 лет. В этот период некоторые исследователи отмечают небольшое увеличение скорости роста, называя его «первым ростовым скачком»; однако было обращено внимание на то, что этот скачок свойствен не всем детям. Начиная с 6 лет, появляются первые постоянные зубы.

Возраст от 1 года до 7 лет называют также периодом нейтрального детства, поскольку мальчики и девочки почти не отличаются друг от друга по размерам и форме тела. Следует отметить, однако, что уже в этот период у девочек больше количество жира.

Период второго детства длится у мальчиков с 8 до 12 лет, у девочек с 8 до 11 лет. В этот период выявляются половые различия в размерах и форме тела, а также начинается усиленный рост в длину. Темпы роста у девочек выше, чем у мальчиков, так как половое созревание у девочек начинается в среднем на два года раньше. Примерно в 10 лет девочки обгоняют мальчиков по длине и весу тела, ширине плеч (1 перекрест ростовых кривых). В этот период у девочек быстрее растут нижние конечности, происходит интенсивное увеличение показателей массивности скелета. В среднем к 12-13 годам у мальчиков и девочек заканчивается смена зубов (за исключением третьих моляров).

В период второго детства повышается секреция половых гормонов (особенно у девочек), в результате чего начинают развиваться вторичные половые признаки. Последовательность появления вторичных половых признаков довольно постоянна: у девочек сначала формируется грудная железа, затем появляются волосы на лобке, а потом в подмышечных впадинами. Матка и влагалище развиваются одновременно с формированием грудных желез. Средний возраст развития грудных желез у девочек различных этнических групп колеблется от 9 до 10 лет. Средний возраст появления волос на лобке приходится на самый конец периода второго детства.

В гораздо меньшей степени в этот период процесс полового созревания выражен у мальчиков. Лишь к концу периода второго детства у них начинается ускоренный рост яичек, мошонки, а затем полового члена. По данным болгарских медиков, длина полового члена в возрасте от 8 до 10 лет практически не меняется.

В качестве среднего возраста развития того или иного признака принимается возраст, в котором у 50% обследованных детей и подростков данный признак уже выражен, а у остальных отсутствует.

Следующий период – подростковый – называют также периодом полового созревания, или пубертатным. Он продолжается у мальчиков с 13 до 16 лет, у девочек – с 12 до 15 лет. Датировку этого периода нельзя считать окончательной, поскольку по уровню полового созревания 13летние мальчики соответствуют не 12, а 11летним девочкам. Поэтому у мальчиков к началу подросткового периода только начинается половое созревание, напротив, у девочек оно в значительной степени захватывает еще и предшествующий период. В этот период наблюдается дальнейшее увеличение скоростей роста – пубертатный скачок, который касается всех размеров тела. Наибольшие прибавки по длине тела у девочек имеют место между 11 и 12 годами, по весу тела – между 12 и 13 годами; у мальчиков соответственно между 13-14 и 14-15 годами. Особенно велики скорости роста большинства размеров у мальчиков, в результате чего в 13,5-14 лет они обгоняют девочек по длине тела[16] <...>.

К концу подросткового периода размеры тела составляют 90-97% своей окончательной величины.

В подростковый период происходит перестройка основных физиологических систем организма[17], <...> у мальчиков в это время особенно интенсивно развивается мышечная система.

В подростковый период формируются вторичные половые признаки. У девочек продолжается развитие грудных желез, рост волос на лобке и в подмышечных впадинах. Наиболее четким показателем полового созревания женского организма является первая менструация. Она обычно начинается после того, как пройден максимум скорости роста тотальных размеров тела. В 1970-1980 гг. возраст появления менархе у городского населения СССР и большинства стран мира около 13 лет. Например, средний возраст менархе оказался сходным (13,0-13,1 года) у девочек Москвы, Алма-Аты, Лондона, Стокгольма, Брюсселя, Каира, Сиднея, Монреаля. У девочек, живущих в сельской местности, отмечены более поздние сроки менархе: разница с городским населением составляет от 3 до 8 мес. Поздние сроки полового созревания характерны для подростков, живущих в экстремальных условиях обитания. Так, у высокогорных групп возраст менархе колеблется от 15 лет у киргизок Тянь-Шаня до 18 лет у шерпов Непала[18]. <...>.

В подростковый период происходит интенсивное половое созревание мальчиков. Продолжается рост яичек и полового члена, особенно в 13-14 лет. К 13 годам происходит мутация голоса и появляются волосы на лобке; к 14 годам наблюдается пубертатное набухание сосков и появляются волосы в подмышечных впадинах. К 15 годам начинается рост волос на верхней губе и подбородке. В 14-15 лет у мальчиков появляются первые поллюции (непроизвольные извержения семени).

Следует заметить, что у мальчиков по сравнению с девочками более продолжителен предпубертатный период и сильнее выражен пубертатный скачок роста. Дж. Таннер считает, что «различия в размерах тела между взрослыми мужчинами и женщинами в значительной степени зависят от времени наступления, продолжительности и интенсивности пубертатного скачка роста. До этого скачка различия в росте между мальчиками и девочками не превышают 2 %, а после него они достигают в среднем 8%» (Харрисон и др., 1968, с. 265).

Юношеский возраст продолжается у юношей от 18 до 21 года, у девушек – от 17 до 20 лет. В этот период в основном заканчивается процесс роста и формирования организма, и все основные размерные признаки тела достигают дефинитивной (окончательной) величины.

В зрелом возрасте форма и строение тела изменяются мало. Правда, у 20-30летних людей еще продолжается рост позвоночного столба за счет отложения новых слоев костного вещества на верхних и нижних поверхностях позвонков. Однако этот рост незначителен, он не превышает в среднем 3-5 мм. Между 30 и 45-50 годами длина тела остается постоянной, а потом начинает уменьшается. В пожилом и старческом возрасте происходят инволютивные изменения организма.

17. Слово «конституция» знакомо всем. Однако в биологии человека под этим термином понимается отнюдь не неприкосновенный государственный закон.

В предыдущих разделах мы рассмотрели самые различные аспекты изменчивости человека. Существует еще один: внутри любой человеческой популяции можно найти людей высоких и низких, толстых и худых, коренастых и сухопарых. Речь идет о телосложении, которое в свою очередь является всего лишь наиболее очевидным для нашего восприятия проявлением комплекса индивидуальных морфо-функциональных особенностей индивида. Комплекс подобных индивидуальных характеристик человека называется конституцией.

Учение о конституции, или конституционология, является одной из наиболее запутанных проблем антропологии. Как мы уже неоднократно отмечали, это вызвано отчасти разным пониманием самого термина «конституция» и трансформацией его содержания в развитии данной области антропологии. В дословном переводе латинское слово constitutio означает состояние, сложение или свойство.

Часто конституцию понимают как синоним телосложения. Это отчасти так, но само телосложение является лишь одной из сторон конституции человека – её внешним морфологическим проявлением. Другая, не столь очевидная, но очень даже ощутимая ее сторона проявляется в здоровье индивида, его устойчивости к условиям внешней среды, способности «приноравливаться» к их изменениям и колебаниям. Проявляется она и в некоторых психических особенностях. Этот – функциональный – аспект конституции не менее, а возможно, и более важен, чем ее более привычное внешнее проявление.

Конституциональные признаки рассматриваются как комплекс – то есть характеризуются функциональным единством.

Исходя из сказанного, в этот комплекс следует включать:

· морфологические характеристики организма (телосложение);

· физиологические показатели;

· психические свойства личности.

В антропологии наиболее разработаны частные морфологические конституции.

Понятие о компонентах тела. С точки зрения морфологии любой организм можно представить как «набор» ряда компонентов тела, имеющих неодинаковое значение для жизнедеятельности в разных условиях среды. В целях конституционологии удобно разделение сомы на три таких достаточно условных компонента: жирового, мышечного и костного.

Жировой компонент имеет существенное значение для энергетического обеспечения жизнедеятельности. Слой подкожного жира прекрасно сохраняет тепло и, кроме того, является «аккумулятором» энергии. В приближенных к «естественным» условиях жизни жировой компонент обычно не очень велик – жир расходуется на энергетические нужды примерно с той же скоростью, что и накапливается. В «комфортных» условиях (например, у жителей современных городов) этот баланс часто нарушается, что приводит к избыточному или, напротив, недостаточному накоплению жирового компонента.

Мышечный компонент сомы также имеет энергетическое значение – при движениях выделяется немало тепла. Мышечная масса является неплохим показателем двигательной активности человека, определяет запас физических сил и дает прямое преимущество для выживания в условиях естественной (природной) среды. В условиях же современной цивилизации повышенное, либо пониженное развитие мышечного компонента часто играет также и очевидную психологическую роль – влияет на самооценку индивида и оценку его окружающими.

Костный компонент – основной показатель развития опорно-двигательного аппарата. Его развитие связано с величиной, длительностью и регулярностью физических нагрузок, испытываемых индивидом. Массивность скелета свидетельствует о физической силе и здоровье. С другой стороны, в контексте длящегося уже тысячелетия процесса грацилизации развитие костного компонента иногда оценивается окружающими с довольно критических позиций – как архаичный признак. В конституционологии костный компонент привлекается чаще как дополнительный критерий: костная ткань является намного более инертной, по сравнению с мышечной и жировой, и она не столь очевидно отражает здоровье человека.

Способы определение компонентов тела. Определение состава тела может производиться разными методами. Проще и точнее всего – классическое анатомическое определение – работа с трупом. Исследования такого рода, безусловно, важны для установления средних соотношений компонентов тела и определения констант, входящих в ряд морфологических формул.

Однако ясно, что это дело совершенно не устраивает антропологов. Поэтому были разработаны многочисленные методы бесконтактного определения компонентов тела с помощью рентгена, ультразвука, радиоактивных элементов, биохимического анализа выдыхаемого воздуха и многих других. Впрочем, и эти методы довольно трудоемки и требуют наличия сложного оборудования, которого в распоряжении исследователей обычно нет.

Можно поступить иначе – использовать дискретные описательные шкалы степени жироотложения и развития мускулатуры, включающие три основные градации: слабое (1), среднее (2) и сильное (3) развитие. Любой индивид может быть легко «описан» при помощи трех цифр.

В связи с этим были разработаны схемы определения состава тела с помощью измерений (антропометрия) и словесного описания (антропоскопия). Зная закономерности корреляции признаков, можно, измерив небольшое количество параметров человека, по специальным формулам достаточно точно определить все три компонента тела, а также их соотношения между собой. Наиболее известны формулы, разработанные еще в 1921 г. чешским антропологом Я. Матейка.

При таком анализе необходимо учитывать взаимную скоррелированность компонентов тела, сделав это при помощи антропометрических измерений, либо на основании анализа рентгенограмм, например, как это было сделано по рентгенограммам плеча, бедра и голени 166 молодых женщин и 125 молодых мужчин Дж. Тэннером.

Все три измерения одной и той же ткани (на плече, бедре и голени) характеризуются положительной корреляцией друг с другом, но слабо связаны с другими тканями. Так, толщина подкожного жирового слоя на голени высоко коррелирует с толщиной жира на бедре и плече (0,66 для женщин и 0,75 для мужчин), но она слабо связана с развитием мышечного и костного компонента на голени или другой части тела (коэффициенты корреляции от 0,07 до 0,09).

Этот результат свидетельствует в пользу выделения трех компонентов тела как основных для целей конституционологии. Топография распределения этих компонентов является вторым вектором изменчивости.

Важно помнить, что слабое развитие какого-либо компонента не равнозначно плохому развитию. Если сегодня для большинства людей это очевидно в отношении жировой ткани, то в отношении мышечной системы стереотипы нашего восприятия выглядят иначе: лучше иметь больше мышц, да и костная система при этом будет хорошо развита. Однако эстетические нормы не должны влиять на объективность знания, а такие понятия, как «хорошо», «плохо», «вредно» или «полезно» имеют весьма относительный характер, когда речь заходит о биологии человека. Это полностью справедливо и для конституциональных признаков. Так, исследования показывают, что люди с относительно умеренно развитой мышечной компонентой более выносливы к статическим физическим нагрузкам, большой температуре и влажности, равно как и к чрезмерной сухости. Объясняется это разницей энергетических затрат на поддержание мышечной массы у людей с ее малым и большим развитием. Именно мышечная масса наиболее энергоемка, что, в частности, выражается в большем кислородном питании этой ткани по сравнению с другими.

Всюду важна мера, и в разных условиях преимущество получают разные варианты соотношения компонентов тела. Так, если в экваториальных условиях значительное развитие и жирового, и мышечного компонентов оказывается «вредным», то в Арктике они необходимы своим обладателям.

Изменчивость соотношения компонентов тела зависит от множества факторов. Наиболее очевидные различия связаны с закономерностями возрастных процессов и явлением полового диморфизма.

Возрастная изменчивость компонентов тела. У детей относительное развитие костного и мышечного компонентов уступает жировому. Сами жировые складки резко увеличиваются в течение первого года жизни, далее следует падение общей скорости роста жироотложения при соблюдении отмеченных ранее закономерностей ростовой кривой – «пиков» и «провалов». Так у европеоидных мальчиков минимальные значения жироотложения на задней поверхности плеча наблюдаются в возрасте 8 лет, затем кривая достигает пика в 12-12,5 лет, а в дальнейшем наблюдается ее падение. У девочек наименьшие показатели роста жироотложения приходятся на 7 лет, однако далее следует подъем кривой роста, продолжающийся практически до 17 лет. Общий жир у мальчиков с 8 до 16 лет увеличивается с 3,8 до 8,9 кг, а у девочек во всех возрастных группах превосходит соответствующие значения.

С возрастом соотношения компонентов тела меняются. Примерно к 20-30 годам (относительно стабильный период онтогенеза) люди имеют наиболее развитую мускулатуру. Далее обычно происходит относительное уменьшение мышечного компонента, причем наиболее возможны два основных варианта изменений: в одном случае это снижение происходит за счет увеличения жирового компонента, а в другом – за счет костного. В последнем случае в абсолютном выражении костная ткань также уменьшается, но возрастает относительно. Особенно ярко эти изменения проявляются после 50-60 лет, когда начинает снижаться и жировой компонент, даже если ранее он был весьма развит.

Существенно изменяется с возрастом не только количественное соотношение компонентов сомы, но и их распределение по телу. Например, жироотложение у детей развито преимущественно на лице, руках и ногах и довольно равномерно покрывает туловище. К старости жировая ткань накапливается преимущественно в нижних отделах лица и корпуса, причем количество подкожного жира снижается и увеличивается объем жира внутри брюшной полости.

В зрелом возрасте распределение жироотложения варьирует, причем закономерности этой вариации принципиально отличны для мужчин и женщин.

18.

Людей всегда увлекала мысль научиться «читать по лицам», узнавать сущность человека по его внешности. Среди ученых и публики, начиная с 1790 г. и заканчивая второй половиной XIX в., было весьма популярным учение френологов, определявших характер людей по форме головы и расположению на ней «бугров-шишек». Еще ранее по форме лица, характерным особенностям ушей, носа, рта это научились делать физиономисты. Однако после некоторого периода моды на эти занятия возобладал научный взгляд на действительность. Хотя анатомические работы основателя френологии австрийца Ф. Галля явились одним из существенных шагов в вопросе локализации сенсорных (чувствительных) и моторных (двигательных) зон мозга, идея искать их по «шишкам» на голове быстро вышла из научного оборота.

Последним ученым, всерьез занимавшимся близкой к френологии деятельностью, был Ч. Ломброзо. В конце XIX в. он изучал внешность преступников в итальянских тюрьмах. Ломброзо считал, что преступники характеризуются особыми чертами внешности. Во многом они соответствуют представлениям того времени о «доисторическом человеке». Это небольшой череп, маленькая покатая лобная кость с большими надбровными дугами, прогнатизм, большие сосцевидные отростки височной кости, большая тяжелая нижняя челюсть. Также, для преступников, согласно Ломброзо, типичны аномалии ушей, пониженная болевая чувствительность и повышенная острота зрения – в общем, перечень признаков, которые антрополог назвал бы архаичными. Однако, несмотря на довольно обширный контингент, исследованный Ч. Ломброзо, его выводы всегда вызывали законный скепсис других ученых. В любом случае, практическое применение его изысканий, безусловно, невозможно.

Взгляды Э. Кречмера. Более известны, популярны и заслуживают серьезного обсуждения работы немецкого психиатра Э. Кречмера.

Согласно автору, люди, страдающие маниакально-депрессивным психозом, имеют пикнический конституциональный тип. У них часто повышено жироотложение, фигура округлая, лицо широкое, словом, выражены все характерные для данного типа черты. Было даже подмечено, что у них рано образуется лысина.

Прямо противоположный комплекс внешних признаков обычно имеется у больных шизофренией. В наибольшей степени он соответствует астеническому конституциональному типу. У них узкое тощее тело и шея, длинные конечности и узкое лицо. Иногда у людей с шизофренией ярко выражены нарушения гормонального статуса – мужчины евнухоидны, а женщины мускулинны. Реже среди таких больных встречаются атлеты. Также Э. Кречмер доказывал, что атлетический тип телосложения соответствует эпилептическим нарушениям.

Автор выделил подобные взаимосвязи и для здоровых людей. Однако у здоровых людей они выражены намного слабее, поскольку представляют как бы середину изменчивости психики (норму). Больные же занимают крайнее положение в этом ряду. У здоровых людей тенденции к тому или иному «краю» выражаются в стабильном проявлении шизотимических или циклотимических черт характера или темперамента (сейчас мы скорее назвали бы это явление акцентуациями).

Согласно Э. Кречмеру, психически здоровые пикники являются циклотимиками. У них как бы в скрытой и сглаженной форме проявляются черты, присущие больным маниакально-депрессивным психозом. Эти люди общительны, психологически открыты окружающим, жизнерадостны. Астеники же проявляют противоположный комплекс психических черт, и называются шизотимиками. Соответственно, у них есть склонность к чертам характера, напоминающим проявления шизофрении. Шизотимики необщительны, замкнуты, погружены в себя. Для них характерна скрытность и склонность к внутренним переживаниям. Люди атлетической конституции являются иксотимиками. Они неторопливы, спокойны, не очень рвутся к общению, но и не избегают его. В понимании Э. Кречмера, они наиболее приближаются к средней норме здоровья.

Кречмер даже привел список специальных дарований, присущих по его наблюдениям пикникам-циклотимикам и астеникам-шизотимикам (табл. 1).

Таблица 1. Психические особенности и дарования по Э. Кречмеру

Работы Э. Кречмера вызвали довольно большой научный и общественный резонанс. Различные исследования то подтверждали, то опровергали основные выводы Кречмера. Основными минусами его работы являются методические оплошности: использование в качестве «нормы» санитаров клиники абсолютно не отражает существующие в обществе морфологические и психические реалии, а число обследованных Кречмером людей слишком мало, поэтому выводы являются статистически недостоверными. В более тщательно проведенных исследованиях столь явных (однозначных) связей между психическими особенностями и признаками телосложения найдено не было.

Однако видимо, некоторая тенденция к установлению связи между «строением тела и характером» все же есть, и ряд ученых приводит тому доказательства.

Работы У. Шелдона. Достаточно жесткие связи морфологии и темперамента были описаны в У. Шелдоном. Работа выполнена на ином методическом уровне и заслуживает большего доверия. При описании темперамента автор использовал не дискретный тип, а компоненты, подобно тому, как это было сделано в его конституциональной системе. 50 признаков были разделены им на три категории, на основании которых У. Шелдон выделил три компонента темперемента, каждый из которых характеризовался 12 признаками. Каждый признак оценивался им по семибалльной шкале, а средний балл по 12 признакам определял весь компонент (аналогия с конституциональной системой здесь налицо). У. Шелдон определил три таких компонента темперамента – висцеротония, соматотония и церебротония. Обследовав таким образом 200 испытуемых, Шелдон сопоставил их с данными по соматотипам. При том, что отдельные соматические и «психические» признаки обнаружили слабую взаимосвязь, конституциональные типы демонстрировали высокую ассоциацию с определенными типами темперамента. Автор получил коэффициент корреляции порядка 0,8 между висцеротонией и эндоморфией, соматотонией и церебротонией, церебротонией и эктоморфией.

Люди с висцеротоническим темпераментом отличаются расслабленностью движений, общительностью, во многом – психологической зависимостью от общественного мнения. Они открыты для окружающих в своих мыслях, чувствах и поступках. Они, чаще всего, по данным Шелдона, имеют эндоморфный конституциональный тип.

Соматотонический темперамент характеризуется прежде всего энергичностью, некоторой холодностью в общении, склонностью к авантюрам. При достаточной общительности люди этого типа скрытны в своих чувствах и эмоциях. Шелдон получил значимую связь соматотонического темперамента с мезоморфным конституциональным типом.

Продолжая тенденцию к уменьшению общительности, церебротонический темперамент отличается скрытностью в поступках и эмоциях, тягой к одиночеству, скованностью в общении с другими людьми. Согласно Шелдону, такие люди наиболее часто имеют эктоморфный конституциональный тип (табл. 2).

Таблица 2. Характеристики компонентов темперамента и соответствующих соматотипов по У. Шелдону

Данные У. Шелдона неоднократно проверялись другими исследователями. Например, Д.У. Фиске на большом количестве наблюдений опроверг существование какой-либо связи темперамента и конституционального типа.

Другие исследователи доказывали вполне высокую степень этих ассоциаций. Очевидно, связь эта существует, но имеет характер тенденции. Уверенное «предсказывание» черт характера на основе телосложения, а по характеру – соматотипа, пока выглядит не вполне корректным. Очевидно, тем не менее, что нашем мышлении существует стереотипный образ человека, связывающий воедино конституциональные черты и особенности поведения.

Итак, существуют десятки, если не сотни исследований на тему связей различных психических процессов с типами телосложения. Доказывалось, например, что эктоморфы (они же астеники, они же люди грудного типа) менее общительны, более боязливы, недружны, невеселы, но имеют лучшую вкусовую чувствительность, лучше изучают языки, лучше читают и имеют больший запас слов. Мезоморфы (они же атлеты, они же люди мышечного типа) более активны, энергичны, имеют больший запас физических сил, имеют хорошую ориентацию в пространстве, но хуже учат языки и имеют меньший запас слов. Эндоморфы (они же пикники, они же люди брюшного типа) характеризуются прежде всего общительностью и веселостью, большим проявлением чувств, но намного менее выносливы, чем два других типа. Представляется вероятным, что наибольшая связь между телосложением и особенностями психической сферы проявляется в чертах поведения.

В целом, как будто подтверждаются распространенные стереотипы веселого беззаботного толстяка, решительного и самоуверенного атлета и погруженного в свой мир «юноши бледного со взором горящим». Однако стоит напомнить, что эти связи не абсолютны, а имеют лишь характер тенденций. Во всяком случае – это так до тех пор, пока мы не получим новых серьезных аргументов «за» или «против».

Было выдвинуто и немало обоснований для таких ассоциаций. Однако связь признаков может быть как прямой, так и обратной или даже опосредованной через третьи факторы. Отчего бы ни быть беззаботным человеку, если он имеет полноценное и даже избыточное питание? И не будет ли у него при этом накапливаться подкожный жир? Действительно, атлетически сложенный человек более активен и уверен в себе потому, что у него больше запас энергии и действуют внутренние биохимические связи, обуславливающие развитие мышц, с одной стороны, и влияющие на мозг – с другой? Или это оттого, что он просто физически силен и к нему соответствующим образом относятся окружающие? А человек со слабой мускулатурой, довольно невзрачно выглядящий, не будет ли осторожнее в общении со своими более мускулистыми сородичами? Не станет ли он держаться немножко в стороне от них просто из чувства самосохранения?

При оценке исследований, подобных вышеприведенным, всегда стоит проверять, на каких материалах основаны выводы. Часто значительные связи обнаруживаются, когда число наблюдений оказывается очень малым или исследованный контингент имеет какую-либо особенную специфику. Например, практически все подобные работы проводились на европейцах и американцах. А как же тогда сопоставить с мнением о необщительности астеников стереотип о большей жизнерадостности южных народов? Ведь, как мы видели в прошлых темах, именно популяции, живущие в тропическом и субтропическом климате, оказываются наиболее долихоморфными.

Ответы на большинство поставленных выше вопросов зависят от того, насколько наследственно обусловлены конституциональные признаки.

2. Антропология – (от греч. антропос – человек + логос – наука) наука о человеке. Наука о происхождении и эволюции человека, образовании человеческих рас и о нормальных вариациях физического строения человека. Основные разделы антропологии: морфология человека, учение об антропогенезе, расоведение.

Морфологияизучает характер индивидуальной изменчивости человека и особенности его физической организации возникающие:

· в связи с его возрастными изменениями от ранних стадий зародышевого развития до старости включительно

· в связи с яв­лениями полового диморфизма

· под влиянием раз­личных условий жизни и труда.

Морфология изучает строение человеческого тела в целом, устанавливает стандарты или нормы размеров человеческого тела, стремится постигнуть причины уклонений от среднего типа. Большое значение имеет морфология для установления норм физического развития в разных возрастах, и связи телосложения с физиологическими особенностями организма.

Главная проблема в разделе морфологии — исследование факторов и проявлений изменчивости у современного человека, т. е. самих “меха­низмов” формообразования.

Антропогенез сосредоточивает свое внимание на тех измене­ниях, которые претерпевает природа ближайшего предка человека, а затем и самого человека в филогенезе. Это морфология чело­века и его предшественника, рассматриваемая во времени и пространстве. Однако важнейшая задача раздела антропогенеза — это изучение процесса становления чело­века и, прежде всего последовательности возникновения его свойств и признаков.

В разделе антропогенеза рассматриваются вопросы о месте человека в системе животного мира, отношении его как зоологического вида к другим приматам, восстановления пути, по которому шло развитие высших прима­тов, исследования роли труда в происхождении человека, выделения стадий в процессе человеческой эволюции, изучение условий и причин становле­ния человека современного типа.

Раздел антропогенеза включает:

1) приматоведение, т. е. изучение со­временных и ископаемых обезьян и полуобезьян,

2) эволюционную анатомию человека,

3) палеоантропологию, т. е. изучение ископаемых форм человека.

Необходимыми вспомогательными дисциплинами для этого раздела являют­ся: из наук естественно-исторических — геология четвертичного и третичного периодов, физиология высшей нервной деятельности; из наук социально-исторических — археология палеолита; из наук философских — психоло­гия.

Расоведение изучает сходства и различия между расами человека. Расоведение, или этническая антропология, изучает:

· причины и историю расообразования

· классификацию расовых типов

· распространение их по территории Земли

· закономерности изменений расо­вых типов.

• ⇐ Назад
• 123
• 4
• 5
• Далее ⇒