Развитие русского феодального права

Основными источниками общерусского права в XV—XVII вв. были: великое княжеское (царское) законо­дательство (жалованные, указные, духовные грамоты и указы), "приговоры" Боярской думы, постановления Земских соборов, отраслевые распоряжения приказов.

Создаются новые сложные формы законодательства — обще­русские кодексы (Судебники, Соборное Уложение), указные (уставные), в которых систематизировались нормы, не вошедшие в основной текст книги Судебников. Были сформированы Уставная книга Разбойного приказа, указные книги Поместного и Земского приказов. "Новоуказные статьи" стали промежуточным этапом кодификации русского права в период между Судебниками и Соборным Уложением (первая половина XVII в.).

Все большее место в системе источников права начинают занимать разного рода частные акты — духовные грамоты, дого­воры ("ряды"), акты, закрепляющие собственность на землю и др.

В XV—XVI вв. гражданско-правовые отношения постепенно выделяются в особую сферу и их регулирование осуществляется специальными нормами, включенными в различного рода, сборники (грамоты, судебники и пр.). Нормы гражданского права одновременно отражали и регламентировали процесс развития товарно-денежных и обменных отношений, а также отношений феодальной эксплуатации, основывающейся на различных формах земельной собственности (вотчинной и поместной).

Субъектами этих отношения являлись как частные, так и коллективные (община, монастыри и др.) лица. Субъекты гражданского права должны были удовлетворять определенным требованиям, таким как достижение установленного возраста, социальное и имущественное положение.

Основными способами приобретения вещных прав считались захват (оккупация), давность, находка, договор и пожалование. Наиболее сложный характер носили имущественные права, связанные с приобретением и передачей недвижимой собственности. Так, пожалование земли представляло собой сложный комплекс юридических действий (выдача жалованной грамоты, запись в приказной книге, "обыск", заключавшийся в публичном отмере земли). Раздачу земли осуществляли уполномоченные на то приказы.

Договор в XV—XVI вв. являлся одним из самых распространенных способов приобретения прав на имущество. Широкое распространение получает письменная форма сделок, оттесняющая на второй план свидетельские показания. Договорные грамоты в сделках о недвижимости приобретали законную силу после их завершения в официальной инстанции, контроль государства за этой процедурой усилился после введения писцовых книг.

Основными формами земельной собственности были вотчина (наследственное землевладение) и поместье (условное землевла­дение). Вотчины делились на несколько видов в соответствии с характером субъектов (дворцовые, государственные, церковные, частновладельческие) и способами их приобретения (родовые, выслуженные, купленные).

Для родовых вотчин устанавливался особый порядок приобре­тения и отчуждения: предполагалось, что эти сделки осуществляются с согласия всего рода. Но к XVI в. родовые права имущество стали ограничиваться главным образом правом родового выкупа и правом родового наследования. Первоначально право родового выкупа распространялось только на имущества, отчужденные посредством возмездных сделок: купли-продажи, залога, мены и лишь позднее стало распространяться на безвозмездные сделки с родовыми имуществами (дарение, завещание др.).

Что касается купленных вотчин, субъектом собственности здесь являлась семья (муж и жена). Предполагалось, что они приоб­ретены супругами совместно и на их общие средства. Правовой статус жалованной вотчины зависел от ряда конкретных факторов. Чаще всего круг правомочий вотчинника определялся в жалованной грамоте. Она являлась и формальным подтверждением его законных прав на имущество. В целом же на практике пожа­лованные вотчины приравнивались к купленным.

Поместные наделы жаловались из княжеских (дворцовых) земель лицам, непосредственно связанным с княжеским дворцом и службой князю ("слугам под дворским", княжим мужам, дворянам). Термин "поместье" впервые был использован в Судебнике 1497 г. и вошел в обиход для обозначения особого вида условного землевладения, выдаваемого за выполнение государственной службы. Поскольку поместье выдавалось за самые различные виды службы, возникла необходимость введения определенного эквивалента для оценки этих заслуг.

Размер поместного оклада, которые пересчитывался в денежной форме, определялся прежде всего объемом возложенных на помещика государственных обязанностей. Объектом поместного землевладения являлись не только пахотные земли, но и рыбные, охотничьи угодья, городские дворы и т.п. Постепенное истощение земельного фонда, предназначенного для поместных раздач, заставило государство соответственно увеличивать денежную долю поместного оклада за счет сокращения земельных наделов.

Первоначальным обязательным условием пользования поместьем была реальная служба, начинавшаяся для дворян с пятнадцатилетнего возраста. Поступивший на службу сын помещика "припускался" к пользованию землей, но при отставке отца поместье поступало к нему же на оброк, вплоть до его совер­шеннолетия. С середины XVI в. этот порядок несколько меняется — поместье оставалось в пользовании отставника-помещика до тех пор, пока его сыновья не достигали нужного возраста: вместе с тем к наследованию поместья стали допускаться и родственники по боковой линии. Женщины не участвовали в наследовании поместий, наделяясь землей только в форме пенсионных выплат, размеры которых поначалу устанавливались государством произвольно, а с XVI в. — нормировано.

Обязательственное право XV—XVI вв. развивалось по линии постепенной замены личностной ответственности по договорам имущественной ответственностью. Так, при заключении договора займа закон запрещал должникам служить в хозяйстве кредиторов. Прослеживаются попытки законодателя по-новому рассматривать и договор личного найма, долгое время бывший источником личной кабальной зависимости для нанимающихся.

Однако, недостаточно определенное положение физического ли­ца в законодательстве сказалось на перенесении ответственности по обязательствам с конкретных лиц, принимающих их, на третьих лиц, прежде всего на членов семьи: так, супруг отвечал по обязательствам другого супруга, отец — по обязательствам детей, дети — за отца. Перенесение ответственности допускалось также от господина на его людей, слуг и крестьян.

Закон предусматривал ситуации, когда третьи лица должны были вступать в обязательство, заменяя собой действительных участников отношения. Так, судья или дьяк, получившие взятку от ответчика при рассмотрении судебного дела, сами переходили в положение ответчиков по данному делу и на них возлагались все соответствующие обязательства.

Законодательству были известны случаи добровольной замены в обязательстве одного лица другим: кредитор имел право передать третьему лицу полученную от должника кабалу, пометив на ней акт передачи. Такая передача осуществлялась без согласия должника, но сам он мог передать свои обязательства третьим лицам только с согласия кредитора.

Близким к сфере обязательственных отношений был институт залога (здесь, однако, происходила не передача обязательства, а передача прав на имущество). Залог по русскому праву XV―XVI вв. выражался в переходе на залогополучателя прав владения и пользования имуществом залогодателя, но без полного перехода права собственности на вещь. С процедурной точки зрения залог отличался от купли-продажи еще тем, что закладная могла превратиться в купчую не в момент заключения договора, а только в момент истечения его сроков, при просрочке. Само право налогополучателя пользоваться заложенной вещью также возникало не из существа залогового отношения, а из специально оговоренного условия о процентах.

Одним из важнейших условий при заключении договора являлась свобода воли и волеизъявления договаривающихся сторон, однако это условие часто не выдерживалось как практикой, так и законодательством. Вместе с тем закон предоставлял стороне, воля которой была ущемлена, возможность оспорить такую сделку в течение короткого срока. Закон признавал недействительной сделку, заключенную в состоянии опьянения или под действием обмана. Само понятие обмана довольно подробно определялось в законе, причем преимущест­венно с уголовно-правовой точки зрения: мог быть установлен обман в отношении тождественности лица, заключившего сделку, права заключать эту сделку, относительно самого предмета сделки.

До середины XVI в. преобладающей формой заключения договоров оставалось устное соглашение. Допускалось судебное разбирательство по договорам, заключенным "без кабалы", т.е. письменно не зафиксированным и опиравшимся на свидетельские показания и ордалий (судебный поединок). К концу века все большее значение стала приобретать письменная форма сделок (кабала). Кабала подписывалась собственноручно обязующимися сторонами, а в случае их неграмотности, ― их духовными отцами или родственниками (братьями и племянниками, но не сыновьями). Постепенно возникала и крепостная (нотариальная) форма сделок, первоначально используемая только в договорах, связанных с продажей некоторых вещей или с кабальными служилыми обязательствами (ст.20 Судебника 1497 г.).

Прекращение обязательства связывалось либо с его исполнителем, либо с неисполнением в установленные сроки, в некоторых случаях — со смертью одной из сторон. Как правило, срок испол­нения оговаривался сторонами при заключении договора: при осо­бых обстоятельствах он мог быть продлен распоряжением предста­вителя власти. Так лицам, пострадавшим от разбоя, выдавались "полетные грамоты", в которых устанавливалась отсрочка пла­тежей по долгам, причем для должников положение менялось и в том случае, если в числе пострадавших оказывался и их кредитор.

Внешняя форма обязательства оказывала существенное влияние на его содержание: так, договор мены, один из самых древних, стал широко использоваться в сделках с недвижимостью, когда наметилась тенденция к сближению вотчинного и поместного землевладения. Под видом этой сделки в XVI в. стали маскировать реальные сделки купли-продажи и дарения после того, как они были запрещены с целью ограничить процесс сосредоточения земель в руках церкви.

Купля-продажа недвижимости была связана с целым рядом условностей и ограничений. Так лицо, владевшее имуществом на праве условного землевладения, могло отчуждать его не иначе, как с согласия действительного собственника вещи ("с докладу"). Право родового выкупа также существовало и в течение длительного времени ограничивало право собственности покупателя, приобретшего родовую вотчину (наследники продавца могли в течение 40 лет выкупить его приобретение обратно в "род").

В сфере наследственного права в XV—XVI вв. наблюдается тенденция к постепенному расширению круга наследников и правомочий наследодателя. Наследники по завещанию могли предъявлять иски и отвечать по обязательствам наследодателя только при наличии оформленного завещания, подтверждающего эти обязательства ("доклады" и "записи"). Наследники же по закону искали и отвечали по таким обязательствам "без докладу" и "без записи".

По сравнению с предыдущим периодом в праве наследования стала намечаться большая свобода воли завещателя: завещание мог сделать любой член семьи. Такая индивидуализация воли наследодателя требовала соблюдения письменной формы завещания. Эта форма становится обязательной при завещании имущества сторонним лицам, не наследующим по закону. Завещание утверждалось "рукоположительством" послухов и дьяка.

В XV—XVI вв. основной круг наследников по закону включал сыновей вместе с вдовой. При этом в наследовании участвовали не все сыновья, а лишь те, которые оставались на момент смерти отца в его хозяйстве и доме. Братья получали равные доли наследства и имущества, отвечая по отцовским обязательствам (от лица всей семьи) и расплачивались по ним из общей наследственной массы.

При наличии сыновей дочери устранялись от наследования недвижимости (ст.60 Судебника 1497 г.), однако в рассматривае­мый период они постепенно начинают допускаться к законному наследованию вотчин. Прежде всего, приданое дочерям комплекто­валось как "часть на прожиток" — выделялось из комплекса родовой недвижимости. Первоначально эта доля отрезалась только от государственных земель, находившихся во владении отца, т.е. поместий.

Законодательство дифференцировано подходило к вопросу наследования женщинами недвижимого имущества.

Строго проводился принцип недопущения вдов к наследованию родовых вотчин. При отсутствии у вдовы сыновей вотчины передаются родственникам умершего (по нисходящей и боковой линиям).

С выслуженными вотчинами дело обстояло несколько иначе: в XV—XVI вв. практика приравнивала их к купленным, в связи с чем допускался их переход во владение пережившей супруги. В случае второго брака вдова теряла права на вотчину, зато ее новому мужу выделялась земля в поместье. На купленные (в том числе и у казны) вотчины вдовы имели право собственности.

Распоряжение "крестьянскими землями" было ограничено целым рядом факторов, одним из важнейших была община. Она осуществляла передел (обмен) земельных наделов, распределяла тяжесть налогообложения и повинностей, могла стать наследницей имущества, контролировала договорные и обязательственные отношения своих членов. Земельные наделы передавались по наследству сыновьям, но распоряжение ими было ограничено земельными правами общины.

 

Глава 18