Кому: Джонин – Чем занят? От кого: Джонин – На балконе валяюсь, а ты? Кому: Джонин – И я на балконе!
Рядом, всего за метр слышится копошение, и Джонин оказывается рядом, так же в пледе, да усаживается напротив.
- И молчишь? – по-доброму хмыкает он. Джунмён ничего не говорит, просто улыбается, и оба замирают друг напротив друга, по двум углам небольшого балкона, сплетая лодыжки под тёплыми пледами.
- Шпионил? – нарушает омега тишину после нескольких мгновений молчанья. Альфа открывает один глаз, глядя на него, и кивает. Омега улыбается.
- А ты? – слышится ответный вопрос. Джунмён указывает пальцем вверх и Джонин устремляет туда глаза – небо усыпано гроздьями звёзд.
В комфортной тишине проходит ещё несколько часов, до тех пор, пока не становится действительно холодно лежать хотя и не на голом полу, но всё-таки на открытом воздухе ноябрьского вечера.
∞∞∞
На улице активно холодает, теперь приближающаяся зима ощущается в полной мере. Небо иногда срывается на редкий снег и тот холодными крупинками, подгоняемый потоками ветра, неприятно и больно врезается в лицо.
- Снеговик! - Джунмён подпрыгивает от неожиданности, когда входные двери за его спиной открываются и на пороге оказывается альфа. – Испугался, что ли? – подкалывает Джонин, подмигивая, и Джунмён бьёт его по плечу, нахмурившись.
Оба выходят на улицу, Джунмён запирает за собой дом, пряча ключи в карман, и альфа с омегой совсем быстро устремляются к остановке – на улице действительно жутко холодно. Уже только сев в автобус, Джунмён понимает, что оставил перчатки дома, а потому прячет ладони в карманах, кое-как умостив на коленях сумку.
Дорога от остановки до учебного корпуса тоже проходит почти бегом и окоченевшие от предыдущего похода по улице пальцы не успевают замёрзнуть по второму кругу. Джонин машет уже в корпусе и исчезает в толпе студентов. Это только в конце коридора Джунмён понимает, что тот находит друзей, и спешит к своим, которые так же ждут на указанном месте.
Уже почти месяц, как Джонин вернулся, а они всё ещё висят рядом на тонких нитках, словно ловцы снов в сувенирном магазине. Ветер колышет их, да они то и дело сталкиваются друг с другом, путаются друг в друге, и, отталкиваясь друг от друга, снова оказываются просто висеть на тонких нитках рядом. Рядом, но не вместе. Каждый ждёт от другого чего-то конкретного, но альфа не то, что не навязывается, а порой интереса вообще не проявляет, вынуждая таким образом омегу проявлять интерес. Джунмёну всё ещё немного страшно и до кончиков пальцев смущающе находиться с альфой совсем близко, когда тот преодолевает расстояние между ними и наклоняется к его лицу, заглядывая в глаза так близко, что омега может рассмотреть каждую трещинку на его губах. В такие моменты Джунмён тушуется, отшучивается и отстраняется, а Джонин смотрит внимательно и, чаще всего, уходит. Омега глядит вслед, хмурится и в следующий раз инициативу проявляет уже сам, но снова смущается и тушуется, и всё случается по кругу.
- Я перчатки забыл. – сообщает Джунмён, надувая щёки, когда они бредут в сторону дома из университета.
- Ты мог это раньше сказать, когда мы ещё не ушли так далеко от остановки? – Джонин вскидывает бровь, глядя на него.
- Я забыл. – Джунмён вздыхает. – Начал искать их и не нашёл, вспомнив, что дома оставил.
Альфа вздыхает и снимает со своих ладоней перчатки, поймав Джунмёна за руку. Он дует на белокожие ладошки горячими потоками воздуха, поднося к губам, а потом прячет ладошки омеги в своих больших перчатках. Сумка вручается следом, собственные руки скрываются в карманах пальто.
Джунмён хмурится сильнее, хотя ощущает, что рукам стало гораздо теплее. Не то, что он как-то особо против такой заботы, дело в том, что он, честно говоря, хотел немного другого её проявления. Омега наивно надеялся, что альфа вручит ему только одну перчатку, а вторую его ладонь без неё спрячет в своей, а ещё было бы неплохо забрать у него большую, хотя и не тяжёлую сумку, которая наверняка бы помешала крепко-крепко сжать ладонь альфы в ответ.
Поэтому всю дорогу до дому Джунмён нарочно перекладывает сумку в другую руку и делает всё, чтобы она постоянно стукалась об их колени, пока они идут совсем близко, почти прижимаясь друг к другу плечами.
- Я куплю тебе рюкзак. – замечает Джонин, когда до дома почти ничего. Джунмён хмурится сильнее, надувая губы. Хочется отстать и кинуть сумку в альфу, топнув ногой, и как маленький заявить, что – кто тут альфа вообще, а?!
Они расходятся как обычно, посредине и уже войдя домой, Джунмён бросает сумку на пороге и вдруг начинает смеяться – ведёт себя, порой, как школьник. Перчатки возвращаются Джонину через балкон, и Джунмён поспешно садится за домашнее задание. Родители вечером на корпоратив, так что вместо них должен прийти Бэкхён и до его прихода нужно успеть всё сделать.
Смена караула происходит около шести часов и, пожелав родителям хорошо отдохнуть, Джунмён забирает у Бэкхёна из рук большой пакет из супермаркета да вешает его куртку в коридоре. Пока Бэкхён по-хозяйски разбирает пакет в его кухне, Джунмён сносит в гостиную на диван подушки и огромный стёганый плед. И всё то время, пока Бэкхён увлечённо пырит в экран, переживает за героев и разговаривает с телевизором, Джунмён думает, что бы такого ему натворить в следующий раз, чтобы получилось так, как хочется ему.
Утром оба омеги заливаются кофе по причине недосыпа – один смотрел, другой думал, и вместе завтракают. Родители будут к обеду и спешить нет причин. Уже в комнате Джунмёна, одевшись и собравшись, Бэкхён замечает, как лучший друг активно копошится у стола, и подходит ближе, заглядывая ему через плечо.
- Мён,… ты что делаешь? – удивляется он. – У нас нет этих пар сегодня! - Джунмён активно запихивает в свою сумку все тетради, книги и учебники, которые только находит у себя в столе.
- И это, и ещё это, чтоб потяжелее. – бормочет себе под нос Джунмён, игнорируя Бэкхёна, и продолжает наполнять сумку, прикусив кончик языка. – И пусть только попробует не забрать её. – продолжает возится он. – Уроню ему на ногу это сумище.
- Мён! – не выдерживает Бэкхён, наконец, щипая друга за бок.
- Да что? – фыркает в ответ Джунмён, когда закрывает сумку. – Пошли уже. – кое-как вешает сумку на плечо и тянет Бэкхёна за руку прочь. Последний замечает, как омегу перекашивает в одну из сторон из-за тяжести сумки.
На все расспросы Чанёля Бэкхён просто отрицательно качает головой, или вскидывает руку, прося таким образом не задавать лишних вопросов. Джунмён пыхтит, корпит и сквозь зубы матерится, но сумку по коридорам на плече носит стойко и ровно, так, словно это не в ней все научные и методологические материалы курса.
Катастрофа наступает после второй пары. Сумка целая, и ей не привыкать, но не Джунмёну. Он едва не летит из-за неё по лестнице носом вниз, когда та перевешивает, поэтому кое-как удерживаясь на ногах, плюёт на всё, обиженно фыркает и сбрасывает её с плеча на пол ко всем чертям, а потом просто тянет за ручку по полу к ближайшему подоконнику, как маленькие мальчики обычно возят за собой машинку на шнурке.
- Совсем крыша поехала? – слева на подоконник опускается чужая ладонь и омегу заключают между окном и крепким телом. Джунмён оборачивается через левое плечо, потом через правое и видит Джонина. Тот без разрешения и церемоний открывает его сумку и поспешно выуживает оттуда книгу за книгой. Джунмён наблюдает, как в его руках растёт стопка, и как уменьшается в сумке. – Так-то лучше. – замечает альфа, оставляя в сумке омеги только несколько тетрадей и пару нетолстых учебников и собирается уйти, отправляя почти весь багаж Джунмёна в свой большой рюкзак.
- Джонин-а, - зовёт тут же омега, и альфа останавливается, устремляя на него взгляд. – Эта понадобится. – он осторожно забирает из рук Джонина тонкую методичку, которую он ещё не успел спрятать. Альфа кивает и всё-таки уходит, Джунмён оборачивается, глядя ему вслед, и как только Джонин исчезает за поворотом коридора, омега довольно вскрикивает, подпрыгивая на месте.
- Ну и чудо! – Джонин прячет смешок в кулак, замирая точно за углом, за который только что завернул, и прижимается спиной к стене. – Горе-соблазнитель. – альфа с улыбкой вздыхает и устремляется на свои пары.
∞∞∞
Университетское мероприятие собирает в спортивном зале центрального учебного корпуса студентов всех курсов и факультетов, благо, огромный зал это позволяет. Джунмён перекатывается с пятки на носок и осторожно поглядывает по сторонам, стоя возле Бэкхёна и держа его под руку.
- Эй, шило в одном месте! – зовёт лучший друг и Джунмён устремляет на него взгляд. – Постой возле меня хотя бы пару минут спокойно. – просит Бэкхён и Джунмён надувает щёки, но тут же улыбается следом, отвечая на улыбку Бэкхёна. Омега делает как его просят, но вскоре снова начинает крутиться и Бэкхён вздыхает, щипая его за бок – единственный реальный способ привлечь его внимание. Джунмён отмахивается от него, продолжая вертеть головой во все стороны и вдруг замирает.
- Я вижу Сэхуна. – коротко констатирует он.
- Господи, верни моего Чанёля поскорее, умоляю, а то я скоро поседею с этим чокнутым. – вскидывая взгляд к потолку и складывая руки в молитве, просит Бэкхён, вздыхая. Джунмён смеётся и прежде чем Бэкхён успевает что-то сказать, устремляется через толпу к Сэхуну. – За что мне всё это? – снова спрашивает у потолка Бэкхён и тут же глядит по сторонам, проверяя, не устремлены ли на него странные взгляды. Он нормальный, честно, это всё Джунмён, чёрт его побери!
- Привет, Сэхун-а. – Джунмён вырастает слева от Сэхуна и тут же добродушно улыбается донсену.
- Привет, хён. – так же улыбается Сэхун в ответ, узнавая в подошедшем омеге Джунмёна. Пока стоит рядом, Джунмён осторожно, как ему кажется, глядит за плечо Сэхуна в поисках нужного человека.
- Слушай, тут такое дело. Не знаю, слышал ли ты уже, но… - Джунмён теряется. Он сначала начинает говорить, а потом понимает, что не знает, о чём именно. Джунмён замирает и запинается, в поле зрения оказывается Джонин и омега теряется.
- Но у нас скоро практика, и нужно будет вести пары на своём факультете, поэтому мы собирались выбрать в жертвы твою группу, если ты не против.
На руке появляется привычная тяжесть и Джунмён расплывается в улыбке, кивая. Бэкхён буквально спасает его.
- Привет. – Джонин, а с ним и Лухан, наконец подходят. – Потерялись? – спрашивает он, кивая на них с Бэкхёном. Джунмён хочет уже ответить, но понимает, что альфовское «потерялись» звучит как-то не слишком радушно и фыркает:
- Мы вовсе не…!
Бэкхён снова щипает его и Джунмён замолкает. В центре зала появляется ректор и студенты притихают. Омега отворачивается от альфы, совершенно не слушая речи главы университета и думает о том, как бы так посильнее топнуть Джонину по ноге своей, чтобы списать всё на толкучку.
Здесь и правда тесно, студенты кое-как размещаются друг возле друга и любое шевеление в толпе тут же передаётся другой её части. Между ним и Джонином пара сантиметров, Джунмён ощущает это физически, кожей, но этот засранец так и не делает того крошечного усилия, чтобы оказаться поближе, а всё потому, знает Джунмён, что альфа, чтоб ему неладно было, ждёт этого движения от него, от омеги. Но омега продолжает стоять непоколебимо ровно, правда уже не повиснув на Бэкхёне и не позволяя ему висеть на себе, и два несчастных сантиметра вдруг начинают дико злить.
Лухан стоит возле Сэхуна через один от него и Джунмён постоянно ловит на себе не совсем доброжелательные взгляды, прекрасно зная их причины. Он старается игнорировать их и короткий шаг к Джонину получается у него непроизвольно. Омега замечает очередной взгляд чужого альфы и слегка пошатывается, инстинктивно отступая назад, стараясь спрятаться, скрыться, и тот факт, что за спиной оказывается другой альфа, необходимый, только играет ему на руку. В мгновенье понимая, что сзади Джонин, Джунмён жмётся сильнее и старается сжаться в крошечную точку. Альфа чувствует его неожиданное желание быть защищённым, зыркает на лучшего друга и обхватывает Джунмёна за плечи одной рукой, а другой – за талию.
- Не обращай внимания. – просит Джонин в ухо, прижимаясь носом к его щеке. Джунмён коротко кивает и позволяет себе расслабиться, устремляя взгляд совершенно в другую сторону.
В крепких, горячих руках здорово и уютно!
Четырннадцатая
- Ким Джунмён! – кровать прогибается где-то справа от чужого веса и тёплые пальцы касаются щеки, а затем ерошат по волосам.
- Чего тебе? – отзывается сонный омега в подушку и кое-как забрасывает ногу на рядом сидящего альфу. – Я вроде закрывал на ночь балкон. – бурчит он сам себе.
- Ты что, спишь ещё? – тем временем интересуется альфа, посмеиваясь.
- Нет, симулирую. – Джунмён с улыбкой фыркает, чувствуя, как начинают щекотать под коленкой, от чего приходится спрятать ногу обратно под одеяло. - Ну так чего тебе?
- Пойдём в кино? – интересуется Джонин, плюхаясь на Джунмёна поперёк кровати и устраивая голову где-то у омеги на пояснице.
- В кино? – Джунмён поднимает голову с подушки и оборачивается, чтобы увидеть альфу.
- Надо же, как быстро проснулся! – Джонин смеётся и хлопает по рядом находящейся заднице под одеялом.
- Никуда не пойду. – надувается омега такому кощунству и меняет позу, сгоняя альфу с себя, а затем прячется с головой под одеяло.
- Вставай, лежебока. – Джонин тянет за край одеяла, чтобы увидеть очаровательную всё ещё сонную моську. - Всю жизнь так проспишь.
- Отстань! – Джунмён цепляется пальцами за своё большое пуховое одеяло и тянет то обратно к себе.
- Куплю тебе самое большое ведёрко твоего любимого попкорна! – Джонин хитро улыбается.
- Самое большое? – снова оживляется Джунмён, прекращая тянуть одеяло на себя. Альфа пользуется моментом, забирая предмет постельного белья себе, а потом пересаживается поближе и кутает в него омегу, словно куколку, да укладывает к себе на колени.
- Да. Фруктового. – уточняет он.
- Честно? – теперь хитро прищуривается Джунмён.
- Честно! – Джонин старается сделать самое правдоподобное выражение лица, на которое способен. Не то, что он собирается не сдержать своё обещание, но Джунмён-то всё равно самое большое ведёрко не осилит.
- А что за фильм-то хоть? – интересуется, наконец, омега.
- Комедия.
- А поваляться ещё можно? – Джунмён кое-как потягивается и выползает из кокона, оставляя в руках Джонина одеяло. Омега снова плюхается на подушку.
- Ну если за десять минут ты успеешь собраться и позавтракать, то можно. – альфа снисходительно кивает и следом давиться смешком, когда Джунмён вскакивает, садясь на кровати.
- Десять минут? – переспрашивает он, и кидает в альфу подушкой, поднимаясь на ноги окончательно. Джонин продолжает смеяться и, решив не мешать омеге со сборами, обещает, что будет ждать через полчаса внизу, и что на улице холодно, да уходит к себе так, как пришёл – через балкон.
Джунмён путается в ногах в ванной, когда поспешно выпрыгивает из пижамы, забираясь в душ. Четыре раза роняет банку с гелем для душа и отбивает о раковинную правую коленку, пока выбирается обратно. Наносит на щётку вместо пасты гель для бритья и оседает на несколько мгновений на бельевой ящик, закрывая глаза и делая несколько глубоких вдохов: спокойно, то, что Джонин позвал его на свидание – ещё не повод убиться в ванной комнате на радостях.
- Доброе утро! – родители встречают его удивлёнными улыбчивыми взглядами на кухне, когда Джунмён оказывается на пороге, влезая в тёплый мягкий свитер и входит в кухню полноценно, тут же подходя к холодильнику.
- Куда мы собрались в такую рань? – интересуется отец, когда ловит мимо проходящего к столу омежку за руку и поправляет высокий ворот свитера.
- На свиданку. – Джунмён показывает родителю язык и, хитро улыбаясь, плюхается за стол. Родители переглядываются и глядят на него всё то время, пока он поспешно поглощает завтрак. Отправляя тарелку в посудомоечную машинку к остальной посуде, Джунмён поспешно выскальзывает из кухни, избегая пока ещё слегка неловких и смущающих для него вопросов.
- Эх. – подпирая щёку ладонью вздыхает взрослый омега, глядя вслед сыну.
- Чего ты? – переспрашивает альфа.
- Внуков так хочется.
- Буду поздно. Не звоните. Я с Джонином. – бросает Джунмён с порога, когда открывает входную дверь и шагает на улицу. Джонин уже ждёт его у калитки, привалившись к ней плечом.
- На три минуты опоздал. – замечает он, поглядывая на часы, когда омега подходит. Джунмён не отвечает, только хлопает альфу по плечу и принимает протянутую руку.
С неба срывается снег, густой и пушистый, он неспешно кружит и оседает на ресницах и чёлке, выглядывающей из-под шапки. Омега не удивляется, когда вместо короткой дороги к кинотеатру они сворачивают на другу улицу и устремляются той, которая длиннее. Лёгкий слой снега застилает тротуары и лужайки у домов. Конец ноября, и погода в принципе соответствует зиме, которая наступит через пару дней.
Джонин рассказывает что-то до одури простое, но почему-то так хочется смеяться. Джунмён хохочет в кулак и отвечает тем же, когда его толкают бедром. Когда кинотеатр оказывается в поле зрения, омега понимает, что ему от чего-то вовсе не хочется туда идти, а хочется продолжить вот так гулять, слушать чужой смех, смеяться самому и чувствовать, какая горячая у альфы ладонь сквозь его и свои перчатки. Они на мгновенье замирают у ступенек кинотеатра, чтобы в следующее мгновенье подняться, а Джунмён вдруг останавливается, потянув на себя за руку, которую держит. Джонин оборачивается на него, вопросительно вскидывая бровь. Омега так же без слов кивает куда-то назад, указывая на заснеженную и на редкость людную улицу. Альфа мягко улыбается и тянет его за руку к себе, обнимая за плечи, и тогда, когда уже снимает с его плеч куртку, обещает, что они ещё прогуляются после фильма, хоть и до самой ночи, столько, сколько Джунмён захочет.
Их места где-то в центре зала. Джунмён подпирает подбородок кулаком и внимательно пырит в экран, когда справа в его щёку тыкается чужой палец – один раз и второй. Омега с улыбкой отмахивается так же один раз и второй, а потом поворачивается в сторону альфы.
- Тебе не интересно? – спрашивает Джонин.
- Интересно. – кивает Джунмён в ответ. – Но фильм идёт всего десять минут, хотя я пока и не могу сказать, что это комедия.
Джонин улыбается уголками губ и тянется рукой к его лицу, Джунмён перестаёт дышать. Горячая ладонь ложится на щёку и нежно гладит, большой палец пробегается по губам, а указательный щёлкает по кончику носа. Карие глаза напротив глядят пристально, но при этом осязаемо тепло.
- Дальше будет веселее. – обещает альфа.
- А ты откуда знаешь? – омега хитро прищуривается.
- Тизер видел. – альфа пожимает плечами.
Продолжается просмотр фильма, и Джунмён до самого его конца ощущает жар от чужой ладони на своей щеке.
Уже пустое от попкорна, но набитое пустыми бутылками от Колы, ведёрко бывшего фруктового попкорна отправляется в урну. Джунмён смеётся так, что живот болит, он пытается остановиться, но всё никак не получается и от смеха уже сводит щёки. Джонин смеётся потому, что смешно Джунмёну, какой же он забавный, согнувшись пополам на диване в холле кинотеатра, и колотя по нему ладошками.
Спустя 2,5 часа, когда альфа и омега выходят после фильма на улицу, то просто примерзают к верхней ступеньке, вслух и в унисон охая. Снег везде – белое всё, включая машины, деревья и прохожих, и танцующая в воздухе метель, кажется, не собирается униматься.
- Мы как в другом городе из кинотеатра вышли. – выдыхает Джунмён, разглядывая сплошное белое полотно. – Зашли в Сеуле, а вышли где-то в снегах Исландии.
Джонин протягивает руку и помогает без падений спуститься по скользким ступеньками и пока всё ещё стоят у кинотеатра, Джунмён разглядывает всё вокруг так, словно это первый снегопад в его жизни за всё то время, что он живёт в Сеуле.
- Джунмён-а. – альфа не предупреждает и не извиняется, он просто зовёт по имени, и в следующий миг, когда омега устремляет на него взгляд, его вдруг сбивают с ног и роняют на землю, на пушистый снег, наваливаясь сверху.
- Бессовестный! – выкрикивает Джунмён, когда понимает, что лежит в снегу, а Джонин лежит на нём. – Это как понимать вообще?
- Ничего такого я не сделал. – Джонин улыбается и, хватая Джунмёна за плечи, перекатывается на спину, меняя их местами. – Твой помпон в снегу очарователен. – замечает он, отряхивая снег с шапки омеги и вдруг начинает хохотать, когда видит наигранное недовольство на лице омеги. Он расслабляется, растянувшись на снегу и, обнимая омегу одной рукой за талию, смеётся ещё громче.
- Встаём! – командует Джунмён, упираясь о землю одной рукой и пытаясь встать, но Джонин снова ловит в свои руки и тянет обратно к себе. Джунмён плюхается обратно ему на грудь, жмурится от того, как порывисто выдыхает альфа, и понимает, что они сталкиваются носами, поднимая друг на друга взгляды.
Глаза Джонина так близко – волшебные, они искрятся теплом, золотом и любовью, янтарно-карие, шоколадно-чёрные или чайно-золотые. Омега сам не замечает, как стягивает с пальцев перчатки и кладёт ладони на тёплые красные щёки.
- Больно? – почти шепотом интересуется. Джонин слабо улыбается и отрицательно качает головой, на что Джунмён подаётся ближе и прижимается носом к его носу, прикрывая глаза. Чужое горячее дыхание опаляет губы и Джунмён осторожно облизывает их, а потом чувствует, как альфа прижимается лбом к его, таким образом слегка увеличивая расстояние между ними, и только улыбается. Однажды он наберётся смелости да скажет и сделает всё, что должен. Совсем скоро, когда щёки перестанут так предательски алеть от одной мысли о том, какие губы Джонина могут оказаться на вкус. Сейчас, без принуждений или против воли, взаимно и сладко до мурашек. – Мы, наконец, можем встать? – интересуется омега с лёгкой улыбкой, и альфа кивает. Джунмён только пытается предпринять очередную попытку, когда Джонин снова перекатывается, и поспешно встаёт, помогая и ему подняться.
Джунмён ничего не говорит, только улыбается, когда вытряхивает снег из куртки чужого капюшона. Это только собираясь идти дальше, прочь от кинотеатра, он понимает, что всё то время, пока они валялись в снегу на аллейке, за ними с лавки напротив наблюдала пожилая пара, и когда Джонин уводит его вниз по улице за руку, Джунмён оборачивается, чтобы улыбнуться и помахать на прощание пожилым альфе и омеге, которые наверняка узнали в них самих себя когда-то – таких же молодых и влюблённых.
Видимость из-за густого снегопада ограниченная и поэтому люди постоянно сталкиваются друг с другом, доброжелательно улыбаются да в поклоне извиняются.
После столкновения с такой же заснеженной парочкой, Джонин вдруг останавливается и приседает на корточки, отпуская руку Джунмёна. Но когда оборачивается к нему, хитрый омега уже стоит напротив с занесённой рукой, в которой белеет большой снежок.
Альфа фыркает и разгибается, замирая напротив.
- Что? – посмеивается Джунмён. – Не успел?
- Почему же? – снежок альфы попадает куда-то в плечо и Джунмён фыркает от возмущения, кидая в ответ.
- Ты сегодня весь день нарываешься! – омега едва присесть успевает за новым снежком, когда в него прилетает очередной от альфы. Он сходу схватывается на ноги и кидает так сильно, как только может. Промазывает!
- Какие мы грозные! – сюсюкает с ним Джонин, пока собирает в ладони снег, лепя снежок. – На что это я там нарываюсь уже, а? – омега получает очередной отпечаток на своей серой куртке и понимает, что в него снова попали. Он плюёт на снежки, выбрасывает находящийся в руках в сторону и бегом преодолевая расстояние между ним и альфой, толкает того в плечи. Оба со свистом во второй раз за сегодняшний день летят теперь уже не просто в снег, а в полноценный сугроб. Только оказавшись сидеть у Джонина на бёдрах, Джунмён победоносно вскрикивает и хлопает в ладоши, от чего оставшийся на перчатках снег летит Джонину в лицо.
- Попался! – заявляет он, довольно улыбаясь. – Ты действовал нечестно, теперь моя очередь.
Альфа не успевает спросить, в чём были нечестными его действия, а только ойкает от неожиданности и следом берётся хохотать, когда Джунмён набирает в ладошки снег и бросает вверх так, что идущий снегопад оказывается в два раза гуще и сильнее. Белые и пушистые, совсем не колючие снежинки, поскольку на дворе всего лишь 0 градусов по Цельсию, оседает на щеках, шапке, и ресницах. Джунмён делает маленькие локальные снегопады снова и снова, и только после пятого раза понимает, что всё это время пока он сидел и мстил альфе, тот закапывал его стопки в ботинках в снег.
- И кто из нас попался? – улыбается Джонин, когда омега замечает подвох и устремляет на него взгляд, нахмурившись.
- Ах ты… - но встать не получается и Джунмён кое-как заваливается на бок. Теперь альфа оказывается сидеть на его бёдрах и омега вскрикивает и кое-как отбивается, когда в его капюшон, а следом и за пазуху набирают снегу.
- А ты страшный человек, Ким Джонин. – тяжело дыша, Джунмён лежит на снегу, на дорожке вдоль пешеходного тротуара, на спине, раскинув руки.
- Я – ангел. – кивает Джонин, лёжа в такой же позе и делает снежного ангела быстро-быстро разгребая руками и ногами снег. – А ты намок совсем. – альфа устремляет на него взгляд и помогает подняться, когда и сам встаёт.
Теперь, без падений и снежков, без зарываний в сугробы и валянии в снегу Джунмёна приводят в кофейню. Здесь людно и, на первый взгляд кажется, что забито, но Джонину как-то удаётся отыскать столик в уголке возле окна, и когда снимая тяжёлую и влажную куртку, омега опускается на небольшой мягкий диванчик, он вдруг чувствует, что готов тут просидеть до самой ночи. Сделав заказ, Джонин тоже снимает свою не менее сырую куртку и опускается рядом. Диванчик оказывается идеальным по размеру для них двоих и омега вообще согласен просидеть здесь хоть и всю следующую неделю, а то и месяц – альфа обнимает его за плечи, притягивая к себе, и среди ароматов кофе, негромкой музыки и тепла человека, который безвозмездно отдаёт тебе его, Джунмён проваливается в сладкую негу лёгкой дрёмы, прижимаясь раскрасневшейся на улице щекой к груди Джонина и прислушиваясь к ударам его сердца.
- Не засыпай. – мягко шепчет Джонин, поглаживая его по спине и волосам. Омега лениво открывает глаза и понимает, что на столике перед ними уже дымятся две больших чашки ароматного какао.
Джунмён рассматривает других посетителей кафетерия, прохожих за окном, где всё ещё валит снег и улыбчивого Джонина. Джунмёну хочется спросить про Японию, и он задаёт вопрос прежде чем успевает подумать, зачем он вообще это делает. Вопрос звучит как «в Японии было лучше, чем дома?» и Джунмён прикусывает язык, пытаясь спрятать взгляд, но альфа ловит за подбородок и заставляет смотреть себе в глаза, чтобы выслушать ответ.
- Плохо везде, где тебя нет.
Джунмён теряется от такого ответа, обдумывает его секунду и льнёт навстречу, обнимая за шею и крепко прижимаясь к его груди.
- Я был дураком. – шепчет он едва слышно. Сам себе в этом Джунмён давно признался, но Джонину он говорит об этом впервые. Альфа ничего не отвечает, обнимает только сильнее, и омега чувствует, как он тыкается носом в его шею и делает глубокий вздох, до краёв наполняя лёгкие его запахом.
Сам альфа, чувствует омега, пропитался запахами, витающими здесь: корицей и горячим кофе, пряностями и прохладой грядущей зимы с улицы.
В уютной тишине с редкими негромкими словами проходит ещё бесчисленное количество времени, пока на улице не темнеет.
∞∞∞
- Помнишь, каких снеговиков мы лепили в детстве? – спрашивает омега, пока они неспешно бредут домой сквозь снегопад, уже совсем привычно сплетая пальцы.
- Треугольных и квадратных. – смеётся Джонин. – И все дети соседней улицы сначала называли нас сумасшедшими, а потом приходили с ними фотографироваться.
- Конечно, все с нашей улицы-то давно привыкли. – поддерживает смехом Джунмён и вдруг понимает, что они останавливаются у калитки в его двор, там, откуда сегодня начался их день.
- Что будешь делать, как окажешься дома? – спрашивает альфа, потянув омегу за руку совсем мягко и заключая в свои объятия.
- Сначала отругаю родителей, которые караулят у окна. – альфа и омега вместе смеются. - А потом ужин, душ, кровать. – коротко информирует Джунмён и прижимается к горячей руке, когда та ложится на его щёку.
- А балкон на ночь оставишь? – улыбаясь уголочком губ, Джонин смотрит слегка хитро.
- Если ты обещаешь ходить недолго, чтобы я не околел. – омега кивает, так же улыбаясь в ответ, и приподнимается на носочки, чтобы потянуться навстречу и обнять альфу за плечи.
Джонин нежно, едва ощутимо целует в щёку и отпускает из своих рук, провожая Джунмёна глазами. Тот бросает на него улыбчивый взгляд уже с порога, когда почти скрывается за дверью собственного дома.
В половину десятого Джунмён тушит бра над своей кроватью и прячется под одеялом, прикрывая глаза. Приятная усталость берёт своё и он быстро погружается в сон.
- Мён. – знакомый негромкий голос вырывает из сна. Джунмён недовольно морщит нос, чувствуя, что ещё не успел выспаться и отдохнуть. – Мён-а. – чужие руки нежно ерошат по волосам.
- Я думал, ты не будешь меня будить, когда придёшь. – сонный и расстроенный от того, что разбуженный, Джунмён кое-как поднимается с подушки и трёт глаза.
- Ты должен это видеть. – Джонин улыбается озорно и широко-широко. Джунмён не успевает до конца проснуться, когда его за руку выдёргивают из кровати и буквально тащат на балкон. Снег всё ещё валит, Джонин обнимает его широкими полами своего одетого поверх пижамы кардигана и указывает рукой куда-то влево. И когда они оказываются у левого края балкона, Джунмён, наконец понимает, что именно Джонин хотел, чтобы он увидел.
Снег навалил уже целые сугробы в той части двора, где между их домами нет ограждения, а их родители рубятся, а по-другому не скажешь, в снежки. Джунмён глядит с несколько мгновений, пытаясь понять, что именно он видит, а потом вдруг прыскает.
- Тс. – шепчет в ухо Джонин, накрывая его губы ладошкой. – Одевайся потеплее и встречаемся у задних дверей. – альфа выпускает его из рук, подталкивая в сторону входа в комнату и перепрыгивает на свой балкон. Сон, как рукой, снимает!
Омега поспешно стягивает с себя пижаму и проверяет высохшую одежду, заботливо оставленную папой на батарее после его прихода. Свитер и джинсы не только сухие, но и тёплые, поэтому Джунмён скоро одевается и стремится через две ступеньки по лестнице вниз. В коридоре у парадной двери, со двора слышатся голоса и весёлый смех. На ходу натягивая шапку и обматываясь шарфом, Джунмён натягивает перчатки да идёт к задней двери, где его уже ждёт Джонин. Омега открывает дверь, и альфа помогает ему влезть в рукава куртки, и следом застёгивает её на нём. Они сплетают пальцы и крадутся под домом во двор, чтобы застать родителей врасплох в нужный момент.
- Пошли. – шепчет Джонин, когда лепит в ладонях снежок и вручает Джунмёну. Они останавливаются в тени дома, у качелей, которые завалило снегом и вступают в игру тогда, когда родители ожидают меньше всего.
- И не стыдно вам, без нас? – возмущается наигранно Джунмён, когда бросает снежок в отца и, на удивление и себе, и Джонину, не промазывает.
- Я попал! – довольно вскрикивает он, подпрыгивая на месте и тут же обнимая протягивающего к нему руки Джонина.
- Практики у тебя сегодня много было.
- А вы чего не спите? – удивляется папа Джонина. Взрослые альфа и омеги на время прекращают свою игру.
- Поспишь тут, гляди, когда во дворе такие вопли и хохот.
- Тогда предлагаю такой расклад команд: альфы против омег. – предлагает отец Джунмёна.
- Не честно! – выкрикивает тот. – Вы закопаете нас в сугробе и как тогда будем играть?
- Не закопаем. – обещает Джонин. – А как иначе честно поделить?
- Можем играть друг против друга. – предлагает папа Джонина. – Семьями.
- Хорошая идея. – поддерживает второй взрослый омега.
- Не ронять и в сугроб не закапывать. – предупреждает Джунмён, зыркая на Джонина.
- Ладно. – альфа широко улыбается и сгребает омегу в охапку, обнимая за талию. – Обещаю.
- Я поймал тебя на слове. – смущаясь под внимательными взглядами родителей обоих, Джунмён слегка бьёт Джонина по плечу и отстраняется.
Оба занимают места возле родителей, по обе стороны от так называемых баррикад – слепленного из снега небольшого бортика между ними.
Визг, смех и вскрики во дворе стоят нечеловеческие. Небо оранжевое, на улице из-за выпавшего снега, кажется, светло. Большие и маленькие, совершенной формы и едва ли не треугольные, снежки летают из стороны в сторону. Некоторые попадают в цель, другие промахиваются или рикошетят.
- Всё, не могу больше. – Джунмён плюхается на землю, устало выдыхая. – Я превысил весь лимит игры в снежки лет на 5 вперёд. – и следом зевает.
- Да, весело провели время. – отец протягивает к нему руки и помогает Джунмёну подняться.
– Встряхнули стариной. – соглашается отец Джонина.
- Ой, нашлись пенсионеры. – Джонин фыркает и следом смеётся. – Вон папа себя старым не считает, в отличии от некоторых. – пока посмеивается с взрослых, Джонин преодолевает расстояние между ним и Джунмёном и обнимает, прижимая к себе. Сонный омега довольно жмурится и сладко зевает, умостив голову на его плече.
- Я замёрз и хочу под тёплое одеяло. – сонно шепчет он и Джонин заглядывает ему в лицо, а потом целует в лоб.
- Джунмёни, если хочешь – можешь остаться у нас. – предлагает папа Джонина, и альфа вскидывает удивлённый взгляд на родителя, мол, чего??? – Думаю, против никто не будет, к тому же, мы завтра все дома, спать будем до обеда, и родители не будут тебя будить, собираясь на работу.
Взрослые улыбчиво переглядываются и Джонину приходится обнять Джунмёна сильнее, делая вид, что он занят только своим сонным омежкой и вообще ничего и никого кроме него не видит.
∞∞∞
- Сколько раз я сегодня закапывал тебя в сугроб? – улыбаясь, интересуется Джонин, когда натягивает на Джунмёна пижамную кофту. Омега поправляет её на себе и плюхается вперёд, в руки альфы, устраиваясь там поудобней.
- Я сбился со счёту. – отвечает он. – Но ты обещал, что больше не будешь.
- На сегодня. – уточняет Джонин.
- На сегодня? – Джунмён открывает один глаз, глядя на альфу снизу-вверх.
- Ложись нормально. – альфа решает не уточнять и кое-как достаёт из-под омеги край одеяла. Джунмён забирается в его большую кровать и мостится на подушке, ожидая, пока его укутают в одеяло. В комнате тушится свет и Джонин плюхается рядом.
- Мне лучше не спрашивать, сколько сейчас времени? – шепчет Джунмён, забрасывая на альфу ноги под одеялом. Джонин смеётся, почувствовав ледяные лодыжки своими горячими, и двигается поближе, обхватывая Джунмёна за талию, крепко-крепко прижимая к себе, чтобы поделиться своим теплом.
- Спи сладко. – альфа целует тёплую щёку и прижимается к ней носом. Омега переплетает свои пальцы с рукой, которая обнимает за талию, и позволяет себе, наконец, впервые за сегодняшний день полностью осознать, насколько же он счастлив, и уснуть с улыбкой на губах.
Примечание к части
Спасибо всем тем, кто был со мной в этой работе=))
Ваши отзывы были полезны и ценны=))
Спасибо, что не остались равнодушны к истории, и к героям=))
Люблю вас=*
Пятнадцатая
- Какие планы на сегодня? – пытливо интересуется Бэкхён в трубку, когда Джунмён принимает вызов.
- Честно? – Джунмён улыбается, прижимая телефон плечом к уху, и дёргает на себя дверцу холодильника, заглядывая внутрь. – Мы собирались ничего не делать весь день. – омега пожимает плечами, забыв о телефоне, и тот грозится упасть, но Джунмён вовремя ловит, возвращая его к уху, а затем берёт из холодильника кувшин с молоком и бананы. – Поваляться на диване и уснуть в гостиной под телевизор.
- С Джонином? – на всякий случай уточняет Бэкхён, и Джунмён слышит теперь уже улыбку в его голосе.
- С Джонином. – подтверждает он, улыбаясь так же. Бэкхён довольно хмыкает, но следом вздыхает.
- А как же я? – совсем жалостливо тянет он, и Джунмён смеётся вслух. – Вспомни обо мне.
- Я о тебе помню. – уверяет он, поставив телефон на громкую связь и подворачивая рукава домашнего свитера. – Мы же видимся в университете каждый день и каждая пятница по-прежнему наша, никого больше.
- Последнюю пятницу ты пропустил. – Джунмён знает, Бэкхён обижен только в шутку, но ему иногда нравится поканючить.
- Ну извини.
- И предыдущую тоже. – подлавливает Бэкхён.
Джунмён снова смеётся, но продолжает работать руками.
- А ты что там делаешь вообще?
- Панкейки банановые. – отвечает омега, смешивая ингредиенты.
- О, Бог мой! – выдыхает Бэкхён слишком громко. – Мой Джунмён? Панкейки? Планета сейчас остановится и начнёт вращаться в другую сторону! – Бэкхён охает. – Всё так серьёзно?
- О чём ты? – улыбается Джунмён так, словно его увидят, пока орудует венчиком.
- О вас с Джонином. – уточняет Бэкхён. – Я почти не имел возможности наблюдать за вами с тех пор, как ты рассказывал о вашем походе в кино. – Джунмён представляет, как Бэкхён хмурится на мгновенье, а потом пожимает плечами, а ещё…
- Бэк, не кусай губу. – просит он, и в трубке на мгновенье повисает тишина.
- Засранец! – нарушая тишину, фыркает Бэкхён.– Рассказывай давай. – просит спокойней. – Родители дома?
- Только парапапапа. – отзывается Джунмён, когда включает огонь под сковородкой. – А что?
- А ничего. – теперь голос лучшего друга хитрый. – Скажи мне по секрету, вы хотя бы це…
- Мён-а, ты на кухне? – перебивает голос отца, и Джунмён поспешно закрывает динамик ладонью.
- Бэк! – шипит Джунмён, выключая громкую связь и прижимая телефон к уху. – Да, я здесь! – отзывается на зов родителя и снова возвращается к панкейкам. – Не так громко, пожалуйста. – просит в трубку.
- А что такого? – Бэкхён удивляется. – Ваши родители уже внуков ждут, так что расслабься.
- Наши родители подглядывают за нами, когда мы прощаемся у развилки наших домов. – громким шёпотом объясняет Джунмён, вновь прижимая телефон плечом, и уменьшает огонь.
- А что, есть за чем подглядывать? – Бэк снова становится любопытной хитрюгой.
- Всё, отвали! – Джунмён смеётся и порывается положить трубку, но Бэкхёновское «Погоди, погоди!» заставляет его остановиться и снова прислушаться к словам лучшего друга, вернув аппарат к уху.
- Я держу за вас кулачки. – сообщает он с теплотой в голосе.
- Иди уже. – снова смеётся Джунмён и, наконец, сбрасывает вызов, продолжая заниматься тем, чем начинал до звонка лучшего друга.
- Ммм, как здорово пахнет. Мы ждём гостей? – отец появляется в кухне теперь уже полноценно и усаживается за стол.
- Немножко. – отвечает Джунмён, обернувшись к нему на мгновенье через плечо.
- Немножко – это потому, что гости у нас уже прописались, или потому, что мы уже прописались у гостей? – подкалывает родитель и Джунмён пунцовеет. В следующий раз он оборачивается через плечо для того, чтобы показать отцу язык.
- Мальчишка мой маленький. – отец вырастает рядом и обнимает за плечи, прижимая к себе и следом целуя в макушку. – Готовь-готовь, я не отвлекаю. – взрослый альфа, замечая наигранно грозный взгляд, щёлкает по носу, заглядывая в красивые, такие же, как и у любимого омеги, карие, с вкраплениями солнца, глаза и снова возвращается за стол. – Где это наш папка так долго ходит?
Джунмён переворачивает очередной панкейк и бросает взгляд на часы на стене рядом. Уже четыре дня, Джонин должен был вернуться из университета около часа назад. Наверняка, зашёл домой, переодеться и поздороваться с родителями, но где же, действительно, папа?
- А куда он пошёл? – снова поворачиваясь к родителю, Джунмён убирает сковородку с огня.
- Не знаю. – отец отрицательно качает головой. – Ему кто-то позвонил, и он, накинув пальто, убежал. Наверное, с работы.
- Наверное. – соглашается младший омега, возвращаясь к своему делу.
Проходят ещё добрые полчаса, прежде чем слышится хлопок входной двери и вжиканье расстёгивающейся молнии чужой куртки.
- Пропажа вернулась. – зовёт отец, и Джунмён чувствует сладковатый запах папы, когда тот появляется в кухне. Именно поэтому оборачиваться и отвлекаться не обязательно. – Мы уже думали тревогу бить. Ты где был так долго?
Ответа не следует, только неловкая затянутая пауза.
- Что-то случилось?
Услышав вопрос отца и то, как поменялся его голос, Джунмён, наконец, оборачивается, устремляя на папу взгляд. Тот выглядит растерянным и слегка подавленным, бледным.
- Малыш. – обращается родитель к нему, и всё внутри на мгновенье холодеет. Джунмён делает глубокий вздох, и ему вдруг становится неимоверно страшно. Подсознательно он уже понимает, что произошло, сложив два и два, но пока рационально не осознаёт этого в полной мере. – Джонина сбила машина. Он в больнице.
Лопатка выпадает из рук, закрыть глаза получается легко, а открыть – уже сложно. Джунмён давится вдохом, приоткрывая губы, и падает.
- Маленький. – из темноты выплывают взволнованные глаза отца, который нежно прижимается ладонью к его щеке, и пузырёк нашатыря в его другой руке. – Ты очнулся? Всё хорошо, родной. Всё нормально. – отец приобнимает за плечи и помогает кое-как сесть. Джунмёну требуется время, чтобы понять, где он находится, и несколько мгновений спустя он узнаёт собственную гостиную и себя, лежащего на диване.
- Ты как? – папа садится рядом и протягивает на открытой ладони какую-то таблетку и стакан воды. – Голова не кружится? – осторожно целует в висок, пока Джунмён пьёт. Он возвращает родителю стакан и несколько секунд глядит перед собой.
- Джонин. – схватывается вдруг с дивана и прямиком в коридор, где наспех одевается и натягивает пальто, не заботясь о шнурках, шапке или, элементарно, бумажнике.
Дорога от дома до ближайшей больницы, находящейся точно между их районом и университетом, как в бреду. В момент, когда входит в холл, Джунмёну тяжело дышать, потому что воздух на улице ледяной, и лёгкие рвёт на части уже даже в тепле, и руки мелко подрагивают. Он преодолевает расстояние между входом и ближайшей регистратурой, и у него уходит несколько мгновений на то, чтобы отдышаться.
- Чем я могу Вам помочь? – заботливо спрашивает пожилой омега из регистратуры, и Джунмён на мгновенье прижимается лбом к стойке и всё ещё пытается восстановить дыхание.
- ДТП... Привезли, наверное… около двух часов назад… Ким Джонин. – кое-как выговаривает он и во все глаза глядит на омегу за стойкой регистратуры, пока тот вводит данные в компьютер и ожидает результатов.
- Четвёртый этаж, травматологическое отделение, 24 палата.
Когда заветные данные получены, Джунмён срывается с места, едва слышит номер палаты. Лифт ждать слишком долго, и он спешит к лестнице, поднимаясь через две ступеньки за раз. Едва не перелетая через последнюю, он только чудом остаётся на ногах и спешит вперёд по коридору в поисках заветных цифр на двери.
19, 20, 21, 22, 23, 24…
Джунмён замирает у двери и делает неуверенный шаг к ней, а потом прижимается к ней лбом, пытаясь прислушаться к тому, что происходит за ней. Ни писков приборов, ни голосов, ничего – просто включенный свет, и руки всё ещё мелко дрожат, когда одна их них ложится на ручку двери, но нажать на рискует. Джунмёну так до жути страшно от того, что он может там увидеть, что он не сразу понимает, словно за ним наблюдают.
Только отталкиваясь от двери и делая шаг прочь, чтобы усесться в кресло, отдышаться по-человечески и набраться смелости, Джунмён замечает пару нежно глядящих на него карих глаз. Он замирает, как вкопанный, несколько раз моргает и вдруг понимает, что плачет.
Джонин поджимает губы, глядя на него, и вздыхает, а потом протягивает навстречу руку, и омега шагает, оказавшись совсем близко.
- Что случилось? – шепчет он, поглаживая крепкие плечи через ткань одежды. Только сейчас Джунмён замечает, что Джонин в больничных штанах и в своём привычном домашнем белом свитере, что он в одном носке, второй, судя по всему, топорщится в кармане, и что его правая нога от колена вниз, до самой лодыжки – в гипсе, и он с одним костылём.
Ссадины на предплечьях заклеены пластырем, и одна на лбу. Джунмён осторожно разглаживает его края и вздыхает, встречаясь с альфой глазами.
- Всё нормально. – уверяет Джонин, крепче обнимая его за талию одной рукой. – Ничего страшного. Просто перелом и несколько ссадин.
- Но как? Ты же всегда так внимательно, а тут… - Джунмён не договаривает, передёргивая плечами.
- Домой спешил. – альфа пожимает плечами, и омега прикрывает глаза, когда чувствует прикосновение чужого носа к своему. Он подаётся поближе и обнимает Джонина так сильно, как может, обхватывая за плечи и приподнимаясь на носочки, чтобы достать. Прячет лицо где-то у него на шее и впитывает тепло, которым с ним делятся.
Прижимаясь крепче, Джунмён тыкается носом альфе за ухо и делает глубокий вдох. Джонин пахнет кожей салона машины, нагретой на солнце. Джонин пахнет теплом. И Джунмён вдруг распахивает глаза, чувствуя, как закололо в сердце. Джонин ПАХНЕТ для него – и до Джунмёна вдруг доходит.
Он осторожно отстраняется, растерянный и поражённый, хлопает ресницами и открывает да закрывает рот. Вниз по спине бегут мурашки, и внутри живота вдруг становится щекотно, Джунмён понимает всё то, чего не понимал все эти годы, и замечает ласковую полуулыбку на губах Джонина, когда тот гладит его щёки кончиками пальцев.
- Прекращай. – просит альфа шёпотом, стирая вновь льющееся по щекам слёзы.
- Ты пахнешь. – просто выдыхает Джунмён, глядя ему в глаза и всё ещё находясь совсем близко.
- Лекарствами и больницей? – улыбается альфа.
- Нет. – Джунмён отрицательно качает головой. – Теплом.
- Это ты пахнешь теплом. – улыбаясь шире, исправляет альфа, и Джунмён вдруг понимает ещё одну вещь. Если он пахнет теплом, и Джонин пахнет теплом, значит всё это время Джунмён не чувствовал его запаха потому, что они пахнут… одинаково?
Дело не в том, что с самого рождения врачи установили, что у новорожденного, ещё совсем крошечного на тот момент, альфы нет своего собственного запаха и никогда не будет; и не в том, что особенный запах альфы и омеги - это не тот природный запах его кожи, а тот особенный, который нужен для того, чтобы узнать своего истинного, дабы привлечь его; и не в том, что Джунмён всю жизнь отрицал факт существования Джонина для себя как альфы; и даже не в том, что влюбившись в него по самые уши, не основываясь на запахе, Джунмён вдруг понял, что запахи у них одинаковые и что, возможно, этот особый запах Джонина просто совпадает с его человеческим запахом, таким, какой есть у каждого, и каким пропитывается одежда и волосы.
Дело состоит в том, что всё это время, эти долгие годы Джонин чувствовал не свой или его запах, а ИХ запах, всё дело в том, что, то ли они обманули судьбу и природу, пойдя против, то ли она свела их снова, потому что так должно быть. И все эти проклятые годы Джунмён уже любил его, всегда, внутри, и его тянуло на всех уровнях – и на природном, подсознательно понимая, что запах у Джонина всё-таки есть, и что даже его обычного было достаточно для того, чтобы Джунмён с первой их встречи узнал его; и что он был самым последним кретином на свете; и что только под страхом потери он понял, что суждено или не суждено им быть вместе, они всё равно будут.
- Мён. – омега фокусирует взгляд на альфе напротив и улыбается ему.
- Я тебя люблю. – просто выдыхает он, глядя точно в безбожно красивые, словно звёздное небо, глаза напротив.
Джонин теряется, в его глазах столько удивления и счастья одновременно, некого облегчения. Джунмён ластится о ласкающую руку, когда та ложится на щёку.
- Мой. – выдыхает альфа совсем тихо в его губы, и Джунмён довольно кивает, прикрывая глаза.
И в следующий момент, выворачивая всё внутри него наизнанку, Джунмёна целуют в губы.
Поцелуй почти болезненный, но такой долгожданный, что у Джунмёна кружится голова, это он ощущает даже с закрытыми глазами и смыкает руки у альфы за шеей, прижимаясь ближе.
- Я люблю тебя. – закрепляя каждое слово поцелуем, Джонин не может сдержать улыбки и, отстраняясь, покрепче обнимает омегу за талию, отрывая его ноги от пола. Оба счастливо смеются.
- Ким!
Джонин прикусывает губу, отпуская Джунмёна на пол, и тот выглядывает из-за его плеча на высокого молодого альфу, возрастом примерно с их родителей.
- Это мой лечащий врач. – самым тихим шёпотом объясняет Джонин, поглядывая сверху вниз на Джунмёна.
- Почему ты не в палате и почему на ногах? – интересуется он следом. – Анализов всё ещё нет, и вероятность сотрясения никто не отменял.
Джунмён переводит взгляд с врача на Джонина и вдруг вскидывает бровь, вопросительно глядя на своего альфу.
- Я… - Джонин мнётся. – Встречал… - взгляд встречается с Джунмёном, и прежде чем тот успеет отказаться, альфа договаривает. – Любимого. Да, встречал своего омежку!
- Врунишка. – шепотом ругается Джунмён, хлопая по животу и снова выглядывая из-за его плеча.
- Простите. – он кланяется и, прежде чем доктор успеет ещё что-то сказать, устремляется к палате №24 и открывает дверь перед альфой.
Джонин легко преодолевает расстояние до палаты, ловко пользуясь здоровой ногой и костылём, да плюхается на расстеленную кровать. Джунмён осторожно выглядывает наружу, в коридор, машет доктору и закрывает дверь. Едва та захлопывается, оба взрываются хохотом.
- Где ты всё-таки был? – Джунмён стягивает с плеч пальто, оставляя на небольшом диване напротив двери, чуть левее кровати, и помогает альфе устроить подушку под его спиной, чтобы было удобно сидеть, а потом присаживается на край рядом.
Джонин молча вынимает из кармана свой разбитый телефон, и Джунмён понимает, что тот ходил за ним.
- Он рабочий. – снимая блокировку, альфа демонстрирует, что треснул только экран. – Хотел позвонить. Его забрали, когда только привезли. Сообщили родителям. Отца отправили в командировку утром, поэтому приехал только папа. – Джонин кивает. – И твой. Медсестра обещала принести телефон назад, но прошло уже около часа, как мне наложили гипс, обработали ссадины и сделали рентген и анализы, а телефона всё не было. Поэтому я решил проверить, как ходится с костылём, и пошёл в ординаторскую, чтобы попросить обратно или забрать.
- Было очень больно? – Джунмён смотрит совсем жалостливо и гладит кончиками пальцев лежащую на его коленке ладонь.
- Неожиданно. – отвечает Джонин. – Поэтому боли и хруста ноги я уловить не успел. – он улыбается, а Джунмён вздрагивает и тут же меняет позу, двигаясь поближе и мостясь возле альфы, в такую же позу, опираясь о подушку за спиной и перекидывая его левую руку через своё плечо. Джонин притягивает поближе к себе и целует в щёку. – Я в полном порядке. – уверяет он. – Когда будут известны результаты анализов, доктор Юн убедится, что со мной всё хорошо, и вскоре отпустит домой.
- Домой? – уточняет Джунмён, поворачивая лицо в его сторону.
- Домой. – соглашается Джонин, подаваясь навстречу и затягивая в неспешный поцелуй.
- Привет больным! – дверь неожиданно бьётся о стенку от того, что её открывают буквально ногой, ибо у открывающего заняты руки, и на пороге вырастает Лухан, а следом и Сэхун. Джунмён поспешно отстраняется, пряча лицо у Джонина в плече, а последний прижимается губами к его макушке и улыбается.
- Привет. – отзывается он, поздоровавшись с друзьями.
- О, хён. – выдыхает Сэхун. – А ты давно здесь? – интересуется он, увидев Джунмёна. Тот устремляет на него лицо и отрицательно качает головой.
- Как самочувствие? – игнорируя факт присутствия Джунмёна, Лухан плюхается у Джонина в ногах и поднимает край одеяла, разглядывая его загипсованную ногу. – Когда домой отпустят?
- Через пару дней, наверное. – отвечает он, видя, как сжимается Джунмён под короткими недоброжелательными взглядами Лухана.
- Кёнсу ещё не звонил? – намеренно выделяя имя, интересуется Лухан, и Сэхун закашливается, пытаясь его остановить, но не помогает. – Я сообщил ему, как сам узнал.
- Хань, давай не будем… - пытается прервать Джонин, но старший альфа не даёт.
- А почему? – он фыркает. – Потому что Джунмён здесь?
- Именно поэтому. – кивает Джонин.
- А ты его хотя бы посвятил в то, кто такой Кёнсу, и что между вами было?
- А между ними было что-то такое, что могло бы считаться изменой? – вмешивается Сэхун, опуская ладонь на плечо своего альфы и крепко сжимая, пытаясь унять.
- Извините – изменой кому? – Хань вскидывает бровь, усмехаясь. – Ему? – кивает на Джунмёна. – А он когда-то проявлял хотя бы каплю уважения к его чувствам, чтобы иметь на него право? – Лухан снова фыркает.
- Достаточно! – перебивает Джонин. – Если хочешь поругаться, Хань, то давай по-честному. Нога срастётся, и мы поругаемся так, как положено альфам.
- Джонин. – полушепотом зовёт Джунмён, сжимая в кулак его свитер на животе. – Не надо.
Лухан ничего не говорит больше, встаёт и просто уходит, закрыв за собой дверь. Повисает тишина, и следом тяжёлый вздох Сэхуна.
- Не обижайся на него, хён, ладно? – просит он у Джунмёна. – Он вспыльчивый и злопамятный, но его отпустит. – Сэхун застёгивает на себе куртку, которую расстегнул пять минут назад. – Обещаю. – добавляет он. – Я пойду, зайду… - делает паузу. – Зайдём попозже. Я предупрежу заранее, позвоню. - обещает Сэхун, протягивая к Джонину руку, и тот ловит её своей в ответ, некрепко сжимая. – До скорого.
- Он меня ненавидит. – делает вывод Джунмён, когда они снова остаются вдвоём.
- Это не так. – перечит Джонин, обнимая омегу и второй рукой, укладывая к себе на грудь.
- Так, и мы все это знаем. Так, потому что он любит тебя. – Джунмён кивает, встречаясь с альфой взглядами. – А меня ненавидит за то, что я так долго причинял тебе боль.
- Знаешь, Сэхун очень долго не хотел принимать его. – начинает Джонин издалека, и Джунмён обхватывает его поперёк груди, а вторую ладошку складывает под щёку, приготовившись слушать. – Ему было плевать на то, что они парные, что Лухан влюбился в него с первого взгляда. На тот момент, когда они познакомились, Сэ готовился к свадьбе.
- К свадьбе? – удивляясь переспрашивает омега, и получает кивок в ответ.
- На момент встречи с Ханем у него уже был альфа, которого он любил. – Джонин запинается и уточняет. –Думал, что любил. Альфа был старше Сэ, и даже Ханя. Он носил Сэ на руках, все были только рады этому союзу. Сэхун был знаком с ним с детства, их родители дружили ещё с университета, и Сэхун всегда знал, что его парой был, есть и станет этот альфа. А потом появился Хань, - Джунмён видит, как Джонин тепло улыбается, глядя куда-то вперёд, сквозь пространство, пока рассказывает. Задумчивый и невероятно красивый. – Как говорил сам Сэ – ворвался в его жизнь, словно ураган, и сломал, перевернул его жизнь с ног на голову. Сэхун не принимал его ухаживаний, настойчивых действий и даже домогательств, - Джонин негромко смеётся. – Но Хань боролся за него, боролся до последнего дня, до самого дня свадьбы, до той самой минуты, когда гости уже ждали, и всё, что нужно было сделать Сэ – это проследовать к алтарю и после короткой речи сказать «да», обменявшись кольцами. Хань залез в его комнату, через окно, в рваных джинсах и цветной футболке на противовес Сэхуну, одетому в белоснежный костюм. Залез и украл прямо из-под носа жениха. Сказал, что любит, и что вопреки желаниям Сэ, увезёт его хоть за тридевять земель. И Сэхун пошёл с ним, потому что всё, что ему нужно было от Ханя на тот момент – его решительность. И Хань вовремя это понял. Сэхун не мог уйти сам от ответственности перед родителями, перед альфой и обществом, но его от этой ответственности попросту украли родные и давно уже любимые на тот момент руки.
- Я совсем запутался. – Джунмён хмурится на мгновенье. – Если он боролся за своё счастье настойчиво и долго, и ты так же боролся за своё, за наше, то почему он тогда сейчас так себя ведёт?
- Потому что, как ты сам сказал – любит меня. – Джонин кивает и трётся носом о нос омежки. – Но именно по этим же причинам он и успокоится. Сэхун не раз напоминал ему об этом за последнее время, и Хань скоро угомонится.
Молчаливый взгляд глаза в глаза прерывает стук в дверь, и в комнату заглядывает дежурная медсестра.
- Время посещений оканчивается через десять минут. – информирует она да исчезает за дверью.
- Завтра придёшь? – спрашивает альфа, умостив голову на подушке точно так же, как и омега.
- Ты теперь от меня никуда не денешься. – кивая, соглашается Джунмён. – А сейчас тебе нужно хорошенько выспаться и отдохнуть.
Омега подаётся навстречу и прижимается к тёплым губам напротив, мягко целуя.
- Нужно возместить ущерб и недостаток поцелуев за 20 лет. – шепчет он Джонину в губы, и оба улыбаются. – Не провожай. – предупреждает омега, когда надевает на плечи пальто и боковым зрением наблюдает, как Джонин порывается вылезти из кровати. – До завтра. – Джунмён целует в лоб и шёпотом добавляет. – Любимый.
∞∞∞
- Джунмён-а, ну разве так можно? – папа встречает на пороге, когда на часах уже начало девятого вечера, и помогает снять верхнюю одежду. – Без телефона, без бумажника, едва придя в себя, по такому морозу. Ну что ты как маленький, а? – продолжает отчитывать папа, ожидая, пока младший омега разуется. – Всё нормально?
- Всё лучше, чем прекрасно. – отвечает он, широко улыбаясь папе и тут же обнимая его.
- Как Джонин? – спрашивает родитель. – Я ушёл из больницы, когда ещё не было известно, что с ним.
- Всё хорошо, он в порядке. У него перелом ноги и несколько ссадин. – отвечает Джунмён, отстраняясь от папиного плеча. – Остальных анализов пока нет, но чувствует он себя нормально.
Джунмён обходит папу и устремляется к лестнице.
- Милый, ты не голодный? – зовёт папа в спину.
- Не голодный. Завтра рано вставать, так что пойду в душ и спать. – отзывается он.
- Зачем рано вставать? – зовёт папа опять-таки следом.
- А кто ещё будет выхаживать моего больного? – взрослый омега слышит ответ уже почти с верхней ступеньки и улыбается.
∞∞∞
Джунмён просыпается утром от будильника и понимает, как много им с Джонином ещё нужно обсудить, как много сказать друг другу, в чём признаться. На часах половина восьмого утра и родители, судя по звукам, собираются на работу. Джунмён спускается вниз, поздоровавшись с ними, и быстро завтракает, переодеваясь из пижамы, да желает хорошего дня, убегая. Отец провожает его глазами, наблюдая, как Джунмён сворачивает в соседний двор.
- Доброе утро. – здоровается он с папой Джонина, когда тот открывает ему дверь.
- Доброе, Джунмён-и. Заходи. – взрослый омега пропускает в дом, и Джунмён поспешно избавляется от ботинок. Омега с улыбкой провожает его глазами, когда Джунмён поднимается наверх, в комнату своего альфы.
Здесь Джунмён сворачивает в компактный валик его подушку, отправляя в большой пакет; забирает из щели между кроватью и тумбочкой книгу, которую сейчас читает Джонин – он всегда прячет её туда, когда уже засыпает; да находит планшет с наушниками.
Перед непосредственным походом в больницу, омега заходит в небольшой магазин неподалёку и через полчаса начала приёмного времени уже входит в холл больницы, приветственно улыбаясь пожилому омеге с регистратуры. С забитыми руками он поднимается на четвёртый этаж, теперь уже на лифте, и очень удивляется на подходе к нужной палате, когда понимает, что дверь той – распахнута. Только вырастая на пороге, Джунмён понимает, что это потому, что здесь врач и дежурная медсестра, и пока последняя почему-то возится возле него и ставит капельницу, Джунмён осторожно входит и сгружает принесённые с собой вещи на небольшой диванчик.
- Это вы верно сделали, что принесли. Ему это понадобиться. – замечает врач большие пакеты с подушкой и с пледом, который омега тоже решил принести с собой. Джонин сонный и только устало улыбается ему, когда видит да, судя по тому, как накрапывает капельница, с каждой каплей он всё быстрее погружается в сон. Когда с её установкой покончено, его веки смыкаются, и он засыпает окончательно. Джунмён чувствует, как дрожат руки, и прячет их за спину.
- Доктор Юн, что случилось? Зачем капельницу? – спрашивает он взволновано, когда медсестра уходит.
- Мы обнаружили лёгкое сотрясение. Ему придётся побыть в больнице дольше, чем мы ожидали. Ничего страшного, угрозы жизни, конечно, нет. Просто лёгкие головокружения и потемнения в глазах. Капельница – витамины, они поставят его на ноги. И, кстати, о его ноге, - доктор сводит брови на переносице. – Перелом двойной, z бы порекомендовал ему остаться в больнице хотя бы до того момента, пока он не сможет наступать на неё без костыля или с минимальной его поддержкой. – врач кивает, что-то высматривая в медкарте, что держит в руках. – Родителям я сообщил, они скоро приедут. А вы, пожалуйста, если хотите помочь, следите, чтобы он не вставал. Ему не желательно даже сидеть, пусть лежит. Всё ясно?
- Ясно. – соглашается Джунмён. – Он скоро проснётся?
- Через пару часов. – отвечает доктор да исчезает за дверью. Джунмён вздыхает.
- Всем бы так себя нормально чувствовать, маленький обманщик. – бурчит он себе под нос, пока кое-как меняет подушки под головой у альфы и накрывает его сверху ещё домашним пледом. Он раскладывает принесённые с собой вещи по палате и мостится на краю больничной койки на противоположной стороне от капельницы. – Обещай мне, что будешь в порядке. – Джунмён сползает по подушке вниз и оказывается рядом. Он уже сменил ботинки на тапочки и просто оставляет их на полу, прижимаясь к альфе и складывая голову ему на плечо, забираясь под плед и его одеяло, чтобы переплести с его пальцами свои и прижать тёплый замочек к своей груди.
Приехавшие спустя полчаса взрослые альфа и омега находят своего мальчика спящим с тонким проводком капельницы в вене на левой руке, и его мальчика, свернувшегося калачиком рядом и так же тихо сопящим.
Джонин вертит затёкшей шеей, прежде чем открыть глаза, и морщится, замечая капельницу, когда всё-таки открывает. Рядом, на правом плече, что-то до невероятности трепетное, тёплое и любимое размеренно дышит в шею, и Джонин устремляет взгляд на пушистую макушку и слегка вздёрнутый носик, который сопит рядом. Он ласково улыбается, целуя макушку, и только тянется левой рукой, чтобы погладить по щёчке, как тут же останавливается – капельница не позволяет.
- Без резких движений. – негромко просит знакомый голос, и Джонин устремляет взгляд вперёд, увидев отца.
- Привет. – так же негромко здоровается он, улыбаясь. – Где па?
- Пошёл поговорить с врачом и забрать медикаменты. – отвечает отец, усаживаясь на стул возле кровати сына. – Ну как ты? – взрослый альфа улыбается и тянется, чтобы погладить по волосам.
- Он – плохо, а соврал, что хорошо. – отвечает за Джонина Джунмён, открывая глаза.
- И тебе привет, соня. – с улыбкой отзывается взрослый альфа.
- Доброе утро. – зевает Джунмён, умостившись поудобней, а потом приветственно целует Джонина в щёку.
- Значит, теперь, чтобы понять, как у тебя дела, я буду спрашивать у Джунмёна. Он мне не соврёт. – отец кивает, и Джонин наигранно хмурится.
- Я правда был в порядке вчера. – уверяет Джонин родных людей. – Никакого головокружения, обмороков или подобного. Только сегодня утром, как разбудили, и я решил встать, обнаружил, словно что-то не в порядке.
- Хороший, так хотел забрать тебя домой, а доктор не дал. – перебивает папа, который появляется на пороге и тут же целует в лоб, а следом в щёку. – Тебе лучше? Смотрю, щёки розовые. – взрослый омега, не находя, где бы примоститься, просто садится на колени своего альфы, приобнимая за плечи, и тот в ответ обхватывает за талию, придерживая.
- У меня есть личная витаминка. – с улыбкой отвечает Джонин, тут же получая довольный кивок в ответ.
- Хань вчера заходил? – тем временем интересуется папа. – Он звонил мне, когда не смог дозвониться до тебя, и я рассказал, что произошло, и послал его к тебе.
- Заходил. – коротко соглашается Джонин, пресекая таким образом любые попытки продолжить разговор на эту тему.
Родители интересуются о его здоровье ещё с полчаса и, попрощавшись, возвращаются на работу, с которой отпросились. Джунмён выбирается из-под чужого одеяла, где прятался всё это время, и берётся мыть, чистить и резать принесённые родителями фрукты. Джонин следит за ним глазами, а потом глядит серьёзно, когда омега возвращается к нему на край кровати.