Вторая гибель Барта Эриксона.
Шэнь Фу в предутренний час ухитрился отыскать такси. Пока ехали к порту, Ёсимура рассказал, что видел золотой дождь, находясь в море. У него лёгкая быстроходная лодка с подвесным мотором, и он готов предоставить её за отдельную плату.
- ...Около десяти миль к югу. Держаться ближе к берегу. За час мы будем на месте, - говорил рыбак.
Леран отказался от лодки.
Глаза Майкла возбуждённо блестели: он окончательно поверил в реальность золотого дождя и в свою счастливую звезду.
- Флоранс! Невероятная удача! Я вижу картину века... Увидеть своими глазами возвращённую легенду! Я соединю в замкнутом холстом пространстве различные временные фазы, - дождь, туман, цветок...
Сэм Эллиот встретил их у трапа. Санни отдыхала в каюте.
- Сэм, у нас есть карта этого района? Морская, лучше лоция? - спросил Леран.
- В рубке, - утвердительно кивнул капитан, - Я только что занимался ей.
Леран пригласил Ёсимуру в капитанскую рубку, Майкл увязался с ними. Флоранс, захватив корзину с едой, спустилась к Санни.
- Сэм, ты очень голоден? Тогда сначала сориентируемся, и позавтракаешь. Я смогу вывести яхту из порта, - сказал Леран.
Вчетвером в рубке разместились с трудом. Сэм указал бывшему лоцману точку местонахождения яхты на развёрнутом листе лоции. Ёсимура взял у него карандаш и уверенно провёл линию вдоль берега, завершив её крестиком.
- Сэм, почему ты не задаёшь вопросов, в чём дело? - спросил Майкл, - Или тебе всё равно, куда мы сейчас?
- Зачем лишняя суета? - ответил Сэм и посмотрел на Лерана в ожидании инструкций.
Леран кратко разъяснил ситуацию.
- А он надёжен? - спросил Сэм, разглядывая смуглое лицо рыбака-очевидца, - Он знает, что в случае дезинформации или неприятных последствий ему придётся держать ответ?
- Он всё знает и понимает! - нетерпеливо воскликнул Майкл, - Нам бы поторопиться!
- Последнее слово за капитаном, - заметил Леран, - Возможен конфликт с местными властями. Вдруг мы не имеем права на разведку в этих водах.
- Что разведка, что прогулка, - все одно, - отозвался Сэм, - В порту мы зарегистрированы, за пределы территориальной зоны выходить не будем. На яхте ничего недозволенного. Опасных для страны целей не преследуем. За любопытство не наказывают.
- Майкл, побудь опекуном Ёсимуры, - попросил Леран тоном, исключающим возражение, и обратился к рыбаку, - Деньги получишь по возвращению в порт. И только в том случае, если мы увидим обещанное.
Японец согласился, посмотрев на бледнеющее небо. Как и Майкл, он не скрывал нетерпения. Сэм запустил двигатель, осторожно отвёл яхту от причала в свободную воду.
- Сэм, ты что-нибудь слышал о золотом дожде? - спросил Майкл.
- Я капитан и штурман «Барта Эриксона», - лицо Эллиота сохраняло неподвижное спокойствие, - Моё дело обеспечить маршрут, безопасность яхты и людей.
Леран понял его и направился вниз, к Флоранс и Санни, чтобы принести завтрак моряку в рубку. Когда он вернулся, «дух рассвета» окрасил берег и море в нежные свежие тона розового лотоса. Берег удалялся и терял свежеутренний вид; рассеянные в воздухе предвестники солнечных лучей проявили серую полосу, закрывшую порт и нижние этажи зданий. Рождённый городом смог, устоявшись за ночь плотным слоем, сделал город миражом, демонстрирующим иллюзорность человеческого бытия. Поднимающийся над бухтой туман усиливал впечатление нереальности видимого за кормой яхты.
«Барт Эриксон» резал светлеющую зелень напористо и энергично, танцующе легко скользил по розовым бликам многочисленных преломлений приблизившегося восхода. Настроение поднималось, отгоняя желание сна, предвещая удачу. Встречная свежесть бодрила, прибавляя сил и уверенности. Планета показывала многообразие достоверных и скрытых иллюзий, предназначенных человеку, считающему себя её хозяином.
Из каюты поднялась Флоранс и застыла голубым цветком справа от рубки. Её появление ознаменовало перемену декораций.
- Стоп машина! - тихо скомандовал себе Сэм Эллиот и громко сказал всем, - Посмотрите, что делается впереди! Никогда не видел ничего подобного...
Яхта резко замедлила ход, Флоранс качнулась и каким-то таинственно-непонятным движением всего тела, быстрым и грациозным, удержалась от падения вперёд. Леран перехватил направленный на неё взгляд Майкла, восторженный и восхищённый.
Тем временем в пятидесяти метрах по курсу яхты около сотни дельфинов, держась на одном месте, вспенивали хвостами воду.
- Красота какая! Сэм, подойдём поближе, хочется рассмотреть как следует, - попросила Флоранс, воздушно проскользнула к носу яхты и перегнулась через ограждение.
Майкл оторвался от любования Флоранс и обратился к спектаклю на воде. И сказал с завистью:
- Быть дельфином, - высшая радость для живого существа.
- Рано или поздно люди освоят океан, - успокоил его Леран, - И подружатся с ними. С ними очень просто найти общий язык. Я ведь показывал вам.
- Не дай Господи стать человеку хозяином океана, - возмущённо отреагировал Сэм, - Мы и там всё загадим.
- Я не о том, Сэм, - мечтательно сказал Майкл, - Я тоже против очеловечивания океана. Но я хотел бы побывать в шкуре дельфина, а потом вернуться другим человеком. Совсем другим. Увидеть и понять другой мир, другие краски... Какие картины я бы написал!
- Странно они себя ведут, - сказал Сэм Лерану, - Если бы я не остановил яхту, им пришлось бы плохо. Они не собираются уходить с нашей дороги. Невиданное дело.
Яхта подошла ближе и остановилась в десятке метров от места согласованного выступления сотни актёров. А они продолжали демонстрационный танец. Несколько дельфинов оторвались от общей массы, подплыли вплотную к яхте и, опираясь на воду одними хвостами, устремили морды к Флоранс, издавая пронзительные звуки.
Море кипело и бурлило, щелчки и свист закодированной азбукой наталкивали на мысль о желании свободных жителей моря что-то сказать людям. Но люди их не понимали. Одна Флоранс пыталась разобраться в чередовании непривычных звуков. А Леран думал только о том, как быстрее добраться к месту падения золотого дождя.
- Похоже на поведение дельфинов в лабораториях Стар-Форта, - задумчиво произнёс Эллиот, - Там занимаются ими. Ведь дельфин, - млекопитающее, как и человек. Если твоё предвидение верно, Леран, то пусть уж освоение океана произойдёт попозже. От кого-то я слышал, что дельфины живут в море уже шестьдесят миллионов лет. А сколько их осталось? Их беспощадно бьют, запирают в дельфинариях, их возят многие цирки, используют в опытах... А они не сопротивляются, не возмущаются.
- Сэм! - крикнула с носа яхты Флоранс, - Почему нет Санни? Может, она умеет говорить с дельфинами? Такое возможно?
- Пусть Санни отдыхает, - громко ответил ей Сэм и тише сказал Лерану, - В порту было неспокойно, и она всю ночь провела со мной на мостике. А говорить с дельфином, - всё равно что беседовать с женщиной о политике, - он рассмеялся, - Знаешь, что слышишь осмысленную речь, но никак не поймёшь, о чём она. У дельфинов диапазон общения от инфра до ультразвука. Куда нам!
- Сэм! - продолжала любопытствовать Флоранс, - Дельфины понимают музыку? Включи что-нибудь, я понаблюдаю.
«Что могло потревожить умных животных в штилевое обычное утро?» - спрашивал себя Леран. Он боролся с желанием броситься вниз. Чтобы, позабыв о своих человеческих проблемах, уплыть с ними подальше от грязных берегов, от людей с их разнонаправленными несовпадающими метаниями. Никакое людское скопище не способно вести себя так согласованно, сохраняя разумный самоконтроль. Желание Крамова понятно, оно не дельфинье, чисто человеческое. Майкл просто хотел использовать погружение в океан для осуществления накрепко въевшихся в него сухопутных, внеприродных, социально определяемых стремлений. А Леран мог бы стать одним из них, поговорить с ними мысленно. И узнать причину задержки яхты. Но на установление контакта с возбуждёнными дельфинами понадобится не менее часа. Сэм прав, они ведут себя необычно. И Флоранс угадала: им, людям, хотят что-то сообщить.
- Музыку... Надо же! Но слово дамы для капитан Эллиота, - приказ адмирала, - проворчал Сэм, - Если бы я имел то, что им нужно. Майкл загрузил сплошь диски с тяжёлым роком. А такую псевдомузыку любят только свиньи, научно доказано.
- А что любят дельфины? - поинтересовалась Флоранс, вернувшаяся к рубке.
- Кроме классики, и то выборочно, они ничего не признают. А сейчас ведут себя так, будто им транслируют чугунный ритм хард-группы, - Сэм сделал вид, что сплюнул, и обратился к лоции.
Леран подсчитал число дельфинов. Их было сто одиннадцать. Интересная цифра. Они прекратили свой танец на месте, перестроились в ряд, обошли яхту, обозначив круг. Затем круг разомкнулся и, распрямляясь в линию, потянулся в сторону порта. Движение сопровождалось гортанно-свистящими выкриками.
- А ведь они приглашают нас за собой, - вслух размышляла Флоранс, - Остановили и хотят вернуть. Пойду-ка я к Санни. С ней спокойнее.
Майкл проводил её взглядом и сделал вывод:
- По-моему, Флоранс вполне способна наладить связь с дельфинами. Не хватает опыта и тренировки, - он повернулся к Сэму, стоящему у штурвала, - Но если мы будем слушать женщин и дельфинов, никогда не доберёмся туда, куда стремимся. Ребята, путь свободен. Или назад, или вперёд, хватит стоять.
Замыкающий уходящую процессию дельфин выпрыгнул высоко над водой, до «Барта Эриксона» донёсся мелодичный ряд звуков, напоминающих речь Флоранс.
- Вот, пожалуйста, заговорили её голосом! Какой же с меня спрос? - обрадованно удивился Крамов, - Жаль, она уже спустилась и не слышит.
Сэм оторвался от лоции.
- Они остановили нас у внешней границы шельфа. Дальше глубина падает до ста метров, и мы поворачиваем направо. Ну, с Богом!
Он утопил кнопку стартера, двигатель заработал, яхта плавно тронулась. Ёсимура, во время происшествия с дельфинами не издавший ни звука, опустился на колени и начал что-то шептать.
- Испугался рыбак, - сочувственно сказал Сэм, - Для него тоже явление исключительное. Вот и просит защиты у высших сил.
Закончив молитву, Ёсимура поднялся и встал рядом с Сэмом, разглядывая проплывающий справа берег, изредка посматривая на лоцию. По лицу его нельзя было определить внутреннего состояния. Через полчаса хода он издал предупреждающий возглас и ткнул пальцем в крестик. Сэм понял, и перевёл двигатель на холостой режим.
- Вот мы и на месте. Осмотримся по отсекам, - он взял бинокль и вышел из рубки.
- Это было здесь, Ёсимура? - спросил Леран.
- Совершенно точно. Ёсимура не может ошибиться. Моя лодка стояла на этом месте, - японец протянул руку вперёд и поводил ею вправо-влево.
Леран встал рядом с Сэмом, обозревающим водную гладь при шестнадцатикратном увеличении. До горизонта не было заметно ничего похожего на завесу тумана, встающего на месте падения золотого дождя.
Первым обнаружил женщину в море, без бинокля, через стекло рубки Майкл, по указанию Лерана старательно не отходящий от подозрительного японца. Сказалась профессиональная острота зрения художника.
- Сэм, утопающая! - крикнул он, - Заводи машину.
Эллиот тоже зацепился окулярами за фигурку в воде, всего в двухстах метрах впереди яхты.
- Странный способ тонуть, забравшись в воду за пять миль от берега, - отозвался Сэм, - Где ты видишь пляж и всё такое?
- На самом деле, сплошные скалы, нет никакого пляжа. Что же она здесь делает?
- Крушение. Малое кораблекрушение. Лодка или яхта.
- Нет. Обломков не видно. Да она и голая совсем...
- Быстро пошли ко дну, так что и одеться не успела.
Глаза Ёсимуры, прикованные к жёлтому пятнышку, то появляющемуся, то исчезающему в воде, совсем пропали. Рыбак, похоже, уже проклинал своё желание заработать на сенсации. Сначала дельфины, затем голая женщина в открытом море, - район находился под покровительством самого дьявола, не иначе.
- Тонет, - сказал Крамов, - Если не поторопимся, не успеем.
Сэм Эллиот даже не потянулся к пульту управления. Он ждал команды Лерана.
- Сэм, женщины способны на любой фортель, - продолжил Майкл, наблюдая за испуганным Ёсимурой, - Почему мы считаем, что русалки в море появляются с берега или поверхности воды? Беру свои слова назад. Пираты на подводном аппарате! Русалка, - их козырная карта. Стоит нам приблизиться, - яхту пускают на дно и там делят добычу. Нас ждут!
Эллиот хлопнул себя по лбу волосатой рукой.
- Знаменитый чёрный юмор Майкла Крамова! Какой же я идиот! У нас же имеется подводный радар...
Замерцал зелёный экран, Сэм тут же выключил машину и закричал:
- Майкл! Гони вниз, в каюту. Санни и Флоранс немедленно наверх!
Крамов посмотрел на искажённое лицо Эллиота, на экран со светящимися на нём точками и выбежал из рубки, по пути бросив на японца-проводника уничтожающий взгляд. Было за что: Ёсимура привёл их прямо в капкан, поставленный смертью.
Её глаза смотрели с экрана локатора: на нём загорались всё новые точки, их набралось более двадцати. Водное пространство вокруг «Барта Эриксона» заполняли подвешенные в три яруса неподвижные предметы.
- Мины! - прохрипел в напряжении Сэм, - Он загнал нас в минное поле. Хотел бы думать, что случайно. У нас крупные неприятности, Леран.
Леран приблизился к Ёсимуре, без слов передал ему всё, что уяснил из первой оценки ситуации. Рыбак испуганно посмотрел на золотоволосого юношу, умеющего говорить прямо в его голове, расширенными до европейского образца глазами, а когда понял сказанное, рухнул на колени. Конечно, он не подозревал о наличии мин в этом районе, открытом для рыболовства. Место покинувшего пост Агасфера занял невинный человек, исполнивший роль слепого орудия скрытой воли.
- Решение за тобой, Сэм, - сказал Леран, наблюдая за экраном радара, - Больше никто в минах не понимает. Пока Майкл выводит женщин на палубу, расскажи мне покороче. При выключенной машине мы в безопасности? Если только на берегу нет пункта управления...
- Я провёл больше десяти лет в специальных подразделениях военно-морских сил. Защищал национальные интересы во всех концах мирового океана. Занимался и минами, - спрятав напряжение, спокойно заговорил Сэм, - Даю голову на отсечение, мы встретились с игрушками типа «Си Учин». Модифицированными. Страшнее даже систем «Кэптор».
- Популярнее. Что это означает?
- Это означает - нам крупно не повезло. Они предназначены для уничтожения подлодок, но с тем же успехом расправляются и с надводными целями.
- Постой-ка. Минные поля должны ограждаться хорошо видимыми днём и ночью знаками. Ведь рядом, - крупный порт и город.
- Ты не хуже меня знаешь, кто ставит мины в таких местах. Они выше народной политики. Мнение газет или зелёных они ставят рядом с муравьиными потребностями. Дела человека - против человека. За редким исключением. А на исключения мне что-то не везёт...
- За редким исключением..., - задумчиво повторил Леран, - Что можно предпринять? Что на нашем месте сделали бы военные? Те, что из элиты, из верхушки?
- Элитарные убийцы, хочешь сказать? И мы тогда думали, что служим своему народу, защищаем флаг нации. Слово «убийцы» появилось позже. Теперь, может, сослужат пользу навыки...
Сэм щёлкнул ногтем по экрану локатора.
- Такие мины нашпигованы приборами под завязку. Электроника управления и опознавания, всевозможные датчики, классификатор «свой-чужой»... Самое страшное, - при необходимости они становятся торпедой. Со всеми стабилизаторами-обтекателями.
- «Свой-чужой»... Если параметры нашей яхты не соответствуют заложенным в электронную систему характеристикам противника, мы имеем возможность пройти беспрепятственно?
- Не исключено в том случае, если мины не в боевом положении. Плохо, что мы залезли внутрь зоны. Как мы прошли, не пойму! Но если нас пропустили, то уже не выпустят. Не должны выпустить, не положено. К тому же мы не в открытом море. Сигнал, отражаемый «Бартом Эриксоном», может сочетаться с посторонними шумами. Крупная рыба в створе сигнала, эхо от близкого берега, - и система среагирует на случайное совпадение. Нельзя не допустить, что стоит старый опознаватель: срабатывает на любой сигнал, кроме своего кода.
- Вызвать по радио порт, дать СОС? Дождёмся спасателей...
- Утро как следует не началось. Солнце только всходит. Пока там разберутся, что за минное поле у них под носом, найдут специалистов... Такие минные поля обязательно предусматривают дистанционное управление. Хозяева-установщики узнают о нашем смешном положении не последними. Тот самый случай, который лишит нас последнего шанса. Они взорвут море, чтобы уничтожить следы. А вместе со следами взлетим и мы.
- Взлетим или опустимся? - машинально, не вдумываясь, спросил Леран.
- Пусть опустимся. В итоге всё равно взлетим... Обнаружить бы их хоть за километр! Использование радара на выходе из порта, - нонсенс, но... Обошли бы дугой, и порядок. Ничего! Я вас сюда привёл, я и выведу отсюда!
Леран молчал, обдумывая сказанное Сэмом.
- Русалка-то исчезла, - заметил капитан, - Как и не было.
- Может, и не было. Может, и действительно русалка, - Леран перебирал варианты действий в надежде, что Сэм найдёт оригинальный выход,
- Я понял так. Возьмём курс на спасение утопающей, - жизнь всех нас теряет цену. Бросим якорь, - ещё быстрее... Дрейф, спасательная шлюпка, - результат тот же. Шестеро жизней за одну! Агасферова арифметика...
- Агасферова! - спросил Сэм, - То есть дьявольская! Этой красавице мы не сможем помочь. Вначале надо самим выбраться из капкана. Предложение такое. Хитрый Ёсимура остаётся в рубке. Остальных ты расставишь по бортам, пусть наблюдают за морем. Сам встань на носу яхты. В любой момент одна из мин может всплыть. Только бы не торпеда!
Крамов с дамами поднялся из каюты на палубу, Леран вышел из рубки, разъяснил ситуацию и определил места наблюдения. Флоранс на правом борту, Санни по левому, Майкл, - на корме.
Вслух отреагировал один Крамов.
- Твою дивизию! Опять война! Знал бы, остался Михаилом. У нас торпедами пока не балуются.
Договорившись с Сэмом, что тот будет сообщать об изменениях обстановки голосом, Леран прошёл на нос «Барта». Обнажённая женщина с распущенными длинными жёлтыми волосами оттесняла в сознании минное поле. Её присутствие казалось более важным. Определённо, со вчерашнего прибытия в город ни одна случайность их не коснулась, они двигались по проложенным рельсам, шли точно по расписанию. Майкл прав, это война. Спланированная тайная война. Кое-что противник не учёл. На яхте не вся команда, четверо остались на берегу. Видимо, им ничто не угрожает, они уже не влияют на судьбу Лерана Кронина.
Додумать он не успел.
- Всем приготовиться к прыжку за борт по моей команде. По команде! - раздался крик Сэма, напряжённо-взволнованный, - Торпеда справа, до встречи минута, делаю разворот.
Поверхность моря спокойна, Флоранс не могла видеть, что смерть приближается на глубине десятка метров. Яхта делала крутой поворот, черпая левым бортом воду. Флоранс вознеслась в воздух, но не испугалась, а повернула голову к корме, отыскивая взглядом Крамова. Санни, тоже молча, цеплялась за трос фальшборта, отфыркиваясь от захлёстывающих её брызг. Оглянувшись, Леран увидел в окне рубки поле морской фуражки: внимание Сэма было приковано к радару.
Только они двое понимали степень опасности. Даже если яхта удачно разойдётся с торпедой, траектория последней может пересечься с одной из мин, произойдёт двойной взрыв, способный вызвать детонацию всех остальных зарядов. Шансы на спасение падали к нулю.
Яхта выровнялась. Торпеда прошла мимо «Барта Эриксона» и, не задев ни одной мины, ушла в открытое море. Возможно, она предназначалась рыбаку-собрату Ёсимуры, скорчившемуся в углу капитанской рубки.
- Попробуем уйти обратным путём, - почти спокойно крикнул Сэм Эллиот, - Смотрите за водой!
Яхта заканчивала выход на линию, по которой вошла в минное поле, когда Сэм резко крутнул рулевое колесо.
- Леран, держись! Взрыв перед тобой, - успел крикнуть капитан.
Леран не успел ухватиться за бушприт и его подбросило вверх. Передняя часть яхты поднялась, корма ушла в воду вместе с Майклом Крамовым. «Барт» потерял управляемость и лишился всех шансов на спасение.
Дознание экс-комиссара.
Там, где исчезает страх, человек только поверхностен.
------------------------------------------------------------------------------------------------------------
К. Ясперс
Ожидание длилось двое суток. Комнату в ресторане Шэнь Фу сменила маленькая квартирка, снятая в доме близ порта. Фред Бергсон купил небольшой телевизор и занялся просмотром информационных программ. Самые важные, на её взгляд, новости переводила ему Ли. Леда сидела на кровати, почти не вставая, и отрешённо разглядывала выцветшие обои на стене. Эрнест Мартин днями пытался наладить контакт с полицией порта и округа. Но мир вокруг них застыл, не предлагая известий, не обещая перемен.
На третий день поднебесная пришла в движение.
После многих переключений Фред наткнулся на канал, показывающий крупным планом яхту «Барт Эриксон», только что прибывшую в порт. Некий любитель скрытых портовых съёмок выбрал удачную позицию.
...Чиновник, бегущий к яхте, кем-то предупреждённый о её прибытии. Сэм Эллиот, бросающий швартовые на деревянный настил причала, перепрыгивающий через борт и ловко вяжущий узлы на кнехтах. Флоранс, яркая и праздничная, впереди всех, с любопытством осматривающая открывшийся перед ними город, чередующий в панораме высотные коробки и изящные пагоды. Майкл и Санни, Фред, Мартин и Ли, показавшиеся самим себе непохожими на себя. И Леда, прижавшаяся к Лерану...
Леран стоит позади всех, около капитанской рубки, возвышаясь и над Эрнестом Мартином, двухметровым негром, взятым из африканских легенд о древних людях-великанах. Взгляды Фреда, Ли и Эрнеста приковало к себе лицо Лерана, занявшего на несколько секунд весь экран. Удивительные пропорции, удивительная красота; юношеская нежность линий в сочетании с общим твёрдым, уверенным в себе выражением. Странный контраст... Что в первую очередь притягивало взгляд: это глаза! Чёрный зрачок, заключённый в золотой кружок, виден издалека, - с экрана телевизора глаза выглядели нечеловеческими, неземными. Ниспадающие к плечам золотые локоны стянуты алой лентой, пришедшей после переименования яхты на смену чёрной. Локоны светятся в лучах восходящего солнца, создавая вокруг головы сияющий ореол.
Леран Кронин выглядит в их окружении человеком не отсюда, человеком давно прошедшего золотого века. Ассоциации рождались прямые и косвенные...
Плёнка кончается, с экрана звучит журналистский комментарий, связывающий исчезновение яхты «Барт Эриксон» со взрывами в море, зафиксированными в десяти-пятнадцати милях к югу от города. Время двух событий совпадает и журналист утверждает наличие связи между ними.
Фред заинтересовался предложенной версией и уже не отрывался от канала новостей, выдвинувшего её. Через час его любопытство было вознаграждено. Спецвыпуск показал обгоревшие деревянные обломки в месте вероятного взрыва. Аквалангисты на глазах телезрителей обследовали участок акватории и обнаружили мины, подвешенные на якорях.
Так родилась сенсация, подхваченная всеми средствами массовой информации. Тревога поселилась в душах Фреда, Мартина и Ли. Леда, сохраняя прежнюю заторможенность всех реакций, выглядела спокойной, в соответствии с диагнозом врачевателя: «абсолютно здорова, лечения не требуется». Мартина и Ли больше беспокоила не Леда, а Фред, совершенно потерявший интерес к ней. С Бергсоном-младшим что-то произошло в ночь приезда. После ресторана его робкая влюблённость в Леду исчезла необъяснимым образом, словно её и не было никогда. Но Фред, видимо, успел приобрести страховку-индульгенцию на все случаи жизни.
В ночном выпуске теленовостей показали часть обшивки затонувшего судна со знакомыми буквами. Сохранилось окончание имени: «иксон». Сомнениям уже не находилось места. А когда бесстрастный телеоператор продемонстрировал остатки тел, складываемые в целлофановые мешки на резиновых лодках, Леда не выдержала и потеряла сознание. Ли удалось привести её в чувство, и всем стало понятно: сестра Лерана Кронина вернулась в прежнее состояние, в котором она пребывала после освобождения из психиатрической клиники госпожи Кейт.
Оправдались самые тяжёлые предчувствия. Жизнь оставшихся в живых членов команды «Барта Эриксона» как бы остановилась. Понимание гибели друзей усиливалось потерей перспектив, исчезновением всех надежд, незнанием смысла завтрашнего дня. Но каждый реагировал по-своему. Ли досталась роль смотрительницы за Ледой, занявшая её полностью. Фред Бергсон впал в инфантильное состояние, не выходил из квартиры, ничем не интересовался, глаза его мрачно блестели. Аппетита он не потерял, его физическому и психическому здоровью ничто не угрожало. Мартин видел, что с ним творится. Но, сознавая, что откровенного разговора не получится, держал свои мысли при себе. Наступит день, и Фред созреет. На яблоне не вырастет груша.
Эрнест за десять долларов в день нанял переводчика и взялся за прояснение обстановки. Он остался единственным дееспособным из команды и теперь ему определять единолично: чем, когда и как им заниматься.
Сохранённое удостоверение комиссара полиции Сент-Себастьяна здесь не имело соответствующего авторитета. Ему даже не разрешили встречу с детективами, занятыми расследованием гибели «Барта Эриксона». Самое интересное, что случайно оставшиеся в живых никому не были нужны, ни следствию, ни властям. Все закрыли глаза на присутствие в порту, городе и стране четверых иностранцев, потерявших друзей и средство передвижения. Закономерная версия о возможной их причастности к взрыву яхты и не выдвигалась. У Эрнеста возникло подозрение, что расследования как такового и не проводится. Его обозначили формальным рамками. Складировали в кучу на берегу выловленные останки яхты, спрятали в морозильнике городского морга останки людей. Происшествие классифицировали как несчастный случай по вине туристов. Восточная полиция действовала аналогично западной, копируя методы правоохранительных структур Сент-Себастьяна.
Пришлось Мартину самому заменить следственную бригаду. Прежде всего он убедился, что остатки яхты действительно принадлежат «Барту Эриксону».
Следующий шаг, неимоверно тяжёлый, но необходимый, - визит в морг. С трудом добыв разрешение, в сопровождении закреплённого за ним на время этой операции шустрого маленького китайца-инспектора и переводчика, Мартин оказался в холодном мрачном подвале.
Останки аквалангисты сложили с два мешка общим весом около тридцати килограммов. Эрнест попросил лишённого эмоций служащего морга вывернуть содержимое мешков на стол. На соседний стол легли подготовленные заранее шесть пакетов. Стиснув зубы, восстанавливая в памяти приметы и особенности каждого, Мартин сам сортировал останки. Получилось пять кучек, по которым никто никогда взглядом не определил бы имена их бывших владельцев. Пять, что и соответствовало полицейскому протоколу. Инспектор из отдела тяжких преступлений тут же нацепил на пакеты бирки, сам написал имена, даже не спрашивая Мартина.
Но число пять не соответствовало реальности, как ранее и предполагал экс-комиссар. Один из пяти - рыбак Ёсимура, Эрнест хорошо его запомнил. Отыскать одного японца среди четверых белых, - небольшая проблема, даже при подобных исходных условиях.
Ни золотого волоса, ни кусочка неповторимого оттенка красноватой кожи. Мартин попытался разъяснить всё сопровождающему его инспектору, но тот не стал и слушать переводчика.
- Вас было девять? Осталось в живых четверо? Останков пять? Чего же вы хотите? Работа сделана, заключение верное...
Встреча в полицейском управлении с начальником детективного отдела ничего не прибавила. Повторив сказанное инспектором почти слово в слово, он добавил:
- Вам, четверым оставшимся, крупно повезло. Смиритесь с потерей друзей и благодарите небо... Сами решайте: кремировать или... Едва ли целесообразно отправлять их на родину. Обвинение против вас выдвигать мы не собираемся. Поймите и помните об этом. Вы же сами полицейский...
Мартин понял. Их предупреждали. Их трогать не будут, они никому не нужны. Но и экс-комиссар должен забыть о несуществующем в природе японце-проводнике. И не болтать детские сказки о золотом дожде или таинственно исчезнувшем в глубинах моря товарище с неповторимыми особенностями внешнего облика. А кому какой мешочек принадлежит, какая на нём бирка висит, - разве это имеет значение? Не имеет ни для живых, ни, тем более, для мёртвых. Таков вывод, сделанный без слов.
Главный следователь сочувствовал, улыбался, вздыхал, перекладывал бумаги на столе, а смотрел мимо...
Эрнест не стал обвинять полицию в бездействии, ибо в данном случае она не принадлежала себе, а действовала несомненно по указанию свыше. Следовательно, кого-то они интересуют одним боком.
Посещение морга было не зря, оно принесло надежду. На всех её не хватит, но для Леды её достаточно. Ему с Лией также будет легче. Фред, - тот из другой компании. Фреду новость только головной боли прибавит, она и так у него разламывается в попытках понять, в какую же круговерть затянула его судьба. И, - как из неё вырваться без потерь.
Но Леда не услышит радостную весть. Ей бы следовало узнать её до показа по телевидению останков, извлечённых со дна и загружаемых в мешки на поверхности воды. Дурное, безоглядное любопытство Бергсона-младшего, бесчеловечность телевидения, заскорузлые сердца журналистов...
...Майкл, Флоранс, Сэм, Санни... Ёсимура, посредством которого совершилась трагедия. Этот хитрый рыбак, - единственный, по мнению Мартина, был достоин такого конца. Разобраться бы в его окружении, в связях... Но не дадут, и мечтать нельзя. Но есть ещё ниточки.
Шэнь Фу выглядел крайне испуганно. И отказался подтвердить, что привёл в комнату с тремя цветными фонариками рыбака-японца с известием о золотом дожде.
После этой беседы переводчик, не попрощавшись и не взяв денег, покинул Мартина. Или он начал соображать-беспокоиться, или ему кто-то успел указать...
Смесь английского и китайского позволяла вести беседы без использования специальной терминологии, на уровне школьника, играющего в полицейские игры.
Порт...
Полицейские, таможенники, пограничники, охрана причалов... Никто ничего не видел и не слышал.
Мартин попробовал обратиться к военным, уточнить происхождение минного поля. Ему объяснили, что мины в такой близости от порта, - такой же миф, как и золотой дождь. Журналист, сочинивший эту сказку, понял свою ошибку. Телевидение уже извинилось за демонстрацию...
Уставший и озлобленный, Эрнест вернулся в квартиру поздним вечером. Фред с прежним мрачно-равнодушным видом сидел перед телевизором. Леда лежала на своей кровати.
Эрнест уединился с Лией на кухне и рассказал всё, что смог узнать. Известие о том, что Леран, скорее всего, спасся, привело её в почти прежнее состояние. Они ещё раз вспомнили, минуту за минутой, фразу за фразой, ночь отдыха в ресторане. Новым для Мартина был вопрос Лерана к Ли о Лу Шане. Непонятный вопрос, причём тут лама, проводящий дни и ночи в неотапливаемых каменных лабиринтах буддийского монастыря.
Ли добавила, что Леда периодически говорит вслух. Сознание и память нарушены, она вспоминает то, чего не было. Своеобразный бред, закрывший для неё трагедию мешаниной не связанных логикой и наполовину придуманных образов.
- Что-нибудь навязчивое, повторяющееся?
- Есть и такое, - ответила Ли, - Она вспоминает человека, чужого человека, сидевшего на месте Фреда. В ресторане. Помнишь, Леран говорил ей о третьей силе, о тайных людях, управляющих человечеством? Не всё, но я слышала.
- Есть какая-то связь? Я тоже помню кое-что.
- Почему бы и нет? Но ведь мы никого не видели! Я ещё тогда поняла, что ей показалось, а Леран связал её видение с той самой третьей силой... И ей стало легче.
Эрнест положил сжатые кулаки на стол. Он не знал, какое решение принимать: не было никакой ясности ни в чём.
- А что Фред? Ты говорила с ним?
- Пыталась. Он всё забыл. Или делает вид, что забыл. И о контракте на рекламу не помнит. И о жемчуге тоже. И о том, зачем и куда выходил...
- Очень интересно, - Эрнест постучал кулаком о ладонь, - Мы с тобой опять остаёмся одни. Против всех. И где!
- Ничего, Эрнест. Я привыкла, я не боюсь. Но с нами Леда... А это меняет дело...
- Да. С нами, у нас... Меняет. И меняет всё!
- Эрнест, Леда несколько раз повторила, что тот самый человек, которого она якобы видела в ресторане, участвовал в убийстве её родителей.
- Если бы это так, если это тот самый, - непонятно для Ли сказал Мартин, - Она не могла этого знать. В ту ночь она никого не видела. Об этом мог знать один человек. Только один. Мы плохо слушали Лерана в ресторане, Лия. Он говорил не только для Леды.
- Конечно, психика Леды нарушена. Её болезнь не такая, чтобы её определить. И легко вылечить. Нам надо будет хорошо подумать. Я ждала помощи от Фреда...
- Фред думает только о том, как себе помочь. Его мучит страх смерти! Он ещё не усвоил, что вечно жить не получится. К тому же ему, в отличие от нас, есть что терять.
- Эрнест, сколько раз он нам всем заявлял, что порвал с отцом!
- Игра, Лия. Он играл сам с собой. А когда прищемило всерьёз...
Эрнест Мартин склонялся к мысли, что взрыв «Барта Эриксона» был организован не с целью убийства, а ради похищения. Похищения одного человека. Убийство являлось только средством маскировки. Организаторы похищения Лерана Кронина действовали с нечеловеческой логикой. Впервые в практике Мартин встретился с делом, к которому не знал как и подступиться. Можно было загодя с уверенностью сказать: ни одна ниточка не приведёт к истине. Но Леран Кронин жив, и его надо искать. Хотя бы ради Леды.
Итак, решение принято. Что означает: в его жизни, как и в жизни Ли, начинается новая эпоха. Ничего хорошего от этого перелома он не ждал. Но сопротивляться либо попытаться избежать предстоящего он не хотел.
Всё равно не получится.
Экс-комиссар полиции Сент-Себастьяна Эрнест Мартин продолжает вести на свой страх и риск дознание в чужом городе и чужой стране, не имея на то прав и реальных возможностей.
Следующий день дал экс-комиссару свежие отправные данные, позволившие ему выйти на новый уровень понимания.
Несмотря на скрытое давление сверху, два канала телевидения объединились с одной из независимых газет и решились на самостоятельное журналистское расследование загадочного происшествия с яхтой «Барт Эриксон». Газета принадлежала финансовому магнату столичного круга, что позволило крайне быстро добиться определённых результатов.
Читающая, слушающая и смотрящая публика убедилась: минное поле рядом с многомиллионным гордом имело и имеет место в действительности, на яхте вместе с иностранными туристами погиб местный житель. Интервью семьи рыбака Ёсимуры вызвало общественные волнения с требованием найти и наказать виновников его смерти, изменить отношение к низшим слоям общества со стороны закона и государства. Вокруг военного ведомства разразился скандал, всколыхнув антивоенное движение. Фактическое бессилие полиции в деле с «Бартом Эриксоном» породило град насмешек над ней в прессе.
Нашлись и очевидцы чрезвычайного происшествия. Оказалось, что патрульный катер береговой пограничной охраны держал яхту «Барт Эриксон» в поле зрения вплоть до момента её гибели. Командир катера доложил о взрыве по команде и получил приказание вернуться на базу. В течение суток команду катера расформировали, а пограничников распределили на другие места службы, в северные районы страны.
Но ещё одну группу свидетелей изолировать не удалось. Следом за «Бартом Эриксоном» и патрульным катером в то утро в море вышла шхуна, принадлежащая рыбацкому кооперативу. Определённый им район рыбной ловли находился южнее и мористее места происшествия. Рыбаки видели и яхту, и катер. Их шхуну задержала стая дельфинов, поведение которых показалось им странным. Из-за этой задержки рыбаки не успели уйти достаточно далеко и услышали взрывы. Несколько взрывов, один за другим! Затем они увидели за горизонтом столб дыма и пламени, в котором можно было различить куски взорванного судна.
Мартину удалось встретиться и поговорить с одним из рыбаков-очевидцев. Аквалангистов, обследовавших дно моря, видевших подводные мины и собравших останки людей, найти не удалось. Они пропали из города вслед за моряками-пограничниками.
Таким образом, главное было ясно всем: яхта не загорелась, не взорвалась, её взорвали, причём использовали несколько мин. Видимо, для надёжности.
Множество выдвинутых версий, по убеждению экс-комиссара, никак не отражало правду. Акцентировать внимание журналистов на личности Лерана он не стал: удержало от этого шага желание не подвергать опасности Ли и Леду. Пока им удавалось сохранять в тайне своё местопребывание, несмотря на старания газетчиков и тележурналистов отыскать живых из экипажа уничтоженной яхты.
Официальные возможности расследования были исчерпаны. В городе и порту сменились полицейские чины, не осталось ни одного, с кем беседовал Мартин в первые дни. Исчезли останки погибших из морга. Людей вычеркнули из памяти, не оставив права ни на могилу, ни на урну с прахом.
Эрнест, как сказала ему Лия, перешёл на уровень внутреннего дознания. Причины трагедии не имели территориальной привязки к месту гибели «Барта». Их следовало искать в особенностях Лерана Кронина, в его биографии, в этом экс-комиссар не сомневался.
День сегодняшний диктовал смотреть на прошлое иным зрением. Многие происшествия и преступления, не раскрытые полицией Сент-Себастьяна и Мэн-Сити, объединялись теперь одной, интегрирующей нитью.
Использование худших человеческих пороков: жадности, эгоизма, страхов, стремления к власти... Трудно скрываемый финансовый размах... Невозможность отыскать организаторов, тех, кто планировал хитросплетённые замыслы и намечал жертвы... Нежелание государственных органов помочь следствию... Противодействие высших чинов полиции всем попыткам вскрыть изнанку... И всегда, - невиданная безжалостность, бесчеловечность в достижении тайных, непонятных целей... Дьявольская бесчеловечность! Вот главные моменты, соединяющие в одно события в разных регионах.
В бессонные ночи слышался экс-комиссару злорадствующий, торжествующий хохот. Только дьявол, не познавший доброго веселья, может так хохотать над людьми. Ибо известно дьяволу, что жизнь его, - лишь отсрочка, как бы длинна она ни была. Приговор вынесен, возмездие неотвратимо. И шаги его, видимые человеком как козни, определены не козлоногим, - да он сам того не знает. И потому хохочет без радости. Смеётся над теми, кто следует ему. И над теми, кто из-за него страдает, невинно или заслуженно. Смеётся он над собой... Многие ищут в нём вождя, а он готов предать своё войско в любой момент. Ибо, - бессилен.
От таких провидческих кошмаров не становилось легче. Страх за Лию, за Леду... Страх за себя. Страх не оставлял ни на секунду, усиливаясь ночами.
Кто такой Леран Кронин? Вот вопрос вопросов!
И внешне и внутренне он далеко превосходит обычного человека. Да и не только обычного. Рейс через океан открыл Эрнесту много нового.
Он, Эрнест Мартин, чемпион штата по каратэ-до, ничего не мог поделать с гориллой Сэмом на первенстве яхты по единоборству, устроенном для развлечения посреди океана. Леран, - это было известно всем, - не то что борьбой, спортом никогда не занимался. Моряк Эллиот от рождения наделён неимоверной силой, прошёл спецподготовку в войсках. Мартин смотрел внимательно. Но и сейчас неясно, каким способом Леран скрутил и положил на палубу Сэма. Надо признать, разгорячённый капитан сам виноват, Леран отказался от борьбы с кем бы то ни было, а Эллиот попытался его схватить.
...Чуть ли не месяц в каменном мешке без еды и питья! И без воздуха, - Эрнест успел разобраться в том, что дырочка в скале, выходящая в атмосферу, проделана через день после заключения в безвоздушную темницу. А выглядел Леран при встрече с ним как новенький.
Барт говорил, что молодой Кронин способен находиться под водой десятки минут. Не верилось. А в ходе путешествия сам убедился: не минуты, а часы! Конечно, Барт знал о Леране Кронине много такого. Жаль, сейф увели.
Но и того, что известно экс-комиссару, хватает с избытком. Следов его тела не найдено. Определённо, что он не погиб со всеми. Куда вот он делся? Не на небо же вознёсся, подобно Илие. Берег осмотрен весь. Ничего примечательного. По скалам с моря ни за что не взобраться. Полицейский здравый смысл никак не согласится, что после такого взрыва на маленькой яхте останется кто-то в живых. Ни мышь, ни даже таракан!
А тут ещё Фред с его пытливостью, за которой, - стремление исчезнуть здесь и явиться невредимым в родном Сент-Себастьяне.
- Как твоё расследование, Эрнест? Ниточка оборвалась? - спросил Фред, когда они остались вдвоём.
- Ниточка? Не было ниточки, - спокойно ответил Мартин, - Нечем тебя успокоить.
- Но надо же знать, откуда исходит опасность! А вдруг на очереди мы? Все четверо?
- Не бойся, Фред. Мы никому не интересны.
Но Фред не успокаивался, ему хотелось гарантий. Он не мог отделаться от мыслей о злом роке, следующем за ними не только по суше, но и по морю. Он устал прятаться, а как быть, не знал.
- Узнаем мы что-нибудь или нет, не имеет значения. Не надо волноваться зря, Фред. Если опасность есть, она останется независимо от наших желаний. Если уж Леран Кронин не смог предвидеть...
При имени Лерана Фред скривился.
- Этот ваш Леран! Очевидно, что мы о нём многого не знаем. Не знали. Как можно так верить человеку, на других совсем непохожему! Ты же комиссар, тебе следовало сначала разобраться.
- Но, Фред, тебя силой никто не тянул.
- Я поддался мнению Барта. А теперь уверен, - Барт погиб из-за этого Кронина. Всё шло к тому концу! Теперь-то уж можно сказать... Или ты будешь отрицать очевидное?
- О какой очевидности ты говоришь? Ты слишком напуган, чтобы трезво судить о...
- Погоди, Эрнест. Мы все напуганы, не один я. И есть из-за чего. Дай мне сказать. Слишком много загадок, больше чем мы можем понять. Так больше нельзя. Ни одна из них не стоит жизни. Ни твоей, ни моей. А все эти загадки так или иначе связаны с Лераном Крониным. И как я раньше не видел! Верил Барту как себе. Тут ещё ты с Майклом...
- Майкла не будем трогать, Фред. Барта тоже. Они недостойны обвинений. И не стоит замыкаться на себе, на своих страхах...
- Эрнест! Как ты не понимаешь! Над Лераном - злой рок! Его уже нет, а тень висит над нами. Она накрывает всех, кто был к нему близок. Конечно, я не обладаю твоим опытом, твоими знаниями, но я это вижу. И не верю, что ты не видишь. Думаешь, я не знаю, о чём ты думаешь? Пока ты им занимаешься, - мы под угрозой! Не жизнь, а какое-то прозябание.
Стоило пересекать океан ради такого? Я искал свободы, а попал в тюрьму, хуже той, что готовил мне отец. Сейчас скучный офис отцовской компании кажется мне райским уголком.
- Ты хочешь вернуться? Кто же против?
- Против.., - Фред улыбнулся так, что Эрнесту стало его жалко, - Нас осталось три с половиной человека. Яхты нет. Снаряжение и всё прочее, - пропало. Денег почти не осталось. Не вижу иного выхода, как обратиться за помощью к отцу.
Фред подбирался к тому, чтобы выразить вслух созревшее в нём решение, и Эрнест решил не мешать ему, и молчал.
- Надо же как-то выбираться отсюда домой, в Сент-Себастьян...
- Мне с Лией, да и Леде в Сент-Себастьяне делать нечего. Мы не называем его домом. И тебе это прекрасно известно.
- Что ж, это ваши проблемы. А мне не надоело жить...
В комнату вошла Ли, остановилась у двери.
- Фред, ты же... Я рассчитывала, ты поможешь нам. Ведь с Ледой... Мы говорили с тобой. Она совсем беспомощна. Ещё неделю назад ради Леды ты готов бы отдать всё, что у тебя есть. Что с тобой случилось?
Фред на секунду-другую застыл, - слова Ли дестабилизировали подготовленную им для разговора платформу, - потом опомнился, сунул руку в карман пиджака:
- Хорошо. Вот всё, что у меня осталось...
Фред вышел «проветриться» и не вернулся.
И Эрнест, и Лия знали, где его искать. Через пару недель.
Лия держалась неплохо. Сам Эрнест, после исчезновения Фреда, обретя по его выражению, «единство в тающих рядах», повеселел и оживился.
Первым делом они вдвоём подвели итоги дознания экс-комиссара. Получалась противоречивая, но обнадёживающая картина. С одной стороны, он провалил расследование. Не добрался, не нашёл и так далее. Это по канонам, с точки зрения классики... С другой стороны, он добился чего хотел. Достигнута ясность. В возможной степени. Дальше он просто не имеет права и возможности двигаться: кончилось пространство, отведённое гражданину Земли, землянину. Дальше господствовали иные оценки и методы, царили иные отношения, действовали люди, о которых он ничего не знал и, похоже, без их содействия никогда не узнает. С объективной реальностью Мартин не спорил и спорить не хотел. Силы человеческие имеют пределы.
Ехать было некуда и незачем. Возникла проблема натурализации. Вспомнив о том, как он помогал Барту сделать Лерана «легитимным гражданином», Эрнест поёжился. Здесь, на другом краю Земли, рассчитывать на чью-то помощь не приходилось. Ему дали понять в иммиграционной службе, что действующие комиссары полиции другой державы для них, - почти персона «нон грата». И посоветовали, во избежание осложнений, засунуть удостоверение куда подальше.
Мартин согласился, и проблема решилась предельно просто и быстро. Документы Леды погибли вместе с яхтой, и она стала «законной» дочерью Лии и Эрнеста.
И вновь вернулся вопрос вопросов. Вторичное обращение к лекарю убедило их: полное излечение Леды возможно с участием Лерана, она никогда внутренне не примирится с его потерей.
Эрнест в очередной раз обратился к личности и судьбе Лерана Кронина.
Неслучайная катастрофа «Барта Эриксона» выводила мысль на существование весьма и весьма серьёзной внегосударственной организации, могучей, опасной, предельно законспирированной. Кто-то там, уверился он, собирает данные по всему миру о так называемых «золотых людях», разыскивает и похищает их. В крайнем случае «золотой человек» уничтожается.
Правда, последний вариант казался ему сомнительным. Если Леран Кронин из племени «золотых», версия жизненна. Но почему и зачем это делается? Кому они, «золотые», мешают? И чем? Где и как используются их качества? Масса открытых вопросов...
Объектами особого внимания гипотетической пока организации являются близкие Лерану люди. Впечатление создаётся такое, что вокруг Лерана постоянно создавали пустое человеческое пространство. Без предупреждений, объяснений, без переживаний наконец.
Лия говорит, - его не просто хотели исключить из человеческого общества, а хотели отвратить от близости к людям. Но разве он не человек? Первая попытка похищения в Сент-Себастьяне сорвалась. Леран отреагировал неожиданно. К нему нельзя с общими мерками... Как рассматривать случай изоляции после убийства Барта?
Везде, - звенья посредников-исполнителей. Участвуют крупные фигуры, и не в одной стране. Достаточно вспомнить мэра и шефа полиции Сент-Себастьяна, - несведущие пешки в чужой игре. Интересно, как на самых верхах?
Так или иначе, Леран Кронин притягивал к себе самые опасные, часто противодействующие силы. Экс-комиссар Мартин вынужден признать: сколько он ни занимался Лераном и его злоключениями, на приводные пружины действия так и не вышел. А его бывший шеф, близко знакомый с иной стороной дела, более информированный, знал о главном не больше.
Личность Лерана, скрытая на время взрывом «Барта Эриксона», открывалась по-иному, представала в иных красках...
Красота, обаяние, интеллект, - всего много. Это привлекает и отталкивает. Кого как. Барта привлекало, а он был инженером душ человеческих, разбирался в людях дай Бог каждому. Именно Барт привязал его, комиссара полиции с массой других забот, к Лерану Кронину. Иначе бы он и шага не сделал в этом направлении. Фред по сути прав: Леран притягивает из окружающего пространства самые опасные силы. А если быть предельно чистым перед самим собой, нужно сказать: ты и сам, Эрнест Мартин, боишься сверхразвитого почти мальчика. И в течение всего рейса на «Барте Эриксоне» остерегался не то сказать, поправить или подсказать... Тайна, стоящая за Лераном, слишком, по-видимому, велика. Фред ещё раз прав, его страх объективен: все люди, вовлечённые в судьбу Лерана, либо погибали, либо обрекались на страдания. Бергсон-младший вовремя решил выйти из игры. У них с Лией так не получится. Им придётся идти, перешагивая через страх, у них нет выбора. Нет его внутри, в сердцах, они не хотят стыдиться самих себя. Из-за этого степень приспособляемости падает, но делать нечего.
Втроём с Бартом они бы что-нибудь придумали. Барт мыслил свободно и непринуждённо, он не был отягощён полицейскими стереотипами. Возможно, он должен отвлечь внимание от Лии с Ледой, создать шум вокруг себя лично, отделив себя территориально. Защитить он их не сможет, такое выше человеческих сил. Конечно, после исчезновения Лерана позиция невидимых «охотников» могла перемениться. Ничто в мире не делается мгновенно, какое-то время у него есть. Первая задача, - помочь Лии устроиться на новом месте, обеспечить им с Ледой нормальное существование. И потом исчезнуть, чтобы проявить себя в новом месте и по-иному. Лия его поймёт.
Фред имел возможность помочь им. Пусть в долг, ведь их главное затруднение, - отсутствие материальных средств. Но Фред спасал собственную задницу, и больше ничего не хотел знать.
Сэм Эллиот и Санни, Майкл Крамов и Флоранс, - какие были люди! Как быстро Эрнест сблизился с Сэмом! Моряк уже начал заполнять пустоту, образовавшуюся в сердце после ухода Барта. Но не судьба. Что Леран!? Ставший братом его другу, Леран не помещался в сердце и душу Эрнеста.
Семейный совет изменил планы Мартина. Леду удалось поместить в госпиталь буддийской общины под гарантию имени Лу Шаня. Сестра Лерана стала внучатой племянницей ламы.
- Эрнест, - сказала Лия, - Прежде чем ты займёшься тем, что мы решили, хорошо бы встретиться с моим дядей. Ведь действовать придётся в тех местах. Может быть, я вызову его?
Мартин обнял её, заглянул сверху в обеспокоенные глаза:
- Место для меня не имеет значения. Оно не имеет значения и для тебя с Ледой. Не будем ставить под удар и Лу Шаня.
Мартин решил идти путём Эриксона: заняться сбором сведений о людях, подобных Лерану. Название «золотые люди», очевидно, истинное. В этих краях о них слышали многие, миф имеет долгую историю, он более живуч, чем сама история. Рано или поздно охотники за золотыми людьми выйдут на любопытного Мартина. Только так возможно что-то узнать о Леране.
Как сейчас пригодились бы бумаги из сейфа Барта Эриксона! И всё-таки как мало он говорил с Лераном! Не хватало то времени, то решимости. Лия согласна: надо идти навстречу. А там, - видно будет. Ему бы её буддийское воспитание...
Золотые люди
...но лишь только
Сладко-медвяного лотоса каждый отведал, мгновенно
Всё позабыл и, утратив желанье назад возвратиться,
Вдруг захотел в стороне лотофагов остаться, чтоб вкусный
Лотос сбирать, навсегда от своей отказавшись отчизны.
_________________________________________________________
Гомер. Одиссея.
Мина взорвалась в глубине, подняв над собой ударной волной многотонную массу воды. Переворачиваясь в воздухе, Леран услышал ещё один глухой взрыв, ударивший под яхтой, и вдруг увидел происходящее новым для себя, трёхмерным пространственным зрением. Стало ясно: «Барт Эриксон» завершил последний манёвр. Ни Сэму Эллиоту, ни другому сколь угодно опытному моряку не было дано вырваться из дьявольской ловушки. Миноустроители предусмотрели все варианты действий жертвы. Они могли бы пустить одновременно две или три торпеды с разных направлений. Прогулочная яхта не минный тральщик, ей достаточно одной. И как только Сэму удалось избежать первой торпеды и предугадать взрыв мины впереди!
Если кто и спасётся, то один он, Леран Кронин! Таковое и предусматривалось теми, кто направил в ресторан Шэнь Фу ложную весть о золотом дожде. Они не считались ни с затратами, ни с потерями. Чтобы тихо изолировать одного, уничтожаются по плану девять! Получилось вместо девяти пятеро. Четверо остались на берегу. По сути, их спас Агасфер.
Бедный Ёсимура, уж он-то тут совсем ни при чём.
Уходя в воду, Леран слышал последнюю команду Сэма Эллиота:
- Всем за борт! И подальше от яхты!
Запоздавшую команду.
Леран видел, как разламывается по центру корпус яхты, а со стороны кормы, оставляя бурлящий след, стремится к «Барту Эриксону» ещё одна торпеда, завершая исполнение замысла. Новый взрыв оглушил его, заставил рывком устремиться в глубину и в сторону от места катастрофы. Справившись с порывом инстинкта самосохранения, Леран рванулся на поверхность. Вынырнул он в пятидесяти метрах от яхты. Точнее, от её остатков: они распадались, горели и дымили.
В такой мясорубке живым нет места.
Леран вошёл в воду. На дно медленно опускались части двигателя, металлические куски корпуса. К месту происшествия направлялись акулы. Трагедия Барта Эриксона повторилась. На этот раз Барт, воплощённый в яхте, разделил смерть с другими, не остался в одиночестве.
Леран приблизился, осмотрел всё, что осталось. Но ничего не осталось. Ничего от тех, кто ещё минуты назад думал о завтрашнем дне. Он не стал ожидать, когда хищники моря начнут рвать на мелкие части обрубки человеческих тел и пошёл в глубину мимо замерших в равнодушии серебристо-чёрных туловищ, способных перевоплощаться в знающих свою цель чудовищ. Чудовищ, созданных людьми.
Он поплыл к берегу, стараясь держаться середины между дном и поверхностью. На половине расстояния его остановила невероятная картина: прямо под ним, у большого камня, обросшего коричневатой зеленью, лежала та самая русалка или безрассудная пловчиха. Золотистый волос накрывал её почти до колен, оставив свободным лицо, похожее одновременно и на Флоранс и на Леду.
Ещё одна смерть!
Но здесь можно попробовать помочь...
Он сделал первое движение, глаза золотоволосой раскрылись, и Леран остановился: они были такими же, как у него, - золотыми! Почему глазницы египетских мумий закрывали золотой пластиной? Или такое делали умершим королям инков?
Взгляд золотых глаз пронзил его открытым смыслом, и Леран мгновенно забыл о том, что позади, - об останках «Барта Эриксона». Его ждали свои, такие же, как он. Всё, что оставалось позади, - лишь прелюдия. Он возвращался домой, к своей потерянной памяти. К Учителю. Больше не будет мучительных загадок, ненужной всеобъемлющей суеты, непонимания и преследований...
Леран без сомнений устремился вперёд, легко рассекая темнеющую толщу воды следом за золотоволосой. Какая она странная, самое идеальное существо из всех виденных им! Вид живого дракона в секретном центре на побережье близ Сент-Себастьяна поразил его меньше.
Тенью мелькнуло воспоминание о разговоре с Крейслером. Там направляли людей по пути белой мыши. Помещали человека в специальную жидкую среду, закачивали туда под давлением кислород и осуществляли принудительное дыхание. Состав водной смеси постепенно адаптировали к естественному, морскому. У кого психика выдерживала, - тот выживал. Надолго ли?
А Леран Кронин, не задумываясь о проблеме дыхания, чувствует себя в воде не хуже, чем в воздухе. Он, - другой, не такой, как все. Он, - как та, что плывёт перед ним к берегу. У него с ней одинаковая кожа, волос, глаза. Она дышит в воде, способна передавать мысли... Он, - как те, кто прислали её за ним. Она лежала в воде, ожидая его. Она показала, что ждёт его, ещё до взрыва яхты. Мысль о яхте прошла стороной, не причинив ни боли, ни сожаления.
Женщина подплыла к береговой скале, прильнула к месту, отстоящему от дна всего на двадцать метров, повернула к Лерану голову. Золотые глаза распахнулись доброй радостью, она позвала его.
И тотчас женщину заслонило лицо Учителя, так давно не виденное.
Да, глаза Учителя были как у неё!
Леран услышал его слова:
- Ты у цели. Ты пришёл к тем, кого сможешь понять, к тем, кто поймёт тебя...
После слов Учителя в голове словно сработал переключатель: восприятие пространства снова изменилось. Оставаясь внутри себя, он распростёрся, распространился кругом. Зрение и все связанные с ним чувства обрели многомерность.
...За телом золотоволосой, - большой грот, надёжно укрытый в глубине скалы. Пустота грота уходит так далеко, что даже его новое зрение не смогло достичь его дальней границы. Где-то в недрах материка... Он осматривался, а к нему приходили мысли: они струились ручейками и потоками, направленные к нему многими «золотыми людьми», делающими ему встречу в глубине грота. Он не был готов к столь могучему потоку и выхватывал отдельные образы, понятийные цепочки, узлы чувств... Всё было иным, не как у людей, оставшихся в прошлом, на суше.
...Они, золотые, хозяева и этого, и того мира...
...Минное поле, на котором подорвался «Барт Эриксон», установлено по их указанию...
...Истинный разум присущ только им, остальные существа планеты, включая людей суши, весьма отстают в развитии...
Леран простёрся к морскому порту, поднялся над водой и увидел город со стороны моря сверху. Скопище неуютных коробок, накрытых куполом отравленного воздуха, не привлекало интереса. Желания проникнуть дальше, отыскать людей, знакомых по прежней жизни, пришло и тут же растворилось в обилии других значительно более ярких и насыщенных стремлений... Обстановка грота, чистая и прекрасная, влекла к себе.
За фигурой золотоволосой открылся круглый вход, она скользнула в него, Леран за ней. Дальше, - длинный тоннель, заполненный морской водой. Плита позади задвинулась, закрыв грот золотых людей от остального мира. Вода в тоннеле мерцала, Леран уверенно плыл вперёд, пока не увидел льющийся сверху свет. Он поднялся на поверхность.
Женщина, окутанная влажным золотым покрывалом, стояла у среза воды лицом к нему. За её спиной, на гладко отполированной, искрящейся поверхности стены, он увидел ряд знакомых повторяющихся символов: бело-голубой трилистник, подобный тем, что остались на шёлковой занавеси в комнате ресторана Шэнь Фу.
Он встал рядом с ней. Какое совершенное тело и какое красивое лицо! Такой могла выглядеть Леда, будь она повыше, да при таких волосах и глазах. Повинуясь мысленной просьбе, он стянул с себя ненужную одежду. Часть стены с трилистником бесшумно отодвинулась в глубь и в сторону, открыв проход в большое светлое помещение.
Женщина не шелохнулась и Леран понял, - первым входит он.
...Круглая комната с гладкими стенами, высокий сводчатый купол.
На стенах изображения всё того же трилистника. Вдали, напротив входа, - трое в невиданных им одеждах: что-то серебристое, ниспадающее с плеч крупными складками. У всех красноватая кожа, золотые глаза и волосы.
Золотые люди! Они есть, и их много!
Время легенд кончилось, обратившись в красивую действительность.
Он, - среди своих. Где-то тут и Учитель!
- Брат наш! Мы поздравляем тебя с возвращением! - заговорил стоящий в центре, - Ты зовёшь себя Леран Кронин, но истинного твоего имени пока не знает никто. Не знаем и мы. Оно - в тебе.
«Я - из золотых людей. Когда-то я потерял их, а они нашли и вернули меня, - размышлял он, - Имя моё скрыто в памяти, как и знание о забытом прошлом. Они помогут мне вспомнить всё».
- Сложным был твой путь. Ты слишком долго пробыл среди землян. Потому то, что услышишь, покажется тебе неожиданным и невероятным. Несовершенное сознание земного типа укрепилось в тебе, исказило внутренний облик. Чтобы не нарушить внутреннего равновесия, брат, мы будем возвращать тебя постепенно. Сегодня, - только то, что необходимо для Дня Посвящения. Тебе ещё трудно усваивать информацию без чувственного опосредования, потому будем дублировать её голосом на привычном тебе языке. К концу дня ты научишься принимать наши образы и чувства непосредственно.
...Какой яркий свет! Они и он, - не земляне?! Выходит, что Леран Кронин, - не человек?
- Золотой дождь принёс тебя на Землю, как принёс и нас. Мы похожи на людей, но мы, - не они.
«Всё-таки две цивилизации! Тут разгадка всех тайн, к которым я стремился. Тут я узнаю всё..».
- Брат, ты осведомлён о Фаэтоне. Планета Фаэтон, - наша с тобой родина. На Земле мы рождены вторично. И не совсем такими, какими были прежде.
Возбуждение охватило Лерана. Известие о космическом происхождении золотых людей, - это уж слишком для первого дня!
- До крушения родной планеты мы имели более простую личностную, индивидуальную природу. Теперь она слагается из двух частей. Одна, - форма, - подобна природе человека. Другая, - суть, - внебиологическая. Ведь ты уже понял, что можешь черпать энергию прямо из пронизывающего тебя пространства и времени. Мы, - не рабы биосферы, как земляне. Хотя и у них есть второе тело, но много слабее физического.
Миллионы наших братьев в преддверии второго рождения вращаются по неизвестным орбитам вокруг Солнца и его спутников, не зная ни прошлого, ни будущего...
Параллельно с речью среднего Леран начал воспринимать и мысли правого в виде образа-картинки.
...Гаснет жёлтое светило, дающее жизнь планете Фаэтон. Эта звезда не Солнце. Гибель неизбежна. Жители планеты единодушно решают: уйти от грядущего взрыва жёлтого светила в поисках нового источника жизни. Долгий путь к другим звёздам! Планета становится звездолётом! Начинается великий путь Фаэтона, его первое и последнее путешествие через пустыни космоса... И звезда-цель избрана. Солнце - её будущее имя...
Говорит средний:
- Детство среди землян необходимо для акклиматизации на Земле. Вторично мы рождаемся биологически созревшими. После рождения требуется несколько лет для самопроявления. Всего короче и безопаснее оно проходит в среде землян. Море выращивает из семени лотос, лотос рождает нас, земляне принимают в своё общество, потом мы уходим от них в свой мир.
«Человечество, - инкубатор для фаэтов, - впервые Леран назвал золотых людей по-земному, - Ирвин, Мария, Леда, Барт, - они были нужны затем, чтобы помочь мне созреть, внутренне сформироваться».
Леран слушал и одновременно всё быстрее осваивал поток мыслей, направляемый к нему от фаэтов. Такой насыщенности, цветовой наполненности у людей, у землян, нет. В одном летящем образе всё: и глубинная суть передаваемого, и все подробности о нём во взаимосвязи... Красиво и увлекательно!
«Да, я вернулся. К своим, к себе. Всё окружающее меня теперь я воспринимаю как совершенно естественное, приемлю в целом и в деталях. А ведь это обобщённое чувство сродни тому, что охватывало меня в Нью-Прайсе, при возвращениях в посёлок. И это несмотря на то, что дом Крониных был для меня инкубатором, временным домом...
Мой земной дом уничтожен вместе с его обитателями велением фаэтов. Так было нужно, чтобы обеспечить моё возвращение сюда, в мой истинный дом. Землян миллиарды, смерть нескольких ничего не меняет. Это, - разумно, так как судьба одного фаэта превосходит цену человечества…»
Мысли Лерана мешались с мыслями других фаэтов, разделить их было трудно. Всё будто ясно, а сомнения оставались. Истины фаэтов действуют и в мире землян, не знающих о фаэтах и их роли в жизни Земли. Незыблемые истины. Видимо, и Агасфер, - порождение фаэтов. То, что в несовершенном мире землян зовётся преступлением, в этом гроте видится неизбежным проявлением деятельности неразвитой людской общности. А обращение Агасфера к Лерану Кронину вызвано элементарным страхом перед золотыми людьми. Инстинкты ведут его и подобных ему. Инстинкты, но не разум. Преступная работа секты Агасфера с высшей точки зрения законна и оправдана. Чего же ему бояться?