Правила эмпатического слушания

1. Необходимо настроиться на слушание: на время
забыть о своих проблемах, освободиться от собственных
переживаний, постараться избавиться от готовых уста­
новок и предубеждений относительно данного челове­
ка. Только в этом случае Вы сможете почувствовать то,
что чувствует собеседник, «увидеть» его эмоцию.

2. В своей реакции на слова партнера Вы должны в
точности отразить переживание, чувство, эмоцию, сто­
ящие за его высказыванием, но сделать это так, чтобы
продемонстрировать собеседнику, что его чувство не
только правильно понято, но и принято Вами.

3. Необходимо держать паузы. После Вашего ответа
необходимо помолчать. Помните, что это время при­
надлежит собеседнику, не занимайте его своими допол­
нительными соображениями, разъяснениями, уточне­
ниями. Пауза необходима Вашему партнеру, чтобы ра­
зобраться в своем переживании.

4. Необходимо помнить, что эмпатическое слуша­
ние - не интерпретация скрытых от собеседника, тай­
ных мотивов его поведения. Надо только отразить чув­
ство партнера, но не объяснять ему причину возникно­
вения этого чувства. Замечания типа: «На самом деле
тебе хотелось бы, чтобы на тебя все время обращали
внимание», как правило, не могут вызвать ничего,
кроме отторжения и защиты. Особенно если эти слова
произносятся в начале беседы, когда доверие еще не
возникло.

5. Методику эмпатического слушания имеет смысл применять только в том случае, когда человек сам хо­чет поделиться с Вами какими-то переживаниями. Ес­ли же он не хочет говорить об этом с Вами, но обсудить с ним это хотите Вы, применение эмпатического слу­шания невозможно.

В общении важно не только умение выслушать, но и умение построить свою речь так, чтобы быть легче понятым слушателями, не провоцировать собеседник я на негативное отношение к себе и к тому, что гово­ришь. Общение принесет положительные результаты, если врач и пациент настроены на одну волну. Для это­го желательно определить и учитывать индивидуаль­ные особенности пациента (а также коллеги, начальни­ка и т.п.), настроиться с ним на «одну волну», а также:

— начинать с того, в чем вы согласны (т.е. с того, что
вы оба знаете и о чем мнения ваши совпадают);

— избегать лишней самоуверенности, относиться к
своим высказываниям критически;

— при убеждении использовать аргументы (доста­
точные и значимые для собеседника, не для
Вас), а не давление;

— стараться отделять свои взгляды и впечатления
от объективных характеристик вещей и явлений;

— по возможности реже использовать монологи;

— не навешивать ярлыков на собеседника и его вы­
сказывания;

— прежде, чем возразить, убедиться, что Вы пра­
вильно поняли собеседника с помощью техники
активного слушания, затем согласиться с той ча­
стью его высказываний, с которой можете согла­
ситься и лишь потом тактично и аргументиро­
ванно возражать.

Иногда возникают ситуации, при которых вы буде­те чем-то недовольны. Как выразить это недовольство, чтобы человек захотел изменить свое поведение и при

этом не был обижен на Вас. Используйте «метод сэнд­вича»: упакуйте неприятное замечание в похвалы. До и после критики скажите что-нибудь приятное, то, что вам нравится в человеке или его поведении. Кроме то­го, вместо формы замечания, претензии используйте форму пожелания или конструктивного предложения. При такой форме подачи информации можно избежать автоматического сопротивления, которое возникает в тех случаях, когда обвиняют.

Рассмотрим, что мешает установлению доверитель­ных отношений и полноценному взаимодействию, пло­дотворному общению врача и пациента.

БАРЬЕРЫ ОБЩЕНИЯ

Как уже упоминалось выше, барьером при установ­лении доверительных отношений могут являться лично­стные черты — психологические особенности партне­ров, затрудняющие общение. К ним относят, такие лич­ностные черты собеседника, как эгоцентризм (неспособ­ность встать на позицию другого человека), властность, стремление к доминированию, категоричность («По лю­бому вопросу существует два мнения — одно мое, а дру­гое - неправильное!»), нетерпимость к недостаткам дру­гих, агрессивность. Крайне негативно влияет на про­цесс общения как неадекватно завышенная, так и низ­кая самооценка, что иногда встречается и у врачей, и у пациентов. Человек с низкой самооценкой обидчив: са­мые нейтральные ситуации могут им восприниматься как ущемление его прав; в человеческих отношениях он ищет подтекст неблагоприятный для него. Кажущаяся необходимость защищаться может привести к агрессив­ным реакциям, вспышкам гнева, раздражения.

Смех, улыбка собеседника — даже они могут быть истолкованы пациентом в негативном смысле — как насмешка, легкомысленное отношение врача к его про­блеме. Поэтому улыбка, шутка, комплимент — эти

мощнейшие орудия в установлении контакта и даль­нейшего общения, должны использоваться стоматоло­гом осторожно, так как перед ним может быть человек с заниженной самооценкой, пациент с депрессией, тя­желой, неизлечимой болезнью и т.п.

Существует в общении барьер отрицательных эмо­ций. Человек, охваченный гневом или полный обиды не способен к нормальному общению. Он не в состоя­нии адекватно воспринимать собеседника. Испытывая по отношению к пациенту чувство брезгливости, раз­дражения, страха, глупо рассчитывать, что его удастся правильно понять. Между тем некоторые пациенты мо­гут вызывать «без привычки» такие чувства, так как могут быть плохо одеты, неопрятны, пьяны, предъяв­лять необоснованные требования или обвинения в ваш адрес и т.п. Возникающие при этом негативные чувст­ва не всегда осознаются врачом. Нередко медицинский персонал испытывает страх смерти, болезни, уродства, нищеты — и бессознательно старается отгородиться, свести к минимуму контакты с вызывающими эти страхи пациентами. Осознав в себе этот страх, вы мо­жете преодолеть его.

Существуют в общении барьеры восприятия. Пер­вый момент восприятия человека человеком во многом определяет дальнейшее взаимодействие, создает соот­ветствующую установку, которая может быть положи­тельной или отрицательной (в последнем случае после придется применять много усилий, чтобы ее изменить). Значимую информацию о другом человеке несут такие элементы, как одежда, прическа, аксессуары одежды. Важна не только сама форма одежды, но и соответствие ее данной ситуации. Несовпадение внешнего вида врача с ожиданиями пациента может негативно отразиться на дальнейшем взаимодействии, сформировать недоверие.

Постарайтесь выяснить ожидания Ваших пациентов по поводу внешнего вида врача (кабинета) и постарай-

тесь не шокировать их яркой татуировкой или экстра­вагантной прической т.п. Если же Вы отличаетесь очень высоким ростом, или Вы стоматолог-левша, или у Вас аллергия на парфюмерные запахи, постарайтесь, чтобы пациентов, обратившихся в первый раз, кор­ректно к этому подготовили.

Восприятие человека может осуществляться и под влиянием стереотипов, осложняющих дальнейшее взаимодействие. В таком случае уже первые мгновения контакта окрашены позитивной или негативной уста­новкой. Так пациент начинает восприниматься врачом не на основании, каких то своих реальных черт и осо­бенностей, а в свете заранее сложившихся у врача до­пущений и предположений, возникших из раннее по­лученной о пациенте информации или на основании национальных, социальных, религиозных стереотипов.

В формировании первого впечатления большую роль играют невербальные (т.е. неречевые, несловес­ные) способы общения, которые не всегда осознаются партнерами — интонация и тембр голоса, позы и жес­ты, мимика, контакт глаз.

Невербальные компоненты (средства) общения.К не­вербальным (неречевым) средствам общения относятся:

— интонация, тембр голоса, паузы, скорость речи
и т.п.;

— мимика и пантамимика;

— дистанция в общении (расстояние между говоря­
щими);

— контакт глаз.

Исследователь психолингвист Меробян считает, что с помощью содержания речи передается только 7% ин­формации, 38% информации передают паралингвисти-ческие составляющие, а остальные 55% мимикой и пантомимикой.

Восприятие человека человеком во многом зависит от голоса — его интенсивности (громкости), высоты,

тембра, интонации. Громкость голоса связана с инди­видуальной манерой распоряжаться пространством об­щения. Владение голосом подразумевает интуитивный выбор громкости, которая нужна для данного помеще­ния, данных обстоятельств разговора. Люди, имеющие привычку говорить громче, чем следует, как бы захва­тывают пространство, в котором существуют не только они, но и другие люди. Повышенная громкость в целом свойственна возбужденному, напряженному общению. Носители громкой речи воспринимаются окружающи­ми как доминирующие, желающие привлечь к себе внимание (не следует забывать и про возможное нару­шение слуха, при котором у человека нарушается вос­приятие громкости собственной речи).

Скорость речи может много рассказать о темпера­менте человека, его эмоциональном состоянии. Человек возбужденный говорит быстрее, чем обычно, слегка не­договаривая слова. Человек подавленный, утомленный говорит медленнее, монотоннее, снижая скорость и громкость речи к концу фразы.

Для установления хорошего контакта оба собесед­ника идут навстречу друг другу. Врач при беседе легче установит атмосферу доверия приноравливаясь к речи пациента, несколько изменяя характеристики своего голоса, по возможности подстраиваясь к его скорости речи, но удерживая адекватный уровень громкости.

Для создания доверительной, спокойной атмосферы среди невербальных компонентов общения большое мес­то занимает пантомимика — позы и жесты человека. Поза собеседника может быть напряженной — сигналя­щей, что человек «собрался» и готов к отпору в ожида­нии неприятного сообщения; «закрытой» — скрещен­ные на груди руки, наклон туловища в сторону от собе­седника; агрессивной — руки, сжатые в кулаки; а так­же спокойной, удобной, расслабленной, рассчитанной на продолжительное общение. Для создания атмосферы

сотрудничества, внимательного слушания, при котором собеседника обычно не торопят, обязательно нужно са­мому сидеть в удобной, спокойной, стабильной позе.

Если тревожный пациент сидит в стоматологичес­ком кресле напряженно, можно попробовать умень­шить его страхи, спровоцировав его изменить позу. Эф­фективнее в этом случае не просто сказать: «устройтесь поудобнее», а предложить ему прополоскать рот или выполнить какое-либо другое действие.

Важный фактор общения — дистанция, при кото­рой нам комфортно беседовать с человеком. Расстоя­ние, которое мы стараемся сохранять при общении с разными людьми, больше всего зависит от характера общения (Холл) (интимное, личное, деловое или пуб­личное общение), а также от индивидуальных особен­ностей собеседников, их социального статуса, нацио­нальной культуры (подробнее об этом можно прочитать в книге «Гроссмейстер общения»).

Удобное для Вас расстояние при общении с пациен­том не всегда может быть приемлемым для него: слиш­ком далеко отстоящий стул для пациента у одних вы­зовет желание подвинуть его к вам, у другого — ощу­щение незащищенности, т. к. Вы рассматриваете его, у третьего, вполне комфортное состояние.

На стоматологическом приеме, как и при некото­рых других медицинских процедурах, происходит на­рушение «интимной зоны» и врача, и пациента, при социальном уровне общения. Для врача с опытом при­ходит привыкание, а для пациента, хотя он теоретичес­ки готов к данной ситуации, на практике это может усиливать напряженность и тревогу. Поэтому, прежде чем приступить к осмотру, особенно на первом приеме, необходимо установить некоторый уровень доверитель­ных отношений, дав пациенту на это некоторое время. Не следует начинать контакт с собеседником с предло­жения сесть в специальное медицинское кресло, лечь

для осмотра и т.д. Кроме того, если один из собеседни­ков сидит, а другой стоит, это заведомо провоцирует на неравноправные отношения и может вызвать негатив­ную реакцию, затрудняющую общение.

Очень большое значение имеет в установлении хо­рошего контакта и в дальнейшем общении взгляд. Ему издавна приписывали особое значение в налаживании эмоциональной связи с собеседником и в передачи тон­ких смысловых оттенков. Существуют общие законо­мерности восприятия зрительного контакта, похожие у всех людей и индивидуальные особенности, связанные с ведущим каналом восприятия у конкретного челове­ка, национальными особенностями и т.п. Так в мире выделяют «контактные» и «неконтактные» культуры, в которых существуют негласные общепринятые нор­мы, когда можно, а когда нельзя смотреть в глаза собе­седнику. В России преобладает «контактная» культур­ная традиция, поэтому лица, избегающие зрительного контакта, оцениваются негативно. Однако не все так однозначно, и долгий прямой взгляд часто воспринима­ется как сокращение психологической дистанции, что не всегда приятно другому собеседнику, и может вос­приниматься как доминирование, вызов, агрессия. За­мечено, что люди чаще смотрят в глаза друг другу, ес­ли дистанция между ними велика, и стараются избе­гать зрительного контакта при близкой дистанции. Психологические исследования показывают, что сред­нее время, в течение которого прямой взгляд в глаза незнакомого человека переносится им без дискомфор­та, равно примерно 3-м секундам. Таким образом, для дальнейшего общения опасно как отсутствие зритель­ного контакта, так и злоупотребление им.

Иногда у врачей встречается «невидящий» взгляд, когда глаза обращены на пациента, но взгляд проходит как бы сквозь него, или не доходит до него. Это часто бывает следствием психологической усталости, «эмоци-

онального выгорания*, желания отгородиться от мно­гочисленных контактов. Такой взгляд полностью унич­тожает возможность полноценного общения, остается лишь формальный контакт.

Конфликтологами разработан ряд условий поддер­жания и развития сотрудничества, которые помогут наладить терапевтичное общение и предупредить раз­витие конфликтов на стоматологическом приеме:

— Согласие, состоящие в том, что пациента вовлека­
ют в процесс лечения (информированное согласие),

— Практическая эмпатия, предполагающая виде­
ние ситуации со стороны пациента, понимание
его трудностей и опасений, выражение сочуст-
вия и желания помочь;

— Сохранение репутации — уважительное отноше­
ние к пациенту, даже если ваши интересы рас­
ходятся;

— Исключение дискриминации, которое запрещает
подчеркивание различий в социальном статусе,
возрасте и т.п., какого-либо превосходства;

— Психологические «поглаживания», целенаправлен­
ное поддержание положительных эмоций пациента;

— Неразделение заслуг — этим достигается взаим­
ное уважение и снимаются такие негативные
эмоции как зависть и чувство обиды (особенно
важно при взаимодействии с коллегами);

— Индивидуальный подход к пациенту - учет его
индивидуальных особенностей и эмоционального
состояния.

Для того, чтобы лучше понимать пациентов, коллег, руководство, можно воспользоваться новыми современны­ми разработками такого психологического направления как НЛП - нейро-лингвистическое программирование.

В 70-е годы Р. Бендлер и Д. Гриндер, открыли при­оритетные способы восприятия человеком новой ин­формации. Л. Бредуэй исследовала те же особенности

индивидуального восприятия у детей дошкольного и школьного возраста.

Человек воспринимает окружающий мир при помо­щи всех своих органов чувств, но при этом бессозна­тельно отдает предпочтение одним, а не другим. Эта врожденная особенность диктует, какой способ позна­ния выбрать — зрительный, слуховой или осязатель­ный — и предопределяет выбор объекта внимания, бы­строту восприятия, тип памяти. Это преобладание не исключает другие ощущения, но наибольшим образом влияет на восприятие данного человека, и значение данного обстоятельства было осознано лишь недавно.

В психотерапевтическом направлении НЛП (нейро-лингвистическое программирование) выделяют 3 типа людей по ведущему каналу восприятия: кинестетики -чувственный канал, визуалы - зрительный канал, аудиа-лы - слуховой канал и 4-й тип людей, не имеющих веду­щего канала - логиков. Встречаются также полимодалы - люди, у которых все каналы развиты одинаково хоро­шо (этого можно достичь специальной тренировкой).

Характерные признаки этих типов представлены в таблице 3.

Таблица 3 Типы людей по ведущему каналу восприятия

Принадлежащие к различным типам пациенты по разному сообщают свои жалобы, их внимание сосредо­точено на разных проявлениях заболевания, они по разному слышат и запоминают рекомендации врача. В речи пациентов будут использоваться характерные сло­ва «я вижу», «я чувствую», «я слышу», «я думаю».

Визуал, придя на прием сядет подальше и будет внимательно смотреть в глаза врачу при разговоре, но замолкает, если доктор отводит взгляд, чтобы сде­лать запись в медицинской карте. Такой пациент лег­ко ответит на вопрос: «Как это выглядит?*, и с тру­дом на вопрос: «Какая именно боль?». Убеждая его в необходимости лечения постарайтесь показать ему все перспективы, «нарисовать ясную картину* вы­здоровления.

Кинестетик наоборот сядет поближе и легко опи­шет свое самочувствие в ощущениях. Спросите его: «Что Вы сейчас чувствуете?» и не бойтесь пододвинуть­ся и прикоснуться к нему. Доброе прикосновение мо­жет его успокоить (этим часто пользуются стоматологи-кинестетики). Если такой пациент остановит Вас в ко­ридоре, чтобы расспросить о чем-то важном, то он вста­нет к Вам очень близко и даже может придержать Вас за полу халата. Он, скорее всего, с удовольствием пой­дет на физиотерапию или массаж, но запомнит только то, что выполнял сам. Рекомендации «на слух» или по книжке он запомнит гораздо хуже.

Аудиалы ~ люди с хорошо развитой речью и слухо­вой памятью. Они с удовольствием беседуют с врачом и обижаются и не доверяют тем докторам, кто не мо­жет им подробно рассказать об их заболевании и ходе лечения.

Дигиталам также необходимо подробно и четко рассказать о стадии их заболевания, последствиях и перспективах и четко и последовательно объяснить план лечения.

(Подробнее о кинестетиках, визуалах, аудиалах и дигиталах можно прочитать в любой книге по НЛП, например А.Любимов «Мастерство коммуникации»)

Кроме этого можно определить с помощью психоди­агностических методов (наблюдение, беседа или психо­логическое тестирование) такие личностные особеннос­ти пациентов как темперамент или отдельные его свой­ства, акцентуации характера, соционический тип, уро­вень тревожности и строить терапевтическое взаимоде-ствие с учетом этого знания.

СТРАХОВАНИЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ РИСКОВ ВРАЧЕЙ-СТОМАТОЛОГОВ

Изучение проблемы взаимоотношения врача и па­циента при оказании медицинской услуги стоматологи­ческим пациентам становится все более актуальным, что в первую очередь связано со значительным увели­чением конфликтных ситуаций, имеющих стойкую тенденцию к росту.

Можно с определенной долей уверенности утверж­дать, что переход значительной части стоматологичес­кой медицины на возмездную основу влечет за собой применение соответствующих правоотношений, регули­рующих эти услуги. Особую значимость эти правоотно­шения приобретают в случаях ненадлежащего оказа­ния стоматологической помощи. Это диктует необходи­мость разработки ряда мер, направленных как на уре­гулирование конфликтов, так и повышение контроля за качеством оказания стоматологических услуг.

Вопросам оценки качества оказания стоматологиче­ской помощи посвящены многочисленные работы, од­нако, в них недостаточно показана роль стоматологиче­ской ассоциации в организации досудебной медицин­ской экспертизы в разрешении конфликтов между па­циентом и врачом при оказании стоматологической ус­луги. Мы хотим познакомить читателей с опытом про-

изводства медико-стоматологических освидетельствова­ний и экспертиз проводимых Высшим экспертным сове­том при Стоматологической Ассоциации России (СтАР).

Высший Экспертный Совет по стоматологии (ВЭС) был создан решением Совета СтАР в 1998 году. Основа­нием для этого решения в первую очередь послужила концепция разработки и внедрения в практику стома­тологической страховой программы СтАР, предусмат­ривающей страхование профессиональной ответствен­ности врачей-стоматологов. Существенным толчком к созданию стоматологической страховой программы СтАР послужили многочисленные обращения в ассоци­ацию врачей, которые в условиях современного законо­дательства стали фактически беззащитными от закон­ных, а часто и надуманных претензий пациентов и су­дебных решений, как правило, разрешающих кон­фликтные ситуации в пользу пациентов.

Для разрешения конфликтов на профессиональном уровне был создан Высший экспертный совет по стома­тологии, который начал рассматривать претензии па­циентов, неудовлетворенных качеством оказанных им стоматологических услуг, руководителей стоматологи­ческих организаций, где возникла конфликтная ситуа­ция, а также страховых компаний, где застрахован врач, с просьбой дать объективную оценку стоматоло­гической услуги. Принятию решения о создании ВЭС способствовал и приказ Минздрава РФ №363 от 24.10.96 года, предусматривающий создание ведомст­венных и вневедомственных экспертных органов, на которые возлагались обязанности осуществления кон­троля за качеством оказания стоматологической помо­щи. Вневедомственные экспертизы осуществляются ли­бо главными специалистами профессиональных стома­тологических ассоциаций, либо сотрудниками различ­ных экспертных учреждений или общественных орга­низаций, таких как ассоциации защиты прав потреби-

телей. Однако и в этих случаях экспертные выводы с юридической точки зрения не всегда правильны.

Изучение вопроса организации проведения меди­цинской экспертизы качества оказанной услуги пока­зало настоятельную необходимость наличия такой спе­циализации как эксперт-стоматолог, который имел бы соответствующую специальную подготовку и мог на за­конных основаниях участвовать в экспертизах. В на­стоящее время при разрешении конфликтных ситуа­ций арбитром выступает лишь одно медицинское уч­реждение - бюро судебно-медицинской экспертизы, только заключения которого, согласно законодательст­ву, обязаны приниматься во внимание судом, и явля­ются одним из видов доказательства по делу. В то же время потребность в эксперте-стоматологе диктуется самой жизнью, так как часто возникает необходимость оперативного решения вопроса, в то время как судебно-медицинская экспертиза такими возможностями не об­ладает, что связано с законодательной процедурой ее назначения (обращение в суд, который до выполнения экспертизы пытается урегулировать конфликт миро­вым путем, сбор документов, подбор соответствующих специалистов в виду отсутствия в штате бюро экспер­тов-стоматологов), а эксперты бюро судебно-медицин­ской экспертизы не владеют специальными познания­ми в области стоматологии.

Создавая ВЭС при СтАР, руководство ассоциации исходило из того, что входящие в комиссию врачи со­ответствующего профиля на общественных началах бу­дут выполнять экспертные функции. Однако на на­чальных этапах функционирования экспертного совета возникли определенные трудности организационного характера. В первую очередь возник вопрос о ее леги­тимности, а затем создание такой структуры, которая четко бы выполняла требования законодательных и нормативных актов к общим принципам проведения

экспертизы, оформления ее заключения с построением выводов.

Наш опыт показал, что наиболее приемлемыми в этом отношении являются общие принципы работы су­дебно-медицинской экспертной комиссии, которые пре­дусматривают все этапы организации экспертизы: осо­бенности изучения документов пациентов (заявление, договор, медицинские карты и пр.), формирование ко­миссии из соответствующих по профилю специалистов (терапевт, ортодонт, ортопед, хирург), осмотра пациента, формулирование выводов экспертного заключения и его оформление. Оценивая цели, задачи и функции бюро су­дебно-медицинской экспертизы нами с определенными коррективами был использован его принцип работы.

За последние четыре года ВЭС было рассмотрено 59 дел, связанных с оценкой качества стоматологических услуг, которые по годам распределились следующим образом: 2000 г - 15 случаев, 2001 и 2002 — по 9, 2003 г - 12, а за 2004 год - 14 дел. Приведенные количест­венные показатели свидетельствуют о тенденции роста экспертиз.

Из числа всех проведенных экспертиз в 80% случа­ев комиссия выявила серьезные упущения в лечебно-диагностическом процессе, послужившие основанием признать услугу некачественной. Причем по 34 кон­фликтным ситуациям страховыми компаниями паци­ентам возмещены затраты на лечение. В 10 случаях па­циенты настояли на рассмотрении дела в суде, который также подтвердил заключение ВЭС и удовлетворил в основном (9 дел) иски пациентов.

По своей инициативе в Высший Экспертный Совет обратилось 7 пациентов, а по просьбе руководителей стоматологических учреждений — 18 дел. Среди ист­цов наибольший удельный вес составили женщины (83,1%) и в меньшем количестве мужчины - 16,9%. Преимущественно обращались на экспертизу жители

Москвы (46 чел), редко жители Подмосковья (5 чел) и других регионов страны (8 чел).

Анализ экспертного материала позволил выявить 5 основных причин, послуживших основанием для обра­щения пациентов в комиссию, а именно:

— наличие сохраняющегося болевого синдрома по­
сле проведенного эндодонтического лечения
и/или протезирования — 24 дела;

— нарушение функции жевания — 18 дел;

— сочетание нарушения функции жевания, болей
- 6 дел;

— претензии к эстетическому качеству выполнен­
ной работы, несмотря на то, что решение этих
вопросов не попадает под страхование по стома­
тологической страховой программе СтАР - б дел;

— отказ от дальнейшего лечение в клинике или у
данного врача после рассмотрения претензии ист­
ца ведомственной комиссией, установившей нару­
шения при оказании стоматологической услуги,
даже в том случае, если они были несуществен­
ными и могли быть легко устранимы — 5 дел.

Наибольшее количество жалоб на качество лечения было предъявлено врачам-ортопедам (69,5%), в меньшей степени - терапевтам - 20,5% и в единичных случаях к врачам-ортодонтам и хирургам - по 5% всех случаев.

Анализируя дефекты оказания терапевтической по­мощи, необходимо отметить, что мы рассматривали эту деятельность не только как самостоятельный вид услу­ги (12 дел), но и как один из этапов подготовки паци­ента к ортопедическому лечению (7 дел), поскольку не­надлежащим образом проведенное лечение может в дальнейшем сказаться на результатах протезирования, как, впрочем, и нарушение технологии при протезиро­вании могут повлечь терапевтические проблемы, выхо­дящие подчас на первый план в жалобах пациентов.

Основные претензии пациентов к терапевтическому ле­чению, рассмотренные комиссиями БЭС, были связаны с:

— наличием боли после эндодонтического лечения
вследствие перфорации стенок корня зуба, выведения
пломбировочного материала за верхушку корня, отло-
ма эндодонтического инструмента, развития воспали­
тельного процесса в периапикальных тканях;

— отломом истонченных стенок зуба после поста­
новки пломбы;

— нарушение эстетики при лечении фронтальной
группы зубов;

— конфликтные ситуации, возникшие из-за сумм,
затраченных на лечение, что вызвано недостаточной ин­
формированностью пациента врачом либо непонимани­
ем положений договора (например, стоимость одной
пломбы пациент часто воспринимает как лечение одно­
го зуба).

Изучение медицинских документов, договоров и осмотр пациентов позволило комиссии признать эти жалобы обоснованными. При этом отмечена противо­речивость в оценке причин возникновения конфлик­тов, приведенных в заявлениях истцов и лечащих врачей и даже руководителей структурных подразде­лений и стоматологического учреждения. Часто, по мнению врача, услуга выполнена правильно, и каких-либо нарушений им не усматривается. Как правило, этой точки зрения поддерживается и внутриведомст­венная комиссия, что указывает на необъективность, корпоративность и попытку ведомственной защиты врача.

Анализ результатов проведенных Высшим эксперт­ным советом СтАР обследований и экспертиз по кон­фликтным ситуациям, позволил выявить основные не­достатки, ошибки и упущения в работе врачей-стомато­логов при терапевтическом лечении.

1. Ошибки при проведении обследования: неполно­ценное или недостаточно тщательное проведение обсле­дования.

Диагностические ошибки.

3. Тактические ошибки(ошибки при составлении
плана лечения).

4. Технические ошибки(ошибки при выполнении
мануальных процедур).

Деонтологические ошибки.

6. Упущения при ведении медицинской документации.
Первые три пункта являются алгоритмом лечения и

вытекают один из другого.

К наиболее часто встречающимся упущениям в об­следовании пациентов при работе врача-терапевта отно­сятся следующие моменты:

1. перед эндодонтическим лечением не проводится
рентгенологическое обследование;

2. перед терапевтическим вмешательством не прово­
дилось определение жизнеспособности пульпы;

3. не проводилось дополнительных методов обследо­
ваний или консультаций пациента у специалистов при
выявлении сопутствующей патологии.

Таким образом, недостаточно тщательное проведе­ние обследования, не назначение дополнительных ме­тодов обследования и консультаций специалистов смежных специальностей приводит к ошибкам в диа­гностике.

Неправильно поставленный врачом диагноз, при­водит к тому, что составляется не адекватный план предполагаемого лечения. Отсюда становится понят­но значение и важность качественного обследования, что, к сожалению, именно в терапевтической стома­тологии является большой редкостью. Основное вни­мание следует уделять сбору анамнеза и анализу жа­лоб пациента, т.к. уже на этом этапе возможно пред­положить характер патологического процесса или за­болевания.

Технические ошибки, как правило, связаны с ману­альными процедурами, и зачастую вызваны отклонени-

[

ями в действиях врача от принятых ассоциацией стан­дартов и общепризнаных норм и правил.

Как показывает наш материал недостаточное вни­мание со стороны врача, неумение выслушивать паци­ента, переназначения времени приема являются причи­ной агрессивного поведения пациента, особенно с неус­тойчивой эмоциональной сферой.

Нарушение принципов деонтологии, ксожалению, также является распространенной ошибкой. В частнос­ти, врач может себе позволить не только оценивать ра­боту другого врача, но и критиковать ее. В связи с этим хочется еще раз подчеркнуть, что оценка качества проведенного лечения является прерогативой эксперта. Врач общей практики обязан констатировать клиничес­кую ситуацию состояния полости рта, наличие причин­но-следственной связи между ранее проведенным лече­нием и возникшими осложнениями, выдавать такую информацию пациенту в деликатной форме, и предло­жить, при необходимости, лечение.

Анализ проведенных экспертиз показал, что меди­цинские карты стоматологических больных ведутся с серьезными нарушениями. Причем неправильно оформляются даже те медицинские карты, которые по­сле возникновения конфликтной ситуации были явно переписаны, либо ведутся плохо даже в том случае, когда пациент уведомляет врача, что он не доволен ка­чеством лечения и будет жаловаться в «вышестоящие инстанции». Это говорит о том, что в подавляющей массе практикующие врачи-стоматологи либо просто не придают значения ведению документации, либо не от­дают себе отчет о возможных последствиях небрежнос­ти в ее ведении, несмотря на то, что в различных пуб­ликациях указывается роль качества ведения медицин­ской документации при разрешении споров на досудеб­ном и судебном этапе.

Наш опыт свидетельствует, что основные упущения в ведении документации следующие:

,

— Лечащими врачами, как правило, не вносятся в
историю болезни сведения о состоянии зубочелюстной
системы на момент первичного обращения.

— Зубная формула не заполняется полностью, как
правило, в истории болезни имеется условное обозначе­
ние только зуба, подвергшегося лечению.

— Нередко отсутствует запись о проведении рентге­
нологического исследования после пломбирования ка­
налов, что делает невозможным осуществление кон­
троля качества лечения и при спорах рассматривается
как дефект.

— Отсутствуют сведения о предполагаемом плане
лечения как элемента информирования пациента, и
этапах его выполнения.

— Не приводятся данные рентгенограмм.

— Не отмечены сроки контрольных осмотров после
завершения санации полости рта.

Имеющиеся упущения в ведении документации и дефекты в первичном обследовании пациентов не все­гда позволяют комиссии оценить стоматологический статус до лечения и являются поводом к отказу от ус­тановления причинно-следственной связи между дейст­виями врача и возникшим осложнением.

Необходимо подчеркнуть, что при погрешностях ве­дения амбулаторных карт или отсутствии записи в ис­тории болезни о динамике лечения все решается в пользу пациента. Поэтому, если врач не пишет подроб­но историю болезни, он заведомо ставит себя в положе­ние обвиняемого.

В тоже время, когда медицинская карта содержит подробные сведения о заболевании, проведенных до­полнительных методах обследования и консультаций специалистов, для экспертной комиссии не представля­ет трудности решение вопроса о не имеющейся причин­но-следственной связи между возникновением, напри­мер, болевого синдрома и действиями врачей.

Для иллюстрации приведем цитаты из дела паци­ентки Г.

Пример № 1.

Пациентка Г., 48 лет, обратилась в стоматологи­ческую клинику с целью протезирования металлокера-мическими мостовидными протезами. Мостовидные протезы были изготовлены и фиксированы на посто­янный цемент. Практически сразу после их установ­ки появились неприятные ощущения (жжение, зуд) не связанные с приемом пищи, боли в области верхней че­люсти слева, появляющиеся во второй половине дня.

В исковом заявлении пациентка указывает, что бо­левой синдром послужил причиной ее госпитализации в стационар с диагнозом гипертонический криз и потре­бовала возмещения материальных затрат и компенса­ции морального вреда за причиненный вред здоровью.

Представленная медицинская документация свиде­тельствует, что в период лечения в стоматологичес­кой клинике пациентка была направлена на консуль­тации к следующим специалистам: хирургу-стомато­логу, терапевту-стоматологу, парадонтологу, хирур-гу-парадонтологу, стоматоневрологу, рентгенологу. Был назначен консилиум с участием терапевта, пара донтолога и ортопеда. Пациентке проводилось рентге­нологическое исследование в динамике.

На комиссию так же была представлена медицин­ская документация из других лечебных учреждений в которых пациентка Г. наблюдалась в этот период.

На основании изучения медицинских документов Г. медико-экспертная стоматологическая комиссия при­шла к следующим выводам:

1. Согласно медицинской карте стоматологической поликлиники № Н у пациентки Г. впервые, т.е. еще до обращения в стоматологическую клинику, были диа­гностированы - красный плоский лишай слизистой

оболочки полости рта, который характеризуется хро­ническим течением с периодами ремиссии, стомалгия и глоссалгия.

Наличие этого заболевания, а также такого субъ­ективного признака как болевой синдром, обозначенно­го глоссалгия (стомалгия), не является препятствием для проведения протезирования (эндодонтическое ле­чение, изготовление и установка зубных протезов); оно проводится в обычных условиях и каких либо спе­циальных условий с привлечением соответствующих специалистов не требует.

2. Согласно имеющейся медицинской документа­ции, кроме красного плоского лишая слизистой оболоч­ки полости рта у Г. еще до обращения в стоматологи­ческую клинику были диагностированы: артрит ей-сочно-нижнечелюстного сустава слева, остеохондроз шейно-грудного отдела позвоночника с корешковыми явлениями, рефлюкс-гастрит, хронический панкреа­тит, гипертоническая болезнь с частыми кризами, смешанное тревожно-депрессивное расстройство, со-матовегетативные пароксизмы. Эти заболевания мо­гут провоцировать болевой синдром, который носит рефлекторный характер. Нельзя исключить, что боле­вой синдром в виде глоссалгии (стомалгии) носит си­туационно-обусловленный характер.

Не является проведенное в стоматологической клинике протезирование и причиной возникновения кризов гипертонической болезни и невроза у пациент­ки Г., так как частота их проявления может быть обусловлена различными факторами, учесть которые практически не возможно (социально-бытовые, кли­матические и пр.).

3. На основании ретроспективной оценки медицин­ских документов и рентгенограмм зубов, экспертная комиссия не усматривает нарушений при проведении протезирования Г.

Пациентка Г. не согласилась с выводами комиссии и обратилась в суд. Суд поддержал учреждение, и боль­ной было отказано в иске, несмотря на ее обращения в различные ведомства, решение суда не изменено.

Мы хотим еще раз обратить внимание на то, что ес­ли даже мы не сумели осуществить досудебного урегу­лирования при судебных разбирательствах выводы на­шей комиссии ни разу не были опровергнуты.

Это наглядный пример того, когда оказалась права клиника и экспертиза. Но это, повторимся, именно те случаи, когда все было правильно описано, все предус­мотрено, пациент направлялся на анализы, проводи­лись консультации.

Следующий случай из нашей практики иллюстри­рует, на наш взгляд, весь спектр возможных ошибок и упущений при лечении пациента.

Пример № 2

Пациентка Л., 17 лет, обратилась к стоматологу по поводу лечения 12, 11 и 21 зубов. Выл диагностиро­ван «средний кариес 21, дефект пломб 12, 11,» и уста­новлены пломбы из гелиокомпозита.

Пациентка пояснила, что сразу после постановки светоотверждаемых пломб у нее появились боли, и в течение трех месяцев она четыре раза обращалась к врачу, однако своевременно помощь ей не была оказа­на. Через три месяца после постановки пломб врачом был установлен диагноз 12, 11 острый периодонтит и начато консервативное лечение заболевания. В резуль­тате через 28 дней в другом лечебном учреждении па­циентке Л. была проведена операция ~ цистэктомия с резекцией верхушек корней 12, 11 по поводу обостре­ния хронического гранулематозного периодонтита.

Изучение медицинской документации показало, что при оказании стоматологической помощи имелись серь­езные недостатки. А именно: не соблюдены как по фор-

ме и по содержанию требования, предъявляемые Минз­дравом РФ, к ведению медицинской документации.

К тому же при первичном обращении обследование пациентки было недостаточным по объему, а именно: не собран анамнез, не описан локальный статус 12,11 и 21 (реакция зубов на перкуссию, зондирование, термические раздражители, наличие изменения зубов в цвете и т. д.), не проведено рентгенологическое исследование. Выстав­ленный диагноз «дефект пломбы» является неполным и не отражает истинного состояния указанных зубов.

Аналогичные упущения при осмотре полости рта и ведении документации имели место и при повторном обращении пациентки через три месяца. Проведенное в тот же день рентгенологическое исследование, как отмечено в медицинском документе, не выявило осо­бых изменений в периодонте. При такой неправильной диагностике, выставляется диагноз «острый перио­донтит», производится экстирпация некротизирован-ной пульпы 11 и отмечена кровоточивость пульпы 12. Оценивая приведенные записи, комиссия считает, что диагноз острого периодонтита 12 выставлен необос­нованно. Спорным является диагноз острого периодон­тита 11, так как развитию острого периодонтита предшествует пульпит, который клинически, как правило, сопровождается резким болевым синдромом. В данном случае, по мнению комиссии, клинических проявлений пульпита не было. Поэтому комиссия счи­тает, что проведенное лечение было неверным, так как при наличии пульпита следовало провести одно­моментное пломбирование канала зуба в день обраще­ния, а не оставлять каналы открытыми. Ошибочно установленный диагноз заболевания указанных зубов повлек также значительное удлинение сроков лечения.

В данном случае налицо следующие нарушения: 1. Ошибки при проведении обследования: как при первом обращении, так и при повторном.

2. Диагностические ошибки: как при первом обра­
щении, так и при повторном.

3. Тактические ошибки: отсутствовал план лече­
ния, лечение было не адекватно предъявляемым жало­
бам, либо отсутствовало вообще.

4. Технические ошибки - 28 дней корневые каналы
11 и 12 зубов были открыты.

5. Деонтологические ошибки - три месяца не была
проведена адекватная жалобам пациентки терапия.

6. Упущения при ведении медицинской документации.

На экспертизе рассматривались 2 случая несогласия пациентов с оказанной услугой. При изучении материалов дела нередко выявлялась лабильность психо-эмоциональ-ной сферы и другие нервно-психические расстройства. От­сюда становится понятно значение и важность того, что врач должен обратить внимание на психо-эмоциональное состояние пациента при первом его обращении. Врач дол­жен проявить настороженность, если пациент много и эмоционально говорит, уделяет много внимания отдель­ным не важным мелочам, слишком критично относится к естественным возрастным изменениям в организме.

Наши экспертизы показывают, что недостаточно тщательно собранный анамнез, неверно выбранный план лечения, несоблюдение деонтологических прин­ципов приводят к риску, разбирательству либо в стра­ховой компании, либо в суде. Про это не следует забы­вать, т. к. законодательство направлено на защиту па­циента, а не врача, поэтому наше государство будет ид­ти по пути обязательного страхования профессиональ­ного риска медицинских работников.

Стоматологическая страховая программа СтАР ос­новной упор делает на досудебное разрешение кон­фликта в системе «медицинская организация - паци­ент» или «врач - пациент». Это связано с необходимос­тью минимизации финансовых и моральных потерь от конфликтов.

Таким образом, Высший экспертный совет по сто­матологии СтАР имеет решающее значение при досу­дебном разрешении конфликтов при оказании стомато­логической услуги. Он позволяет проводить не только оценку качества лечебно-диагностического процесса при разрешении споров с одной стороны, но и дает ма­териалы, анализ которых может быть использован при разработке комплекса мероприятий по совершенствова­нию стоматологической службы. Его работа вносит ве­сомый вклад в улучшение контроля качества оказания стоматологических услуг. Необходимо региональным отделениям СтАР, опираясь на опыт работы ВЭС, со­здать, а там где есть активизировать работу территори­альных экспертных советов по стоматологии.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

• ⇐ Назад
• 1
• 2
• 3
• 456
• 7
• Далее ⇒